Waiting

POV Фрэнка

- Ты мне противен!

Я вздрогнул, пытаясь игнорировать его слова. Опустив голову еще ниже и не смея смотреть на Джерарда, я только продолжил есть свой завтрак. Но видимо, его абсолютно не волновало, слушал я его или нет.

- Джи, оставь его в покое, - попросил Майки, кинув на меня жалостливый и умоляющий взгляд. Наверно, он хотел, чтобы я как-то успокоил его брата, но это было бесполезно. Он уже давно меня не слушал, он никого не слушал. Возникало ощущение, что ему вообще было плевать абсолютно на всех, ему было все равно.

- Я ненавижу тебя, Фрэнк, - его слова вновь укололи меня прямо в сердце и я весь съежился, чувствуя себя маленьким и беззащитным. Я сильно закусил нижнюю губу, чтобы ничего ему не ответить и поднялся с места, не желая больше оставаться там и выслушивать его оскорбления. Когда я повернулся спиной к Джерарду, чтобы бросить свою тарелку в раковину, то услышал, как он также поднялся со своего стула. Ну, конечно, он всегда следовал за мной, не отступая ни на шаг, не давая мне никакого личного пространства.

Но Джерард изменился не только в поведении, но и стал слабее физически. У него все время кружилась голова, особенно, если он резко вставал, и еще у него иногда заплетались ноги, поэтому он немного пошатывался из стороны в сторону, когда шел. Если бы я не знал о его состоянии, то подумал бы, что он был пьян. Да, именно так он и двигался. Но я знал, в чем была его проблема – это все таблетки, эти чертовы таблетки.

- Ты неудачник! Ненавижу тебя! – Очередное оскорбление в мой адрес. Я сильнее стиснул зубы, чтобы сдержать себя в руках и послушно выслушивать все, что мне говорил мой парень. Я уже вышел из кухни, направляясь в свою комнату, но он следовал за мной – он всегда это делал. Иногда Майки пытался защитить меня, я представляю, как жалко я выглядел со стороны, но Джерард стал настолько неуправляемым, что даже его брат должен был опустить руки и сдаться. Мы все должны были терпеть, оставаясь сплоченными и разумными, пока Джерард не будет принят его доктором, на прием которого он уже был записан Донной. Именно по этой причине я старался не реагировать на его колкости и не отвечать ему тем же. Нужно было подождать, пока Джерарду не будет назначено какое-нибудь лечение, которое ему обязательно поможет. Я верил в это.

***

- Джерард Уэй, - наконец-то послышалась речь из кабинета доктора. Мы все встали, за исключением Джерарда – он продолжал сидеть на неудобном больничном стуле. Он был ужасно сердит, раздражен, а самое главное, наверняка чувствовал себя преданным. Мы предали его, потому что привели в эту чертову больницу, собираясь обследовать его как какого-то циркового зверька. Это как раз то, что он больше всего ненавидел. Мне тоже было неприятно приводить его сюда, но он больше не был моим Джерардом, и нам нужно было что-то делать.

- Пойдем, Джерард. Ты даже моргнуть не успеешь, как все закончится, - бодро произнесла Донна, но я ей не верил. Никто из нас не верил, что обследование пройдет быстро. Но Джерард все-таки поднялся с места, и нам удалось привести его в кабинет.

Нет ничего хуже ожидания.

Когда женщина рожает ребенка, все думают, что это невероятная радость, но на самом деле это часы ожиданий и страданий…

Когда ваш дом охвачен огнем, и кто-то из ваших близких находится внутри, то самое страшное ждать и не знать, что с ним. И вам все равно, что в итоге останется от дома, вы просто ждете, проклиная про себя каждую секунду томительного ожидания…

Нет ничего хуже ожидания.

Нет ничего хуже неизвестности.

Спустя некоторое время врач сообщил нам, что таблетки не имеют никакого значения к ухудшению здоровья Джерарда, поэтому ему должны будут провести сканирование головы и провести еще несколько тестов, чтобы узнать причину.

Я отказывался даже думать о том, что с моим Джерардом было что-то не так. С ним не могло быть ничего плохого. Просто не могло...

Спустя шесть часов ожиданий и терзаний, мы все еще находились в больничном коридоре. Донна сидела между мной и Майки, крепко сжимая наши руки. Каждый из нас молчал, не зная, что можно сказать. Донна, изредка произносила короткие фразы, типа: «Все будет в порядке», а Майки бубнил себе под нос: «Он сильный, он справится». Я за все это время не сказал ни слова. Я не мог говорить, потому что любые слова в этой ситуации были бы излишне.

Когда ваш любимый человек находится в больнице, то очень сложно сдержать себя в руках. Вы кричите в истерике, плачете, прося у Бога, чтобы с ним все было хорошо. И вы усердно стараетесь не думать о том, как вы будете жить без него и будете ли жить вообще.

Но сейчас я думал только о том, что будет с моей жизнью, если Джерарда вдруг не станет. Я знал только то, что я не смогу жить без него. И меня это действительно испугало. Как я мог испытывать такие сильные чувства? Мне было только восемнадцать лет, и я никогда не мог подумать, что в такой юный возраст можно так сильно и отчаянно любить. Это было похоже на то, как будто мы с Джерардом были намного старше и прожили в счастливом браке лет пятьдесят, а теперь должно было случиться что-то страшное. Меня пугали эти чувства и то, что мы были так зависимы друг от друга.

Я не смел, озвучить свои мысли Донне и Майки, боясь того, как бы они отреагировали. Они наверно будут озадачены и начнут успокаивать меня, говоря, что Джерард не хотел бы, чтобы я так думал. Но откуда им это знать? Хотя, конечно, Джерард бы этого не хотел. Он так не любит, когда я грущу. Он бы нежно взял меня за руку, одарил бы меня милой и немного глупой улыбкой, и, наклонив голову, искренне смотря в глаза, сказал бы: «Фрэнки, ты должен улыбнуться».

И я не смог больше себя сдерживать. Я заплакал, согнувшись пополам и закрыв лицо руками. Тут же, я почувствовал, как Донна и Майки стали успокаивающе поглаживать меня по спине, причитая, что все будет хорошо, и я не должен держать все в себе. Но я больше не плакал. Я рыдал, выл, задыхаясь от нехватки воздуха. Услышав какой-то непонятный звук, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был крик, вырвавшийся из моего горла. Тяжесть в груди не давала мне возможности глубоко вздохнуть и восстановить дыхание, поэтому я только продолжал рыдать, изредка всхлипывая.

Ко мне сразу же подбежала девушка в белом халате, спрашивая, нуждаюсь ли я в каком-нибудь успокоительном. Но я ничего не отвечал, потому что она не могла дать мне того, в чем я больше всего сейчас нуждался. Мне нужны были ответы, и я больше не хотел мучиться от ожидания.

Спустя несколько минут, у меня уже не было никаких слез, чтобы плакать и я больше не вопил и не кричал, пытаясь держать себя в руках. Так как я успокоился, то нас снова накрыла такая мучительная и нежелательная тишина. Но в этот раз нам не пришлось долго ждать, потому что мы заметили, как к нам приближался доктор Джерарда. Я не знал его имени, не обратил внимание на его внешний вид – мне было все равно, я нуждался только в ответах. Мы сразу подскочили на ноги, обступив доктора, выглядя более чем взволновано.

- Сканирование Джерарда закончено. Мне есть, что с вами обсудить, но для начала, я думаю, вам нужно присесть.

Конечно, никто из нас не собирался садиться – мы и так провели слишком много времени в ожидании. Донна только нетерпеливо потребовала, чтобы он сейчас же рассказал нам о результатах обследования.

Доктор тяжело вздохнул, видимо огорченным тем, что ему придется объявить нам о результатах. Я почувствовал, как мое сердце бешено заколотилось, а в горле пересохло – ожиданию пришел конец, и совсем скоро, я получу желаемые ответы.

- МРТ головного мозга Джерарда показала, что у него развивается опухоль правого полушария, - наконец-то произнес доктор и теперь я понял, почему он выглядел таким озадаченным и поникшим. Я вдруг представил, что всю свою жизнь он должен говорить родственникам больных новости, которые сравнимы со смертным приговором.

Иногда, лучше ничего не знать. Иногда, ожидание лучше полученных ответов.

Я молчал так же, как Майки и Донна, уставившись на врача, который только что сломал наш мир.

- Этот вид опухоли головного мозга - астроцитома, возникает из астроцитов. Это клетки, которые выполняют множество функций в организме. Она возникает в основном у взрослых. Но сейчас мы не сможем ничего предпринять, пока не выясним степень злокачественности, - продолжил он, выглядя более уверенным, видимо желая нас этим, как-то приободрить. Но если честно, то это не работало.

- Что это означает? - спросила Донна. На ее глазах наворачивались слезы, так же как и у нас с Майки. Мы не сводили взгляда с доктора, жадно вслушиваясь во все его слова, чтобы не пропустить ничего важного, что он мог сказать.

- Опухоль может оказаться доброкачественной, то есть первой или второй степени. Астроцитома первой степени может быть удалена хирургическим способом, и вряд ли будет развиваться при полном ее удалении. При второй степени опухоль может вернуться, даже после операции, - доктор глубоко вздохнул и в этот момент вмешался Майки.

- А если опухоль злокачественная? – спросил он дрожащим голосом, и было заметно, что он боялся ответа так же, как и мы с Донной.

- Если астроцитома злокачественная, то опухоль растет намного быстрее, распространяясь на другие участки мозга. И даже, если она будет удалена хирургическим способом, большая вероятность, что вскоре она вернется вновь и тогда будет необходимо более глубокое лечение, - он поправил очки и одарил нас обнадеживающей улыбкой, - Донна, Майки, Фрэнк, пока нам не станет известно больше, мы не должны терять надежду. Мы сделаем все возможное, я обещаю.

Он начал говорить о различных способах обследования и дальнейших тестах, которые они будут должны провести, чтобы определить степень сложности опухоли Джерарда. Но я отказывался все это слушать, поэтому глубоко вздохнув, отвернулся в сторону. Я до сих пор не хотел верить, что все это правда.

Я не хотел, чтобы Джерард как-то менялся. И даже если я ненавидел то, как он вел себя в последнее время, я не хочу чтобы рак стал причиной, из-за которой я могу потерять его навсегда. Я просто отказывался верить в то, что он может умереть…

Ночью, находясь в нашей пустой комнате, я сломался во второй раз. Падая на колени из-за слабости в ногах, я снова начал плакать. Я плакал, потому что человек, которого я люблю больше всего во вселенной, сейчас лежит совершенно один, в холодной больничной палате с опухолью в голове, разрушающей его мозг. И он мог умереть в любую минуту, в любую секунду…

Поиск по сайту: