Ты же, если захочешь, сможешь родить своему мужу еще одного малыша

— Хватит, мама. Ты прекрасно знаешь, что один ребенок не заменит другого. Я люблю своего сына. Вы делаете мне очень больно. С детских лет я чувствую себя все несчастнее и несчастнее. Я не смогу вынести новых страданий.

— Страдания нам посылает Всевышний, каждому по широте его души. Значит, у тебя широкая душа, Самия. До сих пор твои страдания были не очень велики, поверь мне. В том, что я забираю у тебя сына, Господь посылает тебе новое испытание, вернее, он посылает тебе благословение, раз уж посоветовал мне взять ребенка, чтобы оградить тебя от еще больших страданий.

— Значит, Господь послал мне маленькое страдание в том, что я в шестнадцать лет оказалась замужем за неуравновешенным мужчиной? Абдель уничтожает меня у тебя на глазах, но никто не желает прийти мне на помощь. И вы пользуетесь этим, чтобы отнять у меня единственную отраду.

— Я вынуждена была согласиться на твое замужество, чтобы выжить. Твой отец постоянно сердился на меня за то, что ты становилась все более зрелой. Он считал, чем дольше ты живешь с нами, тем больше вероятность, что ты принесешь нашему роду позор и бесчестье. Расплачиваться за тебя приходилось мне. Я никогда не рожала бы девочку по собственной воле, ты это прекрасно знаешь. И не тебе меня учить! Я больше не хочу говорить об этом. Малыш спит, утро вечера мудренее. Спокойной ночи, Самия!

— Всю свою жизнь я только и слышу про эту мудрость…

Мать больше не желала меня слушать. Я ушла в гостиную и легла на софу, но сразу заснуть не получилось — я была слишком расстроена своим бессилием. Я рассматривала положение с разных сторон в поисках выхода, но напрасно: Только под утро, выплакав все слезы, я задремала, а через несколько часов мать разбудила меня.

— Как тебе не стыдно! Оставила мужа спать одного!

Я бы не удивилась, если бы он пришел и убил тебя! Идем, поможешь мне собрать детские вещи.

Сил на дальнейшее сопротивление у меня не осталось.

Сердце истекало кровью, когда я складывала одежду, которую в течение месяцев покупала для малыша вместе с подругой. Никогда я не увижу, как он играет игрушками, которые я выбирала для него; как хватает погремушку; как у него прорежется первый зубик; как он ползает, ходит на четвереньках, как пытается стоять, как произносит «ма-ма»… Это все будет знать моя мать. Самия — это пустышка, не нужная никому, даже себе самой.

Уровень моей самооценки опускался все ниже и ниже.

Мать торопилась уехать. Она вела себя настороженно, как вор, который желает поскорей исчезнуть с украденной добычей. Еще она напоминала мне львицу, готовую прыгнуть при первом неосторожном движении, чтобы защитить своего детеныша. Но разве не я должна была стать такой львицей? Почему я не защитила своего ребенка? Почему допустила такое бесстыдство? Почему не настояла на том, чтобы взять его на руки на несколько минут и ощутить его запах? Почему? Меня снова принуждали вернуться к роли маленькой забитой девочки, какой я была всю свою жизнь. Я чувствовала, что проиграла битву, даже не попытавшись начать ее.

— Я хочу поехать с вами в аэропорт, — сделала я последнюю попытку.

— Нет, Самия. Ты избавишь нас от многих проблем, если останешься здесь, — угрюмо ответил муж.

— Оставайся дома и настраивайся на правильный лад.

Поиск по сайту: