Додаткова література. 1. Акопян К. Шлягеризация науки // http://www.strana-oz.ru/numbers/2002_07/2002_07

1. Акопян К. Шлягеризация науки // http://www.strana-oz.ru/numbers/2002_07/2002_07

2. Бек У. Что такое глобализация? – М.: Прогресс – Традиция, 2001.

3. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. – М., 1993.

4. Борко Ю.А., Загорский С.А. Общий европейский дом. М., 1991.

5. Гавел В. Конфликт цивилизаций – одно из представлений о будущем. Как ему воспре­пятство­вать? // Новое время. – 1995. - №1. – С.43-45.

6. Гаспаров М. Л. Массовая культура. Историзм, массовая культура и наш завтрашний день // Вестник истории, литературы, искусства. Отд-ние ист.-филол. наук РАН. М., 2005. Т. 1.

7. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. – М.: Изд-во «Весь мир», 2004.

8. Деррида Ж. Постсовременное состояние. – М., 1994.

9. Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2. 0. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002.

10. Иглегард Р. Модернизация и постмодернизация // Новая постиндустриальная волна на западе: Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999. - С. 261-291.

11. Иноземцев A.A. За пределами экономического общества. — М., 1998.

12. Казарова Т.В. Человек: существование – деятельность – культура. – М.: Станкин, 1998.

13. Контркультура как адаптивный механизм трансляции социального опыта // Социологические исследования. – 1991. – № 10.

14. Кризис современной цивилизации: Выбор пути. – М., 1992.

15. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. М., 1996.

16. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М., 1992.

17. Мак-Люэн М. ГАЛАКТИКА ГУТЕНБЕРГА. Сотворение человека печатной культуры. Киев, 2004.

18. Моисеев H.H. Информационное общество: возможности и реальность // Поли­тические исследования. — 1993. — № 3.

19. Панарин А.С. Глобализация как вызов жизненному миру // Вестник Российской Академии наук 2004. Том 74. № 7.

20. Политическая наука: новые направления. Ч.V. Международные отношения. М., 1999.

21. Пономарева Г.М. Проблемы коммуникационного взаимодействия культур. // Культура в современном мире: опыт, проблемы, решения. Вып. 5. – М., 1997.

22. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. — М., 1991.

23. Саломон К. Культурная экспансия и экономическая глобализация. // Мировая экономика и международные отношения, 2000, №1.

24. Турен А. Способны ли мы жить вместе? Равные и различные самобытности // Новая постиндустриальная волна на западе: Антология / Под редакцией В.Л. Иноземцева. – М.: Academia, 1999. – С. 465–491.

25. Федотова Л.Н. Массовая информация. Стратегия производства и тактика по­требления. — М., 1996.

26. Человек и общество в эпоху глобальных перемен. – М., 1993.

27. Чумаков А.Н. Глобализация. Контуры целостного мира. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.

28. Яковенко И.Г. Глобальное сообщество и локальное сознание // Глобальное сообщество: картография постсовременного мира / Сост. и отв. ред. А.И. Неклесса и др. - М.: Вост. лит., 2002. – С. 203–209.

СОЦИАЛЬНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЛОКАЛИЗАЦИЯ

Совершенно очевидно, что для того, чтобы люди жили и работали вместе, составляли социальный и исторически устойчивый коллектив, они должны обладать достаточно вескими причинами для выделения (локализации) своей группы из внешнего социального окружения.

Феномен социальной консолидации можно дифференцировать на интеграцию людей по практической необходимости (скажем, для обеспечения коллективной самозащиты) и по идейным причинам (религиозным, мировоззренческим и пр.). В свою очередь подобные объединения могут быть кратковременными (для решения конкретной задачи) или же весьма долговременными и исторически устойчивыми (например, буддизм, насчитывающий уже 2,5 тысячи лет).

Однако людям мало просто объединиться на каком-то основании. Объединение должно обладать явными признаками социокультурной локализации, автономности от всех иных социальных групп. Как правило, набор внешних черт, отделяющих такую группу от остальных, на бытовом уровне сравнительно хорошо различается населением, но в научном плане еще плохо изучен и систематизирован. К примеру, совершенно ясно, что в числе типичнейших маркеров локализации можно перечислить разговорный и письменный язык, политическую атрибутику (гимн, флаг, эмблематика, военная униформа и пр.), иногда — идейные установки группы (идеологию), часто характер и детали одежды, особенности публичного поведения, церемониала и этикета. Представляется, что универсального набора черт локализации для всех групп в принципе не существует, а в каждом конкретном случае набирается некоторая их более или менее случайная композиция. Наиболее развита подобная самоатрибутика в государственных (особенно военных) и конфессиональных образованиях.

Гораздо интересней вопрос о причинах подобной локализации социальных групп; с какой целью они непременно должны противопоставить себя и какие-то свои культурные отличия всем другим. Сейчас это очень хорошо заметно на примере молодежной субкультуры (хиппи, панки, рокеры и т. п.). Прежде всего остается открытым вопрос о степени и обязательности конфронтационного характера такой самолокализации. Современная наука все больше склоняется к тому, что в принципе возможны и неконфронтационные формы солидарности (классические примеры: буддийские и раннехристианские общины, некоторые церковные ордена Средневековья, современные хиппи, большинство политических партий центристской ориентации и др.).

С этим связана технология самоидентификации и маркировки членов группы (что требует нередко больших затрат). Это совершенно понятно, когда, во-первых, речь идет от открытом соперничестве разных групп на общей территории (военном, церковном, политическом), и становится практически необходимым каким-то образом выделить «своих» и заметно отличить их от «чужих». Во-вторых, таким образом выделяются статусно-функциональные различия между людьми («генералы» выделяются среди «рядовых»). И, в-третьих, это представляется типичным пережитком времен первобытного тотемизма, когда члены того или иного тотема в обязательном (сакральном) порядке маркировали себя чертами данного тотема, даже если и не стояла практическая необходимость внешнего различения с соседями.

Возьмем, к примеру, первомайскую демонстрацию советских времен: тысячи людей выходили на улицы с флагами, транспарантами, портретами вождей. Для чего? Чтобы продемонстрировать свое отличие от других людей с другими флагами и портретами? В советских условиях такой проблемы не было. Чтобы показать всем, что мы, дескать, избранные, в отличие от других. Тоже не верно в советские времена действовала совершенно иная система выделения избранных. Значит только ради тотемистической самомаркировки идеологическими эмблемами своего времени (аналогичная ситуация в эти же годы была актуальна в Германии и Италии). Т. е. здесь действует еще один важнейший психологический стимул: люди делают это для демонстрации своей лояльности существующему строю.

Если оснований для социальной консолидации людей может быть множество (как прагматических, так и идеологических), то главной причиной культурной локализации является манифестация лояльности группе, как непременное условие полноценного членства в ней.

В принципе в этом нет ничего необычного. Это и есть одна из фундаментальнейших задач любой культуры: объединить людей в устойчивый коллектив абсолютно лояльных, социально адекватных и культурно компетентных членов сообщества. Разумеется, все это можно достичь и насилием; но добровольная лояльность — это уже успех именно культуры, демонстрация ее неординарной эффективности как инструмента социальной консолидации и локализации.

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Ценностно-нормативный аспект социальной организации сообществ и их сегментов, задающий мировоззренческие, идейные и нравственные основания для их социальной консолидации, регуляции, коммуникации и воспроизводства. Под социальной организацией понимается форма устойчивого объединения людей, преследующих некие групповые цели и удовлетворяющих связанные с их коллективным существованием интересы и потребности, что обеспечивается относительно стабильным уровнем упорядоченности в структурном построении, разделении функций и согласованности действий субъектов сообщества. Такого рода упорядоченность в формах сосуществования и коллективной жизнедеятельности людей детерминируется не только сходством их социально значимых целей, интересов и потребно стей прагматического характера (жизнеобеспечение, оборона, размножение и пр.), но и близостью (или единством) их наиболее важных ценностных установок, элементов социального опыта, миропредставлений, верований, образов самоидентификации, идеологии, нравственных принципов и иных экстраутилитарных скреп социальной консолидации, представляющих собой идеациональную составляющую их социальной организации.

Становление и изменчивость социокультурной организации сообществ базируется на исторически обретенном и селектированном социальном опыте коллективного общежития и взаимодействия людей, которым и определяются преобладающие черты системно-структурной упорядоченности процессов и процедур осуществления социально значимой деятельности, преобладающие технологии социокультурной регуляции, которая прямо или опосредствованно способствует поддержанию необходимого уровня консолидации сообщества, наиболее эффективному разделению социально-деятельностных функций между людьми и их взаимодействию, а также социальному воспроизводству сообщества как устойчивой культурной общности. Эмпирически наблюдаемые формы социокультурной организации выявляются прежде всего в преобладающих в сообществе методах социальной регуляции, реализуемых как в деятельности регулятивных институтов (политических, правовых, религиозных и др.), так и в системах обычаев, социальных стандартов, стратифицированных образах жизни, типологии мировоззрения, нормативных «культурных текстах» и др.

Поскольку социокультурная организация так или иначе связана с целями, преследуемыми людьми в их коллективной жизнедеятельности и регулирующими их социальную практику ценностями, то разные типы социокультурной организации могут классифицироваться по детерминирующим их целевым и ценностным основаниям. При этом могут быть выделены типы социокультурной организации, ориентированные на мемориальные, актуальные или прогностические ценности и соответственно на цели прямого воспроизводства традиции, эффективной адаптации к условиям существования или интенсификации развития. К социокультурной организации с мемориальной ценностной ориентацией могут быть отнесены устойчивые общности людей, преследующие цели и отстаивающие ценности прямого и по возможности точного воспроизводства исторической традиции, обычая, канона и т. п. Это прежде всего общности этнические и конфессиональные, консолидирующиеся главным образом вокруг идей общего генезиса (рода, этноса, вероучения) и общности исторической судьбы сородичей, этнофоров, единоверцев. Другим типом социокультурной организации, связанным в большей мере с целями поддержания практической эффективности процедур актуальной жизнедеятельности и отличающимся большей адаптивной пластичностью к меняющимся условиям бытия, являются общности социально-сословные, классы, профессиональные констелляции и вся система функционально-деятельностной организации и специализации людей. Разумеется, и в их ценностных установках большую роль играют сословные, профессиональные и т. п. традиции, но все же — это прежде всего актуально-ориентированные типы социокультурной организации, регулируемые потребностями сиюминутной адаптации к складывающимся обстоятельствам существования, производства и пр. К третьему типу — прогностически ориентированным образцам социокультурной организации, нацеленным на борьбу за обретение еще не достигнутых социальных благ, положения вещей, исторических условий и т. п.,— относятся общности в

основном политического характера — нации, политические партии, институты власти, силовые структуры и пр. Они решают и актуальные задачи, а также связаны множеством традиционных ценностей, но все это так или иначе подчинено движению к прогностической цели, выраженной в

политической программе или идеологии, плане войны, национальной идее и т. п.

Разумеется, всякое самодостаточное сообщество людей (по крайней мере — постпервобытное) включает в себя элементы различных типов социокультурной организации. Оно, как правило, одновременно и этническое, и социальное, и политическое, со всеми связанными с этим вариантами целевых и ценностных установок. Однако на разных стадиях истории общества доминирующий тип социокультурной организации может быть разным. Если оно проходит несколько этапов социокультурного развития, то одним из наиболее выраженных признаков такого рода эволюции становится усложнение структуры и функциональности прежде всего социокультурной организации, изменение пропорций, общей композиции сочетания элементов мемориального, актуального и прогностического характера. Например, в архаических (первобытных) обществах в системе черт социокультурной организации заметно явное преобладание мемориальных установок в организации и регуляции форм жизнедеятельности людей, ориентированных на непосредственное воспроизводство традиционных технологий в любых видах социальной практики. При этом наблюдается и некоторое развитие актуальных (функционально-адаптивных) видов деятельности при практическом отсутствии прогностических ориентаций в картинах мира и параметрах образов жизни. В социокультурной организации доиндустриальных (раннеклассовых) сообществ, судя по всему, имеет место относительно сбалансированное сочетание этноконфессиональных, социально-сословных и политических составляющих, хотя в каждом конкретном историческом случае композиция этих элементов отличается существенной прихотливостью. Что же касается сообществ, находящихся на индустриальной и постиндустриальной стадии развития, то здесь явно преобладают актуальные и прогностические ориентации жизнедеятельности при заметной локализации мемориальных регулятивных установок преимущественно в приватной сфере жизни людей или в особых церемониальных ситуациях (праздники, свадьбы, похороны и т. п.).

Важным основанием для выстраивания типологии социокультурной организации сообщества являются доминирующие методы социального воспроизводства личности и трансляции образцов социально адекватного поведения и предпочтительного мировоззрения: обучение казуальным, теоретически почти не рефлектированным поведенческим актам и образам миропонимания «на все случаи жизни» в обрядах и ритуалах первобытного общества; демонстрация сакральных эталонных образцов поступков и суждений богов, героев, святых и пр. в религиозно-политических системах доиндустриальных сообществ; и, наконец, трансляция абстрактных принципов социальной и интеллектуальной адекватности в правовых политико-идеологических, философских, художественных и иных «культурных текстах» индустриальной и постиндустриальной эпох.

Сравнительно небольшое число наблюдаемых в истории вариантов социокультурной организации позволяет использовать эту систему параметров как основание для культурно-исторической типологизации сообществ (наряду с формационным, цивилизационным и иными концептуальными подходами) по характеристикам доминирующих в них черт экзистенциальных ориентаций, типам институтов и методов социальной консолидации, регуляции и коммуникации, а также технологиям их социального воспроизводства.

Поиск по сайту: