Глава 25. Это отняло у меня массу времени, чтобы подготовиться к дому его родителей

Это отняло у меня массу времени, чтобы подготовиться к дому его родителей. Я перемеряла все, что у меня было, экспериментируя с волосами и макияжем, пытаясь сделать так, чтобы выглядеть максимально скромной. В итоге я остановилась на темно-синем платье с длинными рукавами, облегающем, но с декольте, и заплела свои волосы в косу, которая прикрывала тату на моей шее. Я не хотела рисковать с этими людьми.

По дороге туда меня уже начало немного трясти. У меня перехватывало дыхание, мысли были хаотичными. Я продолжала потирать свои ладони много раз об платье. У меня были панические атаки, когда я была подростком, после развода, и это ощущалось, как один из тех эпизодов, снова и снова.

Я не могла скрыть это от Матео. Он взглянул на меня и остановил машину на обочине шоссе, так уединенно и общественно в то же время.

- Вера, - сказал он, поворачиваясь на своем месте, положив руки на мое лицо. - Посмотри на меня, Вера.

Мне удалось встретиться с его глазами, переполненными паникой, как будто он понимал, что я чувствовала, поглощая мои эмоции своими.

- Вера, - сказал он, его голос был низким, успокаивающим, но твердым. - Ты в порядке. Ты со мной, да? Ты здесь и ты в порядке. Просто дыши. Вдохни медленно. Медленно выдохни.

Я сделала, как он просил, пытаясь сосредоточиться на вдохе и выдохе. В итоге мой пульс замедлился, и я начала чувствовать себя более сосредоточенной и уверенной в себе.

- О, моя Эстрелла, - сказал он мягко. Затем нежно поцеловал меня в лоб. - Что случилось? - пробормотал он.

Я сглотнула. - Я не знаю, - ответила я слабо. - Я просто... я просто так боюсь. Так боюсь.

Он вздохнул и обнял меня. - Я знаю. И это нормально, бояться. Но ты увидишь... мои родители не такие, как твои. - Я слегка вздрогнула, воспоминания о моей матери и Мерси обрушились на меня. Я рассказала ему все о них. Он продолжал. - Ты заслуживаешь хороших людей в своей жизни и счастья. Поверь мне, моя семья - это хорошие люди.

- Я им не понравлюсь, - сказала я, почти рыдая. - Все против нас, Матео. Есть слишком много вещей, неправильных во мне.

- Вера, - сказал он резко. Затем отстранился и пристально посмотрел в мои глаза, приказывая мне послушать его. - Ты знаешь, почему я люблю тебя?

Я попыталась думать, но в моем измотанном состоянии ничего не придумала. – Понятия не имею.

- Я люблю тебя, потому что ты - это ты. Ты немного сумасшедшая, и я считаю это более интересным, чем быть нормальным. Ты страстная, и я считаю это более захватывающим, чем быть спокойным. Ты любопытна и предприимчива, и сексуальная, и ты полна жизни, а еще заставляешь меня хотеть быть лучшим человеком, жить ярче, изменить и сломать все чертовы правила. - Он поцеловал меня крепко, и я была в таком шоке, просто в шоке от его слов, у меня не было времени ответить взаимностью, прежде чем он оторвался. - И это те причины, почему мои родители полюбят тебя.

Я застенчиво ему улыбнулась. - Ну, за исключением сексуальности.

- Эй, они счастливы, пока я счастлив. И, Вера, ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо был. Даже сейчас, несмотря на все дерьмо, что происходит вокруг нас, я все равно счастлив, потому что у меня есть ты – рядом со мной и в моей постели. Мы со всем справимся. Я обещаю тебе. Я клянусь на звездах. - Он поднес мою руку к губам и пробежался ими по костяшкам.

Мои губы задрожали. Черт, я устала от того, что становлюсь настолько сентиментальной все время, но, по крайней мере, теперь это были слезы счастья.

Мистер и миссис Казаллес жили в двухэтажном с лепниной доме на окраине города, в хорошо содержавшемся пригородном районе. Это отчасти напомнило мне о доме, в отличие от других построек у этого была замечательная архитектура в испанском стиле, и сады были гораздо более красочными.

Матео остановил машину на подъездной аллее рядом с Мерседесом Лючии. Это было забавно - автомобиль, который водил Матео, был просто черным внедорожником, далеко не таким роскошным, как у его сестры, хотя он, естественно, мог позволить себе Мерседес. Мне нравилось это в Матео, он был довольно богатым, но помимо костюмов и квартир, действительно не афишировал это.

Я вылезла из машины, ощущая каждый свой шаг, каждое движение, идя медленно. Он подошел с моей стороны и взял за руку.

- Я тебе не говорил еще, как красиво ты выглядишь? - спросил он, усмехнувшись мне.

- Нет, - ответила я. - Я забыла сказать тебе то же самое?

Он провел вдоль бороды, взявшись руками за лицо. – Вот это старье?

Мы поднялись по лестнице на крыльцо и позвонили в дверь. Я была удивлена, что он не вошел без стука прямо в дом.

У меня перехватило дыхание, когда я услышала шаги по другую сторону. Дверь открылась, и пожилой мужчина с густой седой бородой и в очках выглянул к нам. Он был чуть-чуть ниже, чем Матео, слегка полноватый, и мне сразу вспомнился более стройный Джордж Р. Р. Мартин. На нем даже была рыбацкая кепка.

- Папа, - сказал Матео с почтительным кивком.

Его отец только улыбнулся слегка на своего сына, а затем устремил взгляд на меня. Он поднял густые седые брови и что-то сказал Матео по-испански.

Матео посмотрел на меня. - Папа не говорит по-английски. Но он считает, что ты очень красивая.

Теперь я подняла брови. Это, похоже, не то, что он сказал.

К счастью, не было времени, чтобы стоять на крыльце и думать об этом. Он распахнул дверь шире, и Матео повел нас внутрь.

Сам дом был уютным и привлекательным. Очень испанским - много гобеленов, несколько работ Дали и Пикассо среди сельских пейзажей, стены были древесного цвета. Пахло удивительно, как травы и оливковое масло.

- Матео! – воскликнула женщина, выходя оттуда, что я предполагала, было кухней, вытирая руки о свой грязный фартук. Это, должно быть, была Кармен, и сначала меня потрясло то, насколько молодо она выглядела, пока не вспомнила, что его отец ждал десять лет, прежде чем женился.

Она обхватила лицо Матео руками, сжимая его, что я чуть не засмеялась, затем поцеловала его по два раза в каждую щеку. Она была высокой женщиной с живым, приветливым лицом. Когда она, наконец, сосредоточилась на мне, и я увидела такую же теплоту в ее глазах, то поняла, что она была просто дружелюбным, хорошим человеком.

Она подошла прямо ко мне и обняла меня, как старого друга. - Вера, - сказала она, ее акцент был сильным. - Я так рада познакомиться с тобой, Вера. Я спрашивала у Матео про тебя.

Я была так ошеломлена, не знала, что сказать. Она отстранилась, и твердо держа за плечи, осмотрела меня. - Ты очень красивая. Такое милое лицо. - Она взглянула на Матео. - Она - ангел, Матео.

- Больше как ангел во плоти, - сказал он радостно, закусывая свою губу, когда я стрельнула в него взглядом.

- Ах, ты нехороший, - сказала ему Кармен. Она оглянулась на меня. - Ты не голодна? Я надеюсь, что ты голодна. - Она начала вести меня в сторону гостиной. – Идем, идем, садись.

Отец Матео сказал что-то, но Кармен отмахнулась от него. – Молчи, Себастьян, - она посмотрела на него. – Отец Матео не говорит ни слова по-английски, но не беспокойся, он более безвреден, чем выглядит. Он думает, что превратился в Хемингуэя в старости.

Я хотела высказать мнение по поводу Джорджа Р. Р. Мартина, но решила не торопиться. У меня была склонность набрасываться на людей, когда я пыталась подружиться.

Кармен усадила меня на потертый бархатный диван. Матео присоединился ко мне, в то время как его отец с женой исчезли на кухне.

- Ты - большая молодец, - сказал мне Матео, положив руку на плечо. - Кармен очень милая.

- Да, согласна.

Его отец вышел через минуту, держа бутылку красного вина и два бокала. Он дал нам по одному и разлил его. Матео поблагодарил, а он только хмыкнул и поплелся обратно в кухню.

- Мой отец стесняется, - сказал Матео. - И, ну, он может быть немного ворчлив до того, как выпьет вина. Он расслабится позже, ты увидишь. Держу пари, он волнуется из-за тебя.

- Из-за меня? Почему?

- Потому что он не говорит по-английски и жалеет об этом, - сказал он. - Папа всегда хотел выучить его, просто никогда не находил времени для этого.

- Может быть, я смогу поучить его английскому как-нибудь, - предложила я. – Мне кажется, я гожусь на это.

- Конечно, годишься, - сказал он, чокаясь своим бокалом с моим. - И даже тот факт, что ты могла бы предложить это, делает меня очень счастливым.

Мы допили наше вино, в то время как Кармен работала на кухне. В конечном счете, его отец вышел и завел небольшой разговор с Матео, став более оживленным после выпитого вина. Затем пришла Лючия с угрюмым взглядом на ее красивом лице.

- Что случилось, сестра? - спросил Матео на английском, обнимая ее.

Она пожала плечами. - Карлос не придет на ужин. Он работает допоздна. Снова.

Она подошла ко мне и быстро обняла. - Приятно видеть тебя снова, Вера, - сказала она искренне, хотя и была немного надута.

- Чертов Карлос, - сказал Матео.

- Матео! – сделала замечание ему Кармен из кухни. - Пожалуйста, аккуратнее со словами.

Он засмеялся. - Я серьезно, Лючия. Он всегда не приходит на эти ужины. Когда ты собираешься дать ему отворот-поворот?

Она пристально посмотрела на брата. – У него есть оправдание. Не будь таким гиперопекающим.

Он снова сел, потянув меня на себя. - Я не гиперопекающий. Я просто нервничаю, что ты встречаешься с человеком-невидимкой, вот и все. Я имею в виду, вот как ты, допустим, целуешь его, если не можешь видеть его лица? Кажется сложным, да?

Я пнула его локтем, чувствуя себя подобно Кармен. - Будь хорошим!

Он усмехнулся мне, как болван. - Что? Это правда. Я задумываюсь о таких вещах.

Я закатила глаза, хотя тайно наслаждалась подшучиванием между ними. Игривый Матео всегда был веселым, и он действительно любил дразнить Лючию, которая попадала в его ловушку каждый раз.

Ужин был в значительной степени таким же, за исключением того, что его отец улыбался намного больше. Он также задал мне несколько вопросов, которые шустрая Лючия перевела для меня. Еда была удивительной – наконец немного настоящей домашней паэльи, сделанной не для туристов - и нескончаемые бутылки вина. Я была довольно оживленной, смеясь над всем, в то время как Матео остался трезвым, чтобы отвезти нас домой. И к тому времени, когда было пора уезжать, мне на самом деле не хотелось. Я долго обнималась с Кармен, и даже Себастьян показался достаточно нежным, когда мы прощались. Несмотря на его ворчания, в глазах была врожденная доброта.

По дороге обратно, я сказала Матео, что была ужасно неправа относительно его семьи.

- Я так и говорил, - упрекнул он меня. - Они - хорошие люди, и доверяют мне.

- Мне жаль, что не все такие хорошие, как они, - сказала я.

- Да, мир был бы лучше, - сказал он. - Но, честно говоря, я им благодарен за все. Иногда тебе не нужно, чтобы все были на твоей стороне, всего лишь некоторые.

Я улыбнулась и пожелала, чтобы однажды я не принимала это так близко к сердцу.

Некоторое время прошло в тишине, такой уютной атмосфере, которая бывает, когда вы едете в машине ночью, только звук колес по темному шоссе, и мягкий свет лампочек на приборной панели.

- Ты знаешь, что мы должны сделать? – наконец-то спросил он.

- Что?

- Когда мы вернемся из Барселоны, то должны устроить вечеринку. Давай пригласим всех с Лас Палабрас, всех тех, кто здесь живет или поблизости.

Мое лицо практически расцвело в улыбке. - Это просто фантастическая идея!

- Я подумал, что ты хотела бы этого, - сказал он. Затем накрыл своими руками мои и сжал их. - Мы заслужили немного радости и друзей, правда?

В тот вечер мы вернулись домой и сорвали друг с друга одежду, едва войдя в двери. Я надеялась, что мне удалось показать Матео, как замечательно он заставлял меня ощущать себя.

Барселона завершилась, став самой прекрасной вещью. Во-первых, я любила такие поездки, поэтому тот факт, что мы с Матео мчались по испанской сельской местности, останавливаясь на винодельнях и оливковых фермах, напиваясь и глупо объедаясь всем, что было перезрелым и испорченным, был удивительным. Затем самому городу Барселоне удалось удивить меня. Он был лабиринтом красоты, соединением старомодного и авангардного. Архитектура в стиле Дали и Гауди заставила сделать меня миллион снимков, узкие и скромные улочки привели нас к скрытым тапас-барам и букинистическим магазинам, оживленная улица Лас Рамблас заставила меня потратить слишком много евро, давая деньги всем живым статуям, которые выстроились по ней.

Квартира Матео была такой же фантастической, как я представляла ее в Лас Палабрас. Она была в современной высотке с видом на обширную территорию золотистого песчаного пляжа. Когда были открыты двери на балкон, можно было услышать звук разбивающихся волн ночью и чувствовать океанский бриз в течение дня. Квартира была просто студией и обставлена скудно, больше похожа на гостиничный номер, чем на что-то другое. Но это было абсолютно восхитительным, тем не менее.

За день до того, как уезжать, мы решили устроить пикник, взяв розовое вино, мясо и сыры, и отправились на пляж, расположенный всего лишь в нескольких метрах перед квартирой. Это был понедельник, и он был менее переполненный, чем на выходных, только несколько загорелых тел валялись. Я решила сделать то, чего боялась сделать все выходные - позагорать топлес.

Я села на пляжное полотенце и развязала сзади свое бикини, грудь оголилась. Я увидела немного движения в пляжных шортах Матео, вездесущая эрекция.

- Я одобряю это, - сказал он, разглядывая мою грудь с вожделением. Она была настолько белой при ярком солнечном свете, и я была удивлена, что ему не понадобились солнцезащитные очки. Он мог ослепнуть, уставившись на них слишком долго.

- Я подумала, если ты не можешь бороться с этим, то присоединяйся (прим.: на англ. - if you can’t beat them, join them), - сказала я, откинувшись назад.

- Это, наверное, какая-то американская или канадская фраза, потому что никто не должен тискать (прим.: на англ. – beat, игра слов) твою грудь. Кусать и лизать их, да, но только я.

Я оградила свои глаза от солнца, смотря на него. - Это выражение. Оно значит, что все остальные на этом пляже топлес, таким образом, и я могу быть тоже.

- Да, можешь, - сказал он. – Но мне не нравится, когда мужчины смотрят на тебя.

Я нахмурилась. - Я думаю, что большинство мужчин на этом пляже привыкли видеть грудь.

- Да, но не твою грудь. Твоя грудь бледная, канадская. Она особенная, красивая и очень большая.

Я издала смешок. - Вау, ты сейчас решил задействовать все свое обаяние, да?

Он пожал плечами и провел пальцами над падающей звездой на моей груди. - Другие девушки на пляже не выделяются так, как ты. Они просто женщины с оголенной грудью, но ты - это что-то удивительное, которое никто, кроме меня, не должен видеть.

- Я позагораю без верха, - сказала я ему. - И если нам повезет, то я не сожгу их до тла.

Он сразу же взял тюбик с кремом для загара. – Тогда могу я добровольно вызваться на работу?

- Ты будешь стараться и не займешься со мной сексом на публике?

- Я обещаю, клянусь.

Он размазал солнцезащитный крем по моей груди, и я сделала все возможное, чтобы не сойти с ума. Хоть мы могли бы и вернуться в квартиру, чтобы еще раз заняться сексом, мне также хотелось понежиться на солнышке, пока еще возможно - оставалось в большей степени неделя-две хорошей погоды. Я была только светло-золотистого оттенка, а Матео был насыщенно бронзового, на грани с махагоновым цветом. Испанцы темнели за лето.

Когда он начал уделять слишком много внимания моим соскам, я прихлопнула его по руке. В конце концов, он понял намек и перекатился на живот, возможно, чтобы скрыть свою твердость от прохожих. Хотя женщины и ходили топлес на здешних пляжах, но это не воспринималось, как что-то сексуальное.

В итоге мне надоело валяться и потеть, поэтому мы решили заняться серфингом, порезвиться на волнах. Я все еще была топлес и находила все это абсолютно освобождающим. Да, я заметила на себе некоторые взгляды из-за моих татуировок и тому подобное, но в целом, никого это не волновало. Единственным разом, когда люди действительно смотрели, был, когда Матео перекинул меня через плечо, шагнул в волны и бесцеремонно кинул в воду. Я приземлилась в холодное Средиземноморское море, как для конца лета, и крутилась несколько ошеломляющих моментов, вопя, прежде чем он вытащил меня, ухмыляясь. Я попыталась толкнуть его тоже, но просто не была достаточно сильной, и снова упала в воду.

Резким движением.

Мы вышли из волн, и он притянул меня к себе, целуя при этом жадно, пробуя на вкус, как соль. Затем он шлепнул меня слегка по попке и рассмеялся. В Барселоне Матео был немного извращенцем - мне это нравилось.

На следующий день мы по большому счету занимались тем же самым, за исключением того, что направились в город, чтобы пообедать в одном из небольших баров, на который мы наткнулись на днях в милом внутреннем дворике с бульварчиком. Было так хорошо и ново в Барселоне, что мне, как ни странно, стало грустно, что мы должны были вернуться в Мадрид. Я думаю, морской воздух и мягкий бриз напомнили мне о доме, плюс ко всему, мы могли просто быть самими собой и побродить беззаботно по городу.

Но с другой стороны, мы с нетерпением ждали нашего возвращения. Мы вернулись в Мадрид в среду, погода теперь стала прохладнее на несколько градусов, я должна была устроить вечеринку в пятницу вечером, чтобы собрать людей из Лас Палабрас. Я связалась с Джерри, оказывается, он жил в Мадриде, и обратилась примерно к двенадцати испанцам по списку, говоря им, чтобы приводили своих вторых половинок или друга. Было превосходное ощущение, обрести такое мини-воссоединение, и я начала раздумывать над мыслью, что, может быть, могла бы получить работу в офисе Лас Палабраса в Мадриде. Я знаю, Матео сказал, что будет заботиться обо мне и обо всем, но так как я не иду учиться, то должна же в итоге что-то делать. И хотя я планировала погрузиться в изучение испанского языка, я не собиралась долго болтаться без дела на самом деле. Мне нужно чем-то заполнить свои дни и заставить почувствовать себя привносящей что-то в отношения и наш образ жизни, даже если и немного.

Был вечер четверга, я устраивалась на диване с Матео, большой пушистый плед, обернутый вокруг нас, бокалы красного вина в наших руках, когда мне позвонила Клаудия. Я посмотрела на время и подумала, что десять часов - непривычно поздно для звонка от нее, с другой стороны завтра будет вечеринка, и, возможно, она хотела знать, что принести.

- Алло? – ответила я.

- Вера? - сказала она, ее голос звучал странно, как-то панически. Это заставило мое сердце забиться быстрее.

- Да? Клаудия, ты в порядке?

- Да, я в порядке, - сказала она с ноткой беспокойства. Последовала многозначительная пауза. - Вы видели последний выпуск журнала Diez Мinutos? Он только сегодня вышел.

- Нет, - ответила я осторожно. Матео смотрел на меня с любопытством, но я могла только пожать плечами. Затем вернула свое внимание обратно к телефону. – А что там?

- Хм, - сказала она. - Я не уверена, будет ли это в онлайн-версии. Но может быть, вы захотите отправиться в магазин и купить себе экземпляр, чтобы увидеть. Есть... есть твое фото в нем.

Мое сердце остановилось. - Что? – спросила я резко.

Теперь Матео сидел, пытаясь привлечь мое внимание, чтобы выяснить, что происходит. Но даже я не могла понять этого, потому что то, что только что сказала Клаудия, не имело вообще никакого смысла.

- Как я могла быть в нем? - Осторожно спросила я.

- Запросто, - сказала она. – На восьмой странице. Это, хм, это твое фото. Папарацци сфотографировали.

- Что?!

- Вы на ней в Барселоне, на пляже. И ты на фотографии топлес.

Я вскрикнула достаточно громко, что задрожали стены. Я подскочила на ноги, прикрывая рот рукой, телефон практически выпал из моих рук. - Как такое может быть?

- Я не знаю, - сказала Клаудия, звуча отчаянно. - Они часто фотографируют знаменитостей на пляже. Твои, хм, соски заретушированы. Но это ты. Три фотографии подряд. На одной ты целуешь Матео. На второй он несет тебя на плече. На третьей шлепает по попе. Вера, они все были о Матео. А теперь - и о тебе.

Я не могла даже дышать. Я позволила телефону проскользнуть через мои пальцы, падая на пол. Затем протиснулась мимо Матео, схватила свои ключи от дома и десять евро из вазы для мелочи на столешнице и выбежала за дверь. Неважно, что я была босиком и в пижаме, я сбежала вниз по лестнице, через вестибюль и вышла в темноту ночи.

Ближайший магазин был открыт допоздна и всего лишь через квартал - идеальный вариант, если вам понадобилось кофе, туалетная бумага, яйца или журнал светской хроники. Зазвенел колокольчик над дверью, когда я вошла под лампы дневного света, шлепая босыми ногами по липкому полу. Я не волновалась об этом, и мне не пришлось искать долго. Их держали под прилавком, рядом с газетами и конфетами.

Я схватила журнал, стараясь сдержаться, чтобы не пролистать страницы, и купила его. Под словом «купила его» я имею в виду, что швырнула десятиевровую купюру на прилавок, и даже не взглянув на кассира, оставила ее там и выбежала из магазина с журналом.

Я сделала это через пол квартала, когда решила сдаться и посмотреть его, но тут я увидела темную фигуру Матео, выходящего из дома и направляющегося прямо ко мне. - Вера, - я слышала, как он звал меня, но мои мысли были в другом месте.

Под оранжевым светом фонарей я перевернула восьмую страницу.

И там, блять, была я.

Поиск по сайту: