Натурпсихотерапия, или воздействие природы

Иногда говорят о ландшафттерапии, хотя достаточно однозначного отношения к этому методу среди специ­алистов нет. Не подлежит сомнению, что значение натурпсихотерапии будет возрастать как одно из след­ствий урбанизации человека.

Логотерапия, или разговорная психотерапия. Пси­холог разговаривает с клиентом, вербализируя для него его эмоциональное состояние, с помощью этого клиент сам справляется с трудной ситуацией, в его личности происходит перестройка, которую он самостоятельно обнаруживает как конструктивные изменения в самом себе, что приносит удовлетворение, повышает степень самоуважения, способствует становлению зрелой лич­ности. Основные понятия, используемые при реализа­ции этого метода, отражают содержание предмета вза­имодействия клиента и психолога: самоэксплорация, вербализация, положительная оценка и эмоциональная теплота, самоконгруэнтность, самовыражение.

Самоэксплорация — это мера включенности клиен­та в беседу, содержание субъективной модальности в предмете взаимодействия с психологом.

9 Абрамова Г С

ruaiH vil

Вербализация — словесное описание эмоциональ­ных переживаний пациентов психотерапевтом.

Положительное отношение, положительная оценка, эмоциональная теплота — признание ценности личнос­ти другого человека и забота о нем как о самостоятель­ном человеке, готовность к сопереживанию с ним.

Самоконгруэнция — совпадение внешней, словес­ной аргументации и внутреннего состояния человека — клиента или психолога.

Самовыражение — акцентирование наличных пере­живаниях, мыслях, чувствах, действиях, желаниях в выс­казываниях психолога или в высказываниях клиента.

Гештальттерапия часто понимается как набор эф­фективных методов воздействия (Ф. Перлз). Основная их цель — увеличить потенциал личности, повысить ее силы, возможности человека путем интеграции и раз­вития. Основной психотерапевтической процедурой является создание для клиента условий переживания контакта с самим собой, с окружением, повышение осознания различных установок, способов поведения и мышления, которые закрепились в прошлом и сохра­няют устойчивость в настоящем, а также проверка, ка­ковы их значение и функции в настоящее время.

Главная форма работы — добровольное участие в группе, где психолог индивидуально, поочередно ра­ботает с каждым членом группы, много внимания уде­ляя преобразованию рассказа в действие клиента. Приемы гештальттерапии делятся на принципы и игры.

Принцип «здесь и теперь» — это главный прин­цип в гештальттерапии. Клиента просят определить, что он делает в настоящее время, что чувствует в на­стоящее время, что думает в настоящее время, что хочет в настоящее время. События прошлого просят излагать так, как будто они разворачиваются сегодня.

Принцип непрерывности (континиум сознания) — намеренная концентрация на спонтанном потоке со­держания сознания, содержания переживаний, отчет себе в том, что происходит в данную минуту. Таким образом происходит перенос акцента на анализ «что и как», «почему» это происходит так, а не иначе. Осо­бенности процесса действий («что и как») имеют важ­ное значение, так как их осознание и переживание создают более непосредственные предпосылки для их понимания и попытки управления ими.

ОСИХ1ТЦ1Ш

Игры — вторая группа процессов, которые орга­низует гештальтпсихолог. Это упражнения, направлен­ные на конфронтацию клиента со своими пережива­ниями, дающие ему возможность экспериментировать с собой и другими людьми. Это, например, игры «не­законченные дела», «у меня есть тайна» и другие. Существенное место занимает работа со сновидения­ми. Сновидения обычно анализируются в форме рас­сказа от первого лица в настоящем времени, так опре­деляется актуальность переживания. Сон оценивается как актуальное, а не прошедшее явление. Работа над сном может быть похожа на театральное действие, если в ней принимают участие несколько клиентов, кото­рые разыгрывают различные части сна.

Клиенту предлагается домашнее задание, после их выполнения он анализирует представленность в пред­мете взаимодействия с другими людьми содержания его субъективной модальности. Психолог задает кли­енту вопросы, например, о том, говорит ли он о том, что чувствует и чувствует ли он то, что говорит.

Трансактный анализ Э. Берна. В его концепции личность описывается через наличие трех состояний «Я», которые объективно диагностируются по выска­зываниям клиентов. Это состояния «Я», которые харак­теризуются как Родитель, Ребенок, Взрослый.

Если в психике человека преобладают генетичес­ки запрограммированные эмоциональные реакции и влечения (радость, гнев, удовольствие, боль и др.), то он находится в состоянии Ребенка.

Ребенок проявляется в трех видах: естественный Ребенок, бунтующий и приспособившийся.

Естественный Ребенок не позволяет себе поведения, которое не соответствует ожиданиям и требованиям родителей (из-за страха потерять их). Бунтующий Ребе­нок отрицает все нормы, авторитеты, дисциплину. При­способившийся Ребенок конформен, неуверен в себе, в общении со значимыми лицами, робок, стыдлив.

Ребенок диагностируется по высказываниям клиен­та, в модальности чувств, мыслей, действий, желаний.

Состояние «Я», которое называют Родителем, свя­зано с наличием нормативных и оценивающих воздей­ствий как на себя, так и на другого человека — угроз, запретов, правил поведения. Родитель может быть в 9*

виде контролирующего Родителя, воспитывающего или в виде жесткого Внутреннего Критика.

Состояние Родителя диагностируется в модально­сти действий: должен, можно, следует, обязан и т. п. Высказывания часто выражают раздражение, желание унизить, возмущение.

Третье состояние «Я» — взрослый. Это приобре­тение в течение жизни, это тот позитивный потенци­ал навыков, способностей, помогающий объективно оценить действительность и себя. К этому содержа­нию психолог обращается во взаимодействии с кли­ентом. У каждого человека есть эти три состояния, которые Э. Берн называет позициями, диадный кон­такт (трансакцию) можно рассматривать как случай­ное использование каждого из этих состояний участ­никами взаимодействия. Таких трансакций всего девять, они представлены следующим образом: Рд — Родитель, В — Взрослый, Рб — ребенок.

Пересекающаяся трансакция обладает высокой конфликтностью. Содержание межличностного взаи­модействия описано Э. Берном через характер игр со скрытой мотивацией.

Игра скрывает мотивы («Я хочу») от всех ее учас­тников, выполняя компенсаторные функции для людей с чувством неполноценности.

Основная цель трансактного анализа состоит в удов­летворении потребности клиента в контакте, где пред­мет взаимодействия включает все характеристики внут­реннего мира, все модальности психического. Благодаря этому клиент приходит к пониманию причин возникно­вения неконструктивных для него личностных игр. Психолог обучает клиента понятийному аппарату транс­актного анализа и пользуется им в своей работе.

Морита-терапия, ее основы были изложены в кни­ге Морита, изданной в Японии в 1921 г. Исходные теоретические положения этого метода связаны с по­ниманием всеобщей зависимости людей. Условием целесообразного поведения становилась необходи­мость производить хорошее впечатление на окружаю­щих. В таких обстоятельствах у человека может возник­нуть боязнь отношений людей. „-- В механизмах развития патологических рас- /Ы] стройств большое значение приобретает механизм

BciiiBiipam___________________

«порочной спирали», усиливающий симптомы стра­ха людей.

Метод Морита заключается в следующем: первая стадия — период абсолютного покоя при постельном режиме (4—8 дней). Результатом этой стадии является желание действовать. Вторая стадия (5—10 дней) — легкая работа без передышки, но ни с кем не разгова­ривать, как и на первой стадии. Клиент начинает ве­сти дневник, а психолог ориентирует его на реаль­ность. Третья стадия (5—14 дней) — умеренная или тяжелая работа, требующая усилий по достижению ре­зультата. Четвертая стадия (14—21 день) — выход в реальную жизнь, можно говорить не о болезни, а о чем угодно. Клиенту поручается задание, за которое он несет ответственность.

Показаниями для этого метода является ипохонд­рический невроз, невроз страха, невроз навязчивых состояний, психогенные реакции при гиперсензитив-ной акцентуации.

Противопоказания — истерический невроз и со­стояния с гипобулическим компонентом.

Кроме перечисленных методов личностно-ориен-тированной (реконструктивной) психотерапии суще­ствуют и указанные выше методы суггестивной психо­терапии. Это — внушение в различных состояниях: в состоянии бодрствования, гипнотического сна, в состо­янии наркотического сна, а также косвенное внуше­ние и планцеботерапия (имитация лекарственного воз­действия). Для использования этих методов психологу надо иметь свидетельство о медицинском образовании, сертификат, удостоверяющий его квалификацию.

В описываемом контексте важно, что все перечис­ленные суггестивные методы направлены на измене­ние устойчивых характеристик — модальностей пси­хической жизни человека.

К числу суггестивных методов относятся и все виды самовнушения — основа множества конкретных мето­дик аутогенной тренировки и релаксации.

Поведенческая (условно-рефлекторная) психоте­рапия как метод воздействия в настоящее время при­меняется очень широко в виде самых разных техник воздействия. Остановимся на некоторых из них: метод систематической десенсибилизации (И. Волие, 1958) в

различных вариантах предполагает работу психолога по устранению страха. Самые простые его приемы —• это приемы воображаемого погружения клиента в фо-бическую ситуацию. При изолированных страхах со­здается иерархическая шкала страхов, которые вос­производятся в воображении клиента. После каждой ситуации представляется ситуация успокоения и про­водится релаксация. После каждого представление ситуации клиент сообщает о своем состоянии (есть иле нет страх).

Идея этого метода состоит в том, что стимул, кото­рый не вызывает страха в представлении, не вызовет его и в реальной жизни.

При другом варианте систематическая десенсиби­лизация осуществляется путем реального погружения в фобическую ситуацию. Применяется- к больным, у которых плохая способность вызвать представления.

В некоторых вариантах используют диапозитивы, кинофильмы, видеофильмы, изображающие объект страха или создающие условия для релаксации. Это называется методикой «фединг» (затухание).

Демонстрацию материала сопровождают записью психотерапевтической инструкции.

Многие используют метод «иммерсии» — прямое использование принципа демонстрации объекта стра­ха (без релаксации).

При методике «наводнение» клиент вместе с пси­хотерапевтом находится в ситуации страха до тех пор, пока страх не уменьшается. При этом клиент даже мысленно не должен избегать этой ситуации. Психо­лог — лидер в этой ситуации.

Существует и методика имплозии, смысл которой состоит в усилении переживания страха. Психотера­певт специально создает такую ситуацию, используя все приемы построения образов воображения.

Методика имплозии имеет еще один вариант, пред­ложенный В. Франклом (1966), — парадоксальная ин­тенция, вместо реакции избегания ситуации страха предлагается ее преднамеренное усиление, чтобы со­бытия, связанные со страхом, приобретали комические формы.

К методикам поведенческой терапии относится также оперантное обусловливание — изменение в

Лмшцаш_________________________

желательном направлении поведения клиента с помо­щью жетонов (призов), выдаваемых за удовлетворяю­щее психолога поведение. При этом жетоны (призы) выдаются, а потом обмениваются на всякие интерес­ные для больного льготы и предметы.

Итак, основные методы психотерапевтического воздействия направлены на создание предмета взаи­модействия клиента и психолога, в котором на конк­ретном фактическом материале были бы представле­ны различные модальности внутреннего мира клиента. Психолог работает на воссоздание в этих модальнос­тях — мыслях, чувствах, действиях, желаниях, пережи­ваниях клиента их динамических характеристик, оп­ределяющих возможности реконструкции личности клиента.

§3. ОсоОенности взаимодействия психолога и клиента при индивидуальной психотерапии

Задача этого параграфа состоит в том, чтобы пока­зать особенности построения предмета взаимодействия психолога и клиента, у которого есть медицинский диагноз, предполагающий психотерапевтическое воз­действие.

Участники индивидуального метода заведомо име­ют разные позиции, так как один из них выступает в роли врача, то есть человека, знающего путь к исцеле­нию, путь к психическому здоровью, а другой участ­ник взаимодействия болен, то есть с ним что-то случи­лось, в известной степени разрушившее целостность его личности. Позиции участников взаимодействия заведомо неравные в возможности реализовать цен­ность своей личности. Клиент обладает этим как по­тенциальной возможностью, а психотерапевт должен в экстериоризированной форме представить доступное ему представление о целостности личности как содер­жание предмета взаимодействия с клиентом. При этом нарушенная целостность личности клиента также вхо­дит в предмет их взаимодействия.

Занимаясь реконструкцией, психолог строит опре­деленные отношения в ситуации взаимодействия с клиентом на основе своего профессионального знания

о сущности человека. Другими словами, работа психо­терапевта с клиентом опирается на их философские представления о сущности человека.

Эти вопросы в построении их предмета взаимо­действия занимают важнейшее место, так как именно они, на наш взгляд, определяют не только выбор мето­да воздействия психотерапевта, но и восприятие им проблемы клиента в общем контексте его жизни.

Представление психотерапевта о сущности чело­века находит свое выражение в решении следующих вопросов при построении предмета взаимодействия с клиентом: ценность конкретного переживания для перспектив жизни человека, ценность жизни челове­ка, ценность его индивидуальности, ценность других в его жизни, ценность моральных обязательств и запре-| тов в жизни человека, понятия добра и зла, понятие счастья и другие.

Думается, что, прежде чем начинать профессио­нальную деятельность, психотерапевту есть смыс^ сдать самому себе экзамен на осмысление основные проблем, воплощающих сущность человека, пересмот­реть тот арсенал философских аксиом, которые он будет нести своим пациентам.

Необходимость такого осмысления связана не толь­ко с тем, что психотерапевт должен будет сформулиг ровать для клиента его психологическую задачу как задачу реконструкции его уникальной личности, но и с тем, что в сознании клиента присутствует его жиз­ненная философия (представление о сущности челове­ка), которая далеко не всегда совпадает с задачами психотерапии.

Современная научно-техническая революция тре­бует от человека быстрого принятия решений, которые существенно влияют не только на его жизнь, но и на жизнь многих людей. Это требует от человека ориен^ тации на успех, поэтому научно-популярная литерату­ра очень часто предлагает человеку разного рода ре­цепты жизненного успеха. Установка на достижение жизненного успеха реалистична и, казалось бы, пси­хологически очень верна. Но, мы уже отмечали такие факты, именно она может стать одним из главных психогенных факторов. Психолог, приступая к работе с клиентом с позиций своей профессии, воплощает в

шинку!"________________________

профессиональных действиях это понятие — жизнен­ный успех, счастье, полнота жизни и другие не менее важные для человека понятия.

В этом смысле представляется целесообразным об­ратиться к материалу книги П. Вацлавика «Как стать несчастным без посторонней помощи» (М.: Прогресс, 1990), позволяющему психологу проанализировать со­держание своих философских позиций. Начать можно с осознания того содержания, которое психолог может предложить клиенту в качестве альтернатив. Способ­ность психолога видеть компромисс, находить его во взаимодействии с клиентом — основа для построения предмета взаимодействия с клиентом. И, оказавшись перед лицом выбора, сам психолог не должен был бы уподобиться тому «профессионалу», о котором пишет П. Вацлавик: «Оказавшись перед выбором между ми­ром, какой он есть, и миром, каким он, по его убежде­нию, должен был бы быть, — тем же самым роковым выбором, который еще в незапамятные времена зани­мал умы древних индуистских философов, — профес­сионал без всяких колебаний предпочтет второе и с негодованием отвергнет первое»'.

Следовать голосу здравого смысла для психоло­га в психотерапевтической работе не менее важно, чем следовать избранной психологической теории, надо соотносить ее данные с реальной философией жизни.

Отношение психолога к жизни предполагает преж­де всего его понимание роли прошлого в настоящем и будущем человека. Идеализация прошлого, придание ему сверхзначимости, фатальная связь событий про­шлого и настоящего, а также приверженность к успеш­ным прошлым действиям, чувствам, желаниям, мыс­лям, — это опасная профессиональная деформация позиции психолога, искажающая реальность психичес­кой жизни, ее динамизм, случайность, автономность и активность человеческой психики.

Динамический характер психологической инфор­мации, которой пользуется психотерапевт, ставит его перед необходимостью анализировать причины и след-

' Вацлавик П. Как стать несчастным без посторонней помо-— Минск, 1990. — С 12.

ствия реальных жизненных событий. Доказательство истинной причинной связи при этом анализе не менее важно, чем само ее выявление, так как человеку свой­ственно через самовнушение серьезно перепутать причины и следствия своей жизни.

В философской позиции психолога понятие при­чинности, детерминированности человеческой жиз­ни является рабочим понятием, так как именно оно позволяет соотносить такие реальности как объектив­ные обстоятельства жизни и субъективное пережи­вание их. Кроме того, рефлексивные понятия при­чинности позволяют психотерапевту проектировать вместе с клиентом его будущее, верно расставляя в нем акценты.

Динамичность психологической информации предъявляет особые требования к использованию психотерапевтом любых оценочных категорий.

С большой остротой это относится к категориям счастья, надежды и другим сверхценным для каждого человека категориям. Категорическое или предметное их содержание, используемое психотерапевтом, нару­шает динамичность отношений, возникающих в его взаимодействии с клиентом, создает ситуацию назой­ливой дидактичности и конечной целесообразности. Психотерапевт обсуждает с клиентом динамический предмет — его внутренний мир — и при этом ориен­тируется на динамичность отношений с клиентом. Все элементы статичности, постоянства определяются их позициями в этом взаимодействии, теми социальными ролями, которые они осуществляют в этом взаимодей­ствии.

Если эти отношения не порождают для клиента новых альтернатив, а создают только ложные, иллю­зорные альтернативы, которых на самом деле нет, они просто не существуют, то и психотерапевт и клиент находятся в ситуации «ухода от реальности», прини­мая на себя неосуществимую ответственность не толь­ко за свою жизнь, но и за все события в жизни других людей.

Позиция психолога при индивидуальном взаимо­действии с клиентом предполагает реалистический оп- ппр тимизм, отражающий возможности осуществления ин- t-utt дивидуальной жизни человека. Для психотерапевта, по

нашему мнению, значимо конструктивное отношение к тому свойству человека, о котором Б. Паскаль писал:

«По самой своей натуре мы несчастны всегда и при всех обстоятельствах, ибо, когда желания рисуют нам идеал счастья, они сочетают наши нынешние обстоя­тельства с удовольствиями, нам сейчас недоступными. Но вот мы обрели эти удовольствия, а счастья не при­бавилось, потому что изменились обстоятельства, а с ними — и наши желания».

При этом ценность индивидуальности человека, с которым работает психотерапевт, не подвергается со­мнению, так же как и ценность других людей. «Дру­гие» — это тоже рабочая категория для психотерапев­та, ее содержание позволяет прояснить для человека индивидуальность его внутреннего мира, его челове­ческую сущность.

Какое содержание вкладывает психотерапевт в это понятие? Часто именно это понятие позволяет анали­зировать сложнейшие проблемы человеческих отноше­ний — любовь и ненависть, дружбу и соперничество и т. п.

Именно это понятие позволяет увидеть все много­образие в отношениях людей от эгоизма до альтруиз­ма, связанных с отношением к другому. Это понятие в известном смысле является мерой для анализа содер­жания побуждений во взаимодействии человека с дру­гими людьми.

Психотерапевт, используя понятие «другие» во взаимодействии с клиентом, ориентируется не только на его психологическое, но и на нравственное содер­жание, создавая во взаимодействии с клиентом реа­листический образ его самого и других людей, напол­няя его тем материалом, который ему дает категория меры.

В этом смысле осознание психотерапевтом содер­жания нравственной категории меры является для него работой по осознанию его философской концепции, включающей самый важный вопрос — вопрос о чело­веческой сущности.

С этой точки зрения, психотерапевт является для клиента носителем этики миро- и жизнеощущения, о которой А. Швейцер писал: «Единственно возможный —-способ придать смысл его (человека. — А. Г.) существо- /Ь/

t«W V||

ванию заключается в том, чтобы возвысить его есте­ственную связь с миром и сделать ее духовной. Как существо, стоящее в пассивном отношении к миру, он приходит к духовной связи с ним через смирение, Истинное смирение состоит в том, что, чувствуя свою зависимость от мировых событий, человек достигает внутренней свободы от воли судьбы, формирующей внешнюю сторону его существования»'.

По мнению А. Швейцера, только тот человек спо­собен к мироутверждению, кто прошел этап смирения.

Нам хотелось бы подчеркнуть этот момент в рабо­те психотерапевта, так как во многих ситуациях рабо­ты с клиентом ему приходится обсуждать как проявле­ния психологической реальности действия прощения, наказания, поощрения, смирения, направленные как на себя, так и на другого человека.

Содержание этих действий бывает важным фак­тором в развитии предмета взаимодействия психолога и клиента, так как именно в нем проявляется динамизм психологической информации, возможности ее изме­нения как модальности потребности и действия («Я хо­чу» и «Я могу»).

Таким образом, индивидуальная психотерапия предъявляет к содержанию взаимодействия клиента и психолога специфические требования реконструк­ции психологом философии жизни клиента через со» держание жизненной философии представленной в его позиции.

Реконструкция внутреннего мира клиента предпо­лагает обращенность психолога к сущности его как человека. Работа с содержанием внутреннего мира клиента, в котором воплощаются сущностные характе­ристики его жизни, придает профессиональным дей­ствиям психолога особое значение в жизни клиента. Все средства профессионального воздействия психо­терапевта (приемы, микротехники) направлены на то, чтобы построить такой предмет взаимодействия с кли­ентом, в котором воплотилось бы его представление о своей сущности, — изменение параметров его внутрен­него мира, доступных для самовоздействия.

прп ' См: Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности/ С.»» Под ред. В.М. Леонтьева. М., 1990. С. 338.

Клиент психотерапевта — больной человек, у него плохая адаптация к окружающему миру, от этого он может быть сверхчувствительным к определению дей­ствительного эмоционального состояния другого чело­века. Маскировка психологом своего отношения к кли­енту не приносит должного результата — контакт с клиентом не получается, общего предмета взаимодей­ствия не складывается.

В контактах с клиентом психотерапевт должен отбросить все негативное содержание человеческих отношений, нельзя находиться в отношении к клиенту в роли судьи или обрушивать на него накопленные негативные переживания. Это формы прямого, откры­того вмешательства в автономность другого человека, это нападение, которое требует в качестве реакции — защиты. Клиенты психотерапевта не способны к такой защите, они живут часто во враждебном им мире, ко­торый для них дискомфортен и истощает их энергети­ческие возможности.

Взаимное влияние людей в процессе психотера­пии не всегда поддается правильному логическому пониманию. Кроме научного, логического обоснова­ния подхода к человеку в психотерапии не менее важным является спонтанность в действиях психоте­рапевта. Всякая искусственность поведения психоло­га сразу же схватывается клиентами и может увели­чить их страх.

Спонтанность — наиболее важная черта взаимного психического влияния. Только при помощи естествен­ной спонтанности, естественной экспрессии можно вызвать у другого человека соответствующую эмоцио­нальную реакцию. Это проявление закона иррадиации эмоций. Как писал А. Кемпински, перенесение опреде­ленных чувств на иного человека происходит не мето­дами, а человеком. Хорошим психотерапевтом может быть не тот, кто изучит различные методы или психоте­рапевтические уловки, а тот, кто благодаря контактам с больными будет все лучше и лучше понимать другого человека и обогащать свой собственный мир пережи­ваний.

Психотерапевт не имеет права освобождаться от ответственности за судьбу клиента, это его ролевое положение в этой ситуации взаимодействия — его

исходная позиция. Если этой позиции нет, психотера­певт легко попадает под влияние профессиональной деформации, стремясь занимать позицию превосход­ства над клиентом.

Психотерапевту надо, в известной степени, пере­жить свое родство с клиентом, чтобы почувствовать его состояние, его проблемы, недаром говорят, что психоте­рапии трудно и даже невозможно научиться по книге.

Психотерапевтом становятся только тогда, когда, изучая клиента, изучают и самого себя. Это помогает избежать профессиональной деформации — псевдона­учного обезличивания клиента, ролевой маски во вза­имодействии с ним и моральной оценки.

Псевдонаучное обезличивание как профессиональ­ная деформация в работе психотерапевта состоит в том, что он ориентируется во взаимодействии с клиен­том не на его живую жизнь, а на обобщенную научную схему — свою терапию, которой он пользуется для упо­рядочивания своего опыта. Если эта схема заслоняет индивидуальную жизнь человека, содержание взаимо­действия с ним, не дополняет и не перестраивает ее, то психотерапевт начинает жизнь в плену собствен­ных фантомов, созданных научными понятиями.

Ролевая маска во взаимодействии с клиентом при­водит не только к страху со стороны последнего, но и утомляет самого клиента и психолога. Подавление в себе действительных эмоций мучительно, постоянные волевые усилия психолога разрушают его как лич­ность.

Клиент требует много сил и времени, это — боль­ной человек. Психологу надо обладать большой внут­ренней дисциплиной, чтобы удержаться от немедлен­ного действия совета или осуждения. Надо все время быть в напряжении, чтобы слушать текст больного, воссоздавать контекст его жизни, видеть его прошлое, настоящее и проектировать будущее. Этот образ не должен быть статичным, он для психолога должен из­меняться под влиянием новых сведений о больном. Этот контакт с больным для психолога — творческий труд понимания, переживания, попытки их упорядо­ченного рационального отслеживания.

Если он осуществляется как ролевая маска, то есть не соответствует состоянию самого психотерапевта, то

щищгт

он напрасен, безрезультатен, а следовательно, разру­шителен для его личности.

Моральная оценка психологом клиента — прояв­ление профессиональной деформации — позиция су­дьи, которую психолог занял по отношению к клиенту. Таким образом, через моральную оценку он переносит ответственность за болезнь на клиента, снимает ее -с себя или подчеркивает неполноценность другого чело­века. Естественно, что это ситуация, разрушающая психолога, так как он попадает под влияние своих ригидных оценок.

Личность психотерапевта оказывает влияние на процесс взаимодействия с клиентом — это естествен­но, так как естественно и то, что не может быть опти­мальной личности психолога для всех клиентов. Спра­ведливо утверждение, что каждый клиент находит своего психотерапевта, добавим, если у него есть воз­можность выбирать его — своего.

Проблемы психотерапевтического контакта (а он достаточно длителен) специфичны, их нет в других видах человеческих отношений. Часто психолог заме­щает важного в жизни клиента человека — отца, мать, приятеля и других. И в то же время это связь времен­ная, клиент может не приходить к психотерапевту, этого обстоятельства нет в отношениях с другими людьми.

Нередко этот контакт бывает источником беспо­койства для психолога и для клиента, так как возни­кают проблемы с развитием предмета взаимодей­ствия.

В психотерапевтической литературе много внимания уделяется неврозу перенесения и обратного перенесе­ния. Первым страдает клиент, а вторым — психотерапевт. Это механизм проекции, который в значительной мере зависит от длительности контакта, когда позиции во вза­имодействии стираются и психотерапевт теряет свою профессиональную позицию.

Построение предмета взаимодействия с клиентом в ситуации психотерапевтического воздействия опре­деляется не только активностью психолога, но и спон­танной активностью клиента, поэтому так важно пси­хологу решать вопрос о предмете взаимодействия, предоставить инициативу клиенту.

И § 4. Групповая психотерапия

Это интенсивно развивающаяся в настоящее вреи форма психотерапевтического воздействия, которая применяется для лиц с различного рода заболеваниям».

В литературе описаны пути лечения неврозов пси­хогенных нарушений, патологических особенностей характера, наркомании, алкоголизма, токсикомании, психозов и эпилепсии, органических заболеваний не­рвной системы, сердечно-сосудистых и других заболе. ваний.

Групповая психотерапия применяется к людям самого разного возраста — дошкольникам (например, А.В, Спиваковская), глубоким старикам (И.А. Мизрухин лечил методами психотерапии людей в возрасте 100— 142 лет).

По мнению большинства психотерапевтов, груп­повая психотерапия показана пациентам, имеющим значительные нарушения во взаимоотношениях с людь­ми, фобические расстройства или конфликты с окру­жающими. В таких случаях параллельно проводится индивидуальная психотерапия, позволяющая преодо­леть сопротивление больного.

Групповая психотерапия представляется больно­му как ситуация, содержащая угрозу безопасности его личности в большей степени, чем ситуация индивиду­альной терапии. Эта ситуация вызывает новые опасе­ния и страхи. Больные чувствуют себя потерянными, они боятся раскрыться в группе, боятся критики и оценки со стороны окружающих, часто их трудно убе­дить в целесообразности этого метода лечения.

Психологу приходится готовить больного к учас­тию в группе, менять его установки, усиливать те мо-тивационные компоненты, которые отражают стрем­ление больного выздороветь. Психолог обсуждает с больным его отношение к ситуации групповой психо­терапии, переживания, которые она у него вызывает.

Личный контакт с психологом как подготовка к групповой психотерапии используется для того чтобы не только осуществить индивидуальное воздействие, но и обогатить и дополнить групповую психотерапию.

Лечащий врач больного должен учитывать все, что происходит с ним во время групповой психотерапии,

йсштернм__________________________

он должен варьировать свою активность во взаимодей­ствии с ним, охранять пациента или усиливать на него давление.

Обычно психолог, занимающийся групповой пси­хотерапией, не ведет индивидуальных психотерапев­тических приемов, он работает в контакте с лечащим врачом больного или его психологом. Этот контакт особенно необходим при включении больного в психо­терапевтическую группу и в самом начале групповой работы.

Индивидуальная психотерапия сопровождает ра­боту в группе, но степень ее интенсивности меняется в зависимости от фазы работы с больным, от фазы его лечения.

Так, в заключительной фазе лечения индивидуаль­ная психотерапия становится все более ограниченной, основной упор делается на групповые формы работы. В этот период клиент уже должен чувствовать, что он сам управляет своими действиями, и только от него зависит, что он намерен изменить в своей жизни.

Важным в этой ситуации является распределение ролей и взаимодействие индивидуального и группово­го психотерапевтов. Иногда бывает, что обе эти роли выполняет один психолог, тогда его задачей является их совмещение с пользой для клиента. Это чаще всего становится возможным, когда групповой психотерапевт относительно недиррективно ведет группу, сам высту­пая в ней в роли одного их значительных участников.

По мнению ряда психотерапевтов, роль групповой психотерапии состоит в том, что позволяет больному взглянуть на себя другими глазами, скорректировать поведение, скорректировать программу индивидуаль­ной психотерапии.

Вопрос о соотношении индивидуальной и группо­вой психотерапии может решаться в соответствии с представлениями о первичных (способствующих воз­никновению) и вторичных (способствующих сохране­нию) механизмах невротических симптомов. Поскольку чаще всего первичные механизмы связаны с внутри-личностными конфликтами и историей жизни больно­го, а вторичные с трудностями его межличностных отношений и актуальной жизненной ситуации, то за­кономерным является сосредоточение внимания в ин-

_______________________jmhjiii

дивидуальной психотерапии на проблематике перво­го, а в групповой психотерапии — второго рода.

Это условное разграничение проблематики воз­можно, если индивидуальная и групповая психотера­пия проводятся разными людьми при постоянном кон­такте между ними, в условиях, когда при необходимости могут быть включены и симптоматические методы психотерапии: гипноз, аутогенная гренировка, поведен­ческие методы и т. п.

Групповая психотерапия проводится как в откры­тых, так и в закрытых группах в составе 25—30 чело­век (большие группы) и 8—12 человек (малые группы). Чаще всего организуются группы, гомогенные в этио-патогенетическом отношении (определяющая роль психогенного фактора в развитии заболевания) и гете­рогенные в прочих (форма невроза, пол, возраст, син­дром). Реже используются гомогенные по симптому группы больных неврозами (чаще с фобиями), в кото­рых групповые формы работы ориентированы на сим­птомы.

Практически при наборе в психотерапевтическую группу есть ряд ограничений, например, не рекомен­дуется включать в группу более двух-трех больных с истерической или ананкастической акцентуацией ха­рактера, тяжелой обессивной симптоматикой и т. д. Из больных моложе 18 лет и старше 50 лет целесооб­разно создавать гомогенные в отношении возраста группы.

Частота занятий может быть различной — от одно­го раза в неделю до ежедневных — и определяется возможностями конкретной ситуации лечебного учреж­дения.

Оптимальная длительность занятия — 1—1,5 часа. Группа может быть амбулаторной или стационарной, кратковременной 1—6 месяцев или долговременной (до нескольких лет).

В закрытой группе число ее участников постоянно. В открытой группе может быть постоянный приток новых больных, такая группа функционирует неогра­ниченное время. Для лиц старше 50 лет и моложе 18 лет желательно создавать группы не только однород­ные по возрасту, но и приблизительно с равным чис­лом мужчин и женщин.

jlci(«iitjn»M________________

Безусловных противопоказаний для включения в группу нет (исключая низкий интеллект), хотя в ряде случаев на это следует обратить особое внимание, например, при наличии у клиента физического дефек­та или физического уродства, необычной симптомати­ки или сексуальной девиации.

Абсолютно недопустимо включение в одну группу людей, находящихся за ее пределами в служебных или каких-либо иных отношениях (этот запрет не распро­страняется на ситуации семейной терапии)'.

Вопрос о специальной подготовке клиентов к ситу­ации групповой терапии решается по-разному, в ос­новном это определяется индивидуальным стилем ра­боты психолога и конкретным пациентом, с которым он работает. Не в меньшей степени это зависит от престижа групповой психотерапии в том лечебном учреждении, где она проводится, применительно к открытым группам это определяется уровнем разви­тия группы.

Психолог может предложить предполагаемым чле­нам группы текст инструктивного характера, разъяс­няющий условия и принципы групповой психотерапии, можно провести индивидуальную или групповую бе­седу о том, что ожидает членов группы. Можно дать возможность поприсутствовать на занятии функциони­рующей группы или организовать встречу с бывшими клиентами.

Психотерапевтические занятия должны происхо­дить в одно и то же время, в одном и том же уютном помещении со стульями, расположенными по кругу. Желательно, чтобы психотерапевт отличался вне­шним видом (например, белым халатом), но это нео­бязательно.

Независимо от индивидуального стиля професси­ональной деятельности на одном из первых занятий группы психолог должен изложить основные прин­ципы работы группы, которые обязательны для ее чле­нов:

• выполнять строгий распорядок групповых занятий,

• стараться говорить в группе обо всем открыто и искренне,

' Подробнее см.: Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. — Л., 1990.

_______________________________JMtlJHI

не выносить за пределы группы того, что происходит во время групповых занятий (это касается как группы в це­лом, так и каждого ее участника), помогать товарищам по группе включаться в нее, позна­вать и изменять способ поведения и переживания, являю­щийся причиной их заболевания или играющий суще­ственную роль в его происхождении и течении, не тратить времени в рассуждениях на общие темы, кон­центрироваться на конкретных проблемах, как собствен­ных, так и проблемах других членов группы, выслушивать взгляды, мнения, советы окружающих, об­думывать их, но принимать решения самостоятельно.

Сама по себе реализация этих принципов для мно­гих больных трудна, эти трудности могут быть предме-1 том обсуждения в группе и предметом психотерапев­тической переработки.

Как и любое психотерапевтическое обсуждение, 1 обсуждение в группе должно базироваться на готов-1 ности к пониманию, отказе от оценочных суждений и «приклеивания ярлыков».

Формы сотрудничества врача и психолога в груп-1 повой психотерапии могут быть самыми разными. Практика работы врачей показывает, что можно обсуж- | дать следующие возможности сотрудничества: в груп­пу могут быть включены только пациенты, проходящие индивидуальную психотерапию у другого врача; в груп­пу может быть включена часть клиентов, для которых врач — групповой психотерапевт является лечащим врачом; и, наконец, психотерапевтическая группа мо­жет быть сформирована из пациентов одного врача, который является психотерапевтом и проводит груп­повую психотерапию вместе с психологом. Третий вариант, по мнению практиков, является наиболее продуктивным, поскольку обеспечивает тесную связь между процессами индивидуальной и групповой пси­хотерапии.

По мнению Б.Д. Карвасарского, представляется, что закрытая группа, состоящая из пациентов одного врача, который при участии психолога проводит груп­повую психотерапию, является наиболее приемлемой формой групповой психотерапии с больными, страда­ющими неврозами.

Вопрос о том, кто из больных нуждается в группо­вом психотерапевтическом воздействии, во многом определяется теоретической позицией врача, его тео­ретической концепцией, включающей понятия «психи­ческое здоровье», «болезнь», «больной».

Как мы уже отмечали, в современной медицине осу­ществляется переход от нозоцентрической установки на болезнь к антропо- и социоцентрическим моделям. Это способствует интересу к лечебным психотерапевти­ческим воздействиям, имеющим психосоциальную при­роду.

Групповая психотерапия предполагает сознатель­ное и целенаправленное использование всей совокуп­ности взаимоотношений, возникающих внутри группы между ее участниками, то есть групповой динамики в лечебных целях. Необходимо создать условия, чтобы каждый участник группы имел возможность проявить себя и сумел осуществить обратную связь для других членов группы.

В результате группового взаимодействия у учас­тников появляется более полное и адекватное пере­живание механизмов и закономерностей межлично­стных отношений, в первую очередь, собственной роли в этих отношениях. Ему предоставляется воз­можность корригирующих эмоциональных пережи­ваний.

Оба эти момента важны для перестройки системы отношений больного. Для того чтобы это произошло, группе необходимо соответствовать определенным требованиям, в ней должны произойти определенные изменения, которые характеризуют как групповую динамику, так и динамику в психической реальности каждого участника группы.

В группе происходит то, что можно назвать лич­ностным ростом каждого из ее участников. Они пере­живают ситуацию порождения новых форм деятель­ности, расширяя собственное сознание. Как писал В.П. Зинченко, «в своем объективном существовании сознание при всей своей сверхчувствительности и надприродности сохраняет сочетание свойств непос­редственности — опосредованности. Благодаря непос­редственности существования оно приобретает по-

рождающие свойства... сознание порождает, напри­мер, философию»'.

Думается, что анализ работы психотерапевтичес­кой группы позволяет, пусть в первом приближении попытаться найти один из ответов на вопрос о ролд опыта сознания в конструировании человека, о ролк идеи в организации личности.

Группа для ее участников становится тем момен­том их жизни, когда они не только персонифицирую! свое сознание, но оно само становится средством его же развития.

Присущие сознанию порождающие свойства i ситуации групповой терапии связаны с использовани­ем слова, языка, голоса как инструментов медитации, обеспечивающих возникновение сознания и самосоз­нания. Слово можно понимать как внутреннюю форму произвольного, целесообразного действия, а свободное слово как поступок человека.

Развитие и функционирование психотерапевтичес­кой группы целому ряду авторов позволяет выделить три ряда феноменов, характеризующих изменения в сознании и самосознании ее участников. Эти феноме­ны связаны со стадиями развития группы и могут быть описаны следующим образом.

Фаза первая характеризуется высоким уровнем на­пряжения, возникающим в результате несовпадения ожиданий, отношений и установок пациентов с реаль­ной групповой ситуацией, ее требованиями и поведе­нием психолога. В этой фазе возникает псевдосплочен­ность как стремление снять напряжение, что приводит к созданию неблагоприятных условий для выработки групповых психотерапевтических норм, это удлиняет время этой фазы.

Фаза вторая также характеризуется высоким на­пряжением, но если в первой фазе оно вызвано пас­сивностью клиентов, то во второй фазе напряжение вызывает более активное, аффективно заряженное поведение с определенной степенью выраженности негативных тенденций по отношению к психотера­певту.

«ПО ' Зинченко В.П. Проблемы психологии развития // Вопросы) 40 психологии, 1992. — № 3—4 — С. 55. |

StHITtffL.____________________________________

Конструктивным выходом из этой ситуации явля­ется откровенное обсуждение напряжения пациентов, выражение ими своих чувств к психологу, обсуждение проблем, связанных с зависимостью, поисками поддер­жки, неуверенностью, недостатком самостоятельности и ответственности.

Обсуждение негативных чувств к психологу, ана­лиз их причин позволяет больным приобрести опыт самоанализа переживаний и понимания проблем.

Конструктивным выходом из этой ситуации мож­но считать откровенное выражение пациентами своих чувств и обсуждение проблем, связанных с зависимо­стью, поисками поддержки, неуверенностью, недостат­ком самостоятельности и ответственности.

Обсуждение негативных чувств к психотерапевту, анализ их причин позволяет больным приобрести опыт анализа переживаний и понимание проблем.

Попытка избежать проявления негативных чувств к психотерапевту приводит к преждевременной непро­дуктивной и нежелательной концентрации внимания группы на отдельных ее участниках.

Степень напряжения в группе психолог должен обязательно контролировать.

На завершающем этапе этой фазы начинается структурирование группы, выработка ее целей и норм. В этот период складывается благожелательная обста­новка, формируется активность, ответственность, спло­ченность членов группы, что способствует раскрытию и переработке проблематики пациентов.

Фаза третья — это активно работающая психоте­рапевтическая группа. Сплоченность, заинтересован­ность, искренность, спонтанность участников группы создают условия для решения задач психотерапии — изменение нарушенной системы отношений, коррек­ции неадекватных реакций и форм поведения.

Темы для групповой работы можно условно разде­лить следующим образом: биография отдельных кли­ентов, их поведение в отделении (если это стационар), их проблемы и жизненные ситуации в настоящее вре­мя, поведение и переживания во время групповых занятий. Обсуждаются и анализируются конфликты, возникающие в группе, ситуации и механизмы функ­ционирования группы как целого.

Дискуссия начинается с определенной темы (тем), которые будут обсуждаться на занятии. Структура за­нятия может определяться и предыдущим занятием, а не обязательно жестко планироваться.

На первой фазе жизни группы психолог сам мо­жет предложить тему (иногда заранее согласованную с лечащим врачом). Если это открытая группа и прихо­дит новый клиент, то групповая работа начинается с его представления. При фокусированном обсуждении биографии и проблематики отдельных членов группы клиент не связан никакими ограничениями. После окончания его рассказа ему задают вопросы, чтобы получить дополнительную информацию.

Психолог стимулирует группу к сбору психологи­ческой информации о клиенте, задавая вопросы о впе­чатлениях, эмоциях, мыслях, вызванных рассказом пациента о себе. Обсуждение этой информации и по­ведение членов группы анализируется в ходе дискус­сии.

Обсуждение биографии одного клиента перепле­тается с обсуждением его актуального поведения, про­блематикой других клиентов.

Направление вопросов психолога связано с ана­лизом отношений больного: «Каковы особенности его отношений?», «Почему они именно таковы?»

Сходный характер имеет и обсуждение поведения клиента в группе (или лечебном отделении). Последний раз проблематика клиента обсуждается перед его ухо­дом из группы.

Уходящий вначале сам делится впечатлениями от группы, о его изменениях в поведении во время пси­хотерапии.

Если клиент уходит из группы без улучшений или с незначительными улучшениями, группа обсуждает причины этого. Иногда группа обсуждаетпланы паци­ента на ближайшее будущее и дает ему советы.

Это — схематическое описание работы группы, ко­торое, безусловно, варьирует в зависимости от инди­видуального стиля работы психолога.

Средства воздействия психолога — это его вер­бальные и невербальные реакции.

Важнейшими средствами развития сознания и са­мосознания клиентов являются вербальные средства

воздействия психолога, которые отражают его актив­ность как члена группы и стимулирование им других участников группы.

Эти средства воздействия можно условно разде­лить на следующие категории.

1. Структурирование хода занятия — это все высказыва­ния, которые определяют ход и программу занятия, на­пример, «О чем мы хотели сегодня говорить?», «Чья сегод­ня очередь рассказывать о себе?», «Тема сегодняшнего нашего разговора такая-то и такая-то». Это и высказыва­ния, направленные на ограничение непродуктивной ак­тивности группы: «Не отвлеклись ли мы от темы?», «Вы это сказали в связи с тем-то и тем-то» и т. п.

2. Сбор психологической информации. Психолог использу­ет свои вопросы о разных параметрах субъективной мо­дальности или повторяет вопросы других участников группы.

3. Интерпретация — самый распространенный и неодноз­начный прием словесного воздействия. Она может отно­ситься как к прошлому, так и к актуальному настоящему клиента. Это могут быть приемы отражения эмоций кли­ента, конфронтация с ним (с целью продемонстрировать сходства, различия, противоречия, которые клиент не за­мечал до настоящего времени); собственно интерпрета­ция как постановка гипотез о причинах и следствиях в поведении клиента.

4. Убеждение и переубеждение, которые совершаются не­посредственно и опосредованно.

5. Представление информации.

6. Постановка заданий, которые должны выполнять пациен­ты (использование различных вспомогательных невер­бальных приемов).

Высказывания психолога определяют отношения в группе в «трудных ситуациях», к числу которых мож­но отнести следующие.

1. Агрессивный пациент в группе. Эффективным может быть прием обсуждения его проблематики, если клиент сидит спиной к группе, вне круга. Психолог обсуждает эту ситуацию как этическую и психологическую задачу.

2. Клиент, стремящийся к доминированию и соперничеству с психологом. Эффективным может быть прием поперемен­ного игнорирования нетерапевтических высказываний и поведения клиента и «неожиданного» обсуждения их.

3. Наличие в группе пассивных клиентов. В этой группе обычно бывают длительными периоды молчания. Молча­ние может быть использовано как способ показать клиен­там роль их собственной активности в групповой психоте­рапии, помочь понять их ответственность за ее протекание и результаты, помочь приобрести опыт активного взаимо­действия с психологом.

Затянувшееся молчание приводит к падению напряжения, которое оно создает в начале, и снижению мотивации участия в групповой психотерапии.

4. Нежелание клиента говорить о себе. Психологу надо в этом случае стимулировать обсуждение в группе целей и задач групповой психотерапии, обсуждаются их защит­ные установки.

5. Объединение отдельных пациентов в подгруппы — фор­ма отказа от групповой работы. Эти факты психолог ис­пользует как материал для обсуждения в группе. Эти трудности уменьшаются по мере развития группы, когда активность психотерапевта уменьшает­ся и переходит к пациентам.

Задачей психолога является недирективное ориен­тирование активности группы и ее стимулирование. В принципе, психотерапевт, с одной стороны, «эмоци­онально принимает» каждого отдельного пациента, с другой — предъявляет группе определенные требова­ния. Из этого следует, что необходим постоянный кон­троль над соотношением сплоченности и напряженно­сти в группе. Кроме того, поведение психотерапевта должно являться своего рода моделью, образцом пове­дения в групповой ситуации: внимательно слушая, об­ращая внимание на одни высказывания и игнорируя другие, психотерапевт способствует созданию условий для появления изменений в сознании и самосознании клиентов.

Начало изменений в сознании и самосознании членов группы начинается с самопринятия (К. Род­жерс).

Самопринятие связано с формулировкой в выска­зывании основных установок личности через различ­ные модальности, отражающие строение их внутрен­него мира. Например, «Я всегда думаю, что у меня ничего не получится», «Я всегда хочу быть лидером". «Я чувствую, что у меня женский ум» и т. п. В группе

создаются все условия для обсуждения всех модально­стей внутреннего мира клиента и это приводит к изме­нениям сознания и самосознания, например, проявля­ются такие возможности человека, как сострадание и сопереживание, возможность выражать свои чувства и мысли, возможность быть самим собой и т. п.

После работы в группе у ее участников проявля­ются поведенческие изменения (жесты, поза, походка), которые позволяют рассматривать их как внешнее проявление изменений в самосознании и сознании клиента.

§ 5. ПроОлема показателей эффективности психотерапевтической и консультационной работы практического психолога

Анализ современных работ по практической пси­хологии показывает, что вопрос об эффективности психологического воздействия обсуждается очень ак­тивно. Заслуживает внимания в этом плане одна из важнейших тенденций в психотерапии — поиск, ис­следование и разработка общих факторов в психоте­рапевтических воздействиях, без ориентации на кото­рые невозможно правильно учитывать эффективность работы психолога. К основным из них относятся:

• хорошие отношения и сотрудничество между психоло­гом и клиентом — исходная предпосылка психотерапии;

• ослабление напряжения на начальной стадии, основанное на способности пациента обсуждать свою проблему с психологом;

• когнитивное обучение за счет получаемой психологичес­кой информации;

• изменение поведения клиента за счет нового эмоциональ­ного опыта, полученного в общении с психологом;

• приобретение социальных навыков реагирования на мо­дели поведения психотерапевта; убеждение и внушение, явное и скрытое;

• усвоение или осознанное отношение к новым формам по­ведения, осуществляемое при эмоциональной поддержке со стороны психолога.

По мере распространения психотерапевтической ломощи вопрос о ее эффективности становится все

Г<ан «и

более актуальным. Это относится как к временным аспектам работы психолога (быстрая и эффективная психологическая помощь), так и к качеству его рабо­ты. Существующие в литературе данные позволяют говорить о том, что для многих пациентов эффектив­ность длительной и кратковременной психотерапии воспринимается равнозначно. Этот факт заслуживает внимания.

В последние годы в психотерапевтических иссле­дованиях было обнаружено два важных факта: оказа­лось, что существуют систематические различия меж­ду психотерапевтами, касающиеся эффективности их работы; было также обнаружено, что люди с различ­ными личностными особенностями могут нуждаться в различных типах психотерапии.

Тем не менее большинство фактов и закономерно­стей, полученных в исследованиях эффективности работы практических психологов, нуждаются в допол­нительной проверке (это отмечают и сами исследова­тели, например, М. Раттер, К. Роджерс и др.).

Чтобы показать всю сложность проблемы, перечис­лим основные предпосылки для ее решения (данные различных авторов: Б.Д. Карвасарский, М.М. Кабанов, С. Кратохвил, Ц. Шкода, К. Роджерс, Л. Флок и др.).

1. Оценка эффективности психотерапии требует чет­кого определения ее метода. В практике нет воз­можности выделить какой-то один метод, так как большинство психологов использует сочетание различных методов.

2. Метод, даже один и тот же, например, аутогенная тренировка, в руках у специалистов разной квали­фикации дает, естественно, разные результаты.

3. Число пациентов, к которым применялся метод, должно быть статистически значимым. В практике чаще всего речь идет о длительной терапии одного или нескольких клиентов.

4. Изучение эффективности должно идти на гомоген­ном материале. Это практически очень сложный вопрос.

5. Группа пациентов должна формироваться как слу­чайная выборка. С этической точки зрения это ре­ально только в том случае, если число пациентов

заведомо превышает реальные возможности обес­печить их психотерапевтической помощью.

6. Оценку работы должны давать независимые экс­перты, независимые наблюдатели.

7. Целесообразно, чтобы наблюдатель не был осве­домлен о применяющемся методе, что исключало бы возможное влияние на его оценки собственных представлений об этом методе.

8. Должна учитываться структура личности психоте­рапевта, степень выраженности у него качеств, не­обходимых для прогнозирования успешности воз­действия.

9. Личность больного, степень выраженности черт, спо­собствующих или препятствующих психотерапии.

10. Установка больного на эффективность психотера­пии как метода лечения.

11. Необходимо сравнение непосредственных и отда­ленных результатов лечения. Это особенно важно при личностно-ориентированном психотерапевти­ческом воздействии.

12. Число повторно обследованных клиентов должно быть репрезентативным по отношению к числу больных (90% общего числа).

13. Оценка в катамнезе должна быть как от независи­мого эксперта, так и от самого клиента.

14. Необходимо учитывать особенности жизни боль­ного после окончания лечения, возможные влия­ния на результат лечения ближайшего окружения.

15. Для объективного катамнеза необходима своя кон­трольная группа больных, так как изменения в со­стоянии пациентов, прошедших курс психотера­пии, могли с течением времени происходить вне лечения.

16. Должны быть учтены теоретические посылки пси­хотерапевта, влияющие на его профессиональные цели и задачи.

17. Общественное мнение о содержании психотерапии, существующее в ближайшем окружении клиента.

18. Отношение психотерапевта к его профессии и его представление о своих профессиональных каче­ствах.

19. Учет групповой динамики отношений (при груп­повой психотерапии).

20. При работе с группой надо постоянно соотносить такие плоскости ее анализа: клиническую, инди­видуально-психологическую и социально-психоло­гическую.

21. Профессиональные возможности психолога, на­правленные на использование своих индивидуаль­ных качеств для оптимизации психотерапевтичес­кого воздействия.

22. Оптимальный уровень активности психолога при работе с группой и его объективное значение в зависимости от фазы развития группы.

23. Типы интеракций в группе психолог — группа, кли­ент — психолог, учет их в индивидуальной разра­ботке показателей эффективности. Конечно, реализация предпосылок в четкие крите­рии эффективности определяется теоретической пози­цией практического психолога, тем не менее большин­ство авторов сходится во мнении, что клиническое симптоматическое улучшение является важнейшим критерием эффективности психологического воздей­ствия. При этом есть необходимость привлекать и со­циально-психологические критерии: степень понима­ния пациентом психологических механизмов болезни и собственной роли в возникновении конфликтных и травмирующих ситуаций, в том числе и в развитии своих неадекватных, неадаптивных реакций, измене­ния в отношениях и установках, улучшение социаль­ной ситуации, и другие (Б.Д. Карвасарский, М.М. Ка­банов, С. Кратохвил, В.К. Мягер, С. Ледер, В. Кониг и др.).

Какой бы содержательный критерий эффективно­сти ни анализировался, в любом случае мы имеем дело со следующими группами переменных, характеризу­ющих воздействие:

1) субъективно переживаемые клиентом изменения во внут­реннем мире и

2) объективно регистрируемые (наблюдателем, экспертом) параметры, характеризующие изменения в различных модальностях внутреннего мира человека,

3) устойчивость изменений в последующей после воздей­ствия жизни человека.

Для учета симптоматического улучшения наряду с клинической (медицинской) шкалой могут применять­ся различные оценочные шкалы, что важно, например, при проведении семейной психотерапии.

Различного рода опросники позволяют оценить степень осознания и понимания клиентом психологи­ческих механизмов своего заболевания.

Установление степени реконструкции нарушен­ных личностных особенностей и отношений клиента в процессе психологического воздействия может осу­ществляться с помощью проективных методов (неза­конченные предложения и др.), семантического диф­ференциала Осгурда, метода Люшера, межличностной методики Т. Лири и др.

Динамика самооценки, отношение к другим, к сво­ему состоянию отражает процесс реконструкции лич­ности. Исследование этой динамики, например, с по­мощью опросников, позволяет исследовать смену установок клиента как по отношению к болезни, так и по отношению к процессу психотерапии. Существен­ными являются изменения, связанные с осознанием и реконструкцией своего поведения.

Необходимо отметить, что обнаружение динамики в состоянии клиента требует при повторном примене­нии психологических методик изменения их содержа­ния, чтобы уменьшить (если не исключить) искажения, связанные с научением.

В случаях применения батареи экспериментально-психологических методик исходят из обычных для пси­ходиагностики принципов отличия выборки больных от нормальной выборки, а также от того, что по мере улучшения состояния пациентов психологические по-^затели их приближаются к норме. Исследуют раз­ность средних показателей психологических методик, полученных в начале, в процессе и в конце психологи­ческого воздействия.

При оценке эффективности психологического воз­действия могут также использоваться объективные психофизиологические методы, регистрирующие ве­гетативно-соматические, физиологические и психи­ческие функции (К.И. Платонов, А.Г. Рошек, П.И. Буль, А.М. Сведощ и др.).

I________________________[««mi

Трудности реализации критериев эффективности психологического воздействия с учетом всех предпосы­лок создают множество проблем, решение которых многим авторам видится на пути использования совре­менной компьютерной техники. И в то же время многие авторы занимаются разработкой методологий анализа групповой и индивидуальной психотерапии, стремятся использовать сложные статистические методы.

Поиск критериев эффективности психологическо­го воздействия всегда будет требовать учета своеобра­зия природы, клиники и механизмов развития болез­ни, используемых методов воздействия и тех целей, которые стремятся реализовать с их помощью.

Задания для самостоятельной работы

Поиск по сайту: