Глава 9. Больница Святого Франциска, Колдвелл, Нью-Йорк

Больница Святого Франциска, Колдвелл, Нью-Йорк

Медицинский центр напоминал паззл. Только его детали сходились не очень ровно.

Но в ночь, подобной сегодняшней, это не так уж плохо, подумал Мэнни, готовясь к операции.

В каком-то смысле он был изумлен тем, как легко все прошло. Бандиты, которые везли его и его пациентку, припарковались в одном из темных уголков Святого Франциска. Потом Мэнни позвонил самому начальнику безопасности и сообщил, что к ним поступает VIP-клиент, который нуждается в полном инкогнито. Следующий звоночек был сделан сестринскому медицинскому персоналу, и речь шла о том же: прибывает особый пациент. Велел в темпе аврала подготовить операционную в дальнем конце третьего этажа и сканер МРТ. Последним на очереди был транспорт, и, какая неожиданность, через считанные секунды показалась каталка.

Через пятнадцать минут было сделано МРТ, и пациентку отправили в операционную для приготовлений.

– Итак, кто она?

Мэнни ожидал вопроса, который задала дежурная медсестра.

– Олимпийская наездница. Из Европы.

– Ну, это все объясняет. Она что-то бормотала, и никто из нас не мог понять языка. Женщина пролистала заметки… в конце нужно будет принять меры по их уничтожению, подумал Мэнни.

– К чему такая скрытность?

– Она из королевской семьи. – Ну, это правда. На протяжении всей поездки Мэнни рассматривал царственные черты ее лица.

Придурок. Полный придурок.

Старшая медсестра выглянула в коридор с подозрительным взглядом.

– Это объясняет меры предосторожности… о боже, ты думала, что мы грабители банка?

Отклонившись назад, он взглянул украдкой, продолжая отчищать ногти жесткой щеткой. Трое парней, которые приехали с ним, стояли в коридоре в десяти футах. Под черной одеждой наблюдалось множество округлых выступов.

Пушки, без сомнений. Может ножи. Даже парочка огнеметов, кто, мать его, знает.

Не подходят они под образ «правительство-это-просто-гора-бумажной-работы».

– Где ее заявление о согласии^[31]? – спросила медсестра. – В системе ничего нет.

– У меня все на руках, – солгал он. – Сделали МРТ для меня?

– Уже на экране… но специалист говорит, что она с ошибками? Он настоятельно хочет повторить.

– Дай сперва я посмотрю.

– Ты уверен, что хочешь быть записанным как ответственное лицо? У нее нет денег?

– Она должна остаться анонимной, и они все компенсируют. – По крайней мере, он так думал… не то, чтобы его это на самом деле заботило.

Мэнни смыл коричневый слой Бетадина с рук и предплечий, а потом стряхнул воду. Держа ладони на весу, он спиной толкнул дверь, открывающуюся в обе стороны, и вошел в операционную.

В палате находились две медсестры и анестезиолог. Первые перепроверяли тележки с лежащими на синих хирургических салфетках инструментами, последний инспектировал оборудование, которое обеспечит пациентке надежный сон. Холодный воздух, препятствующий кровотечению, пах вяжущим средством; компьютеры гудели наравне с потолочным освещением и операционной лампой.

Мэнни направился прямиком к мониторам… и когда перед взглядом предстал скан МРТ, его сердце подпрыгнуло, словно марионетка на ниточках. Он внимательно пересматривал цифровое изображение, пока они ему не опротивели.

Смотря сквозь стекла откидных дверей, Мэнни окинул свежим взглядом стоящих мужчин, они же обратились к нему жесткими лицами и холодными глазами.

Они не были людьми.

Его взгляд скользнул к пациентке.

Как и она.

Мэнни снова посмотрел на МРТ, и даже наклонился ближе к экрану, будто этот маневр магическим образом исправит все аномалии пред его взором.

Черт, и он считал шестикамерное сердце Бородатой Сволочи странным.

Когда двойные двери открылись и закрылись, Мэнни прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Потом он повернулся лицом ко второму доктору, вошедшему в комнату.

Джейн была основательно готова к операции, так, что за хирургической маской были видны лишь ее темно-зеленые глаза. Мэнни скрыл ее присутствие, сказав, что она – личный терапевт пациентки… и это не было ложью. Маленькую подробность о том, что она знала здесь всех не хуже него самого, Мэнни предпочел оставить при себе. Как и она.

Когда она посмотрела ему в глаза без какого-либо раскаяния, Мэнни захотелось кричать, но его ждала работа. Сконцентрировавшись, он вытолкнул из мыслей вещи, которые не обладали практической важностью в данную секунду, и снова изучил повреждения позвонка, планируя подступ к нему.

Он видел область за трещиной: ее позвоночник являл собой изумительный образец идеально размещенных костей, разделенных темными упругими дисками… кроме Т6 и Т7. Что объясняло паралич.

Он не мог увидеть, был ли спиной мозг сжат или полностью распорот, он не узнает точный масштаб ущерба, пока не увидит лично. Но на картинке все было плохо. Компрессия спинного мозга была смертельно опасна для хрупких нервных каналов, и неисправимое повреждение – вопрос как часов, так и считанных минут.

Зачем такая спешка с его поисками, задался Мэнни вопросом.

Он посмотрел на Джейн.

– Сколько недель произошло с ее ранения?

– Это было… четыре часа назад, – сказала она так тихо, чтобы не услышал никто, кроме Мэнни.

Мэнни отшатнулся.

– Что?!

– Четыре. Часа.

– Значит, было еще какое-то повреждение до этого?

– Нет.

– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. – Потянув ее в угол комнаты, он сказал анестезиологу: – Макс, подожди еще.

– Без проблем, доктор Манелло.

Загнав Джейн в тесный угол, Мэнни прошипел: – Что здесь, черт подери, происходит?

– МРТ говорит само за себя.

– Это не человек. Ведь так?!

Она просто уставился на него немигающим взглядом.

– В какую хрень ты меня втянула, Джейн? – спросил он на выдохе. – Что ты делаешь со мной, черт возьми?

– Послушай меня внимательно, Мэнни, и прими каждое мое слово за правду. Ты сохранишь ей жизнь, и, тем самым, спасешь мою. Она – сестра моего мужа, и если он… – Она запнулась. – Если он потеряет ее прежде, чем банально сможет узнать ее, то это убьет его. Прошу… перестань задавать вопросы, на которые я не могу ответить, и сделай то, в чем ты лучший. Я знаю, что это нечестно, и сделаю все, чтобы изменить положение дел… но я не могу ее потерять.

Он внезапно вспомнил о сокрушительных мигренях, которыми мучился весь прошлый год… каждый раз, когда думал о днях перед аварией Джейн. Эта жалящая боль вернулась, когда он увидел ее… только что бы приподнять слои воспоминаний, которые он ощущал, но не мог воспроизвести в голове.

– Ты сделаешь так, что я ничего не вспомню, – сказал он. – Ровно как и никто из медперсонала. Ведь так? – Он покачал головой, прекрасно осознавая, что эта дрянь была больше, намного больше каких-то шпионских штучек правительства США. Другие расы? Сосуществующие с людьми?

Но ведь Джейн не развеет его сомнения, не так ли?

– Будь ты проклята, Джейн. Я говорю на полном серьезе.

Он собрался отвернуться, но Джейн поймала его за руку.

– Я твоя должница. Сделаешь это для меня, и я тебе по гроб буду обязана.

– Отлично. Тогда никогда больше не приходи ко мне.

Оставив ее в углу, он подошел к своей пациентке, которую перевернули на живот.

Наклонившись рядом с ней, он сказал:

– Это… – По какой-то причине ему захотелось использовать свое имя, но, оглянувшись на персонал, он решил вести себя по-деловому. – Это доктор Манелло. Сейчас мы собираемся начать, хорошо? Ты ничего не почувствуешь, обещаю.

Спустя мгновение она сказала слабо.

– Спасибо, целитель.

Услышав ее голос, он закрыл глаза. Эффект оказанный на него тремя словами, слетевшими с ее губ, были эпическим. Но что конкретно его привлекало? Кем она была?

В мозгу всплыла картина ее клыкастого брата… он прогнал ее прочь. После операции будет еще время порассуждать в этом направлении не хуже Винсента Прайса.

Тихо выругавшись, он погладил ее плечо и кивнул анестезиологу.

Начинаем шоу.

Медсестры обработали ее спину Бетадином, потом он пальпировал позвоночник, прощупывая себе дорогу, в то время как наркотики начали действовать, усыпляя девушку.

– Аллергия? – спросил он Джейн уже не в первый раз.

– Нет.

– Какие-нибудь особенности, о которых мы должны знать, пока она под наркозом?

– Нет.

– Тогда начнем. – Он расположил микроскоп ближе, но не прямо над пациенткой.

Сперва он должен разрезать ее.

– Включить музыку? – спросила медсестра.

– Нет. В этом случае не должно быть никаких отвлекающих факторов. – Он оперировал так, будто на кону лежала его жизнь, и не только потому, что брат этой женщины угрожал ему.

Несмотря на всю абсурдность мысли, но ее потеря… кем бы она не была… станет трагедией, которую невозможно будет описать словами.

Поиск по сайту: