Квантовые аналоги временной нелокальности субъективного

Еще одно труднообъяснимое свойство субъективного - временная нелокальность,

протяженность субъективного во времени. Это свойство нередко также рассматривается

как основание для отказа от каких-либо сопоставлений материи и субъективного.

Действительно, мы можем описать изменение состояния атома используя очень малый

временной масштаб (порядка 10-20сек. для процессов внутри ядра атома) и такое описание

будет иметь смысл. В то же время описание собственной субъективной действительности

(актуально переживаемого) имеет смысл только в том случае, если мы используем

временной масштаб порядка 10-1сек. и более. Если предположить, что состояние актуально

переживаемого есть состояние "в себе" некоторого физического объекта, обладающего

реальной динамикой на промежутках времени, соизмеримых с внутриатомными

процессами, возникает вопрос: почему нами не рефлексируется динамика ощущений,

образов, представлений на малых временных интервалах - ведь такая динамика должна

существовать, в соответствии с теорией тождества, как внутренняя сторона "внешней",

физической динамики? Иными словами, не понятно, почему мы не находим в себе

никаких следов процессов, которые должны происходить в сфере субъективного в

микроинтервалы времени, если субъективное есть "бытие в себе" некоторой части

физического субстрата мозга. Получается, что наша субъективность и материя существуют

как бы в разных временных масштабах, что представляется невозможным, если физические

процессы - суть простая проекция вовне субъективных процессов и, кроме того, нам дано

"подлинное" бытие наших субъективных переживаний.

Предложенная выше интерпретация субъективной действительности (чувственности) как

наблюдаемой (измеряемой) части некоторой квантовой системы, позволяет разрешить

этот парадокс не отказываясь от теории тождества. Здесь мы должны, также как и в случае

с интерпретацией целостности субъективного, учесть зависимость актуального бытия

квантового объекта от измерительной процедуры. Как уже отмечалось, в соответствии с

принципами квантовой механики, ненаблюдаемые свойства квантовых объектов нельзя

считать чем-то актуально существующим. Сфера актуального бытия непосредственно

порождается измерительной процедурой и зависит от ее параметров, т.е. зависит от того,

что, как и с какой точностью измеряется.

Отсюда можно сделать вывод, что если мы не наблюдаем непосредственно течение

времени, т.е. реальную смену состояний квантового объекта, то мы не можем утверждать о

реальном течении времени, даже если по косвенным признакам можно было бы говорить

о временной динамики состояния данного объекта.

Изменение состояния квантового объекта мы можем констатировать только осуществляя

измерение. Поэтому естественно было бы предположить, что если измерение вообще не

осуществляется, то внутреннее течение времени полностью отсутствует. Если же

измерение осуществляется с периодом Т, то этот период определяет такой временной

интервал, внутри которого все события сливаются в одно событие, переживаются как

одновременные. То есть интервал Т будет задавать "масштаб" субъективного "сейчас" -

никакой интервал времени, меньший Т, реально не будет существовать для субъекта.

"Квант" субъективного времени можно определить и в том случае, если измерение

осуществляется непрерывно - при условии, что измерение осуществляется таким образом,

что оно не позволяет определить временной порядок событий, происходящих внутри

заданного временного интервала. Это условие можно легко выполнить, например, если

необратимые процессы, лежащие в основе измерительных актов, флуктуируют по

длительности. Если порядок событий не фиксируется, то в соответствии с принципом

"ненаблюдаемое актуально не существует", и сами события "в себе" никак актуально не

упорядочены во времени. (Здесь нужно отметить, что если над квантовой системой,

обладающей дискретным спектром, осуществляется точное непрерывное измерение, то

Шредингеровская эволюция данной системы останавливается, т.е. система

"замораживается" в одной из точек спектра (т.н. "квантовый эффект Зенона"). Этого,

однако, можно избежать, если осуществляется "мягкое", то есть не слишком точное

измерение (115)).

Выше мы отметили существование не только "минимального", но и "максимального"

"кванта" субъективного времени. Существование последнего можно объяснить исходя из

предположения, что субстрат субъективного с функциональной точки зрения есть некое

"устройство" или "процессор", который осуществляет обработку информации, в частности,

сенсорной информации. "Максимальный" "квант" субъективного времени характеризует,

предположительно, продолжительность "цикла" или "такта" обработки сенсорной

информации в сфере субъективного. Смысл деления субъективного времени на "такты"

заключается в том, что события, "обрабатываемые" в течении одного "такта", могут быть

непосредственно соотнесены во времени, определен точный порядок их следования,

отношение длительностей и т.п., что невозможно или возможно лишь в ограниченной

степени для событий, выходящих за пределы "такта". Результат этой обработки

(осуществляемой в виде взаимодействия и перераспределения "чистых потенций")

выводится далее на уровень явлений субъективной действительности посредством

измерительной процедуры, что переживается как актуальная временная соотнесенность и

протяженность переживаемых феноменов. Ясно, что для различных видов сенсорной

информации продолжительность "такта" может быть весьма различной.

Предложенная модель позволяет объяснить неоднородность субъективного времени:

различие "минимальных" и "максимальных" "квантов" времени для разных модальностей,

разных видов информации внутри одной модальности, а также возможность замедления и

ускорения течения субъективного времени (эти феномены явно проявляются в патологии

(96), но также, отчасти, свойственны и нормальному сознанию), вообще сложную,

нелинейную организацию субъективного времени. Так, скорость течения субъективного

времени можно изменить просто варьируя временную разрешающую способность

измерительной процедуры, переводящей "потенциальное" бытие субъективного в

"актуальное".

С позиций предложенного подхода легко объяснить тот парадоксальный факт, что реакция

на стимул может, в некоторых случаях, опережать его осознание, хотя человеку

субъективно кажется, что он осознанно реагирует на чувственно переживаемый

сенсорный стимул. Предположим, что временная точность измерений, осуществляемых в

мозге над квантовым "субстратом сознания" составляет 500 мсек. В таком случае все

процессы в данном интерване будут представляться субъекту одновременными, в

частности, сенсорный стимул и реакция на него. Более того, возможна ситуация, когда

информация о реакции (точнее, о принятом решении реагировать определенном образом)

считывается раньше, чем информация о стимуле. В таком случае мы будем наблюдать

парадоксальную инверсию между волевым выбором или суждением субъекта и сенсорным

событием, определяющим (субъективно) характер данного волевого выбора или суждения.

Этим возможно объясняются описанный в литературе парадоксальный феномен

"предвосхищения" - когда человек заранее "предчувствует" события, которые должны

произойти в ближайшем будущем (96).

Может возникнуть сомнение: не слишком ли мы вольно трактуем квантовомеханический

формализм? Дает ли он действительное основание приписывать квантовым объектам

временную нелокальность, аналогичную временной нелокальности сферы субъективного?

Если подойти к этой проблеме формально, то можно сделать вывод, что идея временной

нелокальности квантовых систем противоречит квантовомеханическому формализму.

Действительно, квантовая механика формально позволяет описывать динамику состояний

квантовой системы на сколь угодно малых временных интервалах - поскольку вектор

состояния явно и непрерывным образом зависит от времени. (Однако, на практике,

реализовать эту формальную возможность мешает соотношение неопределенностей

энергия-время - что уже указывает на формальный, не имеющий отношения к

действительной, актуальной сфере бытия, характер этого "временного" описания).

Если мы примем, что волновая функция описывает лишь "чистые потенции", задающие

вероятности того, что мы увидели бы после измерения, если бы это измерение

проводилось в данный момент времени, а не актуальное "положение дел", то мы должны

также признать, что динамика волновой функции не есть актуальный процесс изменения

некой "вещи в себе" во времени, но есть лишь перераспределение потенций, имеющее

лишь соотносительное с измерительными актами бытие. Как мы увидим далее (п.З.6),

параметр t, от которого зависит волновая функция, описывает отнюдь не течение того

"чувственно постигаемого", "действительного" времени, в котором мы себя

непосредственно обнаруживаем и которое обладает свойством "длиться", "течь" и состоит

из последовательности актуальных временных моментов "настоящего". Этот параметр

относится скорее к тому, что философы называют "Вечностью", т.е. к

"пространственноподобному", неподвижному, лишенному становления (ставшему)

идеальному прообразу "чувственного" времени. "Вечность" же - это квазивременной модус

той сферы бытия, в которой "обитают" смыслы.

Нам могут возразить: если мы наблюдаем динамику распределения вероятностей

результатов возможных измерений, то не должно ли наличие этой динамики приводить

нас к заключению о существовании аналогичной "внутренней" динамики какой-то

актуальной сущности и эта динамика должна иметь место вне зависимости от

измерительной процедуры.

Однако, предположив это, мы сталкиваемся с рядом парадоксов. В частности, мы

обнаруживаем, что невозможно объяснить поведение квантовой системы, если

предположить, что "внутреннее" время квантового объекта представляет собой линейно

упорядоченную, однонаправленную последовательность необратимым образом

сменяющих друг друга моментов. К такому выводу приводит анализ ряда

квантовомеханических экспериментов, в том числе обратного ЭПР эксперимента и

опытов с отсроченным выбором (91,97,168).

Рассмотрим в качестве примера эксперимент с отсроченным выбором. Этот эксперимент

может быть поставлен следующим образом: в экспериментальной установке луч лазера

направляется первоначально на светоделитель, а затем, полученные два луча, после того

как они прошли некоторый путь раздельно, соединяются с помощью системы зеркал и

направляются на детектор. Установка сконструирована таким образом, что не позволяет

определить, по какому из двух возможных путей от светоделителя к детектору прошел тот

или иной зарегистрированный на выходе фотон. В результате каждый фотон идет сразу по

обоим путям, что приводит к возникновению интерференционной картины на детекторе.

Затем на одном из путей устанавливается ячейка Поккельса, которая устроена таким

образом, что когда она включена, она направляет фотон к вспомогательному детектору и

это позволяет определить по какому из путей после светоделителя прошел фотон,

попавший в детектор. Включение ячейки Поккельса приводит к разрушению

интерференционной картины.

Далее, в схему эксперимента вводится генератор случайных сигналов, который случайным

образом включает или выключает ячейку Поккельса уже после того, как фотон прошел

светоделитель, но до того, как он дошел до ячейки. Включение генератора в схему

эксперимента не привело к изменению результата: интерференционная картина возникала

или исчезала в зависимости от того, включена или выключена ячейка Поккельса. При

этом, во всех экспериментах всегда срабатывал только один детектор - либо основной,

либо вспомогательный.

Как можно понять результат этого эксперимента? Пусть ячейка Поккельса включилась в

момент, когда один из волновых пакетов, описывающих движение фотона, находится на

середине пути от светоделителя до ячейки Поккельса, а второй, прошел такое же

расстояние по альтернативному пути (на котором ячейка не установлена). Предположим,

что в конце этого эксперимента сработал вспомогательный детектор. В таком случае куда

девался волновой пакет, который до включения ячейки двигался по второму пути к

основному детектору? Одно из возможных объяснений заключается в том, что фотон, уже

в момент, когда он попадает в светоделитель, заранее "предвидит" будет ли включена

ячейка Поккельса и в зависимости от этого либо движется по одной траектории (если

ячейка включена), либо (в противном случае) движется по двум траекториям сразу - что

приводит к возникновению интерференционной картины на основном детекторе. Другое

объяснение заключается в том, что дойдя до ячейки, фотон, в случае если она включена,

возвращается назад во времени в исходную точку (в светоделитель) и начинает движение

заново по одному из альтернативных путей. В обоих случаях имеет место парадоксальное

воздействие будущего на прошедшее, некий контакт "через время". Можно, конечно,

предположить, что волновой пакет, движущийся по альтернативному пути, мгновенно

разрушается (редуцируется) в момент срабатывания одного из детекторов. Но в этом

случае нарушаются принципы теории относительности, исключающие мгновенную

передачу информации из одной точки пространства в другую удаленную точку, т.е. этот

процесс "редукции" также нельзя рассматривать как некий действительный физический

процесс, происходящий в пространстве и времени.

Другим примером временной нелокальности квантовых систем может служить так

называемый "обратный ЭПР (Эйнштейна-Подольского-Розена)" эксперимент (168). Схема

этого эксперимента такова: два лазера одновременно воздействуют своим излучением на

одну мишень таким образом, что испускаемые ими фотоны проходят через два анализатора

и возбуждают атомы вещества за счет каскадного перехода с поглощением сразу двух

фотонов, испущенных первым и вторым лазером. Затем регистрируется число

возбужденных атомов. Как показывают эксперименты, вероятность прохождения фотонов

через два анализатора с последующим двухкаскадным возбуждением атома синусоидально

зависит от разности углов между оптическими осями анализаторов. Поскольку

вероятность возбуждения атома описывается той же формулой, что и вероятность

излучения, это означает, что начальная волновая функция фотонов, поглощенных атомом,

представляет собой некую симметризованную функцию, а не произведение независимых

одночастичных волновых функций. Таким образом, фотоны как бы заранее знают, что в

будущий момент времени они будут поглощены одним и тем же атомом и

соответствующим образом заранее изменяют свое состояние, согласовывая его с

состоянием фотонов, испущенных другим лазером.

Эти удивительные результаты говорят о том, что "внутреннее" время квантового объекта (в

промежутке между измерениями) радикальным образом отличается от "внешнего",

чувственно регистрируемого времени, в котором осуществляются наблюдения за

квантовым объектом. В частности, во "внутреннем", ненаблюдаемом бытии квантового

объекта отсутствует актуальная динамика в виде необратимой смены состояний.

"Последовательные" состояния каким-то образом "сосуществуют", "чувствуют" друг друга и

способны влиять друг на друга как в прямом, так и в обратном временном порядке. Можно

сказать, что здесь отсутствует разделение на прошлое, настоящее и будущее - существует

лишь протяженное настоящее, охватывающее все, что происходит между измерениями.

Одна из возможных интерпретаций этих необычных свойств "квантового времени"

заключается в предположении, что ненаблюдаемые квантовые процессы, протекающие

между приготовлением исходного квантового состояния и определением по результатам

измерений конечного состояния, имеют фиктивный характер. Никакого реального

движения даже потенций в этом интервале не происходит. На самом деле имеет место

прямая сверхвременная и сверхпространственная связь между событиями приготовления

исходного состояния и измерения конечного. (Наиболее подходящим способом описания

такого рода "фиктивного" характера промежуточных квантовых процессов является

формализм S-матриц, предложенный В. Гейзенбергом. В этом формализме полностью

исключается какая-либо пространственная и временная спецификация процессов,

протекающих между начальным и конечным состояниями квантовой системы). Для того,

чтобы эта точка зрения была проведена последовательно, необходимо также и внешние

поля, действующие на квантовый объект в промежутке между начальным и конечным

состояниями, истолковать как нечто фиктивное - как способ описания возможности

коммуникации между измерениями над квантовой системой и сколь угодно удаленными в

прошлое событиями, "задающими" эти поля.

С этой точки зрения смысл, как коррелят ненаблюдаемой части квантовых процессов, -

это и есть "идеальное" бытийствование сверхвременной связи между настоящими,

прошлыми и возможными будущими событиями - явлениями субъективной

действительности. Таким образом косвенно подтверждается высказанный ранее тезис,

согласно которому смысл является изначально сверхвременным явлением, представляет

собой коммуникацию событий "через время".

С этой точки зрения память, непосредственно содержащуюся в нашей субъективности,

можно понимать как совокупную информацию, которая содержится в квантовом

состоянии - в виде набора "чистых потенций".

Опираясь на идею вневременной природы "квантовой памяти" можно истолковать такое

любопытное свойство квантовых объектов, как невозможность клонирования квантовых

состояний. Под клонированием здесь понимается создание точной копии исходного

квантового объекта с сохранением его в том же состоянии, в каком он находился до

операции клонирования и которе изначально неизвестно. Невозможность клонирования

указывает на невозможность "ложной памяти" квантовой системы, т.е. невозможность

наличия информации о прошлых "событиях", которых реально не было. Действительно,

если квантовое состояние невозможно скопировать, то его можно лишь заново

приготовить - повторив заново все операции по приготовлению системы. То есть, для

того, чтобы иметь тождественные "воспоминания", необходимо подлинно "пережить" все

события, соответствующие этим воспоминаниям. Если наша память также имеет

квантовую природу, то это гарантирует подлинность нашей памяти. Однако, с другой

стороны, подлиность памяти, невозможность "подделки" личной "истории жизни"

возможно лишь при условии, если память - есть прямой доступ к прошлому, а не

сохранение следов прошлого в настоящем. "Подделка" прошлого невозможна лишь в том

случае, если я имею доступ к подлинным событиям собственного прошлого и способен

проверить подлинность того или иного воспоминания. Эта возможность прямого доступа

к прошлому и исключает возможность клонирования квантовых состояний.

Таким образом, наличие в "квантовой памяти" информации о прошлом можно

интерпретировать, в соответствии с описанными выше результатами, как потенциальную

возможность непосредственного доступа к прошлому, как возможность сверхвременного

контакта с прошлым данной квантовой системы.

Здесь, однако, возникает следующая проблема. Как известно, измерение, в общем случае,

приводит к редукции волновой функции, т.е. прежняя волновая функция зачеркивается и

записывается новая волновая функция, соответствующая результату измерения. Это

означает, что информация, заключенная в исходном квантовом состоянии, "стирается".

Таким образом, если память субъекта носит квантовый характер, то она будет

уничтожаться каждой последующей измерительной процедурой. Этого можно избежать

предположив неразрушающий характер измерений или же предположив, что

осуществляется "мягкое" измерение, которое дает лишь частичную, неполную информацию

о состоянии квантовой системы. Измерение может быть неразрушающим, если

наблюдаемая величина и исходное квантовое состояние являются собственной величиной

и собственным состоянием одного и того же квантового оператора (98). Иными словами,

измеряться должны только те величины, которые имеют определенное значение в данном

квантовом состоянии (например, средние значения любой наблюдаемой) и, при этом

должно исключаться получение информации о величинах, операторы которых не

коммутируют с оператором измеряемой величины.

Полностью неразрушающее измерение является, однако, идеализацией. Реальные

измерения, по-видимому, неизбежно будут "обрезать экспоненциальные хвосты" волновых

функций и, таким образом, реально можно говорить лишь о "слаборазрушающем"

("мягком") измерении. Такое измерение будет сопровождаться редукцией волновой

функции, которая будет скачкообразно переводить исходное состояние в сколь угодно

близкое к нему новое состояние. Заметим, что слаборазрушающим может быть также

измерение, затрагивающее лишь небольшую часть интересующей нас квантовой системы -

что, собственно, и предполагает наша квантовая модель сознания.

При условии осуществления такого "слабовозмущающего" измерения информация о

прошлом может сохраняться длительное время, т.е. в соответствии с предложенной

интерпретацией будет сохраняться доступ к отдаленным во времени событиям прошлого.

Заметим, что "слаборазрушающий" характер измерений можно обосновать исходя также из

других соображений. Если бы измерения были абсолютно неразрушающими, то их

результаты были бы однозначно детерминированы уравнением Шредингера и наше

сознание представляло бы собой жестко детерминированную "механическую" систему,

лишенную всякой истинной "свободы воли", спонтанности. Уже из этих соображений

следует признать, что измерения над квантовым субстратом субъективного должны, по

крайней мере в некоторых случаях, приводит к редукции волновой функции - что будет

соответствовать ситуации свободного, ничем извне не предопределенного выбора.

Для того, чтобы ситуация спонтанного выбора не приводила к разрушению памяти,

необходимо допустить лишь такие измерения, в которых осуществляется альтернативный

выбор только между такими квантовыми состояниями, которые обладают тождественной

памятью, равной по объему памяти до измерения, но, поскольку мы связываем

спонтанный выбор с проявлением свободной воли или "самости" - эти состояния,

очевидно, должны обладать различными потенциями действия. В этом случае редукция

волновой функции вполне совместима с долгосрочным хранением информации.

Конечно анализом влияния измерения на квантовую систему проблемы, связанные с

гипотетическим механизмом "квантовой памяти", не исчерпываются. Еще более сложная

проблема возникает в связи с необходимостью предусмотреть механизм защиты квантовой

"памяти" от разрушающего действия тепловых флуктуаций, причем эффективность этого

механизма должна быть такова, чтобы сохранить квантовую "память" в течении многих

лет. Хотя физически это возможно, не ясно насколько реально выполнимо это требование

в отношении человеческого мозга.

Вопросы термальной устойчивости квантовой памяти рассматривались в рамках

предложенной Л.М. Риккарди и Х. Умезавой "квантовой модели мозга" (131), в которой

для обоснования возможности существования квантовой памяти, устойчивой к

термальным шумам, использовался аппарат квантовой теории поля. Как показано в работе

Дж. Витиелло (143), учет диссипативных процессов позволяет в рамках модели Риккардо-

Умезавы обосновать возможность записи огромного количества информации в виде

единого когерентного квантового состояния мозга без деструктивной интерференции

между различными записями. Устойчивость к термальным флуктуациям обеспечивается за

счет того, что носителем "квантовой информации" являются состояния с минимальной

энергией ("вакуумные" состояния квантового поля), а также обеспечивается нелокальным

характером записи информации в памяти. Набор "вакуумных" состояний образуется в

результате "расщепления" исходного единого "вакуумного" состояния поля за счет

механизма "спонтанного нарушения симметрии". Модель Риккарди-Умезавы- Витиелло

позволяет также эффективно решить проблему защиты квантовой памяти от возмущений,

создаваемых измерительной процедурой.

3.5. Проблема "качественности"

У нас остается еще одно свойство субъективного, по видимости отличающее его от

материи - это качественная разнородность наших актуальных переживаний. Подчеркнем,

что "качественным разнообразием" (модальной спецификой) обладают лишь явления

субъективной действительности, т.е. актуальные переживания - в первую очередь

ощущения и образы. Представления могут быть уже лишены части модальных качеств.

Смыслы же вообще лишены качественности. Вместе с тем, различие между субъективной

действительностью и смыслами мы связываем с измерительной процедурой - измерение

как бы "преобразует" смыслы в образы и представления, соединяя "чистую информацию" с

чувственными качествами и придавая ей определенную пространственную и временную

локализацию.

Учитывая это, мы можем дать ответ на вопрос: почему материя с физической точки зрения

представляется как нечто "бескачественное" ("чистая протяженность" по Декарту), тогда

как "в себе", как субъективное, она, напротив, демонстрирует качественное разнообразие

модально-специфических актуальных переживаний.

Заметим, что в квантовом случае "качественная однородность" материи проявляется в том,

что основное уравнение квантовой механики - уравнение Шредингера, также как и его

релятивистские аналоги, содержит в себе минимум качественно разнородных параметров

(пространственные координаты, время, масса, заряд, другие квантовые числа). (Не

исключено, что реализация программы "полной геометризации физики", сведет все эти

параметры лишь к пространственным и временным координатам, но даже если этого не

произойдет, имеющихся различных "физических качеств" явно недостаточно для того,

чтобы объяснить все многообразие чувственных качеств).

Заметим далее, что уравнение Шредингера, описывая динамику квантовых состояний,

описывает тем самым лишь динамику "чистых потенций", т.е., согласно нашей

концепции, в случае мозга описывает лишь смысловую составляющую сферы

субъективного, которая также бескачественна и может быть интерпретирована как "чистая

информация", лишенная какой-либо "формы представления". Только актуальная

составляющая субъективного обладает качествами - здесь информация приобретает форму,

качественную определенность. Но эту составляющую субъективного мы связали с

измерительной процедурой, которая как раз не описывается уравнением Шредингера или

его аналогами (как это в свое время показал фон Нейман).

Таким образом, "бескачественность" физического описания можно объяснить исходя из

того, что физика "схватывает" лишь бескачественную, смысловую, потенциальную

составляющую бытия, но не дает описание того единственного процесса (измерения,

актуализации), который как раз и отвечает за возникновение качественной

определенности. Отсюда становится понятным, почему оказались безуспешными попытки

создать математическое описание измерительной процедуры в квантовой механике, т.е.

представить измерение как динамический процесс, подчиненный какому-либо

дифференциальному уравнению, т.е. чисто количественным образом. Это, по-видимому,

невозможно сделать в принципе - именно в силу особой качественной, несводимой к

чисто количественному описанию, природы актуализации и актуального бытия. Отсюда

следует, что описание природы не может быть до конца математизировано - т.е. сведено к

какой-либо фундаментальной системе уравнений. Всегда будет некий несводимый к этим

уравнениям, нематематизируемый "остаток", соответствующий "качественности" бытия.

Здесь уместно обсудить еще одно достаточно распространенное возражение против

теории тождества субъективного и физического. Специфика нашего сознания состоит в

том, что в нем, наряду единичным, непосредственно присутствует также и общее. Материя

же представляется чем-то сугубо единичным. Общее в нашем сознании - это смысл общих

понятий, а также абстрактные представления.

Для того, чтобы найти квантовый аналог абстрактных представлений, рассмотрим

квантовый канал связи, через который передается информация о каком-то внешнем

объекте (предмете восприятия). Та информация об объекте, которая извлекается на

"выходе" квантового "канала связи", очевидно зависит от характера измерительной

процедуры. Измерение может быть построено таким образом, что извлекаемая

информация весьма неточно, односторонне характеризует объект. Например, извлекается

лишь информация о движении объекта, но не о его форме, размерах, цвете и т.д.

Поскольку, как мы предположили, актуально переживаемое, в том числе и представления,

прямо определяются характером измерительной процедуры, то в описанной выше

ситуации будет непосредственно актуально переживаться только то, что "наблюдаемо" -

т.е. соответствует необратимому потоку информации от квантовой системы к

измерительному прибору. Неполным, односторонним измерениям должны, в таком

случае, соответствовать неполные, односторонние переживания - т.е. переживания,

содержащие лишь часть информации об объекте. Это, по сути, и будут абстрактные

чувственные образы, а также, абстрактные представления (в случае, когда неполная

информация об объекте извлекается из памяти или каким-то иным образом создается

самим субъектом).

Чистому смыслу с этой точки зрения соответствует ситуация отсутствия всякой

информации об объекте на "выходе", т.е. отсутствие измерения. Переживание

абстрактности, общности смысла - это переживание возможности различных

альтернативных способов его развертки (актуализации), т.е., фактически, это переживание

его объективной неопределенности. Принципиальное отличие актуального и

потенциального в том, что актуальное единично, т.е. всегда есть нечто определенное, а

потенциальное - всегда множественно, неопределенно. Именно поэтому смысл, как

потенциальное бытие, всегда "причастен многому" и, таким образом, абстрактен.

Всякое общее понятие указывает на множество предметов, не являясь в то же время ни

одним из них. Также и квантовый объект - может находиться сразу в множестве точек

пространства, не находясь актуально ни в одной из этих точек. Можно, таким образом,

выразить специфику общего, используя понятие о квантовой суперпозиции состояний -

всякому переживанию "общего" соответствует суперпозиция состояний, каждый член

которой символизирует одну из возможных конкретизаций этого "общего".

Представления, таким образом, - это нечто промежуточное между образами и смыслами.

Образам соответствует полное измерение, которое дает полную, определенную

информацию об объекте, представлениям - неполное измерение, характеризующее объект

лишь приближенно, только с некоторых его сторон, смыслам - отсутствие измерения

(поэтому смыслы и не могут быть непосредственным объектом рефлексии).

Весьма сложная и не решенная пока проблема - это проблема "физических коррелятов"

различий между чувственными модальностями и чувственными качествами. Поскольку

чувственные качества мы характеризовали как форму представления "чистой

информации", воплощенной в смыслах, то можно предположить, что различия

чувственных качеств и чувственных модальностей могут зависеть от различий в способах

осуществления измерения, т.е. от различий в способах актуализации квантовых потенций.

По крайней мере ясно, что должна существовать тесная связь между "качествами" и

параметрами "измерительной процедуры" (осуществляемой в нашем мозге): качества

должны соответствовать "классификационным состояниям" (164) измерительного

"устройства", отражающим такие различия в состояниях измеряемой квантовой системы,

которые, могут рассматриваться (с точки зрения данной измерительной процедуры) как

качественные различия. (Если бы качества не соответствовали таким "классификационным

состояниям", то мы не могли бы даже говорить о качествах - так как любая информация о

содержимом нашей сферы субъективного может быть доступна для внешнего наблюдателя

- сообщена вовне, лишь через посредство измерения, осуществляемого в мозге над

"квантовым субстратом субъективного"). Если, однако, квантовые состояния коррелятивны

смыслам, а смыслы "бескачественны" и, таким образом, характеризуются лишь

количественными различиями, то возникновение качеств в процессе измерения следует

связать с потерей информации при осуществлении измерения. Измерение может быть

построено таким образом, что оно позволяет установить тождество или различие

состояний, но не позволяет установить какие-либо количественные соотношения между

ними. Такая ситуация и переживается нами как "качественное различие". (Этот подход

позволяет объяснить почему ощущения могут различиться как количественно так и

качественно, почему вообще существуют качественные различия. Однако он не объясняет,

почему мы переживаем именно данный набор качеств, а не какой-то другой. По-

видимому, нужно признать, что качества представляют собой иррациональный,

непрозрачный для разума аспект наших субъективных переживаний. В частности, для них

нарушается закон "достаточного основания" - мы не можем указать разумное основание

для существования именно данного, конкретного, вполне определенного набора качеств).

Физически качественность проявляется как нарушение аддитивности - нельзя складывать

и вычитать качество разнородные сущности. С точки зрения квантовой теории это

означает нарушение принципа суперпозиции и может быть связано с возникновением

нелинейного поведения. Таким образом, можно предположить, что именно нелинейность

и является физическим коррелятом качественности. С другой стороны, линейность

уравнения Шредингера отражает бескачественность "чистых потенций" коррелятивных

бескачественным смыслам.

В литературе можно найти несколько иной подход к решению проблемы субъективных

качеств и объяснению "бескачественности" физического описания реальности. Так

например, Б. Рассел, а также значительно позже М. Локвуд (159, 164, 88) полагают, что

бескачественность физического описания - есть следствие того, что физика описывает

лишь "каузальную структуру" реальности, не раскрывая нам "внутреннюю сущность" вещей

(их "в себе бытие"). В таком случае материя сама в себе обладает качествами, но мы не

способны их обнаружить в силу опосредованного характера нашего познания. Этот

подход, однако, не объясняет, во-первых, почему столь эффективным оказывается чисто

количественный, математический способ описания реальности, предполагающий, по сути,

качественную однородность описываемого. Во-вторых, и это самое важное, из этого

объяснения следует, что качества непостижимы не только для "внешнего" наблюдателя, но

и для самого субъекта, так как "постигать" что-либо - это значит иметь возможность

сообщить об этом другому, а это невозможно если качества физически ненаблюдаемы

(поскольку "сообщение" -это физический акт, предполагающий измерение). Следовательно,

нам остается лишь предположить, что качества, поскольку мы имеем о них достоверное

знание, коррелятивны каким-то особенностям измерительной процедуры, а именно

соответствуют "классификационным состояниям" измерительного прибора и набор

качеств должен меняться при изменении калибровки, разрешающей способности прибора,

способа измерения. Отметим кстати, что косвенным аргументом в пользу

"функциональности" качеств может служить факт их различной эмоциональной оценки -

что было бы невозможно если бы качества были абсолютно функционально нейтральны.

Подчеркнем, что сама возможность говорения о качествах предполагает их

функциональную природу, т.е. тождество качеств некоторым действиям, функции,

влияющей на рефлексивную функцию. Если бы качества были не тождественны каким-

либо функциональным свойствам нашей сферы субъективного (например, информации,

извлекаемой в процессе измерения тех или иных наблюдаемых, характеризующих

состояние сферы субъективного), то никакое говорение о качествах, как таковых, было бы

не возможно. Качества были бы чем-то абсолютно невыразимым.

3.6. Проблема "индивидуации". "Умопостигаемый Мир" и

Если продолжить далее аналогию физического и субъективного, то следующий шаг должен

заключаться в интерпретации феномена индивидуальности. Мы знаем, что мир

субъективного не есть некая гомогенная целостность. Он, напротив, расчленен на

отдельные целостные в себе индивидуальности, отдельные "Я". Что же в физическом мире

может соответствовать этому расчленению? На первый взгляд - ничего. Уже в

классической механике отсутствуют критерии, позволяющие однозначно расчленять мир

на отдельные "объекты", "вещи" или "системы". Физический мир представляется

совершенно лишенным "индивидуального" измерения. Квантовая механика лишь

усугубляет это положение дел. Согласно квантовой теории, все частицы одного сорта

абсолютно одинаковы и если их нельзя различить даже по положению в пространстве (в

ситуации перекрытия волновых пакетов), они вообще утрачивают всякую

индивидуальность, всякую себетождественность. Они начинают как бы "превращаться"

друг в друга, обмениваться состояниями, что отражается в квантовомеханическом

формализме в виде требования симметризации многочастичной волновой функции.

Не говорит ли все это о том, что мы ошиблись, сопоставляя физическую картину мира с

индивидуальным внутренним миром? Во второй главе, рассматривая проблему

"трансцендентного предмета знания", мы пришли к выводу, что наряду с индивидуальной

субъективностью должна существовать сфера надиндивидуальной идеальной реальности -

"Умопостигаемый Мир", через посредство которого смыкаются, соединяются друг с другом

единичные индивидуальные "Я". Не следует ли сопоставить физическую картину мира, раз

она лишена всякого индивидуального начала, именно с "Умопостигаемой" реальностью?

Но в таком случае каково же место индивидуальной субъективности? Чтобы разобраться в

этих вопросах, найти место надиндивидуальной и индивидуальной субъективности в

составе единого бытия, не достаточно ограничиться рамками квантовой механики,

необходимо обратиться также к анализу онтологического смысла теории относительности.

Зададимся вопросом: какие свойства объективной реальности могут стоять за весьма

парадоксальными положениями теории относительности? Основные постулаты СТО и

ОТО - принцип относительности, постоянство скорости света, постулат "общей

ковариантности" - приводят, как известно, к выводу о невозможности однозначно

определить основные геометрические, кинематические и динамические характеристики

физических объектов. Невозможно однозначно для всех наблюдателей во Вселенной

определить расстояние, длину, скорость, одновременность событий, массу, временной

интервал между событиями. Все эти характеристики зависят от выбора той или иной,

инерциальной или ускоренной, системы отсчета.

Иными словами, теория относительности утверждает, что бессмысленно задаваться

вопросом - как "на самом деле" движется тело, каковы его истинные размеры, каковы

истинные расстояния между телами, какое из событий "на самом деле" произошло раньше,

а какое позже и т.д. Таким образом совершенно исключается возможность создания

независимой от выбора системы отсчета "объективной" пространственной и временной

"картины мира". Не существует единой для всей Вселенной пространственной и

временной спецификации событий. Мир, по сути, "распадается", "расслаивается" на

множество равноправных, в одинаковой мере истинных пространственных и временных

"картин", изображающих различным образом "обстояние дел" во Вселенной.

Однако, с другой стороны, теория относительности позволяет дать и совершенно

однозначное, лишенное всякого "субъективного" элемента, т.е. объективное, инвариантное

к выбору системы отсчета описание Вселенной - при условии, если мы откажемся от

раздельного описания пространственных и временных параметров событий и введем в

качестве единой характеристики отношений между событиями "пространственно-

временной интервал", который математически описывается (в СТО) как квадратичная

форма от пространственных и временных координат событий. Поскольку определенный

таким образом пространственно-временной интервал является инвариантом, все события

во Вселенной можно упорядочить с помощью этого интервала и отождествить их с

точками единого 4-мерного геометрического многообразия - так называемого "Мира

Минковского". В этом случае отношения между событиями задаются совершенно

однозначно, объективно, независимо от выбора системы отсчета.

Итак, существуют два различных способа описания Вселенной, инициируемых теорией

относительности. Первое, "динамическое", пространственное и временное описание -

распадается на множество равноправных, не тождественных друг другу "субъективных"

(можно даже сказать "индивидуалных") картин Вселенной и, таким образом, исключает

какую-либо единую для всех характеристику отношений между событиями во Вселенной в

пространстве и времени. Второе же, "статическое" описание, напротив, позволяет

рассматривать Вселенную с единой, чисто объективной точки зрения, как целостную

систему событий, упорядоченный пространственно-временными интервалами.

Основная наша идея заключается в том, что эти два описания не есть лишь два различных

по форме описания одной и той же реальности, но есть описание двух онтологически

разнородных "слоев" или "уровней" бытия, один из которых (пространственный и

временной мир) соответствует актуальному бытию - чувственно постигаемой реальности,

в которой мы себя непосредственно обнаруживаем, а другой (пространственно-временной

"Мир Минковского") соответствует надиндивидуальной идеальной реальности - которую

мы назвали "Умопостигаемым Миром". Мы должны рассматривать эти описания как

неэквивалентные, так как одно логически не вытекает из другого без введения

дополнительных постулатов. В самом деле, если взять за исходное 4-мерное

пространство-время Минковского, то для того, чтобы перейти от него к

пространственному и временному описанию необходимо однозначно фиксировать

временную ось по отношению к пространственным осям, отождествив ее с "мировой

линией" инерциального наблюдателя (в СТО). Однако, с точки зрения "Мира

Минковского" временная ось жестко не фиксирована и может быть повернута на тот или

иной угол в пределах "светового конуса". Уже здесь вносится нечто, что непосредственно

в 4-мерном пространственно-временном континууме не содержится, а именно идея

определенной направленности оси времени, что предполагает существование

самотождественного наблюдателя, с которым мы связываем выбор временного

направления. (Заметим, что поворот временной оси на произвольный угол допустим уже в

классической механике, что является следствием принципа относительности Галилея.

Однако, в этом случае остается фиксированной пространственная ось, тогда как в теории

относительности поворот временной оси сопряжен с (противоположным по

направлению) поворотом пространственной оси. Это говорит о том, что уже классическая

механика выводит нас за пределы "чувственной" реальности: уже здесь физическая картина

мира не соответствует чувственной его картине - в первом случае движение

относительно, а во втором - оно абсолютно. В релятивистской картине мира этот отход от

"чувственной" реальности становится лишь более очевидным. Что же касается собственно

актуального бытия, то более адекватным его описанием представляется физика Аристотеля

-т.к. здесь движения описываются как абсолютные).

Заметим, далее, что идея времени содержит в себе, по сути, две идеи - идею некоторой

протяженности и идею движения относительно этой протяженности. Но в "Мире

Минковского" никакого движения не предполагается. Поскольку пространство и время

здесь способны "перемешиваться", не отделены однозначным образом друг от друга

(пространственно-временной континуум не может быть однозначно разделен на

пространственный и временной континуумы), время здесь должно, очевидно,

рассматриваться как нечто пространственноподобное и, следовательно, лишь как

протяженность, но не как движение. С другой стороны, переход к пространственной и

временной картине мира, позволяет рассматривать время как нечто имеющее вполне

определенное направление по отношению к пространственным осям, и, таким образом,

здесь время вполне можно рассматривать как нечто длящееся, текущее, становящееся, а не

только как чистую протяженность.

Итак, мы имеем два мира, точнее, два "уровня" реальности, которые, с одной стороны,

обладают совершенно различными бытийственными свойствами, а с другой стороны,

между этими мирами существует взаимосоответствие, обусловленное (как мы увидим

далее) тем, что "Умопостигаемый Мир" есть онтологическое основание для мира

"чувственного" (актуального) и "виртуально" содержит в себе все физические структуры,

которые мы обнаруживаем в чувственно постигаемой реальности (последнее и порождает

иллюзию, что это два описания одного и того же мира).

Чем же конкретно различаются чувственный и "Умопостигаемый" миры? Мы видели, что

в актуальном мире невозможно единое, объективное пространственное и временное

описание событий, независимое от выбора системы отсчета. Как нам представляется,

единственная разумная интерпретация этого факта заключается в том, чтобы принять, что

никакого единого и объективного "пространства и времени" в актуальном мире просто не

существует. Чувственное пространство и время существуют только субъективно,

индивидуально для каждого наблюдателя и нет никакого общего для всех

надиндивидуального пространства и общего единого времени. Чувственный мир, в таком

случае, можно представить себе как конечную или бесконечную совокупность единичных

индивидуальностей, подобных в многих отношениях "монадам" Лейбница. "Чувственные"

пространство и время существуют лишь внутри этих "монад", тогда как сами эти "монады"

пребывают вне времени и пространства.

Напротив, в "Умопостигаемом Мире" нет никаких "монад", никаких индивидуальностей,

но есть единый, надиндивидуальный пространственно-временной континуум, в котором

локализованы "прообразы" всех возможных событий во Вселенной.

Ясно, что "Умопостигаемое" пространство-время и "чувственное" пространство и время -

это совершенно различные с онтологической точки зрения объекты. Это так хотя бы

потому, что в "Умопостигаемом" мире пространство и время неразрывно связаны,

представляют собой единую неразложимую сущность, тогда как "чувственные"

пространство и время существуют как совершенно различные и независимые друг от друга

измерения бытия - ведь именно так они и переживаются нами непосредственно.

Кроме того, если "чувственные" пространство и время - это именно то пространство и

время, которые мы непосредственно переживаем в нашем сознании, то мы должны

приписать им и некоторые дополнительные свойства, которых лишено "Умопостигаемое"

пространство-время. Например, чувственное время обладает свойством становления - оно

течет, движется, распадается на настоящее, прошлое и будущее (причем реальностью

обладает только настоящее время), тогда как в "Умопостигаемом Мире", как уже

отмечалось, нет никакого становления, движения и настоящее никак не выделено на фоне

прошлого и будущего. Поскольку "Умопостигаемое" время может "перемешиваться" с

пространством, оно должно быть пространственноподобным. То есть это ставшее, а не

становящееся время. Картина мира, которую задает геометрия Минковского, - это картина

"застывшего", неподвижного мира, в котором ничего не происходит, настоящее, прошлое и

будущее существуют на равных правах и, по сути, даже не отделимы однозначно друг от

друга. Отсутствует также однозначно заданное направление течения времени. То есть, это

, по сути, вневременной (в обычном смысле этого слова) мир, мир "пребывающий в

Вечности". Использование здесь термина "Вечность" (Эон) представляется вполне

корректным и отражает суть дела. Действительно, Платон называл время "подвижным

образом Вечности" и подчеркивал отсутствие в Вечности прошлого и будущего. Фома

Аквинский определял Вечность как "остановившееся ныне", т.е. как "замершее", бесконечно

"растянутое" настоящее. Отсюда следует, что Вечность - это неподвижный прообраз

времени, то есть - та квазивременная протяженность, "вдоль" которой "течет" чувственное

время (причем, для каждого наблюдателя течет особым образом). Пространство-время

Минковского, как нам представляется, это и есть физическое осуществление такого

понятия "Вечности".

Несмотря на то, что "Умопостигаемое" пространство-время и "чувственное" пространство

и время онтологически совершенно различны, они, тем не менее, тесно связаны друг с

другом, иначе 4-мерная геометрия Минковского не позволяла бы делать заключения,

касающиеся "чувственного" мира, т.е. теория относительности не имела бы практического

значения.

Чтобы понять механизм связи "Умопостигаемого" и "чувственного" миров, необходимо

снова обратиться к квантовой механике. Тот мир, который непосредственно описывает

геометрия Минковского, есть, одновременно, и тот мир, который описывает

математический аппарат теоретической физики в целом. В частности, именно этот мир, но

с других его сторон, описывают уравнения квантовой механики. Действительно, более

полное и точное описание физической реальности дает релятивистская квантовая теория,

которая совмещает в себе принципы квантовой механики и специальной теории

относительности (ОТО пока еще не удается удовлетворительным образом соединить с

квантовой теорией). Но эти теории, квантовую механику и СТО, можно объединить в

единое непротиворечивое целое только в том случае, если они описывают одну и ту же

реальность, относятся к одному и тому же "слою" бытия.

Таким образом, "Умопостигаемый Мир" - это не только "Мир Минковского", но и мир,

описываемый релятивистской квантовой теорией. Но аппарат квантовой механики, как в

нерелятивистском, так и в релятивистском случае, описывает не действительные события,

но совокупность потенций событий, которые как нечто действительное, чувственно

воспринимаемое, обнаруживаются только в процессе измерения, который переводит

потенции в "акт", превращая их в физические наблюдаемые. Последние уже не

принадлежат "Умопостигаемому Миру", на что, в частности, указывает нековариантность

процесса редукции волновой функции. Нековариантность редукции говорит о том, что

актуализация - это процесс, происходящий за пределами "Мира Минковского", по-

видимому, он происходит где-то "на стыке" "умопостигаемого" и "чувственного" слоев

бытия, а квантовые скачки отражают переходы между этими двумя бытийственными

уровнями.

По сути, и квантовая механика и теория относительности инициируют два

взаимосоответствующих "уровня описания" бытия (соответствующих двум реально

существующим бытийным "слоям"). В случае квантовой механики - это уровень "чистых

потенций", описываемых волновой функцией, и уровень "квантовых событий"

(наблюдаемых). В случае теории относительности - это "статическая" и "динамическая"

версии этой теории. Уровень "чистых потенций" совместим со "статической версией"

теории относительности (что непосредственно демонстрируют уравнения релятивистской

квантовой теории (уравнение Дирака, Клейна-Гордона)), тогда как "квантовые события"

могут быть непротиворечиво описаны лишь в рамках "динамической" версии теории

относительности - поскольку "события", в подлинном смысле этого слова,- это нечто

вполне определенным образом локализованное во времени и в пространстве - хотя бы и

для конкретного наблюдателя. Но пространство и время, как раздельно проявляющие себя

сущности, содержатся лишь в "динамической" версии теории относительности.

Миф о якобы имеющей место "несовместимости" принципов квантовой механики и

теории относительности проистекает, как нам представляется, из попыток совместить

несоответствующие друг другу уровни описания реальности, т.е. когда "уровень потенций"

пытаются совместить с "динамической" версией теории относительности, или уровень

"квантовых событий" - со "статической" версией этой теории.

С учетом квантовой механики становится понятной природа "Умопостигаемого Мира" и

характер его связи с "чувственным" миром. "Умопостигаемый Мир" - это мир потенций

чувственно воспринимаемых событий. Пространство-время, с этой точки зрения, - это

единая потенция чувственной пространственности и временности, т.е., по сути,

вневременной и внепространственный идеальный "закон", уравляющий событиями в

субъективном пространстве и времени каждого отдельного индивида.Соответственно,

"умопостигаемое" движение - это потенция чувственного движения и т.д.

Связь "Умопостигаемого" и "чувственного" - это связь потенциального и актуального, связь

сверхчувственного закона и явления, подчиненного этому закону. Учитывая, что

"Умопостигаемый Мир" обнаруживает себя в индивидуальной субъективности как некий

смысл (идея "трансцендентной реальности" (п.2.2)), можно также сказать, что

"умопостигаемое" пространство-время есть единая "идея" (эйдос, логос) чувственного

пространства и времени.

Для того, чтобы проиллюстрировать онтологическую разнородность "Умопостигаемых" и

"чувственных" сущностей, воспользуемся "компьютерной" метафорой. "Умопостигаемый

Мир" можно представить как аналог компьютерной программы, а "чувственный мир" - как

аналог совокупности дисплеев, на которых изображаются некие подвижные объекты,

управляемые при помощи данной программы. Движение объектов на дисплее во

"внутреннем", индивидуальном для каждого дисплея пространстве и времени, управляется

некоторой комбинацией двоичных символов, записанных в программе, которые, конечно,

имеют совершенно иную природу, чем видимое на дисплее движение в пространстве и

времени. Вот так же и "Умопостигаемое" пространство-время есть нечто онтологически

инородное чувственно переживаемому пространству и времени, т.е. есть нечто само по

себе лишенное и пространственности и временности. (Этого можно было бы ожидать уже

исходя из репрезентативной теории восприятия, на которой основывается теория

психофизического тождества. Согласно репрезентативной концепции, образ совершенно

"не похож" на объективную реальность, которую он изображает. Соответственно и

субъективные пространство и время не имеют никакого чувственного "сходства" с

объективным пространством и временем, они лишь символически изображают последние,

передавая, вместе с тем, с большей или меньшей полнотой, их абстрактные структурные

свойства).

Итак, мы пришли к выводу, что релятивистская квантовая теория и вся основанная на ней

теоретическая физика (точнее, ее математический аппарат) описывают лишь идеальный

мир потенций и, таким образом, имеют отношение к эмпирически данному каждому

субъекту "чувственному" миру лишь постольку, поскольку описываемые потенции есть

потенции действительного, актуального, чувственно воспринимаемого. Однако, знание

потенций, возможного - все же не тождественно знанию действительного. Отсюда

неизбежная неполнота "физической картины мира", которая проявляется, в частности, в

невозможности с помощью уравнения Шредингера описать процесс измерения в

квантовой механике, проявляется, также, в несводимости термодинамики (которая, по-

видимому, не является чисто "эйдетической" дисциплиной и частично захватывает

"чувственный" слой реальности, вводя в физику "стрелу времени", необратимость) к

механике, отсутствии в физической картине мира качественности, индивидуальности,

самотождественных объектов и т.д. Требуется введение специальных дополнительных

"нефизических" постулатов (таких, например, как постулат редукции волновой функции) с

помощью которых осуществляется согласование описания "умопостигаемых" сущностей с

чувственно наблюдаемой действительностью.

Хотя "Умопостигаемый Мир" содержит в себе потенции любых событий во Вселенной и

любые их сочетания, из этого не следует, что "чувственная" действительность есть простое

пассивное отражение "эйдосов" "Умопостигаемого Мира". "Чувственная реальность" может

обладать определенной автономией по отношению к "сверхчувственной". Хотя в

"чувственной" реальности не может произойти чего-либо, что в потенции не содержалось

бы в "Умопостигаемом Мире", но какие именно потенции будут реализованы и в каком

порядке - весьма вероятно, отчасти, зависит от самого механизма актуализации.

Автономия актуального бытия проявляется в виде непредсказуемого, стохастического

поведения квантовых объектов. Как известно, уравнение Шредингера описывает

эволюцию потенций как жестко детерминированный процесс. Вероятности,

стохастическое поведение возникают только при переходах от потенциального к

актуальному, т.е. при осуществлении измерений. В акте измерения осуществляется выбор

одной из множества потенций, которая переходит в "акт", становится чувственно

регистрируемым событием. Но многие потенции и их сочетания по-видимому никогда не

будут актуализированы (по крайней мере в нашей Вселенной). Если сравнить

"Умопостигаемый Мир" с универсальной, неизменной матрицей, в которой "записаны" все

возможные сочетания событий во Вселенной, то актуальное бытие можно представить в

виде "узора", который непрерывно меняется на поверхности этой матрицы, меняется по

своим собственным, внутренним законам. Матрица потенций, по сути, лишь ставит

"рамки", в которых могут меняться, взаимодействуя друг с другом, эти "узоры" и эти рамки

Поиск по сайту: