Что я бесчувственная эгоистка?

Отрезанная от внешнего мира, я в одиночестве оплакивала свою судьбу. Но вскоре я почувствовала необходимость хоть с кем-то поделиться своим настроением, и как-то после обеда отправилась в кухню к матери с намерением выговориться. Вместо утешения мать, заметив мои красные от слез глаза, стала потешаться надо мной:

— Мадемуазель плачет! G чего бы это? Ах, ну да. Тебе ведь уже не надо рано вставать и идти в эту дурацкую школу. Но ведь ты сама виновата. Зачем ты потащила в школу пластинки? Вытри сопли и прекрати разыгрывать комедию! Когда-то ты еще спасибо скажешь мне и отцу за то, что мы правильно тебя воспитали. Ты еще молодая и глупая. Сама не знаешь, что творишь.

Неужели это и было правильное воспитание?

По хозяйству матери помогали две служанки. Одну из них, девушку лет семнадцати, звали Салима. Она мне сразу понравилась, и мы часто болтали о всяких пустяках.

— Как тебе повезло, Самия! У тебя одной целая комната. А я сплю с семью братьями и сестрами в одной комнате размером с твою, — тараторила Салима во время уборки у меня.

— Ошибаешься. Чего-чего, а везения у меня нет. Да, у меня есть своя комната, но у меня нет главного.

— Что еще может быть главнее того, чтобы есть досыта, жить в прекрасных апартаментах и не работать на других?

— Этр не главное, поверь мне. Что с того, что у меня есть, если я не могу выйти из дома, как ты, не могу работать, как ты, не могу общаться с разными людьми?

— Тебе нельзя выходить?! Ничего себе!

— Нельзя выходить, нельзя одеваться, как хочется, нельзя носить прическу, которая нравится.

— Почему?

— Я должна стать хорошей женой и благочестивой мусульманкой. Ни один мужчина не имеет права смотреть на меня. Я должна беречь себя для мужа.

— Этого требуют твои родители? — удивилась она.

— Да. И по-твоему, это счастье?

— Не хотела бы я оказаться на твоем месте. Мне очень жаль тебя, правда. И ты ни разу ни в кого не влюблялась?

— Тише, не так громко, услышат. Ну, не знаю… может быть… раз.

— Ага, маленькая скромница! И кто же он?

— Он смотрел на меня из окна.

— Как романтично! А как его зовут? Сколько ему лет?

И как вы встречаетесь, если тебе нельзя выходить?

— Забавно, но я не знаю ни его имени, ни возраста.

Мы ни разу не разговаривали. Все, что я знаю, — это то, что он военный, ему около тридцати.

Салима рассмеялась.

— Ты не знаешь его имени, ни разу с ним не разговаривала. Тогда с чего ты взяла, что он в тебя влюблен?

— Просто знаю и все, — уверенно заявила я. — Он садится у окна в одно и то же время и постоянно смотрит в мою сторону. Это так волнительно.

— Мечтать не вредно. Вот только в жизни все иначе.

Поиск по сайту: