Глава 13. "Мы - поколение, которому сказано не прилагать слишком много усилий

"Мы - поколение, которому сказано не прилагать слишком много усилий. Мир катится в дерьмо, так зачем что-то предпринимать? Ежедневно нам напоминают о том, что нам не следует доверять своему шестому чувству или следовать зову наших сердец, что наши мечты недостижимы и нереальны. Люби то, что ты делаешь, люби того, кем ты на самом деле являешься. Будь готов умереть за это. Если ты честен с самим собой, ты никогда не сможешь сбиться с верного пути.
Твое Воображение - это твое Оружие.
Оставайся Грязным. Оставайся Опасным.
Создавай и Разрушай, как того считаешь нужным ты.
Будь Оригинальным.
Ты можешь и должен Что-то делать.
Страх - наш вечный враг. Если они могут держать тебя в страхе, они могут держать тебя под контролем.
Этот мир не станет лучше без тебя...мы живем в непростые дни, а вы, творцы, - наша последняя защита".

Моя жизнь-это бесконечные ряды происшествий. Чтобы выжить, я должен пройти каждое испытание. Нам дается всего один шанс жить так, как требует того наше сердце. Глупо бежать от собственного "я", потому, что иначе твоя жизнь будет напоминать тебе сущий АД. Я больше не хочу бегать, я решил это твердо! И сегодня, просыпаясь и видя спящего Джи, моё сердце больно сжималось от счастья. И пусть, многие могут сказать, что я тряпка, что я безвольный и бесхарактерный человек, что мне давно нужно было послать Джерарда ко всем чертям, но знаете, я ни о чём не жалею. Я давно понял, что не в состоянии бороться с тем, чего так жаждало всё моё естество. Я не вижу смысла бежать и прятаться. Пытаться сопротивляться тому, что так и проситься наружу. Мне вдруг стало плевать на всё: на все проблемы, на всеобщее мнение, на закон. Я хочу жить так, как хочу. И я хочу Джерарда Уэя. Пусть это и закончится уже завтра, но я хочу прожить сегодняшнюю ночь, не задумываясь ни о чём, и пусть завтра будет больно, пусть возможно я и не вынесу завтрашнего дня, пусть. Это не важно, зато сегодня я буду счастлив.
- Айеро, чего размечтался? – голос Дьюиса заставил меня вздрогнуть.
- Да так, - начал неуверенно мямлить я, - о концерте завтрашнем думаю, - могу гордиться собой, выкрутился из ситуации, иначе Джеймс пристал бы с расспросами.
- Ааа, - мечтательно произнёс он, - ладно я пойду. Мы сегодня отлично поработали. Завтра зал будет просто выть, - глаза моего согруппника просто светились, несмотря на усталость, - а ты что опять собрался тут ночевать? – спросил он, оборачиваясь у порога.
- А нет, я тоже сейчас ухожу, - всё так же растеряно сказал я.
- Ну смотри, ладно до завтра, - с этими словами он весёлый вышел из студии.
Репетиция давно закончилась, все разошлись. Вот и шаги Джеймса стихли за дверью. В студии абсолютная тишина. Я сижу лицом к окну и всматриваюсь вдаль. На небе уже сверкала яркая луна. Сколько же времени уже? А хотя и не важно… Как только я был готов опять потонуть в своих раздумьях, я услышал шаги за дверью. Дверь распахнулась. На пороге я увидел улыбающегося Джи.
- Я скучал, - вырвалось у меня. И действительно, я только сейчас понял, что все эти часы, которые мы провели врозь, для меня были настоящей пыткой. И даже музыка не спасала, хотя она всегда помогала отвлечься. Но не сегодня.
- Я тоже, - шёпотом произнёс Джерард, - как и обещал.
Я встал со стула и направился к нему. Ни говоря больше ни слова, я провёл ладонью по лицу и накрыл его губы своими. Медленно и осторожно я проник языком к нему в рот, постепенно углубляя поцелуй. Не став долго медлить, я потихоньку начал двигаться к дивану.
- Фрэнки нет, - запротестовал Уэй. Я недоуменно на него посмотрел. – Не здесь. У меня для тебя небольшой сюрприз, - Джер загадочно улыбнулся.
- А я уж было подумал, что ты меня не хочешь, - сказал я, соблазнительно облизывая губы.
- Хочу, - он спустил руки к моей заднице и несильно сжал её, - прямо сейчас, - шепот в область шеи, от чего по моему телу прошла волна возбуждения. Он лизнул мочку моего уха, - но не всё сразу, - как ни в чём не бывало сказал и отошёл. Ох уж этот Джерард Уэй. – ну ты идёшь?
***
- Фрэнк, перестань, я же за рулём, - Джерард всё пытался меня остановить, а я просто никак не мог оторваться от него. Я залез чуть ли не сверху и целовал его в губы, в шею, в подбородок, в общем, в те места, куда только мог поцеловать.
- Ну мы уже так долго едем, - я не отвлекался от своего занятия, - я не могу же просто сидеть на пассажирском сидении, когда рядом со мной находится сам Джерард Уэй.
- Нам осталось ещё немного, - не сдерживая стона наслаждения, выдохнул Джи, - и едем мы всего 15 минут.
- Всего 15? – удивлённо взглянул на него я, - А мне казалось, что уже час прошёл, - я сел обратно на сидение, но продолжая откровенно взглядом раздевать мою Диву.
- Приехали, нетерпеливый ты мой.
- И куда мы приехали? – мы остановились в районе домов-новостроек. Где было много новых построенных домов, а некоторые были только в процессе строения.
- Я тебе хотел показать свой скромный домик. У меня давно была идея иметь место, о котором никто не будет знать, - он загадочно посмотрел на меня, - но я хочу, чтобы ты знал о нём.
Когда мы вылезли из машины, я смог в полной мере оценить этот маленький сюрприз. «Скромный домик» был огромного размера, с двумя этажами, совмещающими в себе сразу несколько архитектурных стилей. При въезде бросаются в глаза чёрные кованые ворота с красивейшим средневековым орнаментом. Дорожка к гаражу отделана отборными круглыми камнями, вокруг, идеально выстриженный газон и клумбы с герберами. А крыльцо! Какое шикарное крыльцо! Круглые ступени со стеклянными плитами в стиле хай-тек отражали бескрайнее тучное небо. Несмотря на то, что всё здание, в общем, было построено в готическом стиле, узорная облицовка окон и дверных проёмов сложной геометрической формы выдавали задатки модернизма. Скатная крыша, отделанная гибкой черепицей пятиугольной формы, по краям которой сидели пугающего вида горгульи, придавала оттенок старины. И в довершение всего этого великолепия в самом центре стояла могучая дверь. На конце её стрельчатого свода был растительный орнамент, который к середине медленно перерастал в тонкую кованую паутинку, где царственно располагался паук – недавний символ нашей группы, а его средние лапки являлись дверными ручками, что особенно привлекало внимание.
- Э-э-это ты называешь «скромный домик»? – я удивленно выпучил глаза.
Мне стоило больших усилий вновь вернуть дар речи. Я никак не мог ожидать такого. Этот дом просто шикарный.
- Что нравится? Моё лучшее творение, - с гордостью ответил Джи,- Ты первый, кому я его показал.
- Твоё творение? – не переставал удивляться я.
- Ну я купил этот участок ещё задолго до отъезда, - смущённо улыбаясь, посмотрел на меня Джи, - и он был построен полностью по моей задумке, всё до мельчайших деталей.
- Знаешь, я почему-то не удивлён, что именно тебе в голову пришла такая идея, - восторженно произнёс я.
- Значит, тебе нравится? – взгляд полный надежды в мои глаза.
- Конечно! О чем речь, - я подошел к нему и нежно коснулся его губ.
- Я иногда задаюсь вопросом, - задумчиво посмотрел на меня Джи, - за какие такие заслуги Бог послал мне тебя, - он уже перешёл на шепот.
- Так, это в качестве наказания что ли? – засмеялся я.
- Конечно, - теперь засмеялся Джи, - мучайся вот с тобой.
- Ах ты засранец, - я притянул его к себе, спуская руки на его задницу, после чего несильно её сжал, - вот и мучайся, - и впился в его губы. Собственнически и жадно.
- Ммм, пошли в дом уже, а то соседи станут невольно свидетелями изнасилования, прямо на капоте этой машины, - Джи отстранился от меня, взял за руку и повёл в дом. А я оглянулся на машину и подумал: «А собственно, почему бы и нет?».
Дом был ещё шикарнее, чем я себе представлял. Снаружи он казался строгим и могучим, но внутри чувствовался уют и тепло. Стены были выполнены в постельных тонах, которые придавали чувство спокойствия. Первый этаж располагал в себе лишь прихожую, кухню и зал. Что меня удивило, в зале находился лишь домашний кинотеатр, огромный бардовый ковёр и в цвет нему шикарный диван. На стенах висели картины. Я сразу узнал художника. Я посмотрел на Джи и улыбнулся, он редко кому позволял смотреть его картины, а тут даже вывесил их, наверное, действительно дом строился лично для него.
- Ты ещё второй этаж не видел, - отвлёк меня Джер от разглядывания одного из его шедевров. Он нежно взял меня за руку и повёл на второй этаж, - хотя ты иди, осмотрись, я поднимусь чуть позже, - я недоверчиво взглянул на него, - ну же, Фрэнк, пожалуйста, - он легонько коснулся моих губ и довольно соблазнительно улыбнулся.
- Ты явно хочешь, чтобы кто-то сегодня был изнасилован, - заметил я, но всё же поднялся наверх.
Второй этаж меня удивил ещё больше. Две комнаты и огромная ванна. Из ванной был выход на балкон, который открывал вид на звёздное небо во главе с полной луной, свет которой проникал в помещение, немного освещая её.
- Вааау, - восхитился я, оглядывая саму ванну. Тут внезапно почувствовал руки на своей талии.
- Эта ванна самый главный мой шедевр, - прошептал на ухо мне Джи.
- Я уже знаю, где мы будем, эм… - на этих словах я замялся и смущенно посмотрел на Джи.
- А я думал, мне одному в голову лезут такие мысли, находясь рядом с тобой, - разворачивая к себе лицом, выдохнул он на уровне моих губ.
- Не перестаю удивляться тебе Джи, - я хотел его уже поцеловать, но мне не позволили.
- Это ещё не всё, - коварно заулыбался тот, на что я недовольно зарычал, - пошли обратно вниз.
- Ты показал мне эту шикарную ванну, а теперь снова зовёшь вниз, - я начал возмущаться, а Джи невинно захлопал ресницами, - ну ты и садюга, - пробормотал я, следуя за ним.
Внизу меня действительно ждал сюрприз – в зале на роскошном пушистом ковре было расстелено одеяло, рядом стоял поднос с различными закусками, возле него находилось ведёрко со льдом, в которое была погружена бутылка шампанского. Комнату освещал приглушенный свет, который придавал обстановке некую романтику. Всё это было конечно банально, но до жути приятно.
- Господи, Джи, я чувствую себя 15-летней школьницей, которую собираются лишать девственности, - восторженно сказал я, глядя ему прямо в глаза.
- И это ещё не всё, - Джи ушёл в прихожую и принёс собой нетбук.
- А это ещё зачем?
- Узнаешь, - чмокнул он меня в краюшек губ и направился к телевизору. Я последовал за ним и поудобнее уселся на одеяло, пока Джерард возился с проводами подключая нетбук к телевизору. И вот экран телевизора засветился заставкой какой-то мазни с нетбука и Джи повернулся ко мне.
- Сначала шампанское, - с ноткой гордости сказал он и принялся разливать напиток по фужерам, - я хочу выпить, Фрэнки, за одного дорогого мне человека. Этот человек самый потрясающий из всех кого я знаю, он является источником моего вдохновения, этот человек, рядом с которым моё сердце бьётся в тысячу раз быстрее, дыхание учащается, а душа рвётся ввысь. Этот человек, чьи глаза всегда наполнены светом и жизнью, энергетика этого человека сносит просто абсолютно всё на своём пути, - кажется мне, что я забыл как дышать, - и однажды этот человек посмотрел в мои глаза, после чего моя жизнь перестала быть прежней, - сделал паузу, приблизился ко мне ближе и выдохнул на уровне моих губ, - за тебя, Фрэнки, люблю тебя, - он стукнулся своим фужером о мой и отпил из него. Я повторил за ним, после чего не сдержался, притянул его к себе и со всей своей любовью впился в его губы. Сейчас я мог почти физически ощутить, что слова Джи это не пустая болтовня.
- Джерерд Уэй, я тоже тебя люблю, - разорвав поцелуй, произнёс я. Он улыбнулся и снова коснулся моих губ, оставляя на них неловкое прикосновение своих. Во мне словно что-то разожгли. Частички счастья будто пустили по моим венам. Сейчас я был готов утонуть в тех чувствах, которые меня накрыли с головой. Хотя о чём это я… я уже давно в них утонул.
- Ну а теперь сюрприз, - довольный собой сказал Джи. Он потянулся к нетбуку, несколько щелчков мышкой и на экране появилось какое-то видео. Сначала там кто-то что-то вопил, и было не совсем понятно, кто там мельтешит на экране, но прошло несколько секунд и картинка стала четко видна.
- Майки, вали в жопу со своей камерой, - вопил Мэтт Пелиссьер с экрана. Наш первый ударник.
- Не будь противным Мэтт, скажи что-нибудь, - младший Уэй всегда любил донимать с камерой нашего барабанщика. Кстати Брайар тоже не любил камер. Я невольно ухмыльнулся про себя «интересно все что ли ударники такие».
- Джи, это…это, - я не мог выговорить и слова, - эта наша первая репетиция, - шепотом, еле-еле выдавил из себя я. Джерард ничего не сказал, то довольно улыбаясь смотрел на экран, то наблюдал за мной. На видео была действительно наша первая совместная репетиция. Я ещё тогда не был полноправным участником группы, а всего лишь помогал записать для альбома несколько песен. – Но как? Я думал Мэтт удалил его, он же терпеть не может когда его снимают, - я не мог не удивиться.
- Ну как видишь - нет, - всё так же ехидно улыбаясь, говорил Джер.
- Я не понимаю, - не скрывая удивления, я продолжал пялиться на экран. Как же я скучаю по тем временам. - Боже, мы же тут совсем ещё зелёные, Джерард посмотри на мои волосы, - я уже начал смеяться, а Джи вместе со мной. И как же ему удалось достать это видео? Хотя это и не важно. На экране мы были счастливые, молодые и все вместе. Я все больше и больше погружался в просмотр. 2001 год. Кажется с того момента прошла целая вечность. Сердце в груди невольно сжималось, то от переполняющего меня счастья, то от настигающей меня тоски. И в сочетании эти два чувства подталкивали к различным желаниям. Вот прям сейчас мне хотелось взять гитару и сыграть одну из наших песен, чтобы Джерард мне подпел, хотелось хоть на мгновение окунуться в прошлое, снова ощутить это на себе, когда ты играешь на гитаре, а рядом с тобой поёт он, чей голос ты не променяешь ни на чей другой, чей голос можно слушать вечно. А ещё хотелось собрать снова нас всех, снова почувствовать себя командой, семьёй.
- Джерард, я так скучаю по тем временам, - с надеждой в голосе сказал я, - неужели тебе не хочется, - но договорить мне не дали.
- Фрэнки, молчи! – почти рявкнул Джерард, - Я хочу, очень хочу, - уже измученным голосом начал он, - но это невозможно.
- Что? Джерард, ты …ты, - а собственно, что я ему мог сказать. Я снова отвернулся к экрану. Сейчас во мне бушевал гнев. Ну почему, почему Джерард такой? Я уже и не знаю, как его называть. Это же невыносимо. И почему я полюбил именно этого человека, который вечно будет меня мучить, который просто не может мне дать того, что я хочу, лишь потому что он трусит. Невозможно хотеть чего-то и в то же время противиться этому.
- Фрэнки, ты думаешь, мне так просто это далось? – сказал Джи, когда видео закончилось. Я посмотрел на него абсолютно пустым взглядом. Именно таким я сейчас себя и чувствовал. – Ты думаешь, я вот так просто взял и решил развалить нашу группу? - он уже перешёл на писк и похоже сдерживал слёзы, - да это было самым трудным решением в моей жизни, я даже, когда женился, столько не думал и не мучился над этим, - он отвёл взгляд в сторону.
- Да уж, почему я не удивлён? – с сарказмом произнёс я.
- И женился я потому же, почему и группу развалил, - еле слышно сказал он, наверное, хотел, чтобы я не услышал.
- Что? – я абсолютно не понимал смысла того, что он сейчас сказал. Хотя, кого я обманываю, конечно, я понял, просто хотел услышать это от него.
- Да что слышал! – рявкнул он, - Я женился лишь потому, что думал, что смогу меньше думать о тебе, идиот! – это я-то идиот. Это он меня идиотом назвал? – И группу я развалил, потому что не мог находиться рядом с тобой. Это было просто невыносимо, понимаешь? Каждый раз, когда ты проходил мимо меня, мне хотелось накинуться на тебя, признаться тебе во всём, завалить на горизонтальную поверхность и… - небольшая пауза, - а когда ты смотрел на меня…господи, да я же всё видел в твоих глазах, я всё понимал, и сердце кровью обливалось от того, что я читал в них, но я знал, что нам всё равно ничего не светит, потому что это противоестественно, не нормально, - он говорил, продолжая смотреть куда угодно, но только не на меня.
- Знаешь, Джерард, я заметил, ты совершаешь какие-то абсолютно бессмысленные поступки лишь ради того, чтобы держаться от меня подальше! Но как видишь, ничего из этого не выходит. И знаешь что, рано или поздно тебя это погубит окончательно, - я взял его лицо в руки и посмотрел в глаза, пытаясь донести своим взглядом, как это больно, когда твой любимый человек пытается подавить в себе все чувства относительно тебя, - потому что меня это уже губит. Медленно и мучительно, я чувствую, что качусь в какую-то яму и лишь ты можешь меня спасти, - последнее предложение я сказал шепотом. Джи всё так же продолжал смотреть на меня.
- Фрэнки, я прекращу это, и это пройдёт, я уеду, ты заживёшь нормальной жизнью, у тебя есть группа, у вас есть будущее, а я…я, - продолжал говорить ещё какой-то бред, но я его уже не слушал.
- Да заткнись ты! - гаркнул я не него, - И что, ты предлагаешь жертвовать собой? Ты всё говоришь, что я то, я это…а ты? Что остаётся тебе?
- А что я? Это не важно. Я всегда жил на эмоциях, а ты был умником, ты, именно ты всегда видел свет в конце этого грёбанного тоннеля, а я его никогда не видел. Но я знаю наверняка, если погибну, то один и уверенный в том, что ты продолжал жить, что ты нашёл выход, а я…да не важно, что со мной будет. Я тоже выдержу. Всё у нас будет хорошо. Ты проживёшь счастливую жизнь с Джамией, с детьми, - тут он улыбнулся, - со своими собаками, Фрэ. И давай сейчас насладимся моментом, пожалуйста.
- Тебя никак не переубедить? Тебе действительно так важно, что скажут они, эти грёбанные люди? Если ты так любишь, почему не можешь решиться открыться? Да даже не обязательно открываться, хотя бы просто меня не бросать? – я хоть как-то пытался его уговорить, но глядя ему в глаза, понимал, что это бесполезно.
- Фрэнки, я тебя люблю больше жизни, прошу не надо такое говорить, мне и так не легко, - тут он отвернулся, пытаясь скрыть всю ту боль, что находится в нём, которая так легко читается у него на лице.
- Ты сам рисуешь себе эти трудности, ты сам всё усложняешь, и я не в силах тебя уговаривать больше, но скажу, что тебе также как и мне нужна жизнь, а не существование, - после этого я замолчал и отвернулся. Как трудно мне даются эти слова.
Мы сидели и молчали так минут 10. Каждый размышлял о словах друг друга. Чувство счастья, которое переполняло меня сегодня, сменилось на отчаяние, тоску, безысходность. Чувство было такое же, как тогда, 22 марта… Хотя нет, в тысячу раз хуже. Теперь я просто не представлял, как я буду существовать без Джерарда. Из его слов я понял, что если он уедет, то это уже навсегда, мы уже вряд ли с ним пересечёмся. Он чётко для себя решил, что чувства ничто, важно лишь то, что скажет общество. А может он не так уж и сильно меня любит? Нет. Сидя рядом с ним, я чувствую как ему сейчас больно. У нас одна боль на двоих, которая будет нас преследовать всегда и которая однажды достигнет своего пика и жизнь закончится, душа испарится, останется лишь тело, которое будет проделывать каждый день похожие действия, смысла в которых уже не будет. Я уже представлял, как буду каждый день просыпаться, пить кофе, приезжать на репетицию. И делать это каждый день, без каких-либо эмоций и переживаний. А собственно, зачем тогда жить? Без чувств, без души. Без любви. Без Джерарда…

Поиск по сайту: