Зак. 519 7 страница

«Пророческий» ряд ономастикона поморских кораблей дополняется образом пророка Илии, чье имя получают суда, построенные в Холмогорах (1703) и Вавчуге (1712). В имени пророка Илии сочетаются два разных, но взаимосвязанных семан­тических раздела списка поморских кораблей, воспроизводящих, с одной стороны, энергийный накал, творческое горение, напор и стремительность эпохи великих петровских преобразований (фрегаты «Св. Дух», «Курьер», построенные в 1702 году на Холмогорской верфи), а с другой — ономастическое пространство основно­го мифа, воплощенное в имеславии архангельского чина (корабли «Гавриил», «Ра­фаил», «Михаил», «Уриил», «Селафаил», «Варахаил», «Ягудиил», возведенные с 1712 по 1715 годы в Соломбале). «Архангельский» и «архангелогородский» мифы о космическом поединке Громовержца с его хтоническим противником на краю времени и пространства, о последней апокалиптической брани предводителя небес­ного воинства архистратига Михаила с мировым змеем — драконом были чрезвы-

чайно созвучны периферийной природе Петра с его стремлением разрушить старую «срединную» Русь и построить новую Россию на пределе, на краю, на берегу от­крытой и усмиренной им древней хтонической стихии моря-океана.

В процессе своего путешествия по Северу Петр не только строит новые храмы и корабли, которым дает имя своего святого, но и устанавливает имена земли (то­понимы), дает имена-прозвища жителям той или иной территории, сотворяет новые фамилии. Исторические предания и топонимические (ономастические) легенды скрытно или явно навязывают мысль о том, что до Петра Север являлся немотству­ющей чистой доской, которая лишь гением Петра была превращена в священную скрижаль — ономастический словарь Русского Севера. Чтение этого словаря, со­ставленного Петром и «прокомментированного» мифопоэтическим языком народ­ной этимологии, невольно порождает представление О случайности появления того или иного топонима, ойконима, хоронима и т. д. Имя дается как бы походя, «мимо­ходом». Оно не проработано во времени и не укоренено в пространстве, не имеет метафизической «почвы». Имя — «беспочвенное» порождение странствующего куль­турного героя, с которым во время путешествия приключаются разнообразные слу­чаи-оказии. Окказиональный характер петровского имятворчества прекрасно иллю­стрируется многочисленными топонимическими преданиями Русского Севера. «Пу­тешествуя к Архангельску, Петр посетил Топецкое село Архангельской губернии и... выходя из карбаса на илистый берег села, он с трудом мог идти по нему, ска­завши при этом: "Какой же здесь ил!" И с той поры место это и поныне не назы­вается иначе как Ил»⁹⁵; «Петр Первый проезжал на лодке около одной деревни. Ну, они гребли, шестом отталкивались от дна. У них сломался шест. Они причалили к деревне, и там не оказалось ни одного шеста. Негде было вырубить дерево, чтобы сделать шест. И Петр сказал:

— У! Чертово Шестово!

И деревня стала называться Шестово»⁹⁶. «Есть на Северной Двине, близ Холмо-гор, Ухтостров. Назван он в честь Петра I. Как в первый раз он ехал, этот остров ему очень понравился. Доехал он до этого места и ухнул: "Ух! — говорит, — какой остров!"»⁹⁷; «Мосеев остров есть около Архангельска. Петр I как будто проехал туда, встал и сказал: "Мой сей остров!" Поэтому так и называется»⁹⁸. Все эти, на первый взгляд, разрозненные и разбросанные в пространстве исторические преда­ния в действительности представляют собой лишь локальные фрагменты, вырван­ные из динамического контекста единого мифологического сюжета о путешествии Царя-Поэта и Ономатета по безымянному «белу свету» земель Русского Севера. В целостном виде этот сюжет представлен в предании о том, «как Петр Первый дал названия прионежским деревням». Путешествуя по Свири, Петр постоянно рас­спрашивал сопровождавших его местных жителей о названиях попутных деревень и, узнав, что все они называются «сельга», пожаловал им различные имена (Уже-сельга, Падасельга, Курсельга), производные от петровских эмоциональных реплик на безликость и однообразие местного ономастикона («Уже?», «Беда — опять сель­га», «Кругом»).

Для выявления генетических корней северно-русского мифа о Петре как куль­турном герое и ономатете Севера, для раскрытия феномена русской народной эти­мологии ономастического пространства ключевое значение имеет историческое предание «Как писец Панин давал имена заонежским деревням»: «Против Козырев-

ского селения есть остров, длиною в две версты и шириною в сто пятьдесят сажен, коим издавна владели крестьяне Мальковы. В старину, говорят, много было здесь гадов всякого рода. Но вот появился писец Панин на этом острове; увидав из лодки землянику, он вышел на берег и стал было брать ее, но тотчас же был змей против его руки.

— Вон, проклятый, с сего острова, — закричал Панин, и с тех пор будто бы не стало здесь ни одного гада. <...>

По слову мирскому избран был писец Панин налагать имена и прозвища на этыи села в Занежье. На Кижском подголовке был он во время лета.

Приехал в сенную Губу, увидал человека, мужчину, с женою — сено кучат: "Быть этой волости, — сказал он, — Сенная Губа".

Поехал он к Спасу Белому; подъезжает к деревушке, хотя собрать народ в суём (в сход), вдруг видит — человек в кузнице кует косы: "А не надо, ребята, — говорит он, — беспокоить народу, собирать в один дом, пущай названье дерев­не — Кузнецы".

Переехал дале, полверсты места — другая деревушка, дворов семь. Как на­звать? Вышел на берег писец Панин; видит — ребята балуют, берестяная коробка на воду пихнута: "Пусть же, — сказал он, — эта деревушка по названью — Корба".

Отъехал полверсты вперед, увидал — куёк (гагара) в губы: "Пущай же эты домы называются — Куй-Губа (Гагарья Губа)"»⁹⁹.

В этом предании, небольшой отрывок из которого мы привели, во-первых, явно просвечивают допетровские и даже допанинские глубины, истоки мифа о культур­ном герое — устроителе Земли и ее ономастикона. В подвиге писца Панина, изгнав­шего «змеиное стадо» с острова, мы легко распознаем тот круг образов и мотивов основного мифа о поединке Громовержца со змеем, который составил существо «петровской идеи».

Во-вторых, предание позволяет проследить прямое тождество между механиз­мом русского типа (образа) освоения географического пространства и русской на­родной этимологии ономастического пространства. Экстенсивному, странническо­му, внешнему, беспочвенному характеру русского пути окультуривания природного (ландшафтного) пространства соответствует и внешне случайный, попутный способ раздачи имен тем землям, через которые проходит русский человек-странник в поисках «иного царства». Однако эта, на первый взгляд, простая случайность имя­наречения имеет весьма сложную природу, коренящуюся в том, что человек не может жить ни в «случайном» ономастическом мире, ни в мире вообще безымян­ном. Эту истину твердо знали сами создатели топонимического мифа: «Местные люди помнят некоего писца Панина, который в тысяча шестьсот двадцать восьмом году по слову мирскому избран был налагать в Заонежье имена и прозвища на села: села эти... с божьей помощью выросли и жили безымянными, но нельзя же было оставаться им некрещенными всю жизнь»¹⁰⁰.

Жители Русского Севера, ощущая бессмысленную пустоту своей «безымян­ной» жизни, придавали самому акту имянаречения священный смысл таинства крещения и уповали на пришествие Крестителя, который преобразит «немотствую­щее» пространство деревенского мира, просветит и одухотворит его жизнетворной энергией имени. Русская народная этимологическая мысль, порождающая топони­мические легенды и предания, строится не на скрупулезном лингвистическом ана-

лизе внешней форме топонима (которая может быть абсолютно случайной), но на вере в истинность имени, на доверии к священному авторитету имядателя, который во внешне случайном для непосвященного звуке и слове являет Промысл Божий о мире и человеке. В исторических преданиях Русского Севера священным статусом имядателя, своеобразной ономастической харизмой наделяются либо крестьянский мир, который через своего избранника «оглашает» соборное определение имени, либо царь, который, объезжая свои земли, «жалует» именами города и веси, села и деревни, страны и народы.

ПРИМЕЧАНИЯ

' Патент A.M. Петр Первый и веротерпимость // Аз. — Л., 1990. — С. 21.

² Бунин НА. Окаянные дни. — М., 1991. — С. 85—87. С. 119—120.

³ Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры
(до конца XVIII века) // Успенский Б.А. Избранные труды. — М., 1994. Т. 1. — С. 224.

⁴ Живов В.М. Азбучная реформа Петра Первого как семиотическое преобразование //
Труды по знаковым системам. — Тарту, 1986. Вып. XIX. — С. 54.

⁵ Фрезер Дж. Золотая ветвь. — М, 1980. — С. 194.

⁶ Анисимов Е.А. Время петровских реформ. — Л., 1989. — с. 18-19.

⁷ Соловьев СМ. Публичные чтения о Петре Великом. — М., 1990. — С. 418.

⁸ Панченко А. М., Успенский Б.А. Иван Грозный и Петр Великий: концепция первого
монарха // Труды отдела древнерусской литературы. — Л., 1983. Т. 37. — С. 61.

⁹ Петр Первый. Предания, легенды, сказки и анекдоты. — М., 1993. — С. 33.

¹⁰ Ключевский В.О. Курс русской истории. — М., 1989. Т. 4. — С. 42.

¹¹ То же. — С. 29.

¹² Коничев К. И. Петр Первый на Севере. — Л., 1973. — С. 282.

¹³ Анциферов Н.П. Душа Петербурга. — Л., 1990. — С. 18.

¹⁴ Беспятых Ю.И. Петр Великий и море // «Когда Россия молодая мужалась гением
Петра». — Переяславль-Залесский, 1992. — С. 14.

¹⁵ То же. С. 13.

¹⁶ Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. — М., 1984. — С. 194.

¹⁷ То же. С. 195.

¹⁸ Петр Великий в народных преданиях северного края, собранных Е.В. Барсовым. —
М., 1872. — С. 4-5.

¹⁹ Топоров В.Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) // Естественно­
научные знания в древности. — М., 1981. — С. 22.

²⁰ Петр Первый. Предания, легенды... — С. 20—21.

²¹ Петр Великий в народных преданиях... — С. 5.

²² Криничная НА. Предания Русского Севера. — СПб., 1991. — С. 187.

²³ То же. — С. 191.

²⁴ То же. — С. 186.

²⁵ Краткое объяснение всенощной, литургии или обедни. — М., 1904. — С. 23—24.

²⁶ Криничная НА. Предания... — С. 203.

²⁷ Петр Первый... — С. 28—30.

²⁸ Топоров В.Н. Первобытные представления... — С. 17.

²⁹ То же. — С. 19.

³⁰ Петр Великий... — С. 5.

³¹ То же. — С. 7.

³² Коничев К.И. Петр Первый... — С. 59.

³³ Лотман Ю.М., Успенский Б.А. — Роль дуальных моделей... — С. 241.

³⁴ Криничная Н.А. Предания... — С. 183.»

³⁵ То же. — С. 190.

³⁶ Савченко А.В. Сравнительное богословие. — Брюссель, 1991. — С. 50.

³⁷ Живов В.М. Азбучная реформа Петра Первого... — С. 59.

³⁸ Топоров В.Н. Первобытные представления... — С. 23.

³⁹ Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции «Москва — Третий Рим» в идео­
логии Петра Первого // Художественный язык средневековья. — М., 1982. — С. 244.

⁴⁰ Криничная Н.А. Предания... — С. 47.

⁴¹ Нестерова О.Е. Петр // Мифы народов мира. — М., 1988. Т. 2. — С. 307.

⁴² Криничная Н.А. Предания... — С. 179.

⁴³ Коничев КМ. Петр Первый... — С. 29.

⁴⁴ Криничная Н.А. Северные предания: Беломорско-Обонежский регион. — Л., 1978. —
С. 148.

⁴⁵ Иванов Вяч. Вс, Топоров В.Н. Исследования в области славянский древностей... —
С. 175.

⁴⁶ То же. — С. 174.

⁴⁷ Верещагин В.В. На Северной Двине. — М., 1896. — С. 98.

⁴⁸ Успенский Б.А. Филологические разыскания... — С. 128.

⁴⁹ Иванов Вяч. Вс, Топоров В.Н. Исследования... — С. 49.

⁵⁰ Коничев К.И. Петр Первый... — С. 32.

⁵¹ Успенский Б.А. Филологические разыскания... — С. 83.

⁵² Коничев К.И. Петр Первый... — С. 30.

⁵³ Успенский Б.А. Филологические разыскания... — С. 83.

⁵⁴ Криничная Н.А. Северные предания... — С. 144.

⁵⁵ Кузнецов А.В. Об отражении языческих верований северных славян в топонимике
Вологодской области // Вопросы топонимики Подвинья и Поморья. — Архангельск, 1991. —
С. 35—39.

⁵⁶ То же. — С. 36.

⁵⁷ То же. — С. 38.

⁵⁸ То же. — С. 40.

⁵⁹ Иванов Вяч. Вс, Топоров В. Н. Исследования..

⁶⁰ Успенский Б. А. Филологические разыскания...

⁶¹ Иванов Вяч. Вс, Топоров В.Н. Исследования...

⁶² Элиаде М. Священное и мирское... — С. 193.

⁶³ Криничная Н. А. Предания... С. 219.

⁶⁴ Успенский Б.А. Филологические разыскания... — С. 126.

⁶⁵ Коринфский А.А. Народная Русь... — С. 529.

⁶⁶ Тульчинский Г.Л. Город — испытание... С. 152.

⁶⁷ То же... — С. 154.

⁶⁸ Мережковский Д.С. Антихрист (Петр и Алексей). Собрание сочинений в 4-х то­
мах.— М., 1990. Т. 2. — С. 414.

⁶⁹ Криничная Н.А. Северные предания... — С. 193.

⁷⁰ То же. — С. 128.

⁷¹ То же. — С. 125.

⁷² То же. — С. 153.

⁷³ Криничная Н.А. Предания... — С. 215.

⁷⁴ Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции... С. 242—244.

⁷⁵ Криничная Н.А. Северные предания... — С. 133.

⁷⁶ Лотман Ю. М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции... — С. 242.

⁷⁷ То же. — С. 241.

⁷⁸ Петр Великий на Севере... С. 54.

⁷⁹ То же. — С. 64.

⁸⁰ Петр Великий в народных преданиях северного края... — С. 10.

⁸¹ Скарбек И.Ю. За Тридевять Земель. — М., 1988. — С. 59.

⁸² Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. — М, 1995. — С. 106.

⁸³ То же. — С. 137.

⁸⁴ Мелетий (архим.) История православного ставропигиального Соловецкого монасты­
ря,—СПб., 1893.— С. 116.

⁸⁵ Лебедев Л. (прот.) Богословие Русской земли... — С. 161.

⁸⁶ Скопин В.В. На Соловецких островах. — М., 1990. — С. 137.

⁸⁷ Лотман Ю. М., Успенский Б.А. Отзвуки концепции... — С. 243.

⁸⁸ То же. — С. 240—241.

⁸⁹ Досифей (архим.). Топографическое и историческое описание Соловецкого монасты­
ря. — М, 1834. — С. 164.

⁹⁰ Там же.

⁹¹ Двукратные посещения государем Петром Великим Соловецкого монастыря. — Ар­
хангельск, 1902. — С. 37.

⁹² Досифей (архим.) Топографическое... — С. 19.

⁹³ Краткий толкователь к Новому Завету. — Брюссель, 1986. — С. 502.

⁹⁴ Криничная Н.А. Северные предания... — С. 221.

⁹⁵ То же. — С. 184.

⁹⁶ То же. — С. 55.

⁹⁷ Петр первый. Предания, легенды... — С. 22.

⁹⁸ Там же.

⁹⁹ Криничная Н.А. Северные предания... — С. 26.

¹⁰⁰ Криничная Н.А. Предания... — С. 51.

Поиск по сайту: