НАЧАЛО ПУТИ

Барри и Самария Кауфманы были хорошо подготовлены к решению предстоящей задачи. Оба они имели психологическое образование, оба питали глубокий интерес к вопросам философии и психологии. Этот интерес и свел их вместе, и поиски ключа к душевной гармонии стали общим делом этой супружеской пары. После долгих размышлений и изучения различных психологических, философских и религиозных систем Барри Нейл Кауфман с помощью жены создал собственную практическую философию, которая легла в основу разработанных супругами тренингов The Option Process.

Основная идея Кауфмана очень проста: "СЧАСТЛИВ ТЫ ИЛИ НЕТ-ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ТЕБЯ".

Едва ли можно спорить с тем, что большинство людей стремятся к счастью.

На первый взгляд, жизненные цели людей весьма разнообразны. Одни мечтают о семье и детях, другие - о блестящей карьере, третьи - о сценическом успехе и признании, четвертые тратят все силы на погоню за богатством или за успехом у женщин, пятые хотят только возможности заниматься любимым делом... Человеческие желания неисчислимы, однако конечной целью всегда является одно - достижение того радостного, удовлетворенного, не смущаемого никакими отрицательными эмоциями состояния души, которое называется счастьем. А замужество, карьера, деньги, успех и прочее - лишь внешние условия, которые, как предполагается, могут сделать человека счастливым.

Наша ошибка в том, что мы рассматриваем счастье и его антипод - несчастье, как производные от неких внешних обстоятельств. От этого наша жизнь превращается в бесконечную и бессмысленную погоню за счастьем: мы мучаемся от невозможности достигнуть желаемого, а заполучив то, что хотели, скоро обнаруживаем, что достигнутый успех нас не радует, и кидаемся в новые поиски. А некоторые из нас, истощив силы в этих поисках, решают, что счастье недостижимо, смиряются со своим несчастьем и продолжают жить по инерции или из чувства долга, мучаясь сами и неизбежно мучая окружающих. На самом же деле ключи от счастья и несчастья скрыты в нас самих.

"Счастье есть отсутствие несчастья", -говорили греческие мудрецы. "Уничтожьте страдание и получите счастье", -вторит им Будда. Быть счастливыми и жить полной жизнью нам мешают отрицательные эмоции: гнев, страх, печаль, уныние, чувство вины.

Большинство из нас убеждены, что управлять своими эмоциями невозможно. "Это ошибка",-говорит Барри Кауфман. Наши чувства и реакции (кроме самых базовых, обусловленных инстинктами) непосредственно связаны с нашими убеждениями и представлениями, сформированными в процессе воспитания. Мы убеждены, что в одних обстоятельствах имеем право испытывать радость, а в других обязаны досадовать, негодовать или скорбеть. Согласно представлениям, вложенным в нас обществом, мы делим предметы, события и явления на "хорошие" и "дурные" и считаем необходимым испытывать положительные эмоции по поводу "хороших" вещей и отрицательные - по поводу "дурных".

Однако вещи сами по себе не бывают ни хорошими, ни дурными: такими делает их наше отношение. И всеобщее убеждение, что при встрече с болезнью, неудачей, безответной любовью или любой другой неприятностью человек "естественно" должен впасть в тоску и уныние,- величайшее заблуждение. Ничего "естественного" в этом нет. Мы грустим, тоскуем, унываем, злимся на себя или на других, потому что общество приучило нас испытывать эти чувства. Если нас это не устраивает, мы можем это изменить.

К сожалению, продолжает Барри Кауфман, современная культура построена на настоящем культе отрицательных эмоций. Мы подсознательно убеждены, что счастье и спокойствие-удел тупых и низменных натур, а человек зрелый, интеллигентный, тонко и глубоко чувствующий, непременно должен быть несчастлив. Быть счастливым глупо, грубо, эгоистично, попросту стыдно. Как можно наслаждаться своим счастьем, когда в мире вокруг нас столько несправедливости и зла? Громкие и фальшивые фразы типа: "Как ты можешь веселиться, когда в Африке голодают дети? " нас не удивляют. Слово "трагическое" давно стало для нас синонимом "возвышенного" и "прекрасного". Литература, театр, кино, модные философские течения-все вокруг полно увлекательными изображениями бурных, сложных и мучительных переживаний: но где найти хоть одно доброжелательное описание человеческого счастья? Где его не осмеют, не обругают, не заклеймят ярлыками "ограниченности", "эгоизма" и "мещанства"?

Даже практическая психология, призвание которой - помогать человеку, внесла огромный вклад в культ страдания. Благодаря широко растиражированным теориям мы убеждены, что страдание -движущая сила человеческой деятельности. Если не помучаешься как следует, ничего в жизни не добьешься. Страдание стало для нас многофункциональным орудием: мы используем отрицательные эмоции, чтобы побудить себя к действиям, чтобы заставить других сделать что-нибудь для нас, чтобы продемонстрировать близким нашу любовь, чтобы измерить силу собственных чувств и еще для сотни различных целей.

Все, что мы делаем, если внимательно присмотреться, оказывается, основано на разного рода страхах и тревогах. Мы бросаем курить, потому что боимся рака легких. Садимся на диету, потому что боимся выглядеть некрасивыми. Много и старательно работаем, потому что боимся оказаться без средств к существованию. Боремся за мир не потому, что любим мир, а потому, что боимся войны, и защищаем свою жизнь не потому, что хотим жить, а потому, что боимся смерти.

Отрицательные эмоции становятся мерой, которой мы измеряем и оцениваем себя. Если у близкого человека горе, а мы не плачем вместе с ним, то кажемся себе бесчувственными. Если мы совершили ошибку и сознаем это, но не мучаемся чувством вины, то кажемся себе бессовестными. Если мы чего-то добиваемся, но неудача не повергает нас в отчаяние,- что ж, выходит, не очень-то и хотелось... И так далее.

Все это было бы не так страшно (в конце концов, кто сказал, что человек непременно обязан быть счастливым?), если бы отрицательные эмоции не представляли реальную и очень серьезную опасность для человечества.

Большую часть преступлений, особенно преступлений, связанных с насилием, совершают несчастные люди, гонимые злобой, тревогой, страхом или отчаянием. Неспособность избавиться от отрицательных эмоций толкает множество людей в петлю, к бутылке или к наркотикам. С отрицательными эмоциями непосредственно связано развитие многих серьезных болезней: таких, например, как язва желудка. Вся современная потребительская культура, бездушие и бесчеловечность которой давно стали общим местом, в сущности, построена на манипуляции несчастливыми людьми через игру на их отрицательных эмоциях.

Существует мнение, что только под давлением стресса человек способен "творить чудеса". В том, что это заблуждение, Барри Кауфман убедился на собственном опыте. Когда он научился воспринимать свою основную работу (создание рекламы кинофильмов) не как тягостную обязанность, а как интересную творческую игру, когда позволил себе не бояться неудач и не стремиться к успеху любой ценой, то начал работать намного продуктивнее и качественнее.

Есть мнение, что счастье препятствует развитию: счастливый человек, которого ничто не гложет и не грызет, вполне доволен своим положением, он никуда не стремится и "топчется на месте". Но и это ошибка. Отсутствие тяжелых и болезненных переживаний не погружает человека в спячку, наоборот, пробуждает и освобождает его творческие способности, помогает ему "расправить крылья" и свободно развиваться в любом направлении, которое его привлекает. Он свободен, ибо может добиваться своих целей, ничего не страшась и ни о чем не тревожась. Неудача для него - не конец света: потерпев поражение, он не кусает локти, не злится на весь мир, не занимается самобичеванием и не впадает в депрессию, а просто пробует снова и снова, пока не добьется своего. Его взгляд на мир не искажен темными очками страха и злобы, поэтому он способен видеть окружающее яснее и понимать глубже, чем несчастливые люди, и с большей легкостью находить верные решения. Вот почему, продолжает Барри Кауфман, для счастливого человека нет ничего невозможного.

Как же стать счастливым? Очень просто: осознать, что наши эмоции не даны нам от природы, что они рождаются из нашего отношения к жизни. Изменятся наши взгляды - изменятся и наши чувства.

"Запомните одно, - говорит Барри Кауфман, -ВЫ НЕ ОБЯЗАНЫ СТРАДАТЬ". Страдание не помогает жить, не создает полноценной мотивации для деятельности, не повышает работоспособность, не доказывает вашу любовь и способность к сопереживанию. Оно просто медленно убивает вас и мешает жить тем, кто вас окружает.

Всякий раз, когда вы испытываете раздражение, страх, печаль или уныние, -остановитесь и спросите себя: откуда взялось это чувство? Какова его причина? Если оно вызвано какими-то внешними обстоятельствами, можете ли вы изменить эти обстоятельства или свое отношение к ним?

Если вас, например, угнетают житейские трудности, попробуйте воспринимать их не как мучительную пытку, а как увлекательное приключение. Если работа не приносит радости, не миритесь с этим, задумайтесь о том, как сделать ее более интересной и творческой (или, может быть, стоит рискнуть потерей дохода и сменить профессию?). Если поведение ребенка не соответствует вашим ожиданиям, вспомните о том, что перед вами не вышедший из-под контроля робот, а человек, самостоятельная и целостная индивидуальность, и что он не обязан быть таким, как нравится ВАМ. Задумайтесь о том, что стоит за его поведением, стоит ли это менять и как именно можно это изменить... И так далее…

Вы спросите: какое отношение все это имеет к помощи аутичному ребенку?

Самое прямое.

Если вы относитесь к состоянию ребенка как к трагедии, если его вид приводит вас в уныние, если при слове "аутизм" вас охватывает боль и парализующее отчаяние, помочь ребенку вы не сможете. Если вы видите в нем "больного", "ненормального", "неполноценного", если оцениваете его состояние только в негативном ключе ("НЕ говорит, НЕ ходит на горшок, НЕ может и НЕ умеет того, что могут и умеют его ровесники") - вы никогда не сможете проникнуть в его внутренний мир и понять, почему он ведет себя так, а не иначе. Если вы стремитесь как можно скорее и любой ценой "сделать его нормальным", то есть навязать ему определенные стандарты и заставить им соответствовать, результаты могут быть катастрофическими.

Аутизм - тяжелое состояние, закрывающее для ребенка многие жизненно важные области деятельности, но в то же время он является своего рода даром. Аутичный ребенок уходит из мира людей, чтобы создать свой собственный мир, совсем непохожий на наш и, как нам кажется, пустой и монотонный, но на самом деле сложный и разнообразный. Он ищет и находит способы справиться с хаотичностью обрушивающегося на него потока информации и достигает своей цели, пусть его решения и кажутся нам странными и неприемлемыми. Для этого требуются незаурядные умственные способности, изобретательность и фантазия. Аутист талантлив по определению. Не случайно аутичные дети зачастую с раннего возраста проявляют необычно высокие способности в самых разных областях (от физической ловкости до высшей математики); не случайно и то, что почти все аутисты, преодолевшие свои трудности, в зрелом возрасте обращают на себя внимание одаренностью, яркостью и нестандартностью мышления.

Правда в том, что рядом с вами живет маленький гений. Но он обитает в своем мире, за незримыми, но непреодолимыми стенами. Он заблудился в этом мире и не знает, как выйти на свет, к людям. Чтобы помочь ему, вам придется отправиться в этот чужой мир, найти своего ребенка, взять за руку и вывести из лабиринта. Путеводной звездой для вас станет безусловная любовь к ребенку, путеводной нитью - уважение к его личности и желание понять. Оставив за спиной страх, горе и чувство вины, вооружившись оптимизмом и позитивным отношением к ситуации, вы сможете достичь невозможного.

Трагедия? Трудное, но увлекательное приключение.

Барри и Самария Кауфманы разработали свою оптимистическую философию еще до рождения Рона, поэтому известие об аутизме сына не застало их врасплох. Они не позволили себе поддаться горю и отчаянию, не позволили себе поверить, что их сын потерян для полноценной жизни. Они решили действовать.

Но, прежде чем искать выход из лабиринта, нужно сориентироваться и прозреть. Вот почему подготовительной ступенью программы, которая потом получила название Son-Rise, стали долгие задушевные разговоры, в которых отец и мать без утайки поверяли друг другу все свои страхи и тревоги, связанные с сыном. Они были совершенно откровенны друг с другом. Если хотелось плакать - плакали, если хотелось улыбнуться - улыбались. Разговоры затягивались далеко за полночь; порой супруги засыпали только к утру. Прежде чем пускаться в путь на помощь сыну, им необходимо было обсудить все вопросы и сомнения, не дававшие им покоя.

День за днем они вспоминали младенчество сына, пытаясь понять, что вызвало сбой в его развитии. Психоаналитические теории гласят, что аутизм связан с холодностью и недостатком любви со стороны родителей: возможно ли такое? Нет, Рону доставалось не меньше любви и внимания, чем его старшим сестрам. Очевидно, дело не в этом. Может быть, виной всему тяжелая ушная инфекция, которую он перенес в месячном возрасте? Или сильные антибиотики, которыми его лечили от этой инфекции? Или что-то еще?

Быть может, родители виноваты в том, что слишком поздно заметили нарастающие симптомы аутизма? Что поначалу приняли их за нормальное развитие самостоятельности и независимости? Быть может, нужно было сразу бить тревогу и не верить педиатрам, говорившим, что с ребенком "все в порядке" и "с возрастом все пройдет"?

Они не стеснялись высказывать друг другу любые предположения, приходившие на ум, даже самые "дурацкие". Однажды Самария со слезами на глазах призналась, что ей не дает покоя одно воспоминание. Во время первых двух беременностей она молилась о том, чтобы дети не болели, но в третий раз очень хотела сына и молилась только о том, чтобы родился мальчик, а о его здоровье не упоминала.

- Милая моя, -сказал ей Барри,- неужели, ты думаешь, Господь в неизмеримой мудрости своей не догадался, что ты хочешь, чтобы сын был здоров?
- Конечно, это глупо, -ответила она.-Но все же мне не давала покоя мысль, что это я во всем виновата. И только сейчас, когда я набралась духу об этом рассказать, сама поняла, что этого не может быть,- и мне стало легче.

Снова и снова обсуждая эти болезненные вопросы, пока наконец беспокойство и чувство вины не оставили их, Кауфманы пришли к выводу: если они в чем-то и виноваты, этого уже никак не узнаешь. Так что нет смысла терзать себя воспоминаниями: нужно двигаться вперед.

Они говорили не только о прошлом, но и о будущем- и здесь ничто не оставалось замолчанным. Что будет с Роном дальше? Что, если он так и не научится общаться с людьми? Смогут ли родители любить его таким, какой он есть? Кауфманы не боялись обращаться к самым тяжелым и болезненным вопросам, бесстрашно называли свои худшие страхи и тяжелейшие переживания, и в конце концов, проникнув мысленным взором в самую глубину своих душ и испытав себя, смогли дать на эти вопросы обдуманные, ответственные, идущие из сердца ответы.

Рон - чудесный маленький мальчик, и папа и мама любят его всем сердцем. Их любовь не превозносится, не ищет своего, ничего не требует и не ставит никаких условий. Барри и Самария принимают сына таким, какой он есть. Пусть он никогда не научится говорить, пусть всю жизнь разглядывает свои пальцы и вертит тарелки - в их чувствах от этого ничего не изменится, сын по-прежнему будет приносить им любовь и радость. Однако они верят, что Рону можно помочь, и ради этого сделают все, что в их силах.

Прежде чем начать действовать, Кауфманы предприняли еще один важный предварительный шаг. Они обсудили ситуацию со своими дочерьми, восьмилетней Брин и пятилетней Тией: постарались объяснить им (очень просто, в выражениях, доступных для понимания маленьких девочек), в чем заключаются проблемы их братика, и рассказали о своем решении. До сих пор они не обсуждали с девочками "странности" Рона, но теперь постарались вовлечь их в разговор, дать возможность выразить свои чувства.

Девочки воспринимали аутизм младшего брата по-разному. Старшая, Брин, постоянно пыталась "растормошить" Рона, и то, что он не обращал на нее внимания, очень ее огорчало. "Наверное, я ему не нравлюсь,- призналась она отцу. - Поэтому он не хочет со мной дружить".

- Это не так, - ответил ей Барри. - Он хотел бы с тобой дружить, но просто не может. Скажи, если бы Рон был глухим, ты бы обижалась на то, что он тебя не слышит?
- Конечно, нет,- ответила Брин.
- Так вот: уши и глаза у него в порядке, но его болезнь не дает ему смотреть тебе в лицо и откликаться на твой голос. Он не отвечает на твою любовь, потому что не понимает, как это сделать. Мы хотим научить его смотреть на людей и слушать людей, и, думаю, ты сможешь нам в этом помочь.

Малышка Тия не беспокоилась о состоянии брата, она сама любила играть одна и не видела ничего особенного в нежелании Рона общаться. Куда больше беспокоило ее другое: братик болен, родители собираются посвятить ему все свое время, а что же будет с ней? Барри и Самария заверили Тию, что любят их с сестрой, как прежде, и обязательно, при любых обстоятельствах, будут находить время приласкать их и поиграть с ними.

Теперь, когда семья была едина в своем стремлении помочь Рону, можно было приниматься за дело.

Поиск по сайту: