Голубой мак

Еще до приезда в Калифорнию Бербанка поразила красота золотистого калифорнийского мака — эшольции. Он не переставал восхищаться красотой этих диких цветов и всю свою последующую жизнь, но не ограничивался одними созерцательными восторгами. Бербанк ввел дикую эшольцию в садовую культуру, и только при его содействии эшольции появились в садах Европы.
«В Калифорнии ничто не могло бы настолько привлечь нового пришельца, как калифорнийский мак, этот чудный золотистый цветок, который весной покрывает все наши горы и откосы и вместе с красным лупином дает ландшафту ни с чем не сравнимую прелесть. Тогда можно видеть, с каким совершенством природа раскрашивает свои пейзажи, если только ей приходит в голову немного постараться. Когда я весной, после прибытия моего в Калифорнию, увидел, эти прелестные ковры, расстилающиеся по горам вокруг Санта-Розы, то я остолбенел от такой красоты. Можно было бы думать, что через некоторое время мне надоест смотреть на цветы мака, однако я никогда не могу насмотреться и не насмотрюсь на них досыта. Они были первое, что меня восхитило; они дали мне мои первые хорошие мысли, и от них я научился весьма многому и важному». Так писал Бербанк в своей «Жатве жизни» уже на склоне лет.

Эшольция

Несмотря на то, что Бербанк не был специалистом-систематиком, его острый глаз натуралиста легко различал разнообразие общей формы, величины, окраски растений эшольций на различных полях и в разнообразных условиях обитания. На берегу океана калифорнийский мак, по наблюдению Бербанка, имеет крупные цветы, совсем иные, чем внутри страны. Чем выше местность (склон), тем больше различий у цветов по форме и размерам. В больших долинах внутри страны встречаются разнообразные цветы эшольции, что заставляло предполагать, что семена туда попадали с разных сторон — с побережья и с гор. Плотно прилегающие к земле растеньица горного мака с мелкими цветами наводили Бербанка на мысль, что это — те же маки долин, но выработавшие на протяжении долгого времени в горах свои видовые особенности. На севере от Санта-Розы между берегом и горами, где почва меняется с каждой сотней шагов и климат различен на каждом километре, Бербанк находил заинтересовавшие его формы эшольции. Эта высоко расположенная холмистая местность с влажным и пересеченным рельефом имеет много сырых мест. Маки в этой местности имели различные мелкие уклонения, особенности, сближавшие их как с долинными, так и с высокогорными собратьями.
«Здесь бедному маку приходилось решать трудную задачу, какое направление ему избрать, поэтому он пошел на компромисс и взял отовсюду понемногу», — такой вывод сделал великий селекционер, глядя на различные по деталям формы, величины и окраски растеньица. Этот мак попался Бербанку на глаза очень кстати. Он натолкнул его на мысль о неустойчивости организаций этих форм эшольции, а следовательно, о возможности легко подчинить их воле селекционера. Различие окружающих местных природных условий на протяжении долгого исторического существования сделало эти формы уступчивыми для всякого внешнего влияния, и Бербанк решил их привлечь для своих опытов. Он предполагал, что калифорнийский мак, вероятно, исторически молодое растение, находящееся в процессе изменений, еще не успевшее приобрести прочной и окончательной формы. Ботаники времен Бербанка не были согласны меж собой в определении количества видов эшольции: одни принимали все формы за один вид, другие насчитывали больше десятка и даже больше сотни (Грине — 112, Федде — 123). Правда, дроблению вида на болеее мелкие подвергалась в то время не одна эшольция (род назван в честь немецкого врача-естествоиспытателя Иоганна Фридриха Эшольца). Под влиянием французского систематика Жордана, религиозно верующего и фанатического сторонника постоянства видов, на протяжении трех десятков лет, начиная с 1845 года, дробившего ботанические виды в стремлении доказать, что каждая форма — самостоятельный вид, установилось понятие «элементарного вида», или «жорданона». Однако для эшольции вообще трудны были систематические отграничения внутри вида. По современным представлениям, калифорнийский мак действительно имеет внутри вида множество «экотипов», форм, обязанных своим возникновением окружающей природной обстановке.
Бербанк был прав как наблюдатель-натуралист, но его не удовлетворяло только наблюдение. Как ни привлекательны были разнообразные дикие калифорнийские маки, Бербанк решил создать из них еще более прекрасные. И это ему удалось. На протяжении многих лет великий селекционер неутомимо выводил все новые и новые садовые формы эшольции. Золотистый дикий цветок эшольции вспыхнул в саду Бербанка яркокрасным пламенем. Однажды Бербанк в поисках исходных форм, нужных для опытов, обнаружил на цветке дикой эшольции чуть заметную красноватую полоску. Этого было достаточно. Крохотную искру Бербанк сумел раздуть в пламя. Хотя еле заметная красноватая полоска была обнаружена только на одном лепестке единственного цветка, — это не остановило калифорнийского труженика. Семена с найденного экземпляра мака были тщательно сохранены и посеяны. Из многих цветков, полученных от этого посева, только один обнаружил присутствие драгоценной красной полоски, уже более широкой и яркой. В следующем поколении красная полоска выявилась резче, определеннее, и не у одного, а у нескольких цветков. Путь был найден! Еще ряд посевов, и после внимательнейшего отбора замечательный селекционер подарил садам «пунцовый мак Бербанка». Но этим успехом не окончилась, а только началась бербанковская работа с эшольцией. У одного экземпляра пунцового мака зоркий глаз Бербанка обнаружил между черным центром и пунцовым лепестком белую полоску. Семена цветка с белой полоской были высеяны как родоначальные для выведения нового сорта. И действительно, через несколько поколений, путем отбора, Бербанк получил «пунцовый мак на серебряной подкладке». С помошью отбора из поколения в поколение расширялась белая полоска с внутренней стороны пунцовых цветов, пока не появились совершенно новые цветы невиданной раскраски. Еще более поразителен выведенный Бербанком голубой мак. Никто еще не видел голубого мака. Не замечали даже и намеков на голубую окраску у всех известных диких и культурных его форм. Но Бербанк нашел цветок, в окраске лепестков которого заметил дымчатый оттенок. Голубого оттенка при всем разнообразии окраски маковых цветов в природе не встречалось. Бербанк для начала работы был доволен и дымчатым — все же более похожим на голубой, чем белый или оранжевый. Дымчатая окраска лепестков еще не давала Бербанку никаких оснований начинать работу по выведению голубого. мака, но она что-то скрывала в своих мутных оттенках, и Бербанк приступил, к опытам, поставив себе задачей выявить из мутной дымчатой окраски составляющие ее чистые тона. Методы селекционной работы и в этом случае были очень простыми: из поколения в поколение отбирал Бербанк растения с оттенками различной окраски лепестков, среди которых встречались на ряду с другими и признаки голубоватости. С каждым новым поколением все определеннее обособлялась дымчатая окраска на ряд чистых тонов, среди которых выделялись сизый и голубоватый. В конце-концов произошло чудесное превращение — цветы мака с грязновато-дымчатой мутной окраской засияли нежноголубыми бокалами, которых никогда раньше не видел человеческий глаз.

Поиск по сайту: