Целостность сферы субъективного

В предыдущем разделе мы установили фундаментальное свойство субъективного: наша

субъективность состоит из двух онтологически разнородных слоев - актуального и

потенциального. Таким образом, можно определить форму бытия субъективного как

"актуально-потенциальную". Подчеркнем, что форма бытия смыслов, хотя они и не

актуальны и не предметны, не есть форма "неприсутствия в мире". Смыслы - это не "дыра"

в бытии, не ничто, но возможность действительного, актуального бытия, причем

возможность онтологически наличествующая в мире.

Рассмотрим теперь другие свойства сферы субъективного. Прежде всего- это целостность.

Субъективное не слагается механически из независимых друг от друга элементов или

изолированных областей. Напротив, оно представляет собой особого рода "слитное

единство" (31), в котором лишь условно можно выделить какие-то части или отделы. Эта

целостность наиболее наглядно проявляется на уровне явлений субъективной

действительности. Целостность "сенсорной" составляющей субъективного проявляется в

виде "гештальтных" свойств чувственных образов. Ощущения, чувственные качества

существуют не изолированно друг от друга, но образуют единую структуру - "гештальт", в

которой ощущения переживаются вместе с отношениями между ними. Благодаря

целостности, чувственный образ есть нечто большее, чем пространственно-временное

распределение чувственных качеств, что, в частности, наглядно проявляется в восприятии

так называемых "двойственных изображений" (32) - когда в одной картине, в одном

пространственном распределении цветных пятен можно попеременно увидеть два

совершенно различных по смыслу изображения (например, белую вазу на черном фоне

или два обращенных друг к другу черных профиля на белом фоне).В этом случае то, что

присоединяется к пространственному распределению пятен - это и есть "целостная

структура" или гештальт.

Используя метод тахистоскопического предъявления изображения, психологи выяснили,

что чувственный образ формируется по принципу "от общего - к частному". При

ограничении времени восприятия сначала схватывается общая структура целого, а затем,

при увеличении времени экспозиции, воспринимаются и отдельные детали. Отсюда

можно сделать вывод, что образ есть нечто первичное, тогда как ощущение

(изолированное чувственное качество) - есть продукт вторичного рационального анализа

изначально целостного образа.

Чувственные образы, в свою очередь, также существуют не изолированно друг от друга, а

образуют целостное, полимодальное феноменальное поле актуальных переживаний или,

точнее говоря, поле совместно переживаемого, сопереживаемого.

В сфере смыслов мы имеем более высокую, чем в чувственной сфере, форму целостности,

что, в частности, обусловлено отсутствием в идеальной сфере "чувственной"

пространственности и временности - начал, которые в чувственной сфере разделяют,

дробят сущее. Выше уже отмечалось, что единичный смысл - это не более чем абстракция.

Единственной подлинной реальностью является целостное "смысловое поле" в котором

каждый смысл обретает определенность через соотношение со всеми другими смыслами

или, образно говоря, через "место", занимаемое им внутри "смыслового поля". Смыслы

взаимопроникают и взаимообуславливают друг друга. Каждый индивидуальный смысл

содержит в себе или с необходимостью предполагает всю систему смыслов в

целом.(Отсюда понятен тот "фокус", который проделывали Фихте и Гегель - "выводя" весь

категориальный строй мышления из одного единственного понятия через исследование

условий, делающих возможными его осмысленное существование. "Смысловое поле"

устроено таким образом, что за какой бы единичный смысл мы не "потянули" - мы

обязательно "вытянем" всю "сеть" взаимообусловленных смыслов, так что построение

системы типа Гегелевской можно было бы начать с любого произвольно выбранного

понятия, поскольку в нем потенциально содержатся все другие понятия).

Что же, однако, означает выражение: "данный единичный смысл"? Оно указывает просто

на тот смысловой "слой", который непосредственно "прилегает" к чувственному

содержанию (слову, образу, представлению) с которым ассоциируется данное смысловое

содержание. То есть это та часть "смыслового поля", которая безусловно готова к

актуализации при наличии в субъективной действительности данного, ассоциированного

с этой частью "смыслового поля", чувственного содержания.

Целостность существует не только внутри субъективной действительности и смысловой

сферы по отдельности, но и они, эти две онтологически разнородные составляющие

субъективного, также образуют нерасторжимое единство.

Эмпирически единство чувственного восприятия и смыслов проявляется прежде всего как

непосредственная осмысленность чувственных образов. Как правило, смыслы изначально

соединены с образами - мы сразу обнаруживаем себя "внутри" некоторой смысловой

ситуации. Лишь в специфических экстремальных условиях (инверсированное зрение,

псевдоскопическое восприятие, наличие помех) возможно частичное "расщепление"

восприятия на "чувственную ткань" и как бы вторично присоединяемые к ней смыслы:

вначале мы что-то воспринимаем, а лишь затем понимаем что это такое (33). Заметим,

однако, что даже в этих ситуациях полностью отделить чувственность от смысла никогда

не удается. Это так хотя бы потому, что даже чистые модальные качества всегда имеют для

нас какой-то смысл (ощущение красного цвета имеет смысл "красного" и т.д., т.е.

подводятся под соответствующее понятие, идею), хотя смысл в данном случае проистекает

не из самой качественности, а присоединяется к ней извне.

С другой стороны, и смысл также не может существовать "сам по себе", но лишь как смысл

какого-либо чувственного феномена. Поэтому мы можем говорить об "интенциональной"

природе смысла. (Термин "интенциональный", как разъяснил Э. Гуссерль, означает

существенно соотносительный характер бытия (34)).

Такая тесная взаимосвязь субъективной действительности и смыслов вытекает из

предложенного выше истолкования смыслов как "чистых" потенций. Поскольку потенция -

это возможность перехода от одной актуальности к другой, смыслы можно понимать как

своего рода "коммуникации" между различными чувственными феноменами,

относящимися к различным временным пластам субъективного бытия.

Если представить "смысловое поле" в виде "сети" взаимосвязанных смыслов, то "узлы"

этой сети - это те или иные, настоящие, прошлые и будущие чувственные переживания, а

собственно смыслы образуют систему связей между этими "узлами".

Таким образом, не существует отдельно субъективной действительности и "смыслового

поля", но есть единая структура, состоящая из чувственности и смыслов. Те чувственные

феномены, которые переживаются в настоящий момент времени - собственно "актуально

переживаемое", - занимают в этой структуре выделенное положение - именно по

отношению к актуальным переживаниям "упорядочена" по степени готовности к

актуализации вся многослойная система смыслов. Первый, наименее глубокий,

"поверхностный" слой смыслов составляют те потенции, которые непосредственно

присущи переживаемым в настоящий момент ощущениям, образам и представлениям. Эти

потенции непосредственно готовы к актуализации без всяких дополнительных условий.

"Средний" слой смыслов - это те потенции, которые могут быть актуализированы при

дополнительных условиях, т. е. при наличии в субъективной действительности таких

чувственных элементов, которым соответствовали бы данные потенции.(Конечно, это

зависит и от структуры самого "смыслового поля"). Наибольшей "глубиной" обладают те

смыслы-потенции, которые в обычных условиях практически не имеют шансов к

актуализации.

Актуально переживаемое как бы "высвечивает" часть "смыслового поля", придавая

интенционально сопряженным с ним смыслам как бы несколько большую степень

действительности, бытийной полноценности. Смыслы, в свою очередь, придают

осмысленность чувственным переживаниям как бы "освещая" их "светом разума". Но этот

"свет" оказывается "видимым" (как и обычный свет) только когда он что-то "освещает", т.е.

когда имеются актуальные чувственные переживания на которые "направлены" данные

смыслы.

Единство субъективной действительности и смыслов можно раскрыть и несколько иным

способом. Заметим, что и актуальные переживания, и смыслы - есть, по сути, разные

формы знания или информации. В форме смысла информация существует как бы в "чистом

виде", как чистое знание лишенное какой-либо внешней оформленности, какой-либо

"представленности". Информация же воплощенная в субъективной действительности - это

"представленная", оформленная информация. Ее форму образуют пространство, время и

чувственные качества. Само содержание информации не зависит от формы ее

"воплощения", т.к. одна и та же информация может быть чувственно представлена в

различной форме.

С этой точки зрения смыслы можно рассматривать как фундаментальную реальность,

которая "проникая" в сферу актуального бытия обретает форму, т.е. пространственность,

временность и качественную определенность, и, таким образом, "превращается" в

чувственность. На фундаментальный статус смыслов, в частности, указывает тот факт, что

возможны такие состояния сферы субъективного, в которых субъективная

действительность (чувственность) в данный момент вообще отсутствует (например, в

состоянии глубокого сна, обморока и т.п.), тогда как смысловая реальность (как мы

покажем ниже) сохраняется в виде совокупности потенций, соотносительных с

возможными будущими актуализациями.

С этой точки зрения чувственные образы - есть лишь "воплощенные" в чувственность

смыслы и, следовательно, как смыслы, интегрированы в единое "смысловое поле", т.е. они

выполняют в составе этого "поля" функцию смысловых элементов. Выше мы определили

осмысление как "трансцендирование в потенции". Переходя в виде образа в сферу

актуального бытия смысл утрачивает форму потенциального, но отчасти сохраняет свою

трансцендентную природу. В образе осуществляется "трансцендирование в акте". Эта

форма трансцендирования и есть то, что мы выше обозначили как "гештальтные" свойства

чувственного образа. Каждый чувственный элемент переживается не как нечто

изолированное и самодавлеющее. Напротив, он переживается лишь в соотношении со

всеми другими чувственными элементами, составляющими сферу актуально данного, т.е.

можно сказать, что он трансцендирует "в акте" к этим чувственным элементам.

Если смыслы - это "чистая" информация, а чувственные образы - это "представленная"

информация, то представления - это нечто промежуточное между образами и смыслами -

т.е. есть информация лишь отчасти представленная, частично оформленная. При этом

степень оформленности представлений колеблется в широких пределах. На одном полюсе

находятся так называемые "эйдетические" образы, которые отличаются от чувственных

образом лишь своей произвольностью, независимостью от текущей сенсорной

стимуляции. На другом полюсе - предельно абстрактные представления почти лишенные

всякой оформленности и, таким образом, почти неотличимые от смыслов.

1.4. Природа индивидуального "Я"

Самая общая форма единства и взаимосвязи ощущений, образов, представлений и смыслов

проявляется как "данность" всех этих феноменов единому "Я" или "субъекту". С этой точки

зрения "Я" можно истолковать как фактор, обеспечивающий единство субъективного.

Объяснить, что такое "Я" - это то же самое, что и объяснить, что соединяет воедино

отдельные наши переживания, например, последовательные во времени чувственные

состояния сознания.

Существуют две различные традиции понимания природы "Я" (и, соответственно, начала,

объединяющего сознание). Согласно одной из них, "Я" есть некая трансцендентная точка,

находящаяся за пределами сферы субъективного и каким-то непонятным образом

объединяющая различные чувственные и внечувственные феномены за счет их

абстрактной принадлежности этому "Я". "Я" здесь - это как бы некий "чистый взор", перед

которым, как перед единственным (и единым) зрителем развертывается все богатство

нашей внутренней жизни.

Поскольку трансцендентное "Я" не присутствует непосредственно в сфере субъективного,

оно обнаруживается лишь косвенно - как условие, делающее возможным познание, как

условие "трансцендентального единства апперцепции" (И. Кант), т.е. условие, создающее

единство духовной жизни.

Вместе с тем, такого рода "абстрактность", "беспредикатность" "Я" приводит к

осложнениям. Будучи лишь абстрактным трансцендентным носителем субъективных

феноменов - как "предикатов", отличных от субъекта, будучи сверхприродным "невидимым

видящим", "Я" оказывается чем-то абсолютно непознаваемым. Можно знать, что "Я"

существует, но невозможно знать чем это "Я" является и, более того, невозможно знать,

каким образом мы вообще узнаем о существовании "Я".

Заметим, также, что трансцендентность и, соответственно, беспредикатность "Я" делают

невозможным указание каких-либо критериев тождества "Я" во времени. Поскольку "Я" не

обладает никакими фиксируемыми свойствами (т.к. не присутствует в сфере

субъективного), потеря тождества "Я" (замена "Я" на "не-Я") принципиально

ненаблюдаема, т.е. не должна приводить к каким-либо наблюдаемым последствиям.

Если встать на позицию эволюционной теории и предположить, что всякое свойство

психики в конечном итоге есть продукт "естественного отбора" и, следовательно,

подчиняется принципу биологической "полезности" (для выживания), то, очевидно,

следует признать отсутствие каких-либо эволюционных предпосылок для сохранения

тождества "Я". Поскольку "не-Я" в своем внешнем проявлении ничем не отличается от "Я"

(и то и другое проявляется просто как некий абстрактный принцип единства сферы

субъективного), то для природы нет никакой необходимости создавать условия,

обеспечивающие сохранность тождества "Я". Таким образом трансцендентность "Я"

приводит к выводу, что само существование "Я" и его тождество во времени может быть

лишь предметом иррациональной веры и не может быть никоем образом доказано,

показано или обосновано.

Согласно другой традиции, "Я", напротив, имманентно сфере субъективного, Это и есть

субъективность, взятая в аспекте ее целостности, самопереживаемости и самоданности.

Эта точка зрения обладает рядом преимуществ. Прежде всего, поскольку "Я" имманентно

сфере субъективного, оно оказывается в определенных пределах познаваемым. Выше мы

отмечали, что обе компоненты сферы субъективного: субъективную действительность и

смыслы можно понимать как некое знание (или информацию) - представленное,

оформленное - в случае субъективной действительности и "чистое" - в случае смыслов.

Если "Я" - это и есть сфера субъективного, то, очевидно, "Я" тождественно совокупному

знанию, составляющему нашу субъективность. Поскольку трансцендентный субъект в

данном случае устраняется, то знание, тождественное "Я", есть "знание, знающее себя",

"самоданное", есть знание, в котором непосредственно совпадают субъект знания, объект и

само знание субъекта об объекте. (Идею "знания, знающего себя" и не нуждающегося в

трансцендентном субъекте, которому это знание каким-то внешним образом "дано", можно

найти уже в учении Аристотеля о Боге, как мышлении, которое мыслит само себя.

Детально эту концепцию развивал Плотин в своем учении об Уме, как совокупности

мыслящих себя Платоновский "идей". В Уме, в отличие от Мировой Души и

индивидуальной души, субъект, объект и знание первого о втором непосредственно

совпадают (35, 36,41)).

Поскольку субъект, объект и знание совпадают, то "данность" субъективных феноменов

единому "Я" означает просто тождество "Я" и всех этих феноменов в их совокупности.

Образ "дан" мне, поскольку я и есть этот образ в данный момент, точнее, образ есть часть

моего "Я".

Совокупное знание, содержащееся в моей субъективности, есть некая система

взаимосвязанных смыслов ("идей"). Но всякая сумма идей - тоже есть идея. Таким образом,

"Я", как совокупное знание, есть некий сложный смысл, объемлющий все содержимое

сферы субъективного. (Назовем этот смысл: "Я-идея").

Заметим, что предполагаемое тождество "Я" некой системе смыслов (идее) вытекает уже

из интуитивно очевидного положения о возможности достоверного (необходимо

истинного) знания собственного "Я". Действительно, невозможно искренне усомниться в

том, что я - это я, а не кто-то другой. Однако знание может быть с необходимостью

истинным только в том случае, если объект и знание о нем - одно и то же, То есть

необходимо истинным может быть лишь знание знания о самом себе. В самом деле, если

существует какое-либо хотя бы минимальное опосредование, "зазор" между знанием и его

объектом, принципиально возможно искажение этого знания, т.е. несоответствие знания

и объекта. Следовательно, невозможна и необходимая истинность этого знания.

Таким образом, поскольку знание "Я" достоверно, то это означает, что объект знания

(реальное "Я") и само знание ("Я-идея") совпадают, т.е. "Я" тождественно знанию "Я"

(дорефлексивному, конечно, отличному от рефлексивного знания "о" "Я"). Но это и

означает, что "Я" обладает смысловой природой, есть некое, пусть дорефлексивное,

знание. ("Единичный Логос" (Плотин) или "Понятие" (Гегель)).

Заметим, однако, что наша сфера субъективного имеет и "неинформационную"

составляющую - это как раз та "форма представленности" в которой знание пребывает в

сфере актуальных переживаний, т.е. это пространство, время и чувственные качества

взятые в "чистом виде". Далее мы увидим, что эту "неинформационную" составляющую

можно понимать как нечто лишь отчасти принадлежащее "Я", т.е. как нечто "имманентно-

трансцендентное", составляющее как бы границу между "Я" и "не-Я". Вместе с тем,

благодаря причастности к этой форме представленности "Я" только и оказывается чем-то

действительным - не просто "идеей", а "живой идеей", привязывается к актуальному

пространственно-временному бытию.

Поскольку каждое "Я" уникально, уникальна и каждая "Я-идея", которая, таким образом,

никогда до конца не может быть отрефлексирована. Действительно, полное осознание "Я-

идеи" создавало бы возможность передать составляющее эту идею знание другому, т.е.

буквально "сообщить себя". С точки зрения имманентной теории "Я" - это равносильно

переносу "Я" из одной головы в другую. Но в таком случае "Я" утрачивает свою

уникальность и возникает возможность неограниченного "размножения" "Я", что

противоречит сущности "Я" как единичной индивидуальности. Чтобы исключить

возможность "размножения" "Я", необходимо предположить, что информация,

составляющая "Я-идею", бесконечна по объему. "Я" - есть бесконечное знание, которое не

может быть "сжато", переведено в конечную форму.

Заметим, что из невозможности "удвоения" "Я" вытекает правило, согласно которому

каждому "Я" соответствует только одна, сопряженная с ним сфера актуальных

переживаний и, следовательно, несмотря на свою "идеальность" каждое "Я" должно быть

строго привязано к определенной, локальной области пространства-времени.

Имманентная теория "Я" позволяет также решить проблему тождества "Я" во времени и

рассмотреть связь между "Я" и личностью. Однако, чтобы прийти к решению этой

проблемы необходимо предварительно рассмотреть временное "измерение" субъективного

в целом.

Поиск по сайту: