Трагедия Я.Б. Княжнина “Вадим Новгородский”: историко-политическая концепция, специфика конфликта и авторской позиции, система образов

ВАДИМ —герой трагедии Я.Б.Княжнина «Вадим Новгородский» (1788-1789). Легендарным прообразом этого персонажа явился упоминаемый в одной летописи Вадим Храбрый, возглавивший мятеж новгородцев (7864 г.) против призванного княжить Рюрика и последним убитый вместе с «иными многими советниками его». (С.М.Соловьев считал имя В. нарицательным: от «водим» — передовой, проводник.) Таинственная личность Вадима Храброго, о котором ничего более неизвестно, занимала внимание историографов XVIII»Шв. (В.Н.Татищев, М.В.Ломоносов) и по-разному оценивалась в зависимости от позиции в т.н. «варяжском вопросе».
Первым художественным воплощением этого образа явилось «историческое представление» Екатерины II «Из жизни Рурика» (1786). В пьесе, сочиненной «матушкой», В. Был представлен как юный честолюбец, безразличный к нуждам народа, участник династической интриги, использующий свое коренное происхождение в борьбе за власть с иноземным, но законным правителем Рюриком, ибо ему (а не В.) Гостомысл завещал княжить в Новгороде. В финале пьесы потерпевший поражение В. преклоняет колени перед Рюриком, и тот его великодушно прощает.
Иным предстает В. в трагедии Княжнина. Он — не юноша, а муж, умудренный жизнью, доказавший свое геройство на поле брани. Предыстория действия: в отсутствие В. и войска «вельможи» затеяли в Новгороде смуту, на подавление которой был призван Рюрик. Одолев мятежников, он стал княжить — скорее в силу Трагедия Княжнина в лице В. открыла нового героя. (Эта тема исследована в работах Г.А.Гуковского.) Традиционный герой трагедии (Гамлет Сумарокова, Росслав Княжнина) исполнял «общественный договор» и следовал «мнению народному». Тиран же пренебрегал этим мнением, оттого всегда был одинок. У Княжнина в одиночестве оказывается В. Это первый положительный герой русской сцены, бросивший открытый вызов «гражданству». Рожденный веком Просвещения, В. Княжнина полон иллюзий в отношении народа. Он еще не знает «суда черни», который ведом пушкинскому Борису Годунову, персонажу, созданному другой эпохой. В сознании В. не укладывается, что народ способен ошибаться, и потому так потрясен, так раздавлен он выбором народным в пользу рабства, пускай и просвещенного. Мотив индивидуалистического бунта делает В. предтечей героев романтизма, противопоставивших себя свету и черни. Среди литературных прототипов В. называют шекспировского Брута (трагедию «Юлий Цезарь» в 1787 г. перевел Н.М.Карамзин) — персонажа весьма существенного с точки зрения генеалогии романтического героя.обстоятельств, нежели по собственной воле.

Поиск по сайту: