И соль, что с другом вместе должен съесть

А мера локтя — что верней, надежней,
коль, локоть к локтю, выпадет посметь
преодолеть по чести, без нытья и дрожи,
беду любую или даже смерть?!

И доверяюсь полностью, без небреженья
к метрической системе наших лет, —
исконно русским верстам и саженям,
неуместимым, скажем, в километр...

Верста — в молве народной и по Далю —
черта прямая... Ну-ка, подступись!..
Мы ею с гаком русским промеряли
России подлинную даль и высь.

Все, перепаханное и пережитое,
невзгод бездонность и мечты размах, —
владимирской, сибирскою верстою
отмеряно и в душах и в умах...

Сажень — погонная, косая, маховая,
напевы наполняющая и живую речь
раздольем русским без конца и края
и богатырской силой русских плеч.

Сажень — она в самой родной природе,
в красе, в отваге — в стати нашей всей,
саженками форсировавшей Одер,
перекрывающей навеки Енисей.

Гляжу ли в угасание заката,
рассвету ль радуюсь, мне зримей и родней
веков минувших версты полосаты,
шаги саженьи юных наших дней.

Не станем разбирать поэтические достоинства
этого стихотворения, как не будем упрекать его ав-
тора в метрическом ретроградстве. Ясно, «русские
меры» ему нужны отнюдь не для измерения даль-
нобойности какого-либо орудия (А. Смердов, кстати
говоря, поэт и военнослужащий одновременно), но
для постижения «дальнобойности» русской души,
русского духа. Вот почему его совсем не интересует
точное значение этих слов, он делает упор на их пе-
реносные ассоциации: сажень — мерило «богатыр-
ской силы русских плеч», пуд — оценка радостей и
тягот дружбы, а локоть — символ коллективизма и
единства. Так, собственно говоря, и все мы теперь
воспринимаем большинство старинных русских
мер. Они для нас — метафоры, накрепко вросшие в
язык и потому не исчезнувшие вместе с модерниза-
цией метрической системы.

Знать исконный смысл этих метафор — значит
постичь частицу истории нашей страны, углубить
свою патриотическую память. И лучшим путем к
этому являются раскопки в языке.

В самом деле, практически все обозначения мер
длины, которые употреблялись на Руси с XI по XIX в.,
и поныне живут в составе фразеологизмов. Объясняя
их прямое значение, мы определяем и их метриче-
ское достоинство. Давайте попробуем это сделать.

Два вершка от горшка и один — от смерти

Вот вершок — самая малая единица русской ме-
трической системы, равная 4,4 см. Название ее до-
статочно прозрачно — верхняя часть указательного
пальца, которая приблизительно и соответствует та-
кой величине. Вершок сохранился в шутливом вы-
ражении от горшка два вершка, то есть маленький,
небольшого роста человек, чаще ребенок (горшок
вызывает ассоциации с младенчеством). Правда, не-
которые этимологи предполагают, что первоначаль-
но речь шла не о горшке, а о коршкё — другой на-
родной мерке, равной двум вершкам: коршок про-
исходит от корх (кулак). Получается, следовательно,
совсем мизерная высота — чуть больше кулачка.

С этим, однако, трудно согласиться. Во-первых,
перекличка горшок — вершок встречается и в ха-
рактеристике уже знакомого нам злобного сказочно-
го старикашки: Сам с вершок, голова с горшок.
Здесь исключается прочтение «голова с кулачок»,
ибо речь идет о большой, а не о маленькой голове.
Во-вторых, в псковских народных говорах известно
шутливое выражение от песочка два вершочка, а
в иркутских — от пенёчка два вершочка с таким
же значением, как и литературный оборот. Замена
горшка на песочек и пенёчек здесь явно опровер-
гает «кулачную» логику.

Слово вершок часто употреблялось прежде имен-
но как мерило человеческого роста. Правда, читая
литературу XIX века, можно натолкнуться и на не-
которое арифметическое несоответствие при таком
«вершковом» измерении: «В нем [Головане] было,
как в Петре Великом, пятнадцать вершков. Сложение
имел широкое, сухое и мускулистое» (Н. С. Лесков).
15 вершков — это всего 67,5 см. Как же, спрашивает-
ся, можно тогда сравнивать героя Лескова с Петром I,
рост которого был, как известно, более 2 м?

Все объясняется просто. Оказывается, при измере-
нии роста вершками называлось лишь число вершков,
приплюсовываемых к 2 аршинам, то есть к 144 см,
которые как бы равнялись среднему росту. Голован,
следовательно, и был ростом с Петра Великого — 2 м
11,5 см. В выражении от горшка два вершка такой
приплюсовки нет. В переносном значении такими от-
счетными точками могли быть и абстрактные поня-
тия. В стихотворении И. И. Дмитриева, поэта XVIII-
XIX вв., например, речь идет о близости к смерти:

Поиск по сайту: