Глава I БЫТИЕ

Бытие — одна из важнейших категорий философии. Она фиксирует и выражает проблему существования в ее общем виде. Слово «бытие» происходит от глагола «быть». Но как философская категория «бытие» появилась только тогда, когда философская мысль поставила перед собой проблему сущест­вования и стала анализировать эту проблему. Философий имеет своим предметом мир как целое, соотношение матери­ального и идеального, место человека в обществе и в мире. Дру­гими словами, философия стремится выяснить вопрос о бытии мира и бытии человека. Поэтому философия нуждается в осо­бой категории, фиксирующей существование мира, человека, сознания.

В современной философской литературе указывается два значения слова «бытие». В узком смысле слова—это объективный мир, существующий независимо от сознания; в широ­ком — это все существующее: не только материя, но и созна­ние, идеи, чувства и фантазии людей. Бытие как объективная реальность обозначается термином «материя».

Итак, бытие — это все то, что существует, будь то человек или животное, природа или общество, огромная Галактика или наша планета Земля, фантазия поэта или строгая теория ма­тематика, религия или законы, издаваемые государством. Бытие имеет свое противоположное понятие — небытие. И если бытие — это все, что существует, то небытие — это все, чего нет. А как соотносятся между собой бытие и небытие Это уже вполне философский вопрос, и мы посмотрим, как он ре­шался в истории философии.

Начнем с философа элейской школы Парменида. Расцвет его творчества приходится на 69-ю олимпиаду (504—501 до н.э.). Ему принадлежит философская поэма «О природе». По­скольку уже в те времена существовали разные подходы к решению философских проблем, то неудивительно, что Парме­нид ведет полемику со своими философскими противниками и
предлагает свои способы решения насущных философских во­просов. «Быть или вовсе не быть — вот здесь разрешение вопро­са», — пишет Парменид. Главный тезис Парменид формулирует предельно кратко: «Есть бытие, а небытия вовсе нету; здесь достоверности путь и к истине он приближает».

Другой путь — это признание того, что небытие существует. Парменид отвергает такой взгляд, он не жалеет слов, чтобы высмеять и осрамить тех, кто признает небытие. Существует только то, что существует, а несуществующего нет. Кажется, что только так и следует рассуждать. Но давайте посмотрим, такие следствия вытекают из этого тезиса. Главное — это то, что бытие лишено движения, оно не возникает и не уничтожа­ется, оно не имело прошлого и не имеет будущего, оно только в настоящем.

Так неподвижно лежит в пределах оков величайших, И без начала, конца, затем что рожденье и гибель Истинным тем далеко отброшены вдаль убежденьем.

Для читателя, не привыкшего к философским рассуждени­ем, такие выводы могут показаться по меньшей мере странными, прежде всего потому, что они явно противоречат очевидным фактам и обстоятельствам нашей жизни. Мы постоянно наблюдаем движение, возникновение и уничтожение разных предметов и явлений как в природе, так и в обществе. Рядом с вами постоянно рождаются и умирают люди, на наших глазах распалось огромное государство — СССР, и на его месте воз­никло несколько новых независимых государств. А кто-то ут­верждает, что бытие неподвижно.

Но на возражения такого рода у философа, следующего Пармениду, найдутся свои аргументы. Во-первых, говоря о бытии, Парменид имеет в виду не ту или иную вещь, а бытие в целом. Во-вторых, он не принимает во внимание мнения, основанные на случайных впечатлениях. Бытие — это умопостигаемая сущность, и если чувства говорят не то, что утверждает ум, то надо отдать предпочтение утверждениям ума. Бытие — это объект мысли. А на этот счет у Парменида имеется вполне определенное мнение.

Одна и то же есть мысль и то, о чем мысль существует. Ибо ведь без бытия, в котором ее выражение, Мысли тебе не найти.

Учитывая все эти замечания, еще раз рассмотрим вопрос о бытии и движении. Что значит быть в движении, двигаться? Это значит переходить из одного места или состояния в другое.
А что есть «другое» для бытия? Небытие. Но ведь мы уже согласились, что небытия нет. Значит, бытию некуда двигаться, не, во что изменяться, значит, оно всегда только есть, только существует.

И этот тезис по-своему можно защищать и оправдывать, если под бытием иметь в виду только сам факт существования мира, природы. Да, мир существует и только существует. Но если мы выходим за рамки этой простой и универсальной кристатации, мы сразу же попадаем в конкретный мир, где движение не только чувственно воспринимаемый, но и умопостигаемый и всеобщий атрибут материи, субстанции, природы. И это понимали древние философы.

Кто же был философским противником Парменида? Его ро­весник, ионийский философ из Эфеса Гераклит (его также приходится на 69-ю олимпиаду, 504—501 до н.э.). В противоположность Пармениду Гераклит основное внимание уделяет движению. Мир для него — это космос, не созданный никем из богов и никем из людей, но был, есть и будет вечно
живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим.
Вечность мира, вечность бытия для Гераклита столь же несо­мненна, как и для Парменида.

Но мир Гераклита находится в вечном движений. И здесь его существенное отличие от неподвижного бытия Парменида. Однако Гераклит не ограничивается утверждением о подвижной? ти мира. Сама движение он рассматривает как результат взаимоперехода противоположностей. Бытие и небытие, неразрывны. Одно порождает другое, одно переходит в другое. «Одно и то же живое и умершее, проснувшееся и спящее, молодое и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе в первом», — говорит Гераклит. Из главы, посвященной истории филосо­фии, известно, что древнегреческие философы в качестве основы всего принимали, как правило, четыре элемента: землю воду, воздух и огонь. Того же мнения держался и Гераклит, хотя I ставил на первое место огонь. Однако сами эти элементы он рассматривал не просто как сосуществующие, а как переходящие друг в друга. Бытие одних определяется через переход в небытие других. «Смерть земли — рождение воды, смерть воды — рождение воздуха, смерть воздуха — рождение огня и обрат-го»,— так говорил Гераклит.

I Развивая материалистическую философию, более поздние древние философы-материалисты Левкипп. (годы жизни неизвестны) и его ученик Демокрит (около 460 — около 370 до н.э.) ©старались преодолеть противоречия в учении о бытии и разг работали концепцию атомизма. Атомы — это неделимые частицы вещества. Все видимые тела складываются из атомов. А е, что разделяет сами атомы и тела,—это пустота, которая является условием существования многого, с одной стороны, и рижения — с другой..

»Аристотель в «Метафизике» характеризует взгляды Демокрита и Левкиппа следующим образом: «Левкипп же и при­цель его Демокрит учил, что элементы стихии -— полное и пустое, называя одно из них бытием, другое — небытием... Потому-то и говорят они, что бытие нисколько не более существует, чем небытие, так как и пустота не менее реальна, чем тело. Эти Цементы они считали материальными причинами существующих вещей».

!'Атомистическое учение было принято и развито материалистами Древней Греции и Рима, в первую очередь такими философами, как Эпикур (341—270 до н.э.) и Тит Лукреций Кар!коло 99 — около 55 до н.э.). В дальнейшем атомизм возрождается в философии Нового времени.

Однако в конце V в. до н.э. в древнегреческой философии получили большое развитие совершенно иные философские системы — системы идеалистической философии. И вполне закономерно, что в этих системах представлено совсем иное учение бытии.

Единый в своей материальности космос прежних философ был в корне преобразован Платоном (427—347 до н.э.). Что бытие оказалось разделенным на неравноценные виды: это прежде всего мир вечных неизменных идеальных сущностей, мир идей, новая форма бытия, предшествующая миру вещей и определяющая его; 2) это мир окружающих нас вещей преходящих, недолговечных, бытие которых носит ущербный характер, это какое-то полубытие; 3) это материя, то вещество, из которого всемирный космический ремесленник, демиург,; духовный творец, мировая душа творит вещи по образцам высшего бытия, по образцам идей.

Бытие материи это, по Платону, скорее небытие, так как оно лишено самостоятельного существования и проявляется как бытие только в форме вещей. Все перевернулось в философии Платона. Материя, тождественная с бытием у более ранних философов, была сведена до уровня небытия. А истинно сущим бытием было объявлено бытие идей.

И все же, сколь ни фантастичен сконструированный Платоном мир, но и он является отражением и выражением того мира, в котором живет реальный, исторически сложившийся и исторически развивающийся человек. В самом деле, в реальном общественно-историческом пространстве бытия человеческого существует мир идей, это мир общественного сознав ния, бытие которого существенно отличается от бытия природных и созданных человеком материальных вещей. И, наверное, можно было бы высоко оценить заслугу Платона в выделении мира идей, если бы он не отделил его от человека и не перенес, бы на небо.

В ходе исторического развития общества развивается духовное производство, развиваются и обособляются формы обще­ственного сознания, которые для каждого нового поколения
людей предстают как особый, извне данный и подлежащий ос­воению мир — мир идей. С этой точки зрения философию Пла­тона можно было бы рассматривать как способ фиксации этой
особой формы бытия бытия общественного сознания. Однако реальная роль, которую сыграла философия Платовна в истории философии и общественной мысли, оказалась
иной. Через посредничество неоплатонизма философия объективного идеализма Платона сделалась одним из источников христианской теологии, хотя сам эта теология выступала против некоторых элементов платонизма, шедших вразрез с христианской догматикой.

Ранним и в то же время наиболее значительным представи­телем неоплатонизма был философ Плотин (около 203 — около 269). Он развил учение Платона об идеях и в определенно» смысле сделал его законченным. Он разработал, если можно так выразиться, систему симметричного бытия. У Платой, бытие подразделяется, как мы видели, на три части: идеи, вещи и материю, из которой образуются вещи. В мире бытия Плотина существуют- четыре вида бытия. Самый низший — это неопределенная материя, вещество как таковое, из которого образуются вещи (мир вещей). Второй вид бытия, более высокий, — это мир вещей, мир наблюдаемой нами природы. Он выше материи, так как представляет собой копии, пусть и несовершенные, совершенных идей. Третий вид бытия — это мир идей. Он не дан в непосредственном воспри­ятии. Идей — это умопостигаемые сущности, которые доступ­ны уму человека вследствие того, что в душе есть высокая, при­частная миру идей часть. И наконец, согласно Плотину, есть особая материя, та, которая составляет субстрат идей. Это — четвертая, высшая форма бытия. Именно она есть вместилище и источник всего и именно она составила предмет особой забо­ты изобретшего ее Плотина. Эта форма бытия, согласно Пло­тину, есть единое.

■ Единое изливает себя вовне, и так последовательно образу­ется все сущее: ум и содержащиеся в нем идеи, затем мировая душа и души людей, затем мир вещей и, наконец, эманация единого как бы затухает в самой низшей форме бытия — в ве­щественной материи. Материя духовная — это нечто невыра­зимое через слова, характеризующие другие формы бытия, потому что это надсущностное бытие. Но душа, будучи его эманацией, стремится к нему, как к своему родному. «Мы лучше существуем, когда обращены к нему, — пишет Плотин, — и там — наше благо, а быть вдали от него — значит быть одиноким и более слабым. Там и успокаивается душа, чуждая зла, вернувшись в место, чистое от зла. Там она мыслит и там она бесстрастна. Там — истинная жизнь, ибо жизнь здесь —-и без рога — есть лишь след, отображающий ту жизнь. А жизнь там есть активность ума... Она порождает красоту, порождает справедливость, порождает добродетель. Этим беременеет душа, наполненная Богом, и это для нее начало и конец, начало — потому, что она оттуда, и конец — потому, что благо нахо­дится там, и, когда она туда прибывает, она становится тем, чем она, собственно, и была. А то, что здесь и среди этого мира, есть для нее падение, изгнание и потеря крыльев». Воспарение души, освобожденной от оков этого мира, к своему первичному источнику, к своему «родителей»-единому есть Экстаз. И только может быть для души путем познания невыразимого и познаваемого в наших словах и в наших мыслях единого.

Время, когда жил и развивал свои философские взгляды
Плотин, было переходной эпохой. Старый, античный мир распадался, нарождался новый мир, возникала феодальная Европа. И вместе с тем возникла и стала получать все большее и
большее распространение новая религия — христианство, Прежние греческие и римские боги — это были боги тюлитеистических религий. Они символизировали элементы или части
природы и сами осознавались частями, элементами этой природы: боги неба и земли, моря и подземного царства, вулкана и утренней зари, охоты и любви. Они жили где-то рядом, совсем близко, а зачастую вступали в непосредственные отношения с людьми, определяя их судьбу, помогая одним в войне против других и т.п. Они были необходимым дополнением к природе и общественной жизни.

Завоевавшее господство монотеистическое религиозное мировоззрение имело совершенно иных богов, точнее, совершено иного бога. Он один был творцом неба и земли, творцом растений, животных и человека. Это была революция в мировоззрении. К тому же легализация христианства и признание его в качестве государственной религии Римской империи породило лавинообразный процесс вытеснения всех других взглядов из жизни общества.

Интеллектуальная лавина христианства в Западной Европе подмяла под себя все формы духовного творчества. Философия превратилась в служанку богословия. И лишь отдельные, не
многочисленные умы средневековья позволяли себе обсуждать, не порывая целиком с христианством, философские проблемы бытия мира и человека вне привычной формы библейского канона.

Для религиозной философии принципиально важным является выделение двух форм бытия: бытия Бога, вневременное внепространственное, абсолютное, надприродное бытие, с
одной стороны, и сотворенной им природы — с другой. Творящее и сотворенное — это главные виды бытия.

Бытие и небытие, бог и человек — соотношение этих понятий определяет собою решение многих других философских проблем. В качестве примера приведем одно из рассуждений знаменитого итальянского мыслителя Т. Кампанеллы (1568— 1639), взятое из его работы «Город Солнца», написанной в 1602 г. Жители Города Солнца полагают два фундаменталь­ных метафизических начала: сущее, т.е. Бога, и небытие, кото­рое есть недостаток бытийности и необходимое условие всяко­го физического становления. От наклонности к небытию, гово­рит Кампанелла, рождаются зло и грех. Все существа метафи­зически состоят из мощи, мудрости и любви, поскольку они имеют бытие, и из немощи, неверия и ненависти, поскольку причастны небытию. При посредстве первых стяжают они за­слуги, посредством последних —- грешат: или грехом природ­ным — по немощи или неведению, или грехом вольным и умышленным. Как видим, определение бытия и небытия слу­жит основанием для построения системы этики. Но, чтобы не выходить за рамки, предписываемые богословием, Кампанелл да здесь же добавляет, что все предусматривается и устраива­ется Богом, ни к какому небытию не причастным. Поэтому в Боге никакое существо не грешит, а грешит вне Бога. В нас самих заключена недостаточность, утверждает Кампанелла, мы сами уклоняемся к небытию.

Проблема бытия в религиозной философии, для которой важнейшей всегда является проблема бытия Бога, приводит к специфическим трудностям. От Плотина идет традиция, со­гласно которой Бог как абсолют не может иметь положитель­ных определений. Отсюда необходимость отрицательного (апо-фатического) богословия. Главная идея состоит здесь в том, что любые определения бытия, взятые как определения природы и человека, неприменимы к сверхприродному абсолюту. И впол­не логичным в этом случае оказывается отказ от определений трактовки бытия Бога как над- или сверхбытия. Но это не ис­ключает и не снимает проблемы соотношения Бога-творца и Сотворенного им мира. В бытии человека и природы должны проявиться какие-то свойства творца, что и дает основание развивать положительное (катафатическое) богословие.

Но и в дальнейшем эта проблема вставала перед теологами к религиозными философами, разрабатывавшими вопросы, связанные с пониманием бытия человека, природы и неизбежной для них проблемы бытия Бога. И, конечно же, философское исследование, претендовавшее на свободное развитие мысли, проходило в большей или меньшей степени в противоречие с официальным, каноническим толкованием бытия. От этого не спасало ни субъективное намерение тех или других философов ук­реплять веру, ни переход их в число священнослужителей. Это относится как к западноевропейским католическим мыслите­лям, так и к российским, православным. В качестве примера приведем рассуждение С.Н. Булгакова (1871—1944), в котором диалектика бытия выступает как диалектическая связь Бога и его творения.

«Творением, — пишет Булгаков, — Бог полагает бытие, но в небытии, иначе говоря, тем же самым актом, которым полагает бытие, он сополагает и небытие как его границу, среду и тень-Рядом со сверхбытийно сущим Абсолютным появляется бытие, в котором Абсолютное обнаруживает себя как Творец, откры­вается в нем, осуществляется в нем, само приобщается к бытию, и в этом смысле мир есть стан о в я щ и й с я Бог. Бо«есть только в мире и для мира, в безусловном смысле нельзя го» ворить о Его бытии. Творя мир. Бог тем самым и себя ввергает в творение. Он сам Себя как бы делает творением»¹.

Длительное господство религиозной идеологии, относитель­ная слабость и ограниченная сфера влияния материалистических учений, отсутствие социальной потребности в коре
ном пересмотре взглядов на бытие общества и человека приво­дили к тому, что в течение длительного исторического периода даже в материалистических учениях бытие общества рассматривалось идеалистически, т.е. первичным, определяющим
считались идеи. Принципиально иная ситуация сложилась в
40—50-х гг. XIX в., когда были разработаны основы диалектического материализма и сформулированы основные принципы материалистического понимания истории.

Это было сделано Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. В философию было введено новое понятие: «общественное бытие». Общественное бытие — это собственная, внутренняя основа существования и развития общества, нетождественная; с его природной основой. Возникнув из природы, на основе природы и в неразрывной связи с ней, общество как особое образование начинает жить своей, в определенном смысле над природной жизнью. Появляется новый, прежде отсутствовав­ший, тип законов развития — законов саморазвития общества и его материальной основы — материального производства. В ходе этого производства возникает, отнюдь не по-платоновски, мир новых вещей, который создал не духовный творец а мате­риальный, но и одушевленный творец-человек, точнее, — че­ловечество. В ходе своего исторического развития человечест­во творит самое себя и особый мир вещей, названный Марксом второй природой. Принципы подхода к анализу общества Маркс сформулировал в «Предисловии» к работе «К критике по­литической экономии» (1859).

«В общественном производстве своей жизни, — писал Марке, — люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отноше­ния, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответ­ствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социаль­ный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не со­знание людей определяет их бытие, а, наоборот, их обществен­ное бытие определяет их: сознание»¹.

Новый взгляд на общество привел и к новым взглядам на бытие человека. Не творение Бога, как в системе религиозных взглядов, и не творение природы как таковой, как в системе взглядов старых материалистов, а результат исторического развития общества — вот что собою представляет человек. Поэтому и отвергаются попытки найти сущность человека в Боге или в природе как таковой. Краткая формулировка этой проблемы была дана Марксом в «Тезисах о Фейербахе». «...Сущ­ность человека, — писал Маркс, — не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть сово­купность всех общественных отношений»². Не природа, а обще­ство делает человека человеком. И собственно человеческое бытие человека возможно только в обществе, только в опреде­ленной социально-исторической среде.

Итак, мы видим, что в ходе исторического развития позна­ния, в особенности познания философского, были выделены и по-разному истолкованы различные формы бытия как объективно-реальные (природа, общество, человек), так и вымыш­ленные (мир абсолютных сущностей, Бог).

Конец XIX—начало XX в. Характерны тем, что в философий большое внимание уделялось проблемам познания. Гносеоло­гия заняла господствующее положение. Более того, развивают­ся учения, отрицающие значение общефилософских понятий и призывающие отбросить такие фундаментальные философ­ские понятия, как материя, дух, бытие. Особенно заметной такая тенденция была в позитивизме.

И в значительной мере как реакция на такие претензии по­зитивизма формируются относительно новые концепции бытия, которые в то же время поддерживают идею, согласно которой философия должна подняться над материализмом и идеализмом и выражать некую нейтральную теорию. При бли­жайшем исследовании, как правило, выяснялся идеалистичес­кий характер самих этих философских теорий.

В 20—30-х гг. в Германии параллельно начинают разраба­тывать проблемы бытия два немецких философа — Николай Гартман и Мартин Хайдеггер. О Хайдеггере уже говорилось в предыдущей главе, поэтому здесь мы обратимся к работам Гартмана.

НиколайГартман (1882—1950) написал несколько книг, по­священных проблемам онтологии, в их числе «К основам онто­логии» и «Новые пути онтологии». Исходным пунктом его фило­софии является утверждение о том, что все существующее, как материальное, так и идеальное, охватывается понятием «ре­альность». Нет реальности высшей или низшей, нет первич­ности идей или материи, реальность материи есть не менее и не более реальность, чем реальность идей, реальность духа. Ре­альность, говорил Гартман, оставляет место действия (дослов­но — место для игры) для духа и материи, для мира и Бога. Но, делая такие заявления, Гартман снимает вопрос о происхожде­нии сознания, о возникновении идеи Бога, о первичности ма­териального или духовного. Он все берет как данное и строит свою концепцию бытия, свою онтологию.

Н. Гартман вводит понятие «разрез бытия, разрез реальнос­ти». Разрез — это некая незримая граница, разделяющая об­ласти или слои бытия, но, как всякая граница, не только раз­деляющая, но и связывающая эти области.

Первый разрез проходит между физическим и психическим, между живой природой и духовным миром в его широком по­нимании. Здесь пропасть в структуре бытия. Но здесь же и важнейшая его загадка: ведь этот разрез проходит через человека,
не разрезая его самого.

Второй разрез — между неживой и живой природой. Здесь кроется еще одна загадка бытия: как из неживого появилось живое?

Третий разрез проходит внутри сферы духовного. Он разде­ляет психическое и собственно духовное.

Таким образом, благодаря наличию указанных разрезов, все бытие, всю реальность, согласно Н. Гартману, можно предста­вить в виде четырехслойной структуры:

Два слоя, находящиеся ниже первого разреза, существуют и во времени и в пространстве. Два слоя, находящиеся выше пер­вого разреза, существуют только во времени. Третий разрез нужен Н. Гартману, по-видимому, для того, чтобы преодолеть психологизм некоторых философских концепций. Духовное бытие, согласно Гартману, нетождественно психическому. Оно проявляется в трех видах, в трех модусах: как личностное, как объективное и как объективированное существование духа.

Только личностный дух может любить и ненавидеть, только он несет ответственность, вину, заслугу. Только он имеет со­знание, волю, самосознание.

Только объективный дух является носителем истории в строгом и первичном смысле.

Только объективированный дух врастает во вневременное идеальное сверхисторическое.

Такова в самых общих чертах концепция бытия, разрабо­танная Н.Гартманом. В общем это, несомненно, объективно-идеалистическая теория. Но ее последовательность, широкий охват самого бытия и нацеленность на решение некоторых действителънозначимых для науки проблем привлекали к ней внимание многих ученых.

Объективная реальность фиксируется в философии с помо­щью категории «материя». Рассмотрением бытия как материи мы займемся в следующей главе.

На определенном этапе развития природы, по крайней мере на нашей планете, возникает человек, возникает общество. Бытие общества и бытие человека составят предмет рассмот­рения в других главах этой книги. Однако, как мы уже отмеча­ли, и в бытии человека и в бытии общества есть особая часть или особая сторона их существования: сознание, духовная де­ятельность, духовное производство. Эти очень важные формы бытия будут рассмотрены в главах, характеризующих созна­ние человека и сознание общества. Таким образом, знакомство с последующими главами этой книги позволит обогатить пред­ставления о бытии мира, общества и человека и расширит круг понятий, необходимых для формирования мировоззрения.

Поиск по сайту: