Глава пятая

Камуи сидел на поребрике освещенной аллеи и держал платок Хотару прижатым к брови. Девушка молча сидела рядом, зажав ладошки между коленок. Гакт бы оценил ее ножки, будь он в другом состоянии. Но сейчас он был полностью опустошен из-за энергетического выплеска.

- Дай посмотрю, - Хотару повернулась к нему и коснулась пальцев, зажимающих платок.

Камуи опустил руку, и девушка оглядела его ранение. Кровь уже не сочилась, и это радовало, а то из брови она всегда так хлещет, будто поросенка зарезали. Почти оторванный рукав вылезшей из джинсов красной рубашки обнажал поцарапанное о землю плечо, на скуле набух синяк. Ямамото вздохнула и открыла сумочку, доставая упаковку влажных салфеток.

- Не дергайся, я вытру засохшую кровь, - попросила она, присев перед парнем на корточки между его вытянутых в стороны ног и доставая одну салфетку.

- Да не нужно, все в порядке, - попытался отмазаться Гакт.

- Пожалуйста, Гакто. Ты выглядишь, как жертва гопников.

- Ты недалека от истины, - невесело усмехнулся парень и все-таки подставил ей лицо. – Мы, наверно, напугали тебя?

- Да не то чтобы… Мы иногда на тренировках и не так колотим друг друга, - девушка сосредоточенно водила салфеткой по коже Камуи, смывая высохшую кровь. – У тебя сносный хук правой, а вот левую я бы потренировала еще.

- Какой стиль ты практикуешь? – изумленный словами Хотару, спросил Гакт.

- Тхэквондо, каратэ, - девушка дернула изящным плечиком.

- Я в шоке.

- Понимаю, - застенчиво улыбнулась Ямамото. – Парням трудно поверить, что я могу их на лопатки уложить.

- По тебе и не скажешь, - признал Гакт, с некоторым интересом глядя на новую знакомую.

- Маленькие женские хитрости, - подмигнула Хотару.

Камуи рассмеялся, но тут же зашипел от боли в скуле.

- Так из-за чего вы решили повалять друг друга в пыли? Вроде бы поводов для ссор не было.

- Это… личное, - нехотя сказал парень, отведя взгляд. – Ты вряд ли поймешь.

- Ладно, - пожала плечами девушка, стирая кровь со скулы, - дело, как говорится, житейское. Парням свойственно лупить друг друга. Помиритесь.

- Не знаю, - вздохнул Гакт. – Все так неправильно…

- Нет таких проблем, которые нельзя решить. Так говорит мой тренер. К тому же, все проблемы мы создаем себе сами.

- А это тоже тренер говорит?

- Это я говорю.

- Ты философ, - усмехнулся Камуи.

- Ну что, бравый рыцарь? Разреши попросить тебя проводить меня до дома? – Ямамото улыбнулась, комкая побуревшую салфетку.

- Конечно, такой привлекательной девушке не безопасно одной гулять по улицам Окинавы, - Камуи встал с поребрика. – Хотя, раз ты каратистка, то я не позавидую тому маньяку, который умудрится на тебя напасть.

- Точно, - рассмеялась Хотару, выбрасывая салфетку в урну.

Потом Гакту вспомнились слова Каза – «Маньяков тут не водится, я всех передавил». На секунду парень помрачнел, но приветливая улыбка девушки слегка скрасила его душевный раздрай.

- Только давай через стоянку пройдем? – попросил Камуи.

Хотару не совсем поняла, зачем, но согласилась.

*****

- Ты точно в порядке? – Акеми суетливо пыталась хоть чем-то помочь поколоченному одногруппнику.

- Да, в порядке, - Иваике шмыгнул носом, втягивая сукровицу. – Перестань беспокоиться. Подумаешь, подрались.

- Из-за чего вы сцепились? – взгляд девушки горел любопытством.

- Давай не будем это обсуждать, - помрачнел Казухито. – Ерунда. Мда уж, отлично погуляли.

- Ты расстроен?

- Немного, - согласился Каз, трогая переносицу. – Хоть на бок не свернул… Каратист, блин… - он вдруг хохотнул. – Давно мне нос не ломали!

- Не понимаю, чему ты радуешься, - надула губы Акеми. – Он какой-то чокнутый.

- Не надо так говорить, ты его вообще не знаешь.

- Да что я такого сказала, - обидчиво отвернулась Хаяшида.

- Эй… Ладно тебе, не дуйся. Давай лучше прокатимся?

- А ты разрешишь руль подержать? – тут же сменила обиду на радость девушка.

- Только если ты газовать не будешь, - усмехнулся парень.

Они дошли до припаркованного на стоянке байка. Каз еще издалека заметил что-то красное, висящее на ручке газа. Подойдя ближе, он увидел, что это атласная красная ткань – рукав от рубашки Гакта.

- Это что? – спросила Акеми, отвязывая его от ручки.

Иваике лишь покачал головой с усмешкой на опухших губах. Намек понят – Каз испортил Гакту уже вторую рубашку. Парень представил соседа в рубашке без одного рукава, и его разбил смех. Он взял кусок ткани и засунул в карман джинсов.

- Что с тобой? – насторожилась Акеми.

- Ничего, - вытирая глаза, ответил Каз. – Прыгай, конфетка, - он похлопал по сидению. – Шлем надень.

- Так точно, мой храбрый рыцарь на верном коне!

Через пару минут они выехали со стоянки.

*****

Камуи медленно брел по улице. Проводив Хотару, парень возвращался домой. Как теперь объяснить родителям, откуда у него синяк и ссадина, а так же испорченную одежду? Папан будет явно в гневе, но это почему-то перестало волновать Гакта. Он чувствовал себя намного лучше, когда принял свое новое состояние. Вообще-то он впервые в жизни дрался не на матах в тренажерном зале. И в этой стычке традиционные законы боя напрочь игнорировались. Это была самая что ни на есть обыкновенная драка – с кровью и болящими кулаками, со злостью и ревом. И она разительно отличалась от тех красивых постановок в фильмах. Он едва не отключился от одного удара в челюсть, в то время как киношные боевики могут длиться долго, да еще и ни царапины, и ни капли крови. Камуи чувствовал себя совсем иначе, чем раньше. Это было похоже на переход на новый уровень в видео-игре. Только с ним происходили иные изменения.

Рубашку было жалко. Красная была его любимой. Гакт справедливо считал, что ему идет не только белый, но и красный. Но теперь ее можно было только выбросить – без рукава, с пятнами засохшей крови на груди… Камуи точно напоминал жертву гопников. Это удачное сравнение Хотару развеселило его, и он засмеялся.

- Едрены пассатижи, - вырвалось у него, и Гакт согнулся в приступе хохота.

Если бы папан услышал эту фразу, то точно бы дал подзатыльник – не этому он учил своего первенца и наследника, вдалбливая в голову юноши законы этикета. Гакт даже вспомнить не мог, где услышал это словосочетание, и почему оно пришло на ум именно сейчас.

Мимо с ревом промчал мотоцикл с наездником. Камуи узнал по звуку мотора Хендай. Метров через десять байк лихо развернули в обратную сторону.

Каз затормозил перед соседом и заглушил движок. Стянув шлем и маску, Иваике посмотрел на парня. Гакт смотрел на него, видя, какие разрушения принесли удары его кулаков. Нос распух, переносица темнела синяком. Футболка на парне была вся в пыльных разводах, а костяшки на руках распухли так же, как и у Гакта.

Камуи ждал, что скажет сосед. Иваике смотрел оценивающе – тоже видел следы от своих ударов на красивом лице друга. Все еще друга, но ставшего ближе. Пусть сейчас Гакт этого не поймет. Но Каз смотрел на него уже не так, как раньше. Он вдруг понял, что для этого пижона все казалось серьезным – их знакомство, первый прокат на байке в интимной позе, первое падение с него же, смелость, с которой был выпрошен первый поцелуй… И все последующие разы, которые их связывали все сильнее, когда он понимали, что возбуждаются от ласк друг друга. И улыбки, и объятия, и смех…

А сейчас Гакт стоял перед ним в грязной от крови рубашке с оторванным рукавом, засунутыми в карманы пыльных джинсов руками, и ждал – кажется, именно сейчас стоило бы решить что-то, что будет окончательным итогом. Что ты сделаешь, Каз? Ведь Гакт уже показал свое отношение к их общению.

Иваике со вздохом повесил шлем на ручку тормоза, а шапку оставил на бензобаке. Потом слез с байка и подошел к парню. Гакт не изменил позы, настороженно наблюдая за другом.

При ближайшем рассмотрении Каз увидел, что дела с лицом друга обстоят плачевнее – от рассечения останется шрам, пусть и небольшой, но он будет привлекать внимание, а возможно, и испортит очарование красотой парня. Опухшая скула налилась ядреной фиолетовостью. Иваике мог это рассмотреть даже в плохом фонарном освещении. И парень почувствовал, что ему становится стыдно – ему не стоило идти на поводу эмоций друга. Но он просто не мог сдержать себя – с ним так бесцеремонно не обращались с третьего класса начальной школы.

И вот они стояли друг напротив друга – два уязвленных гордеца, испытывающих себя и оппонента на прочность взглядами. Кто сдастся первым? Каз достал сигареты и закурил, прищурив глаза, чтобы дым не попал в них. Глубоко затянувшись, он выпустил струю дыма вниз и глянул исподлобья на парня. Гакт смотрел на него, чуть склонив голову на бок.

Камуи устал играть в гляделки, поэтому двинулся в сторону байка. Иваике с настороженностью смотрел за ним – неужели он вот так и уйдет? Но дальнейшее ввело его в неизмеримое удивление – Гакт сел на пассажирское сидение мотоцикла и натянул на голову шлем.

Иваике все еще не верил, что Гакт не ушел. Быстро выбросив сигарету и вернувшись к байку, Каз забрался за руль и натянул шапку-маску. Камуи закинул ноги на его и скрестил лодыжки, прижавшись грудью к спине парня и обвив руками его талию.

Иваике завел мотор и неспешно поехал к дому.

*****

Они сидели в гараже, почти не разговаривая и слушая диск с подборкой баллад от разных рок-групп. Камуи, сидя на коленях Каза, обнимал его одной рукой, прижавшись щекой к его плечу. Захламленный диванчик с пятнами мазуты и солидола мог бы уместить их обоих, но Гакту хотелось быть ближе к другу. Рядом на диване стояла пепельница в виде ржавой банки из-под шпрот, ощерившаяся окурками. Каз добавил к ним еще один и со вздохом удовлетворения обнял парня за талию, уткнувшись носом в его макушку. Гакт тоже вздохнул и прикрыл глаза. Не осталось ни злости, ни обиды. Одно спокойствие и тихая робкая радость. А еще усталость. Пиво расслабило так, что сморило – Камуи пытался не уснуть. Гараж был закрыт изнутри, чтобы никто не потревожил парней. Хотя сюда все равно никто не совался – но мало ли. Всякое может быть… Каз касался губами волос парня, чувствуя, как Гакт рукой под спиной осторожно поглаживает его по пояснице.

Иваике все еще не понимал до конца, что это все значит. Влюбленность ли, или просто юношеская дурость. Но почему-то отпускать это ощущение не хотелось – он впервые чувствовал нужность. Его не хотели отпускать, о нем думали, и его хотели. Ну и бог с ним, что это парень. Кто может ему что-то запретить? Ему трудно что-то запрещать – так мамик всегда говорит. Уж с ней проблем не будет – подумаешь, сын подрался, с кем не бывает. А вот Гакту снова достанется. У него строгие родители, слегка помешанные на выхолащивании любимого отпрыска. И, хотя его мамик перешла на его сторону, вроде как, то папаша будет зол – Каз его еще не знал, а он уже ему не нравился. Иваике не догадывался, что это взаимно. Сейчас его Камуи-старший волновал меньше всего на свете, потому что на его коленях и руках находился его сын, Камуи-младший. Тот самый стильный пижон, гламурный мажор, который при первой встрече казался сопливой размазней, маменькиным сынком. А сегодня расколотил Казу нос чуть ли не в щепки. Сколько еще тайн хранит в себе этот парень? Каз хотел знать. Все его секреты, все таланты и предпочтения.

Иваике хотелось бы все это сказать, но он не мог найти нужных слов. Красноречием он не отличался, а такие эмоции было очень трудно высказать – ему было бы проще, если бы Гакт сам постепенно раскрывался перед ним, как какой-нибудь экзотический цветок, представляя его взору все новые краски, новые грани своей личности и новые уровни своей души. И за этим цветком нужен особый уход, потому что он редкий, особенный и загадочный.

- Гаку?

Зов выдернул парня из дремы, в которую разморенный Камуи уплывал на теплых волнах в лодке объятий, убаюканный дыханием друга и лирикой музыки, негромко льющейся водопадом гитарных переборов из динамиков музыкального центра.

- Мм? – он сонно поморгал.

- Ты не жалеешь, что переехал?

- Нет, что ты, - Гакт улыбнулся и удобнее прильнул к Казу. – Мне давно пора было что-то менять в своей жизни. Я, конечно, не думал, - он зевнул, прикрыв рот кулаком, - что это будет так кардинально, но все перемены всегда к лучшему.

- Но у тебя столько проблем из-за меня появилось…

- Как сказал один философ – все проблемы мы создаем себе сами. И нет таких проблем, которые мы не смогли бы решить.

- Это тоже сказал философ?

- Нет, это сказал один тренер.

Каз тихо усмехнулся и поцеловал Гакта в макушку. Камуи поднял голову и потянулся за поцелуем. Иваике накрыл его губы своими распухшими, ощущая пивной привкус, когда Гакт сплел свой язык с его. Камуи уже привык к этим вкусам пива и сигарет, которые сопровождали каждую ласку от Каза. Это уже казалось естественным, словно Гакт сам курил. Иваике понимал, что когда-нибудь наступит такой момент, когда захочется чего-то большего, не просто поцелуев. Но сейчас он не думал об этом – пусть все идет своим чередом. Зачем все усложнять?

- Мне надо выйти, - сказал Гакт после поцелуя и нехотя встал.

Но мочевой пузырь настойчиво требовал. Пока Камуи ходил по своим делам, Каз нашел в гараже более менее чистую ветошь и расстелил ее на диване, разложив его. Ему почему-то показалось, что Гакт не откажется остаться тут на ночь. Идти домой уже поздно, будить родителей не хотелось. Его мамик по-любому спит, не волнуется. Для нее привычно, если сын ночует в гараже. Каз надеялся, что и Гактовы предки не сходят с ума из-за того, что их любимый сынуля дома не ночует.

- Бр-р-р, - Камуи юркнул в гараж и закрыл замок. – Как там прохладно… О, а чего это ты диван расстелил?

- Ну… Подумал, вот, и решил.

- Решил и меня снова не оповестил? – улыбнулся парень, подходя к дивану.

- Да, все так, - кивнул Каз и притянул пижона к себе за шлевку на джинсах. – Иди сюда.

Гакт не удержался и рухнул на него сверху, едва успев подставить руки, чтобы не придавить собой Иваике. Диван жалобно скрипнул.

- Он не развалится? – насторожился Камуи.

- Не должон. Гаку?

- А, - тот улегся грудью на парня и понял, что впервые лежит в парнем в одной постели, хоть и не такой правильной, какая бы могла быть в такой ситуации, но старенький скрипучий диванчик его устраивал очень даже.

- Останься со мной сегодня? – Каз обнял Камуи за талию и перевернулся вместе с ним.

- Воу…

- Так что?

- Ну… С радостью, - улыбнулся Гакт, обвивая руками шею Иваике и приникая к его губам.

- Эй, - отстранился Каз, - кто-то спать хотел и зевал во весь рот.

- Было дело… Но мы ж еще пиво не допили.

- Ты хочешь допить?

- Чтоб спалось крепче, - хитро улыбнулся Камуи. – А то мало ли… Проснусь, приставать начну…

- Ой ты ж боже мой, - хохотнул Каз и встал с него. – Маньяк комнатный.

- Гаражный, - исправил Гакт, приподнявшись на локтях. – Хотя, твой гараж напоминает комнату, хоть и очень грязную, сильно захламленную и пропахшую жуткими запахами, но мне тут нравится.

- Не обижай мой гараж. И что ты хотел? Чтоб тут была стерильная больничная чистота и пахло розами?

- Ненавижу больницы, - признал Камуи, двигаясь к стенке, чтобы другу было куда лечь. – В детстве я как-то попал в детскую палату интенсивной терапии. Было ужасно одиноко. А следующей палатой была та, где лежат смертники. Дети-смертники, - уточнил он, беря банку с пивом. – Я чувствовал, кто из них умрет в скором времени. И это было страшно.

- Слушай, подушки нет, могу куртку предложить, но она жесткая. Мотоциклетная. И что было дальше?

- Да не надо ничего, - отказался Гакт. – Дальше… Я пролежал там десять дней. Врачи не хотели меня выписывать, потому что сомневались в нормальности моей психики. Я сначала не мог понять, как мне избавиться от этого изолятора. А потом мне пришло в голову копировать поведение взрослых. Их «нормальность». Потом меня выписали. И я до сих пор ненавижу больницы. Так что я рад, что твой гараж полный антипод больничной стерильности. Я бы не смог тут находиться.

- Ты и ремонт потому же затеял? Из-за белых стен.

- Да. Я люблю яркие краски.

Каз хотел спросить о том, не напоминает ли ему белая одежда больничные халаты, но передумал – вдруг Камуи решит, что напоминает, и больше не наденет белую рубашку? Иваике улегся рядом с ним на спину и закинул руку за голову вместо подушки.

- Что ты еще любишь?

- Хм… Дай подумать, - Гакт постучал пальцем по подбородку. – Ну дай направление.

- Еда.

- Рамен. Мясо. Паста.

- Зубная?

Гакт со смеху уткнулся лбом в плечо Каза.

- Это спагетти с томатным соусом.

- Ну так бы и сказал, что макароны с кетчупом, - усмехнулся Иваике.

- Ну, почти. Не ем рис.

- Как это? Ты что, не японец?

- Я от него толстею. Рыбу люблю, только не нашей фирмы. И вообще, все что наше – не ем. Теперь вот гамбургеры полюбил. И пиво. Кофе люблю, но стараюсь пить не часто – зубы от него желтеют. Зеленый чай с жасмином. Да много чего, - Гакт отпил из банки. – А ты что любишь?

- А я всеядный. Что мамик приготовит – то и лопаю. Кроме цитрусов – аллергия.

- Я запомню. Апельсины не покупать, а то будешь весь в крапинку.

- Точно. Так, сменим тему. Чем ты занимаешься, помимо ремонтов и соблазнения механиков?

- Механик вроде и не против соблазнения-то. Я учусь на юриста. Папан готовит меня к наследованию дел фирмы. Мне не нравится заниматься этим. Помимо этого, я играю на рояле.

- Серьезно? – Каз даже голову поднял. – Ты играешь на рояле?

- Да, хоть и не люблю это тоже. Но к роялю я привык, а к юридическому направлению – нет. Я бы, наверно, хотел заниматься музыкой, но родители не считают это серьезным направлением. Они считают, что музыкой заработать нельзя. Но я слушаю рок-группы, с которыми ты меня знакомишь, и понимаю, что это обалденно. И эти люди прославились на весь мир. Я смотрел в интернете. Значит, они много зарабатывают. Я бы хотел стать музыкантом. Я еще умею на барабанах играть.

- Ты очень одаренный, я горжусь тобой.

- Правда? – улыбнулся польщенный Камуи.

- Конечно, я тебе хоть раз врал?

- Нет, но не договаривал.

- Забудь об этом. Что еще в тебе есть интересного?

- У меня печень очень интересная.

Каз хохотнул и легонько шлепнул парня по лбу.

- Дурак. Какие в тебе еще есть таланты?

- Ты решил узнать обо мне всю подноготную?

- Ну, вроде того. Должен же я знать своего бойфренда.

- А я твой бойфренд? – вдруг покраснел Гакт.

- А ты против?

- А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

- А ты?

Они рассмеялись.

- Лучше расскажи о себе, - попросил Гакт, удобнее укладываясь на бок и подпирая голову рукой.

Иваике задумчиво закурил, выпуская струи дыма вверх.

- Начать в духе Дэвида Копперфильда? «Родился, вырос…» Или к главному переходить?

- Расскажи, каково это – не иметь отца.

- Хм… Я был еще ребенком, когда родители развелись. Как я уже говорил, родственники по маминой стороне не одобряли ее выбор, - Иваике затянулся. – Но меня в принципе любили. Я ж не виноват, что у меня был нелюбимый семьей отец. Я его практически не помню, хотя уже был в сознательном возрасте, - он выдохнул дым. – Я не могу рассказать, каково это – расти без отца, потому что мне не с чем сравнивать. Наверно, это просто когда в семье не трое, а двое. Мамик после развода проявила характер, и мы переехали сюда. Мне нравится эта квартира. Несмотря на небогатый район и отсутствие лимузина, я очень рад, что живу тут. Всего в жизни я достигал сам. Зарабатывать сам тоже начал рано. Маме приходилось много работать, чтобы оплачивать счета, кормить и одевать меня, потому что я рос, как на дрожжах. И когда я смог сам за себя платить в автобусе, то решил, что больше не буду просить мамика покупать мне игрушки и сладости. На свой первый велосипед я накопил за зиму, чистя дорожки и посыпая их песком. Потом, когда я повзрослел, то приобрел мотороллер. Учился на нем ездить тоже сам. Мне нравилось копаться с ним, разбирать, узнавать, что и как в нем устроено. Я изучал технические книжки по сборке, торчал в библиотеке чуть ли не с ночевкой. Мамик научила меня играть на гитаре, а я ее – пить пиво.

- Как давно ты куришь?

- С пятнадцати.

- А что тебя подтолкнуло к этой вредной привычке?

- Скука, наверно, - усмехнулся Каз. – Просто захотелось. Ну и траты увеличились. Единственное, в чем мне помогла мамик – гараж заиметь. Мне не хватало денег, а его продавали так задешево, что я просто не мог его не купить. Мамик добавила мне на него, я потом заработал и отдал ей долг. И она купила новую мебель в квартиру, а старую я сюда забрал, что могло пригодиться. На этом диване, на котором мы сейчас валяемся, я спал до шестнадцати лет.

- Ого себе, какой он старый, - удивился Гакт. – Мы с тобой такие разные…

- Так мы и не можем быть одинаковыми. В этом есть свой… своя… как это… ты говорил.

- Романтика?

- Точно. Забыл это слово.

- Почему твоя мама не вышла замуж во второй раз?

- Не знаю… У нее были романы, пять или шесть. Но почти все ее ухажеры были какие-то неправильные. Мне они не нравились.

- А кто понравился?

- Один моряк. Он научил меня разбираться в мотоциклах. Мы с ним часто торчали в гараже, хороший такой мужик. Рюджи зовут. Мне кажется, что он мог бы стать для мамика хорошим мужем. Но он много путешествует. Пишет мне письма из разных мест планеты. Последнее пришло с Кубы в апреле. Сейчас я не знаю, где он. Я все жду, когда он напишет, что возвращается. Мамик была бы рада его увидеть, наверно, - Каз затушил истлевшую сигарету в пепельнице.

- Сколько у тебя было девушек?

- С которыми я встречался или просто спал?

- Ну, давай общее число.

- Три, с которыми встречался, пять, с которыми был просто секс. Восемь получается.

- Ого, да ты опытнее меня, - улыбнулся Гакт.

- А у тебя сколько было?

- Только две. И обе они не понравились родителям. Когда у тебя был первый раз?

- Пф-ф-ф… Сейчас скажу, - Иваике приподнялся и отпил пиво из банки. – Так… Это был подарок на день рождения… В пятнадцать.

- Тебе подарили первый секс? – хохотнул Гакт.

- Да, и это был самый позорный день в моей жизни, - рассмеялся Каз. – Я, наверно, из-за этого и закурил. А у тебя?

- В шестнадцать. И с первой девушкой, она была старше меня, у нас были дни, когда мы постоянно занимались сексом. Я тогда думал, ну куда уж дальше-то? Что я творю? Но продолжал заниматься им. Мне так хотелось, будто в штанах какой-то ненасытный зверь поселился. Это было даже жутковато. Я трахался и не мог остановиться. Бедная была моя подружка.

- Я ей не завидую. Сейчас-то бешенство мошонки прошло?

Камуи расхохотался.

- Да, идеальное сравнение… Прошло.

- А если не было девушки?

- Я не онанировал никогда, - мотнул головой Гакт. – Я шел заниматься тхэквондо, это отвлекало от мыслей о сексе.

- И давно у тебя не было девушки?

- Ну… Давненько. Может, сменим тему? А то я возбудился.

- А ты хочешь сменить?

- Каз.

- Ладно-ладно, - усмехнулся он. – Что тебе еще интересно?

- А на кого ты учишься? А то я даже не знаю.

- На автомеханика. Наверно, мог бы и догадаться сам.

- Действительно, чего это я? – Камуи допил пиво из банки и подался вперед, пытаясь поставить ее на пол.

- Ой… Гаку, ты кабан, - хрипнул Каз, придавленный парнем.

- Вот спасибо тебе на добром слове, - рассмеялся тот, лежа на друге.

- Слезь с меня, - не сдержал смеха и Иваике.

Гакт улегся обратно.

- Я никогда в жизни столько про себя не рассказывал, - признался Казухито. – Прямо аж самому интересно, сколько у меня всего в жизни.

- Да, у тебя насыщенная юность. Не то, что у меня…

- Ой, не скажи. Я даже понятия не имел, что ты кунг-фу владеешь.

- Это не кунг-фу, а тхэквондо, - поправил Камуи, снова хохоча.

- Ой, какая разница? – отмахнулся Каз.

- Большая, ты что? Две разные культуры боя.

- По мне так культура одна – точно ударить туда, куда хочешь. Ты мне нос сломал, кстати.

- Прости, - раскаялся Гакт. – Мне так стыдно.

- А мне стыдно, что ты извиняешься. Это ты за рубашку извини.

- Я уже начинаю привыкать к тому, что мой гардероб убавляется с каждым днем, - улыбнулся Камуи. – Каз?

- Мм?

- Давай спать?

- А почмокаться на сон грядущий?

- Твои фразеологизмы вгоняют меня в кататонический ступор…

- А по-человечески?

- Я офигеваю от твоих вопросов, - снова рассмеялся Камуи и навис над ним. – Но мне это нравится.

- Я рад, - Иваике обнял его за талию. – А когда мы будем не только чмокаться, то кто у нас будет актив, а кто пассив?

- Ну Каз! – вспыхнул Гакт. – Ты вот как спросишь, хоть стой, хоть падай!

- Да чего я такого сказал-то, - округлил глаза Казухито.

- Вот когда до этого дойдет, там и решим. А теперь заткнись и поцелуй меня.

- Слушаюсь, - улыбнулся Каз и притянул парня к себе.

Поиск по сайту: