Дипломатической службы Франции

Рождение французской дипломатии связано с началом процесса создания централизованного государства и подклю­чением Франции к международным делам. С избранием в конце X в. Гуго Капета королем Франции в стране воцаряется династия Капетингов. Она втягивается в затяжную борьбу с феодалами, стремясь к объединению французских земель. Ко­роль Людовик XI (1461—1483 гг.) превращает дипломатию в важный рычаг государственной политики. При нем феодалы лишаются права самостоятельно выступать на международной арене и ведение отношений Франции с другими странами становится исключительной прерогативой королей. Людо XI широко практиковал направление за границу своих полномочных представителей и считал важным превращение временных миссий в постоянные. Долгое время французские короли непосредственно руководили внешнеполитическими делами. В их окружении не было ответственного уполномо­ченного по осуществлению внешней политики. Такое лицо появляется только при Генрихе III, который поручил указом 1589 г. ведение иностранных сношений Франции статс-секре­тарю Луи Револю. Для этих целей создается специальный де­партамент. Луи Револь значится первым в списке министров иностранных дел Франции.

В первой половине XVII в. кардинал Ришелье — выдаю­щийся государственный деятель Франции, премьер-министр короля Людовика XIII — долгое время (с 1624 по 1642 г.) фактически управлявший страной, внес столь значительный вклад в теорию и практику дипломатии, что это позволило Г.Никольсону говорить о «французской системе» организации и осуществления дипломатической деятельности, как о веду- г щей дипломатической школе в мире в XVII—XVIII вв. Рише-/ лье первым пришел к выводу, что дипломатия должна быть I предметом постоянной деятельности, а не усилий, предпри-{ нимаемых от случая к случаю. Он считал, что целью диплома-\_тии должны быть не случайные или конъюнктурные соглаше­ния, а создание прочных взаимоотношений между государст­вами. При этом Ришелье исходил из принципа, что интересы государства всегда должны стоять на первом месте и оставать­ся незыблемыми. Они не должны приноситься в жертву сен­тиментальным, идеологическим и доктринальным предрассуд­кам и привычкам. В моменты опасности, полагал Ришелье, союзников следует выбирать не за их порядочность и привле­кательность, а исходя из их военной и даже географической полезности. Весьма примечательно, что в эпоху набиравшего силу абсолютизма этот государственный деятель подчеркивал, что никакая политика не может увенчаться успехом, если ее не поддерживает национальное общественное мнение. В связи с этим он ввел отвечавшую тем временам систему про­пагандистского обеспечения своих политических мероприя­тий. Из всех компонентов серьезной дипломатии наиболее су­щественным Ришелье считал элемент определенности. Он ис­ходил из того, что международный договор является очень се­рьезным делом. Заключать договоры, отмечал он, следует при соблюдении крайней осторожности, а после заключения — соблюдать «с религиозной скрупулезностью». Ришелье был убежден, что дипломатия не принесет успеха, если руководст­во внешней политикой и контроль за действиями послов не будут сосредоточены в одном министерстве. До этого во франции несколько различных министерств считали себя вправе вмешиваться в осуществление внешней политики и получать отчеты от французских послов. Специальным декре­том 1626 г. Ришелье возложил всю ответственность за ведение внешних дел на министерство иностранных дел, а само это министерство «никогда не выпускал из своего поля зрения»¹. Он также установил правило, по которому важные дела реша­лись между ним и королем.

Со времен Ришелье французская дипломатическая служба приобретает стройную систему, состоящую из двух основных компонентов — центрального аппарата в виде департамента внешних сношений и заграничного аппарата — сети постоян­ных дипломатических представительств. Центральный аппарат был немногочисленным: имеются свидетельства, что в 1661 г., например, он состоял всего из пяти сотрудников. В то же время сеть зарубежных представительств была весьма развет­вленной. Г.Никольсон пишет, что в «1685 году Франция рас­полагала постоянными посольствами в Риме, Венеции, Кон­стантинополе, Вене, Гааге, Лондоне, Мадриде, Лиссабоне, Мюнхене, Копенгагене и Берне. Специальные миссии нахо­дились в Вюртемберге, Пфальце и Майнце, а министры-рези­денты — в Мантуе, Генуе, Гамбурге, Женеве и Флоренции». Французские представители делились на категории чрезвы­чайных послов, ординарных послов, посланников и резиден­тов. В ходе эволюции дипломатической службы всем послам стал присваиваться титул «чрезвычайных»².

Вместе с тем сложившийся при Ришелье подход к ведению дипломатических дел не всегда соблюдался в самой Франции. Так, во времена Людовика XIV и особенно Людовика XV французские короли не только порой проводили переговоры, не ставя об этом в известность своих министров иностранных дел, но и вели скрытную от собственной официальной дипло­матической службы политику. Такая дипломатическая дея­тельность осуществлялась через особую тайную канцелярию при короле, или «черный кабинет», получивший также назва­ние секрета короля»³. Усиление секретной дипломатии в сере­дине XVIII в., действовавшей помимо официальных органов, было явлением довольно распространенным. «Однако, "секрет короля" был наиболее крупной тайной дипломатической службы, которая по масштабам своей деятельности превосхо­дила тайные дипломатические канцелярии и кабинеты других европейских государств»¹.

Современная дипломатия также знает случаи, когда руко­водители государств предпринимают внешнеполитические акции, не ставя в известность об этом свои дипломатические службы, однако все это не только не умаляет, а скорее под­черкивает значение провозглашенного Ришелье несомненно благоразумного принципа стройного руководства внешнепо­литической деятельностью.

В период правления Людовика XIV во Франции был раз­работан торговый кодекс (1673 г.), впервые определивший обязанности консулов. В это же время был начат системати­ческий сбор дипломатических документов и создан государст­венный политический архив. В 1712 г. была учреждена первая дипломатическая академия.

Непосредственно перед Французской революцией департа­мент внешних сношений, которым руководил в качестве статс-секретаря по внешним сношениям и государственного министра Ш.Вержен, насчитывал около 70 сотрудников. Глав­ную роль в нем играли два политических управления — пер­вое, или северное, занималось отношениями Франции с госу­дарствами Западной и Центральной Европы и Америки; вто­рое — южное — со странами Восточной и Южной Европы и со Скандинавией.

От времен Ришелье и до самой Французской революции французские методы дипломатической деятельности счита­лись образцовыми для Европы. Накопленный в те времена французской дипломатией опыт послужил основой для фун­даментального труда, написанного в 1716 г. послом Людови­ка XIV Франсуа Кальером (1645—1717 гг.) под названием «Способы ведения переговоров с государями». По оценке В.И.Попова, именно с появлением этой книги дипломатия стала рассматриваться в ее современном понимании, то есть «как наука и искусство, основанные на теоретическом подхо­де и высоких моральных принципах»². Кальер выступил про­тив господствовавших во времена Средневековья взглядов о том, что дипломатия основывается на лжи и обмане. «Приме­нение обмана в дипломатии, писал Кальер, весьма ограниче­но природой самого обмана, поскольку нет более тяжкого проклятия, чем разоблаченная ложь. Не говоря уже о том, что ложь ниже достоинства посла, на практике она приносит боль­ше вреда, чем пользы. Даже если ложь сулит успех сегодня, то завтра она создает атмосферу подозрительности, которая сделает невозможными дальнейшие успехи»¹. Серьезная дипломатия, подчеркивал Кальер, основывается на доверии, а доверие в свою очередь может явиться только результатом доброй воли. «Дип­ломат, — писал Кальер, — должен помнить, что доверие стро­ится на открытой политике... Дипломат должен быть прямым и честным человеком, иначе ему не будут доверять». Кальер вы­ступал также против применения угрозы в дипломатии и выска­зывался против использования такого понятия как дипломати­ческая победа». Он писал, что «угрозы всегда наносят вред переговорам, поскольку они часто принуждают одну из сто­рон прибегать к крайним мерам, к которым она не обратилась бы, не будучи спровоцированной...» Кальер делал вывод, что «успех, достигнутый при помощи силы или обмана, покоится на шатком основании, и наоборот, — успех, основанный на взаимной выгоде, открывает путь к еще большим успехам в будущем. Посол должен добиваться успеха прямыми и чест­ными путями. Если он пытается одерживать верх хитростью или высокомерием, то он обманывает сам себя»².

Перу Кальера принадлежит также развернутое изложение личных качеств, которыми должен обладать дипломат.

«Хороший дипломат, писал он, должен обладать наблюда­тельным умом, даром прилежания, быть чуждым забав и фри­вольных развлечений, обладать трезвым рассудком, видеть действительную сущность вещей и идти к цели кратчайшим и наиболее правильным путем, не путаясь в малозначимых тонкостях и хитростях. Прежде всего, хороший дипломат дол­жен иметь достаточное самообладание, чтобы подавлять жела­ние высказаться до того, как он обдумал то, что ему следует сказать... Смелость также является существенным качеством, поскольку робкий человек никогда не сумеет добиться успеха на секретных переговорах. Лицо, ведущее переговоры, должно обладать терпением часовщика и быть свободным от предвзя­тых представлений...

...Дипломат должен изучать историю и мемуарную литера­туру, знать порядки и обычаи за границей и разбираться в том, где находится действительный источник власти в той или иной стране»³. Кальер советовал подбирать молодых атташе не по фамильным связям, а по их достоинствам. Первейшим законом успеха посла Кальер считал доверие своего собствен­ного правительства. «Наилучший посол, отмечал он, принесет мало пользы, если его советы не имеют веса в глазах собст­венного суверена или министра и если последние в свою оче­редь не будут посвящать его во все тайны своей политики и своих планов. Во-вторых, посол должен добиться расположе­ния и доверия к себе в стране пребывания. Он должен не только заслужить своей честностью доверие официальных кругов, но и поставить себя так, чтобы быть принятым всем обществом в целом»¹. Кальер исходил также из того, что дип­ломат должен всегда выполнять инструкции, получаемые от его суверена или министра, поскольку им виден весь курс по­литики в целом, в то время как послу известны лишь условия, существующие в стране его пребывания².

Рассуждения Кальера о сущности дипломатии не утратили своей значимости и по сей день.

Во Франции XVII в. были заложены основы и современ­ного понимания искусства ведения беседы, что так много зна­чит для дипломатической деятельности. Это связывают в пер­вую очередь с именем великого ученого, философа, матема­тика и физика Б.Паскаля и его трудом под названием «Мысли о религии», или «Мысли». Среди множества качеств, которы­ми Паскаль наделяет хорошего собеседника, — «порядочного человека» (так, называли тогда завсегдатаев парижских сало­нов) — или дипломата, он выделял, в частности, следующие: «Он храбр и жизнерадостен, но вместе с тем мягок и уступ­чив, в любом деле избегал излишней аффектации и пристрас­тия, везде проявлял тонкие возвышенные чувства, и, главное, во всем знал меру: уравновешен, спокоен, рассудителен. Эти качества "порядочного человека" равно как и его ум, беседа, тело должны очаровывать, быть внешне зримыми, заметными. Ему необходимо уметь подать, представить себя, но делать это без нажима, легко и непринужденно, создавая иллюзию пол­ной естественности»³.

Во время Французской революции для наблюдения за де­ятельностью дипломатической службы Учредительное собра­ние создало в июле 1790 г. постоянный дипломатический Ко­митет во главе с маркизом Мирабо. Ранг послов был упразднен. Французские представители за рубежом стали называться «нунциями Франции». В департаменте внешних сношений вместо двух политических департаментов было создано, также по географическому признаку шесть политических отделов. Была учреждена должность генерального директора иностран­ных дел, который должен был обеспечивать преемственность при смене руководивших департаментом статс-секретарей.

При правительстве Директории пост министра внешних сношений занял Шарль-Морис Талейран. Он сыграл большую роль в период смены дипломатии абсолютистской монархии дипломатией буржуазной Франции. Сильными качествами Та-лейрана были здравый смысл, реалистический подход к делам и особый дар предвидения. Как отмечал крупный француз­ский дипломат Жюль Камбон: «Для его [Талейрана] поведе­ния, а он внимательно смотрел в будущее, определяющим был завтрашний день»¹. Эти качества в сочетании со многими другими талантами, необыкновенной изворотливостью и мас­терством интриги позволили Талейрану оставаться на поверх­ности политической жизни Франции и европейской дипло­матии с начала Французской революции 1789 г. до середины 30-х годов XIX столетия. Его высшим дипломатическим до­стижением стала деятельность на Венском конгрессе 1815 г., когда он — представитель страны побежденной — сумел до­биться практически равных условий участия в Конгрессе с державами-победительницами — Россией, Великобританией, Пруссией и Австрией, и оказать выгодное для Франции влия­ние на его итоги.

Рассуждая о качествах, необходимых для успеха в дипло­матической деятельности, Талейран, в докладе правительству в марте 1800 г. сгруппировал их в двух категориях:

«Первая категория: 1. осмотрительность; 2. скромность; 3. полное бескорыстие; 4. наконец, известная возвышенность чувств, которая заставляет ощущать все величие обязанности представлять нацию вовне и следить внутри страны за сохра­нением ее политических прав.

Вторая категория: 1. духовная склонность к изучению по­литических отношений; 2. способность хорошо и быстро схва­тывать существо вопросов, ибо ни одно другое занятие не требует более срочной и зачастую мгновенной реакции; 3. из­вестная широта мысли, ибо в данной области все детали должны обобщаться в единое целое...

Все перечисленные качества, взятые вместе и развитые путем практики, составляют дух и честь дипломатической ка­рьеры»¹.

Следует оговориться, что сам Талейран, отличавшийся не­вероятной жадностью и занимавшийся вымогательством взя­ток, был далек от соответствия всем этим критериям. Это, од­нако, не лишает интереса его суждения о дипломатической карьере.

Талейрану принадлежит также описание примерного руко­водителя политического отдела Министерства иностранных дел. Поведение этого работника, по мнению Талейрана, «должно быть простым, правильным, скромным; чуждаясь светской суеты, он должен посвящать себя всецело делам, храня их в абсолютном секрете; всегда готовый дать справку о событиях и людях, он — обязан постоянно иметь в памяти все договоры, знать их хронологический порядок и даты, пра­вильно оценивать сильные и слабые стороны договоров, их предысторию и их последствия, наконец, знать имена главных уполномоченных в переговорах и даже семейные связи этих уполномоченных; применяя свои знания, он должен стараться не задевать самолюбие министра; даже когда ему удается склонить министра к своей точке зрения, он обязан держаться в тени, памятуя о том, что ему надлежит блистать только от­раженным светом»².

Высказался Талейран и о том, какие качества требуются министру иностранных дел. Ему необходимо, по мнению Та­лейрана, «иметь своеобразный инстинкт, быстро подсказы­вающий, как вести себя, и не дающий подвергнуться компро­метации до начала каких бы то ни было переговоров». «Ему нужна способность выглядеть чистосердечным, оставаясь не­проницаемым; быть сдержанным с видом небрежности и ос­торожности даже в выборе своих развлечений; но, задавая не­ожиданные для собеседников вопросы, ему следует быть есте­ственным и иногда казаться наивным; одним словом, в тече­ние двадцати четырех часов он не должен ни на мгновение переставать быть министром иностранных дел»³.

Большое значение Талейран придавал пропаганде. Он со­здал при Министерстве внешних сношений специальный сек­ретный отдел, занимавшийся пропагандой против Англии.

В департаменте внешних сношений Талейран вернулся к схеме двух основных территориальных управлений — северно­го и южного и создал управление торговых отношений, или консульское бюро. Талейран был инициатором учреждения в 1800 г. степеней старшинства работников дипломатической службы, которые в основном сохранились до настоящего вре­мени. Это были: аспирант, секретарь-экспедитор, референт, секретари миссии 2 и 1 классов, посланник, посол и министр. Министру при назначении на пост присваивался ранг посла. С именем Талейрана связано и принятие на Венском конгрес­се 1815 г. регламента, определившего в международном плане старшинство дипломатических представителей за границей.

В эпоху Второй империи французская дипломатическая служба существенных изменений не претерпела. В это время для министерства иностранных дел было выстроено новое здание (закончено в основном к 1853 г.). Оно находится на набережной д'Орсэ. С тех пор Кэ д'Орсэ стало олицетворени­ем министерства иностранных дел Франции.

Во времена III Республики (1871 — 1940 гг.) решающая роль в определении внешней политики принадлежала правительст­ву. Президент республики, за исключением разве президента Пуанкаре, исполнял скорее представительские функции. Что касается парламента, то он осуществлял известный контроль над внешнеполитическим курсом путем интерпеляций к пра­вительству и выражения вотума недоверия. Однако эта систе­ма не обеспечивала эффективного вмешательства во внешне­политическую деятельность правительства. Роль министра иностранных дел, как повседневного руководителя внешнепо­литического ведомства была очень важной. В то же время весьма существенное влияние на формирование и осущест­вление внешней политики приобрел аппарат Кэ д'Орсэ. Осо­бенностью государственной жизни III Республики были час­тые смены правительств. Так, за период с 1871 по 1932 г. по Франции сменилось больше 50 премьер-министров и 50 ми­нистров иностранных дел. В этих условиях дипломатический аппарат, оставаясь в основном стабильным, получал значи­тельные возможности влияния на мнение и министра, и пра­вительства. Важным шагом в этом отношении было введение в 1915 г. на Кэ д'Орсэ поста генерального секретаря. В его за­дачу входило, как указывалось в декрете президента, «верхов­ное руководство всеми службами под начальством и от имени министра»¹. Дважды этот пост упразднялся, но с 1925 г. он

существует по настоящее время и являет собой одну из осо­бенностей организации дипломатической службы Франции. Значение этого поста было особенно значительным при пар­ламентских формах организации власти во Франции в эпоху III и IV Республик. Так, например, карьерный дипломат А.Леже был Генеральным секретарем Кэ д'Орсэ с 1933 по 1940 г. За это время сменилось 10 министров иностранных дел, и в парламенте Франции возникал вопрос, кто же на самом деле руководит внешней политикой Франции — номи­нальный министр или постоянный глава дипломатической службы, т.е. генеральный секретарь Кэ д'Орсэ.

Дипломатия III Республики была глубоко противоречивой. В конце XIX в. группа способных выходцев из интеллиген­ции — братья Поль и Жюль Камбон, Баррер и Жюссеран со­здали особую школу французской дипломатии. Они подолгу занимали посты послов в таких ключевых точках как Лондон, Берлин, Вашингтон, Рим, Мадрид, а также руководящие должности в центральном аппарате и были не просто чинов­никами — исполнителями указаний своего правительства, а политиками, имевшими определенную концепцию, основан­ную на реалистической оценке международного положения Франции. Они оказывали сильное влияние на французскую внешнюю политику. С их мнением считались не только во Франции, но и за ее пределами¹. Ими было много сделано в организации системы союзов, (речь идет, прежде всего, о союзе России, Франции и Англии), противостоящих Герма­нии и подготовивших выигрыш Францией Первой мировой войны. Свой опыт Жюль Камбон обобщил в получившей большую известность книге «Дипломат». Он отстаивал в ней значение дипломатии, а, давая советы дипломатам, подчерки­вал, что дипломат должен быть не просто человеком умным, а обладать «независимостью ума», т.е. умением самостоятель­но анализировать обстановку и делать соответствующие выво­ды.

Период между двумя мировыми войнами был отмечен во французской внешней политике борьбой двух тенденций — сторонников традиционной политики Франции в Европе, ос­нованной на защите национальных интересов страны и сдер­живания агрессии со стороны фашистской Германии за счет союза с Советским Союзом (Э.Эррио, Барту, Поль Бонкур) и другой — прогерманской — (Лаваль, Фланден, Шотан, Боннэ). Победа этой второй тенденции привела к мюнхенскому предательству, капитуляции Франции, краху III Республи­ки с созданием марионеточного режима Виши.

Французская дипломатия вновь обретает силу на основа­нии сопротивления французского народа фашистской Герма­нии, созданного генералом де Голлем движения и сформиро­ванного на базе этого движения Временного правительства Французской Республики. Франция становится участницей антигитлеровской коалиции. В 1944 г. де Голль, совершив по­ездку в Москву, заключает с Советским Союзом Договор о дружбе и взаимопомощи. По этому случаю, он заявляет: «Для Франции и России быть объединенными значит быть сильны­ми, быть разъединенными — значит находиться в опасности. Действительно, это непреложное условие с точки зрения гео­графического положения, опыта и здравого смысла» Дипло­матия де Голля имела своим результатом то, что Франция не только завершила войну в стане победителей, но и заняла место среди пяти великих держав — постоянных членов Сове­та Безопасности.

На первых порах де Голль испытывал трудности в привле­чении на свою сторону дипломатических работников. Подав­ляющее большинство из них перешло на сторону Виши. Пер­вым комиссаром по иностранных делам созданного де Голлем Комитета национального освобождения стал дипломат Морис Дежан. Он не занимал до этого видных постов на Кэ д'Орсэ, а перед войной возглавлял службу печати в посольстве Фран­ции в Германии. После Сталинградской битвы в настроениях французских дипломатов происходит перелом и начинается их отход от режима Виши. В феврале 1943 г. национальным ко­миссаром по иностранным делам становится Массильи, зани­мавший пост директора политического департамента — тре­тий по значению во французском МИДе. В конце концов, не­смотря на чистку, проведенную во Франции по требованию Национального совета сопротивления, призванную отстра­нить от административной деятельности людей, сотрудничав­ших с врагом или активно связанных с «правительством» Виши, во Франции сохранились «в основном тот же... адми­нистративный аппарат и большей частью те же кадры»

В годы IV Республики французская дипломатия действова­ла в рамках атлантической политики и была отягощена серией колониальных войн.

Согласно принятой в 1946 г. конституции решающую роль во внешней политике призван был играть парламент, точнее его нижняя палата — Национальное собрание. В задачу пра­вительства входила разработка внешнеполитической програм­мы, а затем, после ее одобрения Национальным собранием — осуществление политики на практике. Внешнеполитическую программу председатель Совета министров излагал при полу­чении обязательного вотума доверия в Национальном собра­нии. В своей деятельности правительство обязано было руко­водствоваться принципами, одобренными Национальным со­бранием. Президент не играл существенной роли в междуна­родных делах. На практике в последние годы существования IV Республики сложилась такая система руководства внешней политикой, о которой Массильи писал: «Полномочия предсе­дателя Совета министров в настоящее время огромны»¹. «По крайней мере, в области внешней политики даже коалицион­ное правительство может, если этого хочет его глава, предпри­нять самые смелые, более того, самые опасные шаги, и при этом его свобода действий не будет никоим образом затрудне­на контролем Национального собрания»². Правительства при IV Республике часто менялись. Однако стабильность внешней политики обеспечивалась тем, что с 1947 по 1954 г. (IV Рес­публика просуществовала до 1958 г.) пост министра иностран­ных дел занимали два члена одной и той же католической парии МРП: Жорж Бидо и Робер Шуман. Бидо был мини­стром иностранных дел в 11 правительствах и дважды сам возглавил правительство. Шуман был министром иностран­ных дел в 10 правительствах и также дважды возглавлял пра­вительство. В силу этого Массильи справедливо писал, что Франция — это страна, которая «меняет правительства, не меняя политики»³.

Возвращение де Голля к власти в 1958 г., привело к смене режима и рождению V Республики. Произошли существенные изменения во французской внешней политике, механизме ее формирования и осуществления. Они определяют в главном лицо дипломатии и дипломатической службы страны по сей день.

Поиск по сайту: