Make or break

POV Фрэнка

Обнаружение опухоли у Джерарда стало самым страшным событием в моей жизни. Даже если учесть, что после возможных операций ему станет лучше, что он сможет вернуться к прежней нормальной жизни – все равно все это было очень сложно. Находиться в больнице в то время, как мой внутренний мир потерпел катастрофу, перевернувшись с ног на голову, заставляло меня страдать так сильно, что порой мне казалось, что я не выдержу всего этого. Но не только я это чувствовал, миры Донны и Майки были также разрушены.

Я не помню, что со мной случилось после того, как я услышал диагноз Джерарда. Я понимал только то, что моя жизнь теперь зависела от его состояния. Все, что я могу вспомнить – это то, что в какой-то момент ко мне подбежали две медсестры со шприцом в руке, чтобы влить в меня дозу успокоительного. До этого, я мог слышать, как Донна приговаривала: «Все будет в порядке» с одной стороны от меня, и как тихо хныкал Майки с другой стороны. Но ничего не работало, я не мог успокоиться самостоятельно. В конце концов, я так бился в истерике, что мой крик был слышен на весь больничный коридор. Медицинский персонал должен был меня успокоить и только таким способом.

Когда я проснулся, то был не на своей кровати, а на твердой больничной койке. Я был привязан к ней – наверно, даже во сне я был буйным, и им пришлось меня связать. Единственное, что мне сейчас хотелось – это умереть. Ведь вся моя жизнь была разрушена, как будто меня вывернули наизнанку, и заставили жить дальше. Я знал, что Донна и Майки чувствовали то же самое, никто не мог оставаться спокойным. Мы все медленно сходили с ума. Жизнь Джерарда может закончиться в любую секунду. Врачи сказали, что еще все может быть в порядке, но как? Я не верил этому. У Джерарда была опухоль, Джерард умрет.

В час, когда умрет Джерард, вместе с ним умру и я…

POV Автора

Джерард не понимал очень многих вещей, которые с ним сейчас происходили. Он не мог понять, почему ему не разрешали увидеться с Фрэнком. Но он хотел его видеть, он должен был многое ему сказать. Он должен был объяснить ему, что любит его и всегда любил, что он никогда не хотел его обидеть теми гадкими словами, которые говорил во время своих внезапных приступов. Джерард просто хотел удостовериться в том, что Фрэнк не собирается вновь оставить его одного. Но возможно, Фрэнк уже сделал это? Может быть, именно поэтому ему не разрешают видеть его? Скорее всего, это именно Фрэнк решил оставить его здесь, в больнице, в полном одиночестве, дрожащего от страха перед людьми в белых халатах, которые собирались проводить над ним тесты, как опыты над животными.

Возможно, он заслуживал это. Ведь, в конце концов, Джерард обливал Фрэнка грязью все это время, обижая его. Все это знали, и он тоже. Так почему же теперь Фрэнк должен находиться с ним и любить его, как прежде? Что Джерард сделал в последнее время, чтобы заслужить любовь Фрэнка? Ничего.

***

- Поговори с ним, скажи ему все, как есть, - Донна попробовала еще раз. Она пыталась хоть как-то подтолкнуть Фрэнка к разговору с Джерардом, но он не мог переступить через свои эмоции. Он бы не смог оставаться в спокойствии рядом с ним. Все они провели уже, казалось, сотню лет в этой чертовой больнице. Каждый день Джерард проходил очередное обследование и тесты. Врачи становились все ближе к выносу окончательного диагноза, а самое главное, они должны были определить степень злокачественности опухоли. Из-за того, что Джерард постоянно сопротивлялся, отказываясь проходить то одну, то другую процедуру, находясь в постоянной борьбе с докторами, это приносило некоторые затруднения и задержки. Но лечащий врач пообещал, что именно сегодня, они наконец получат все результаты диагностики. Это будет день, когда все станет на свои места. День, когда они могли бы приобрести хоть малую надежду, или же потерять последнее, что у них было.

Фрэнк теперь постоянно был в больнице, потому что он не мог находиться наедине с самим собой. Он также кричал и плакал по ночам, когда его посещали ужасные, кошмарные сны. Все было настолько неправильно и несправедливо, что он просто не мог уложить все в голове, чтобы найти хоть какую-то надежду. Каждую минуту, которую он бодрствовал, он хотел только одного – умереть. Даже его мама приехала в такой для него тяжелый период, несмотря на то, что совсем недавно отказалась от сына. Но она не смогла остаться равнодушной после звонков Донны, которая с мольбой в голосе уговаривала ее приехать, рассказав перед этим обо всем случившимся. И она не осталась в стороне. Какой бы матерью не была Линда Айеро, но оставить сына без своей поддержки ей не позволяло ее родительское сердце.

- Я не смогу ему всего объяснить… я не могу даже просто поговорить с ним, - прошептал Фрэнк Донне и своей матери. Единственным плюсом из всего этого жуткого испытания было то, что сын и мать теперь снова могли разговаривать.

- Фрэнк, я совсем не одобряю твоих отношений, ты знаешь. Мне никогда это не нравилось и никогда не понравится, но ты только подводишь его. Ты заставляешь его, такого слабого и беспомощного, страдать еще сильнее. Того, кто любит тебя так безоговорочно, того, кто готов на все ради тебя. И я уверена, что если не дай Бог, все было бы наоборот, то он никогда бы тебя не оставил. Как ты можешь быть в стороне, позволяя Джерарду страдать в полном одиночестве? Ты должен быть там, рядом с ним.

Больше всего на свете Фрэнк не хотел признавать, что его мама была права. Он бы хотел отгородиться и от нее, как от всех остальных, не допускать ее в свои мысли, но не мог. В конце концов, она была его мамой. Ему было ужасно неудобно и стыдно, что для того, чтобы хоть как-то его успокоить, матери Джерарда пришлось звонить ей. В то время, как Донна сама была не в лучшем состоянии и также нуждалась в поддержке, она должна была заботиться о нем. И снова его эгоистичность проявилась в полной степени…

Что же касается Майки… Он отказался находиться в больнице и иметь хоть какое-то отношение ко всему этому.

Майки, он… он просто устал так жить.

Когда он услышал неутешительный диагноз Джерарда, то решил, что с него достаточно. Он больше не хотел проводить всю свою жизнь возле своего «особенного» брата. Майки, безусловно, любил его, очень сильно любил, но он не мог лишать себя всего из-за Джерарда. Он оставил больницу – и это был первый шаг к новой, полноценной жизни. Теперь в его планах на первом месте было восстановиться в колледже. Он должен будет посетить дополнительные курсы, чтобы наверстать всю упущенную программу, и наконец, нормально продолжить учиться. Он мечтал встретить девушку, которая бы разделила его жизнь. Майки просто хотел быть счастливым, он не мог больше сидеть без дела возле Джерарда и ждать, пока тот поправиться или… Больше не в силах мучить себя, он решил, что нуждается в собственной жизни.

Фрэнк медленно спустился вниз по ступенькам и оказался в длинном больничном коридоре. Он больше не мог избегать Джерарда и предавать его, оставляя одного. Глубоко вздохнув, он постарался утихомирить свое чувство страха, и подумал о Джерарде. В тот же миг, думая о нем, Фрэнк ощутил бешеное сердцебиение и учащенное дыхание. Это был его Джерард, его любимый и красивый Джерард…

В ту же минуту Фрэнк решил, что он больше не должен бояться будущего. Он должен быть сильным и в первую очередь, ради своего любимого.

POV Фрэнка

Медленно, словно в тумане, я шел к палате Джерарда. Я не мог себе представить, в каком состоянии он сейчас находится, поэтому мне было очень страшно. Но твердо решив, что я должен зайти к нему, я не останавливался. Как только я оказался в большом холле больницы, то сразу почувствовал этот невыносимый больничный запах. До меня доносились голоса медсестер, которые разговаривали то по телефону, то друг с другом, то с пациентами. Этот, казалось бы, ничего незначащий шум, врезался в мое сознание как молния, становясь таким громким и нетерпимым. Я смотрел по сторонам и видел, как некоторые люди смеялись, некоторые плакали – все зависело от того, какую новость они только что получили. Запахи, звуки… мне казалось, что я ощущал все это в разы сильнее, чем окружающие. Я просто боялся.

Все о чем я мог сейчас мечтать, это то, чтобы весь этот ужас был только сном, что сейчас я открою глаза и окажусь в одной постели со своим Джерардом. Мы все также будем лежать в объятиях друг друга после долгой нежной ночи. Но… как бы мне не хотелось, как бы я не мечтал об этом, это все была реальность. Страшная, несправедливая, но реальность. Джерард был болен, и ему нужна была срочная помощь врачей, он не мог сам пройти через все это. И все это время я признавался себе, что сдаюсь, что не смогу выдержать этого. Я сдался, когда позволил себе биться в истерике и успокаивать себя врачам. Я сдался, когда доктор объявил нам, что Джерард находится в более тяжелом состоянии, чем предполагалось раньше. Я сдался, отказываясь видеть его. Я так устал. Я понимаю, что все, что я делаю это неправильно и несправедливо. И какие бы я не пытался найти доводы себе в оправдание, в любом случае это было несправедливо. По отношению к себе, к Майки, к Донне, и в первую очередь, по отношению к Джерарду.

Наконец, я дошел до двери палаты Джерарда и резко открыл ее, не давая себе больше ни секунды на раздумья. Оказавшись на пороге, мой взгляд тут же упал на мальчика, лежащего на кровати и смотрящего усталыми глазами прямо на меня. Мне показалось, что мое сердце перестало биться в ту секунду, когда я увидел, в каком состоянии он находился – такой хрупкий, бледный и испуганный… Таким я всегда боялся видеть его и всегда старался делать все, чтобы он никогда не выглядел так, как сейчас. Все эти дни я страдал каждую секунду думая о нем, но кажется, теперь я и вовсе умер. Кая я мог оставить его одного в таком состоянии?

- Фрэнки? – спросил он с недоверием в голосе. Вдруг мне в голову пришла мысль, что он, скорее всего, страдал не меньше моего, ведь наверняка он думал, что я не хотел его видеть. Он так долго лежал здесь абсолютно один: конечно, Джерард со своим вечным паническим страхом потерять меня, был уверен, что я нарочно бросил его, ушел навсегда.

Я, наконец, выдохнул и кивнул.

- Это я, Джерард. Я рядом, - произнес я, подходя ближе.

Я не мог стоять в стороне, я не мог не обнять его слабое тело, я не мог не плакать. Но так как слезы уже текли из моих глаз, он тоже заплакал, и я знал, что теперь все было в порядке. Это был наш способ сказать друг другу: «Я люблю тебя», не произнося ни слова. Все то время, которое мы были вместе, это делало нас более сильными, будто воссоединяя нас в одно целое. Слезы, объятия, легкие поцелуи – это был наш, только наш, маленький и нерушимый мир, который никто бы не смог понять. А сейчас, крепко прижимая его к себе, я понимал, что если нам удастся пройти через это испытание вместе, если Джерард победит свою болезнь, то мы всегда будем вместе, и ни что больше не сможет нам помешать – я не сомневался в этом. Нужно было только верить и надеяться.

***

POV Автора

После таких желанных поцелуев и объятий, после пролитых слез, мальчики молча лежали на постели Джерарда. С переплетенными телами, крепко прижимаясь друг к другу так сильно, что было сложно понять, кто где лежал. Но для того, чтобы быть сильными перед новостями, которые или все разрушат, или дадут маленькую крупинку надежды, они просто обязаны быть вместе. Они должны хвататься друг за друга, как за спасательный круг, не отпуская ни на секунду.

Донна и Линда теперь тоже были в палате, вместе с мальчиками. Все находились в ожидании доктора, который, наконец, должен был объявить результаты обследования. Возможно, дать этим людям хоть и небольшую, но надежду. Сам Фрэнк уже решил для самого себя, что какой бы степени не оказалась эта опухоль, независимо от того будет ли диагноз Джерарда смертельным или нет, он никогда больше не позволит себе сорваться. Он будет жить, будет верить и надеяться до последнего. Фрэнк будет надеяться, что они проживут счастливую жизнь, вместе состарятся, не переставая дарить друг другу ту любовь, которую они имели. И каждое их утро будет начинаться с нежных поцелуев, а потом они, шутя, будут спорить у кого из них неприятней утреннее дыхание.

Фрэнк больше не мог терять надежду, потому что теперь у него была веская причина. Этой причиной был Джерард…

***

Четыре человека в палате, казалось, перестали дышать, когда к ним зашел доктор. Четыре человека не могли слышать ничего, кроме вырывающего из груди сердца. Четыре человека, будущее которых могло стать светлее или же разрушиться за следующие десять минут. Но одного взгляда в глаза доктора хватило, чтобы понять, какие слова он собирался произнести.

Поиск по сайту: