Глава 5. Корвестон как город вырос неожиданно и очень быстро, но не настолько быстро, чтобы городской плановый совет не позволил ему превратиться в массу

Корвестон как город вырос неожиданно и очень быстро, но не настолько быстро, чтобы городской плановый совет не позволил ему превратиться в массу беспорядочных, никак не сочетающихся между собой строений.

Некоторые из старых его обитателей, временами, все еще удивлялись внезапности превращения маленького сонного ярмарочного городка почти в процветающую метрополию. Старый город все еще существовал на другом берегу реки и был все таким же сонным и неторопливым, как и в прежние времена. Но напротив старого города, одновременно со старым, соединенный с ним ветхим деревянным мостом и мостом из современных стальных конструкций, рядом раскинулся новый городской центр с его роскошными квартирами и зданиями офисов, шикарными магазинами и большими торговыми центрами. Вокруг всего этого, разумеется, были обычные окраины, с аккуратными узкими улочками одноэтажных домиков, но на другой стороне реки, подальше, были более старые пригороды, все еще сохраняющие свою прежнюю, по-деревенски спокойную атмосферу. Некоторые из них были даже похожи на отдельные и независимые маленькие деревушки с традиционно присущей им склонностью к сплетням.

Корвестон Хайте была одной из них, относящаяся к современному Корвестону как к чему-то вроде капризного ребенка, вымахавшего незаметно для собственной матери. Именно здесь, на вершине одного из холмов, известного всем как Хайте, и стоял дом Дермотов, со странным названием Джинглтоп, что значит "крыша колокольчиком".

Это был тихий на вид дом, стоящий посреди заросшего сада, построенный из серого старого камня и раскинувшийся по холму, будто он вырос сам собой, а не был спроектирован и построен.

Маргарет с помощью старших дочерей мыла на кухне посуду, после завтрака, так как это было субботнее утро и ни одной из них не нужно было идти на работу. Им помогали и близнецы, чей взнос в общее дело скорее всего заключался в том, что они шумели и мешали больше, чем помогали. В конце концов их отправили гулять в сад, а сами продолжали уборку уже в тишине.

- В последнее время в нашей семье произошло много событий, - заметила Маргарет, осторожно ставя тарелку на сушилку. Улыбнувшись, она посмотрела на дочерей, которыми очень гордилась. Конечно, их нельзя сравнивать с блестящей Стеллой, но все равно они были очаровательны: Жюли, с длинными пышными волосами, собранными в "конский хвост," и Ли с изумительными бронзовыми косами, этим утром уложенными в аккуратный узел на затылке, а не в корону, как она их обычно носила.

- Это уж точно, - согласилась Жюли. - Не говоря уже о том, как нас ошарашила Ли сообщением, что выходит замуж за Руиса Алдорета, Брюс еще больше ошеломил нас своей новостью.

- Да уж, заскучать действительно трудно, - засмеялась Маргарет.

Известие о Брюсе со Стеллой все еще волновало семью. К сожалению, Брюс и Стелла пока не могли официально объявить о своей помолвке. Брюс ездил в Лондон повидаться со Стеллой, но ее квартира оказалась запертой. Он зашел в один из офисов кинокомпании, где встретили его недоброжелательно. Очевидно, никто ничего не знал о предстоящем обручении их ведущей актрисы, и приняв Брюса за одного из тех поклонников, которые надоедают кинозвездам, они отказались говорить, где она находится. Ему сказали, что фильм, в котором она занята, снимается на натуре, но где - сообщить отказались. Брюс, раздраженный и разочарованный, возвратился домой и попытался выяснить, не знают ли Дермоты, как связаться со Стеллой, и, разумеется, сообщил им, что произошло между ним и Стеллой. Но у Дермотов ее адреса не было. В конце концов Брюс был вынужден послать письмо на квартиру Стеллы, в надежде, что его переадресуют.

Когда Керри узнала, что Стелла уехала на съемки, не зная, что Брюс свободен от помолвки с Ли, она с трудом удержалась от резкого высказывания. В душе она считала, что судьба слишком часто играет на руку Стелле. Керри надеялась, что Брюс будет отвергнут, Стеллойитаким образом все наладится. Но Брюс не смог даже встретиться с ней, а "деловой брак" Ли все приближался.

- А странно все-таки все это насчет Брюса и Стеллы, - заметила Жюли. - Никогда бы не подумала, что она выберет кого-нибудь вроде Брюса. - Потом она ухмыльнулась и посмотрела на Ли. - Что касается Руиса Алдорета, могу поклясться, что он знает, как приласкать девушку, что бы ты там ни говорила тогда у Рикки!

Странно, но Ли почувствовала, что краснеет, и для нее это было неожиданным. Взрыв смеха Жюли подтвердил это.

- Точно! - весело рассмеялась она. - И к тому же я уверена, что делает он это с полной отдачей.., может, потому, что наполовину испанец.

- Жюли, - попробовала протестовать несколько растерянная Ли, но была спасена от дальнейших насмешек возвращением двойняшек, едва не перевернувших стопку посуды. С трудом их удалось снова выгнать в сад, откуда тут же донесся, индейский боевой клич, а еще через некоторое время они скрылись в глубине огромного разросшегося сада".

Серая каменная стена, покрытая мхом, отделяла огород от фруктового сада, и это не позволяло видеть происходящего, но по шуму можно было судить, что индейские воины вступают в лагерь то ли для совещания, то ли для исполнения боевых танцев - и, пожалуй, последнее предположение было вернее!

Когда посуда была перемыта, Жюли взяла книгу и вышла в сад, а Ли переоделась в старенькие шорты цвета хаки и белую блузку без рукавов, решив заняться прополкой клумб; Маргарет же села в машину и поехала в город.

Ехать было недалеко, и вскоре Маргарет оставила машину на стоянке, а сама пошла по магазинам. Вернувшись на стоянку, Маргарет обнаружила, что по непонятной ей причине мотор никак не хочет заводиться.

Она вышла из машины и в растерянности обошла машину. Служащий стоянки, хорошо знавший Маргарет, подошел и вопросительно посмотрел на нее.

- Неприятности, миссис Дермот? При упоминании ее имени мужчина, находившийся неподалеку, резко обернулся и взглянул на нее.

- Не знаю, в чем дело с проклятой машиной, - кивнула Маргарет.

- Можно я взгляну?

Подняв капот, он заглянул внутрь, покопался там немного, потом выпрямился и покачал головой.

- Ничего явного. Похоже, придется вам отправить ее в гараж.

- Ну что ж, - Маргарет философски пожала плечами, - доеду на автобусе.

- Не могу ли я помочь? - прозвучал низкий голос, и Маргарет, повернувшись, увидела высокого смуглого мужчину, направлявшегося к ней. Было в нем что-то особенное, выделявшее его, и ее наблюдательный глаз сразу отметил дорогую одежду, которую он носил с небрежностью привыкшего к таким вещам человека.

- Небольшая неприятность с машиной, сэр, - ответил служащий, и то уважение, с каким служащий обратился к нему, подтвердило догадки Маргарет: определенно это была какая-то значительная персона. - Тогда, может быть, я смог бы подвезти миссис Дермот до дома. - По лицу его скользнула быстрая улыбка. - Я Руис Алдорет.

Маргарет на мгновение почувствовала неловкость, потом любопытство возобладало и она с изумлением подумала: "Так, значит, это и есть неожиданно появившийся жених Ли".

Она поблагодарила его и потом, когда он распорядился отправить ее машину в гараж, с видом человека, привыкшего отдавать приказания и, что еще более важно, знающего, что их моментально выполнят, быстро оглядела его с присущим женщинам интересом и, смешанным чувством материнского беспокойства, что за мужчину выбрала для себя ее дочь.

Она по-женски сразу же оценила его смуглую привлекательность, классические черты лица, черные глаза, волосы, сверкающие на солнце темно-синим отсветом, крепкие белые зубы, жесткий рот и выдающийся вперед подбородок. Кожа его была слегка бледноватого оттенка, - ничего нездорового, просто ему нужно более яркое солнце, чем то, под которым он жил последние десять лет. Глаза Маргарет, однако, были гораздо наблюдательнее, чем глаза ее дочери, и потому она отметила кое-что незамеченное ею, о чем Ли и подумать не могла.

Жесткий рот был нарочито твердым, как будто годы постоянного самоконтроля провели эти мрачные линии, однако же можно было заметить признаки мальчишеской обидчивости. Отметила она и необычный изгиб верхней губы, что, как предполагала Ли, являлось признаком глубокого чувства. Ли моментально отбросила это предположение, как смехотворное и совершенно невозможное, о котором и задумываться не стоило, но ее мать посмотрела на это совершенно иначе. Это был гордый и одинокий человек, которому в прошлом причинили сильную боль и поэтому он отгородился стеной, делая вид, что его не интересует эта жизнь со всеми ее превратностями. Маргарет сразу поняла, что за напускной холодностью скрывается чуткое сердце и одинокая душа. Когда он улыбался, он был совершено другим, и, по всей вероятности, Ли знала его именно таким.

- Надеюсь, наша помолвка не очень ошеломила вас, - сказал Руис, когда длинная черная роскошная машина медленно отъехала от стоянки.

- Ошеломила? - Маргарет, смеясь, отрицательно покачала головой. - Я могу сказать откровенно, что совершенно не представляю, как это моя дочь умудрилась держать все в такой тайне!

И снова она заметила, теплую улыбку, которая так ему шла.

- Надеюсь, вы не слишком сердитесь на меня из-за этого, - заметил он, и она снова, смеясь, покачала головой.

- Нет, нисколько, - заверила она его, удивляясь, как это Ли могла обрисовать его, как неприступного и необщительного человека. Мужчина просто очаровательный, хотя, возможно, у него есть и другая сторона: упрямый рот явно указывал на это. Но Маргарет интуитивно чувствовала, что его требовательность вытекает из его деловых качеств и небезосновательна. Он был человеком, сочетавшим в себе очарование и твердый характер.

В эти минуты рассеялись ее последние сомнения, связанные с неожиданным и странным выбором Ли. Как ни коротко было их знакомство, она чувствовала, что Руис Алдорет был человеком, на которого можно положиться, и что он сделает Ли счастливой.

В Джинглтопе занятия двух сестер были прерваны возвращением из сада двойняшек. Они примчались украшенные перьями, размалеванные помадой Жюли, сотрясая воздух сумасшедшими воплями.

- Боже! - наигранно простонала Жюли и уклонилась от бегущего со всех ног брата, с грустью смирившись с тем, что почитать не удастся. - Апачи снова ступили на тропу войны!

- Мы захватили большой груз с лекарствами, - торжественно объявил Том. - Бледнолицая женщина - наша пленница.

- Да что ты! - возразила Жюли и приготовилась к бегству, но младший Дермот одарил ее столь очаровательной улыбкой, что она сдалась.

- Ты ведь не откажешься, а? - умоляюще проговорил он, и Жюли безвольно кивнула. - И ты тоже?

Он перевел взгляд на Ли, которая обменялась насмешливыми взглядами с Жюли, но тоже кивнула.

- Я тоже буду пленницей?

- Нет, ты лазаешь по деревьям - это слишком хорошо для пленницы или скво.

- Ну что ж, это уже кое-что, - поблагодарила его Ли. - Я рада, что возвышена из унизительного положения скво!

Том тщательно все продумал и решил полностью переменить роли.

- Ты можешь быть индейской принцессой, плененной другим племенем, - сообщил он Жюли, а потом величественно кивнул в сторону Ли:

- А ты - знаменитый вождь, который пытается спасти ее.

Ли от души поблагодарила его за свое возвышение до такого заметного положения, и они тут же вытащили полоску ярко-зеленой ткани и куриное перо - раскопанные неизвестно откуда - и принялись ее украшать. Тут Жюли проявила фантазию, и прежде чем старшая сестра сумела остановить ее, вытащила шпильки из прически Ли, так что две длинные косы упали на плечи.

Том счастливо охнул.

- Теперь она действительно похожа на индейца, - и он сунул ей в волосы куриное перо, потом отступил от сестры на шаг, с удовлетворением оценивая результат своих трудов.

В этот момент Тэсс достала из кармана довольно грязный тюбик помады.

- Ой нет, не надо! - запротестовала Ли, но Жюли ухмыльнулась и уверила ее, что помада смывающаяся. Очевидно, она приобрела новую помаду и позволила близняшкам оставить у себя старую.

- Пожалуйста, Ли! - с умоляющей улыбкой попросил свою старшую сестру Том. - Без боевой окраски ты будешь похожа на обычную скво.

Сознавая, что ей не следовало бы этого делать, Ли все же уступила и отдалась в руки сестренки, а Том исчез по каким-то своим таинственным делам. Жюли прислонилась спиной к стволу корявой старой яблони и наблюдала за происходящим с такой ухмылкой, что Ли с ужасом гадала, что делает Тэсс с ее лицом. Когда изменить уже ничего было нельзя, вернулся Том с большой картонной коробкой в сопровождении Керри, которая на мгновение застыла в изумлении, а потом расхохоталась.

- Это так ужасно? - растерянно улыбнувшись, поинтересовалась Ли.

- Посмотрела бы ты на себя! - ухмыльнулась Керри.

- Я, пожалуй, рада, что не могу этого сделать, - сухо отвечала Ли, искоса взглянув на сестренку и брата, - и чувствую, что они еще не закончили!

Тэсс и Том совещались у коробки, поставленной на землю. После нескольких минут бормотания совет закончился. Все это время Жюли и Керри в радостном предвкушении необычного зрелища обменивались взглядами, а Ли посматривала на близняшек с явным опасением, которое еще более усилилось, когда она увидела у Тэсс кусок ярко-голубого мела, который та сжимала в грязных пальцах. Ли позволила Тэсс провести голубую черту вдоль носа и еще одну на лбу. В знак одобрения Том опоясал талию старшей сестры кожаным ремнем с болтающимся на нем охотничьим ножом, и Ли поняла, как высоко ее почтили, так как Том считал этот нож своей самой дорогой вещью. Наконец в руку ей сунули картонный томагавк, и художники-гримеры отступили назад, чтобы оценить свое произведение.

- Ну? - спросил Том.

- Великолепно, впечатление просто невероятное, - одобрила Керри, глаза ее при этом блестели от восторга. - Думаю, это необходимо запечатлеть для последующих поколений. - Она взглянула на Жюли. - Я возьму фотоаппарат?

- Нет... - начала было возражать Ли, но близнецы моментально прервали ее, требуя, чтобы немедленно принесли аппарат. Понимая, что выбора у нее нет, Ли сдалась. И Керри, знавшая где находится фотоаппарат, пошла за ним в дом.

- Нам тоже придется позировать, - важно заявила Тэсс. - Ну-ка иди сюда, - приказала она Жюли, указывая на яблоню.

Жюли, очевидно, получала ото всего происходящего огромное удовольствие и спокойно позволила прикрутить себя, не очень умело, к стволу дерева. Близнецы использовали невероятной длины веревку, предназначенную для сушки белья, но при малейшем желании пленница могла бы легко освободиться.

Ли улыбалась двойняшкам, и в тот момент ей было легко притворяться счастливой. В какой-то степени она и была счастлива, если не вспоминала о Брюсе.

- Вы хотите, чтобы я стояла над ней с угрожающим видом? - спросила Ли и продемонстрировала, как это получится, занеся томагавк над головой Жюли.

- Эй, предполагается, что ты меня спасаешь! - запротестовала Жюли. Тэсс критически оценила ее позу.

- Неплохо, но я думаю, что будет гораздо лучше, если ты залезешь на дерево.

- Большой вождь Обезьяна-на-дереве, - пробормотала тихо Жюли.

- Еще слово, и ты останешься без скальпа, - угрожающе прорычала Ли. Жюли сделала испуганный вид, но тут же все испортила, расхохотавшись. - Ну и что теперь? - спросила Ли.

- Если бы ты только могла себя видеть! А еще лучше, - добавила Жюли, - если бы тебя мог видеть твой жених!

- Боже сохрани! - был чистосердечный ответ Ли, но тут - по просьбе самого младшего воина апачи - он же самый младший Дермот, - она стала забираться на дерево с искусством, приобретенным в прошедшие годы, и вытянулась гибким, стройным телом на одной из нижних ветвей, как раз над Жюли. Одной рукой она ухватилась на всякий случай за ветку, а другой размахивала томагавком.

- Так пойдет? - спросила она командиров, стоящих внизу.

Тэсс закивала с детским энтузиазмом. - Потрясно!!!

Керри тем временем вошла в дом - как раз вовремя, чтобы услышать звуки подъехавшей машины. С фотоаппаратом в одной руке, улыбаясь, она прошла в просторный холл, обитый панелями из полированного дерева. Холл украшала небольшая бронзовая фигурка танцующей девушки и маленький столик у стены на котором стояла ваза с цветами. Керри была уверена, что приехала Маргарет Дермот.

Это, и была Маргарет, но глаза Керри широко распахнулись от удивления, когда она увидела, кто с ней был.

- Привет, Керри, - с улыбкой сказала Маргарет. - Я думаю, что вы уже знакомы с мистером Алдоретом.

Керри, проглотив комок, застрявший в горле, смущенно кивнула и сказала, что знакома с ним. Руис и в самом деле, несколько раз видел ее в офисе, но не обращал на нее внимания. Теперь, однако же, он узнал ее голос, - он слышал его тогда, в кабинке "У Рикки", в тот день, когда Ли так презрительно отозвалась о нем.

- Где девочки? - спросила Маргарет, и Керри очень неохотно ответила, что все играют в саду. В этот момент раздался боевой клич индейцев и, несмотря на расстояние, оглушил стоящих в холле.

Маргарет рассмеялась.

- Фотографируешь индейцев? - поинтересовалась она, глядя на аппарат.

- Э-э-э.., да, - замялась Керри, лихорадочно соображая, как предупредить Ли. - Я думаю, лучше будет, если я скажу Ли, что вы вернулись. Она.., ну...

Керри в отчаянии замолчала, так как из сада снова донесся боевой клич; на этот раз это был женский голос и звучал он не так жутко как предыдущий, но было ясно, что кричащий не пожалел усилий. К тому же легко было понять, что голос этот принадлежал Ли.

- Так вот оно что, - проговорила со смехом Маргарет. - Они вовлекли Ли в свою игру в индейцев?

Керри кивнула.

- Они ее загримировали, - поспешила предупредить она, взглянув на Руиса. - Может.., я лучше скажу ей.., я имею в виду... - она замолкла, еще раз взглянув на жениха Ли.

Маргарет покачала головой и снова рассмеялась:

- Я уверена, что мистер Алдорет не будет возражать. - Она посмотрела на него, и в глазах у нее заплясали шаловливые огоньки. - Это стоит посмотреть.., если близняшки нарядили ее, как в прошлый раз.

- Хуже, - призналась несчастная Керри, вспоминая о помаде и голубых меловых полосах.

- Тем лучше, - уверенно заявила Маргарет. Она забрала фотоаппарат у Керри. - И я совершенно согласна, что это стоит запечатлеть.

Весь этот небольшой эпизод занял всего несколько минут. Примерно в тот момент, когда Керри увидела входящего Руиса Алдорета, близнецы начали привязывать к дереву Жюли, а в тот момент, когда они втроем выходили из дома, Ли как раз залезала на дерево. И когда Маргарет, Керри и Руис подошли к индейцам, они увидели необыкновенно живописную картину.

Неумело, но старательно привязанная к стволу корявой яблони толстой веревкой стояла хорошенькая светловолосая девушка, ее длинная и густая грива волос развевалась на ветру. Выражение ее лица было чем-то средним между притворным страхом и почти неудержимым смехом. Из кустов выглядывали два живописно размалеваных личика, а сквозь листву видны были две маленькие плотные фигурки, украшенные перьями, как бы скрывавшиеся в засаде. Но больше всего Руиса изумил четвертый представитель семейства. Вытянувшись на толстом суку дерева, со свисающими тициановского цвета двумя толстыми блестящими косами с лицом размалеванным яркими полосами губной помады и голубого мела, лежала его столь всегда холодная и непревзойденно исполнительная секретарша.

Щелкнул затвор фотоаппарата, Ли оглянулась - глаза ее широко распахнулись от ужаса и изумления. Ее единственным желанием было провалится сквозь землю или как истинной Дриаде исчезнуть в его кроне. Она смотрела вниз - застывшая как бы не в состоянии понять происходящее - прямо в изумленные черные глаза Руиса Алдорета. Когда он подошел к дереву, Ли пошевельнулась, желая как-нибудь спрятаться, даже если бы для этого пришлось залезть выше и скрыться за ветками дерева, но смятение нарушило ее обычное чувство равновесия. С лицом побагровевшим от стыда она попыталась удержаться, схватившись за ветку рукой державшей томагавк, что, разумеется, не могло ее спасти, и свалилась прямо в руки Руиса Алдорета.

Секунду она была в оцепенении, потом вырвалась и помчалась прочь, бормоча что-то невразумительное. Через минуту она уже была в своей комнате.

Наряд Ли был несколько экзотичен, если не сказать более: шорты цвета хаки и блузка были сильно поношенными, к тому же запачканы землей, после прополки, на самом видном месте красовались пятна зеленой краски, оставшиеся с тех времен, когда она помогала красить гараж. А внешний облик поражал воображение: щеки располосованы ярко-красной помадой, две голубых полосы пересекали лоб, и еще одна шла вдоль носа. Большое красное пятно на подбородке довершало столь живописный вид, который должен был внушить страх настоящему апача. Зеленая лента, повязанная вокруг головы, подчеркивала тициановый цвет волос, а куриное перо, каким-то чудом прикрепленное к ним, придавало всему ее облику задорный вид. Завершал весь этот карнавал охотничий нож, висевший у нее на поясе, почти как у настоящего охотника. В руке Ли все еще сжимала картонный томагавк, ярко раскрашенный красной и черной красками.

Безусловно, Руис был свидетелем необыкновенного представления.

Ли бросила томагавк и села на кровать, по-детски расхохотавшись, именно такой ее и застала Керри, когда вошла в комнату, пробормотав внизу в извинение, что поможет Ли отмыться.

Керри выглядела озабоченной, но, увидев смеющуюся Ли, расплылась в улыбке.

- Спектакль был замечательный, мадам Жеронимо, - сказала она.

- Керри, что же мне делать? - почти взвыла Ли. - Я не могу сойти вниз и посмотреть ему в глаза.

- Боюсь, тебе придется это сделать, - сказала Керри. - Извини, не могла тебя предупредить, - добавила она виновато, - но твоя мать услышала боевые крики и догадалась, что происходит. Она решила, что твоему дорогому жениху эта картина доставит удовольствие.

- Он, должно быть, теперь размышляет, не собрался ли он жениться на девушке из племени апачей. - Ли снова начала смеяться. - Никогда и ни у кого не видела на лице такого изумления.., но он засмеялся!

Она встала, расстегнула драгоценный ремень Тома и положила его вместе с ножом на туалетный столик, сняла с головы ленту, перо и, доставая чистое белье, сказала:

- Мне лучше начать смывать боевую окраску. Я быстро, - и скрылась в ванной комнате.

Когда Ли вышла через несколько минут, лицо у нее было чистое и свежее, толстые косы спадали почти до пояса и были слегка растрепаны после душа. Она сбросила халатик и осталась в одной комбинашке из белого атласа, красиво облегавшей ее фигуру. Керри отметила про себя, что Ли слишком хороша, чтобы вступать в фиктивный брак. Но она снова подумала, что представить себе не может, чтобы отношения Ли с Руисом оказались иными.

Керри наблюдала, как Ли доставала черную юбку и белую блузку из своего гардероба, и ухмыльнулась.

- Не следует ли тебе надеть что-нибудь более женственное? В конце концов, ты же сейчас не в офисе, к тому же предполагается, что он твой любимый.

Ли мгновение поколебалась, пожала плечами, повесила блузку с юбкой на место, и взяла платье из зеленой шерсти, которое великолепно оттеняло прекрасный цвет ее волос. Керри критическим взглядом обвела фигуру подруги и осталась весьма довольной. Сама Ли в это время думала, что платье не произведет никакого эффекта на Руиса Алдорета. Он даже не заметит, что она выглядит по-другому и что на ней не обычные для офиса юбка и блузка. Для Брюса следовало бы ей одеваться, а не для холодного бесчувственного человека, сидевшего внизу.

Накинув пластиковую пелерину на плечи, Ли начала расчесывать волосы, упавшие сверкающим каскадом, до самой ее талии, но, когда она начала их переплетать, Керри отобрала у нее расческу.

- Дай-ка, я сама это сделаю. Это будет быстрее. Вскоре волосы были уложены красивой короной, на лицо нанесен легкий макияж, и Ли была готова спуститься вниз, чего страшно боялась. И страх этот был совершенно естественным - ведь ей предстояло сыграть необычную роль.

Сможет ли она убедить свою семью, что любит человека, который для нее лично ничего не значит? Что может быть хуже, чем притворяться увлеченной человеком холодным и неэмоциональным, таким замкнутым. Она тоже в его присутствии чувствовала себя крайне неудобно и очень сковано, - так служащая побаивается своего босса, как однажды заметила Жюли.

Его минутное раскрепощение, проявившееся в утро их первого разговора о помолвке, давно исчезло, и он был таким, как обычно, и теперь она размышляла, как сможет пережить эти несколько часов, особенно помня о "мадам Жеронимо", как назвала ее Керри.

- Скрестили пальцы, - прошептала Керри, когда они выходили из комнаты. - По крайней мере, маленькая Тэсс далеко, это уже большое дело, - добавила она, когда до них донеслись голоса близнецов очевидно, выставленных в сад. Ли согласилась: у Тэсс было необыкновенное свойство говорить все, что только приходило ей в голову.

Когда Ли спускалась по лестнице, платье ее тихо шуршало, и она снова подумала о том, что его следовало бы надевать для Брюса, - в этот момент она очень тосковала по нему. Боль была острой, и напомнила ей о Джейнис Мартин, страдающей по человеку, который никогда не будет с ней. Как сказала Джейнис, время притупляет боль, но она остается навсегда, ожидая момента, когда уже ничто не будет сдерживать воспоминания.

Но сейчас ей нельзя было об этом помнить... Она должна заставить себя забыть, насколько вообще это возможно, и сосредоточиться на том, что ей необходимо делать сегодня. Будет достаточно трудно не показать тоски по человеку, которого любит, и разыгрывать любовь к человеку, который ей далеко безразличен. Для этого надо быть очень талантливой актрисой. Для профессиональной актрисы не так уж важно, как она сыграет свою роль. Люди, следящие за ее игрой, с самого начала знают, что это притворство. Ей же надо притворяться так, чтобы все считали ее притворство реальностью. Не должно быть и тени сомнения в ее любви к Руису, потому что это жизнь, а не театр.

Они с Керри прошли через холл, и под шепот подруги "ни пуха" вошли в большую гостиную, всегда казавшейся удобной и очень уютной, которая содержалась в идеальной чистоте.

Отец вернулся с работы и тоже был в гостиной. Девушки заметили, что Руис разговаривал с ним по-деловому и совершенно свободно. Он мгновенно поднялся, как только обе девушки вошли в комнату, внимательно наблюдая за ними своими темными глазами. Казалось необычным, что две рыженькие девушки были близкими подругами, но близость их отношений была для него совершенно очевидной, хотя он совсем мало видел их вместе.

Потом он перехватил взгляд Керри и заметил, что при совершенно серьезном выражении лица, ее глаза откровенно смеялись. Ему не нужно было никаких слов, чтобы понять, что Керри посвящена в дела своей подруги и сомневается в его способности притворяться. По выражению ее лица можно было понять, что она боится за Ли и вместе с тем, что ее забавляла мысль о том, как он будет играть свою роль. Он хорошо помнил разговор в кафе.

Ли не смела взглянуть на него, но обратила внимание на то, как Руис разговаривал с ее родителями, и отметила, что он может быть очаровательным, когда пожелает. К тому же он был чрезвычайно привлекателен.

Несколько смутившись от нахлынувших на нее мыслей, Ли все-таки сумела кое-как улыбнуться ему и с изумлением увидела его ответную улыбку. Она была вынуждена признать, что это был приятный, хотя и неожиданный сюрприз. Она и представить себе не могла, что улыбка может так преобразить человека. Или могла? Был один случай - в офисе - но сейчас в этой улыбке было еще что-то. Ей даже пришла в голову дикая мысль, что он мог бы нравиться женщинам. От него исходила мужская сила, которая так влечет к себе женщин, а смуглое лицо и темные волосы приковывали взгляд.

- Добрый день, дорогая моя, - сказал он ласково, пока она приходила в себя от шока вызванного его улыбкой. Он так произнес эти слова, будто они были для него обычными. Возможно, он назвал ее так только потому, что забыл ее имя, подумала она с долей юмора. Она была совершенно уверена, что он никогда не думал о ней иначе, как о "мисс Дермот".

Руис подошел и протянул ей худощавую с длинными пальцами руку. Ли ответила рукопожатием, а Руис обнял ее за плечи, снова ошарашив ее тем, что сделал это совершенно естественно и как бы привычно.

- Может быть, ты познакомишь меня с леди, которую я недавно встретил в саду? - добавил он, вызывая смех всех членов семьи.

- Пожалуйста, забудем о ней, - умоляюще проговорила Ли, пытаясь привыкнуть к ощущению его руки у себя на плече.

Маргарет, смеясь, покачала головой:

- Ну уж нет, у нас есть отличный снимок. Я собираюсь подарить копию твоему жениху.

- Спасибо, буду очень рад. - отвечал Руис. - Я буду показывать его, когда она будет вести себя слишком высокомерно.

Он снова улыбнулся, и Ли, смущенно рассмеявшись, села на диван.

- Мы сумели убедить его, что он женится не на представительнице племени апачей, - смеялась Маргарет, - но это было нелегко.

Еще немного посмеялись, и Ли была рада, так как это каким-то образом могло объяснить смущение, ясно читавшееся на ее лице. Руис сел с ней рядом и снова тем же хозяйским жестом обнял ее за плечи, а она никак не могла держаться так же непринужденно. Ли даже хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, не спит ли она, когда она ощутила на своей талии теплоту руки Руиса. Более того, ее странно возбуждала его близость.

Маргарет наблюдала за ними с улыбкой и, если и заметила сдержанность дочери, то легко объяснила ее тем, что Ли вообще не любила показывать свои чувства на людях.

Что касается Руиса, легкость, с которой он вошел в роль, поразила Ли, и они обменялись с Керри откровенно изумленными взглядами, явно говорившими:

"Вот уж не думала, что он на такое способен". Руис перехватил их взгляды и улыбнулся. Ли не только была удивлена актерскими способностями Руиса, ее порадовало и то, как он легко вписался в ее семью. Никто, казалось, и не думал ни о его богатстве, ни о его положении. Все было легко и непринужденно. Ли оправилась от смущения, вызванного тем, что Руис обнял ее.

- Расскажите нам о вашем доме в Мексике, - с улыбкой попросила его Маргарет. - Как он называется... Карастрано, так, кажется, сказала Ли.

- Верно, - кивнул Руис. - Я не был там уже десять лет. - Взгляд его вдруг устремился куда-то далеко, и на губах появилась грустная улыбка, словно он забыл, где находиться, и погрузился в себя.

- Ты никогда его не забывал, правда? - импульсивно спросила Ли, и он тут же повернулся к ней и посмотрел на нее так нежно своими темными глазами, что она не могла понять: было ли это притворством или искренним чувством оттого, что он думал о чем-то по-настоящему дорогом для него.

- Да, никогда не мог забыть, - сказал он так же тихо, и на короткое мгновение в черноте его глаз появилось что-то вроде горечи и боли, заставившее ее невольно протянуть ему руку. - Не думаю, что вообще смог бы когда-нибудь забыть, - добавил он. Но теперь Карастрано будет принадлежать ему. Руис снова улыбнулся, улыбнулся той очаровательной улыбкой, которая так волновала Ли, но она уже знала, что он притворяется. - Мы вернемся туда вместе.., и это будет лучше, чем возвращаться одному.

- Когда вы закончите миловаться с Ли, - заявил нахальный детский голосок, - мы бы хотели услышать побольше о Мексике.

- Тэсс! - с возмущением сказала Маргарет, даже не поворачиваясь к младшей дочери: она знала, что никто, кроме нее не мог сказать такое. Но все же Маргарет вынуждена была обернуться и не смогла сдержать улыбки. Тэсс, мисс Тереза Дермонт, сидела на подоконнике и болтала ногами. На голове у нее был повязан старый галстук отца и торчало куриное перо. Вид, безусловно, живописный и забавный, но до старшей сестры ей было далеко - Ли в роли воина-апача была неподражаема.

Маргарет уже собралась приказать дочери удалиться, когда Руис, улыбаясь, спросил неугомонную Тэсс.

- Конечно же. Что бы вы хотели узнать? "Слишком многое", - хотелось предупредить его Ли.

Тэсс одарила Руиса откровенно заинтересованным взглядом - странно, но пока ее брата-близнеца не было видно - и соскользнула с подоконника, чтобы подойти поближе. Ли внутренне напряглась, зная, что может последовать, но на этот раз все оказалось не так уж плохо.

- Ваши предки пришли туда с конкистадорами? - наконец спросила Тэсс. Руис кивнул.

- Да, дон Ксавьер был основателем нашей династии. Предполагается, что я немного похож на него.

- О! - Тэсс снова заинтересованно и оценивающе посмотрела на него. - Какой он?

- Карастрано? - Руис улыбнулся, но Ли поняла, что мыслями он находится далеко от них. - Он большой и вместительный.., очень старый. Во внутреннем дворике фонтан, который, кажется, никогда не перестает напевать песенку.., и еще там очень много цветов, в основном роз - моя мать больше всего любила розы. - На мгновение он, казалось, вернулся к ним. - Она была англичанкой, но я ее никогда не знал. Она умерла, когда я родился. Мой отец погиб через несколько лет.

Когда он замолчал, Ли на мгновение пришла в голову жуткая мысль, что Тэсс спросит, почему он приехал жить в Англию, но Тэсс думала совсем о другом.

- Вы бы хотели прийти на мой день рождения? - спросила она, как будто оказывая ему огромную милость.

Ли уже собиралась придумать какой-нибудь предлог, который помог бы ему отказаться, но, к ее удивлению, Руис улыбнулся девочке, со всей серьезностью принимая ее приглашение, чему та страшно обрадовалась.

- Спасибо, мисс Дермот, - сказал он с лукавым огоньком в глазах. - Сочту за большую честь прийти. Может быть, вы сообщите мне, когда он будет отмечаться?

Тэсс тут же сообщила, очевидно, заранее отведя ему главное место среди взрослых приглашенных и, несомненно, польщенная новым для нее обращением "мисс Дермот".

На какой-то миг взгляды Ли и Руиса встретились, и Ли снова заметила столько теплоты в глазах Руиса, что невольно от смущения опустила глаза и переменила тему разговора.

После чаепития Ли вышла вместе с Руисом в холл - казалось все ожидали от нее именно этого - и, чтобы преодолеть застенчивость, завела разговор о дне рождения Тэсс.

- Ты бы хотела, чтобы я не пошел? - прямо спросил он.

Ли жестом показала, что она вовсе не возражает против его прихода.

- Нет.., нет, разумеется. Я просто подумала, что это вряд ли вам понравится.

- А может быть ты просто не знаешь, что мне может понравиться? - возразил он, иона подумала, что, он действительно хочет прийти, и что это не только знак вежливости.

- Не знаю, - сказала она. - Поэтому я и предлагаю вам возможность отказаться от приглашения. Я смогу придумать что-нибудь вроде гриппа, например. Дни рождения Тэсс все больше становяться похожими на небольшой ураган. Пораньше днем устраивается праздник для детей, на который не допускаются взрослые, потом - для взрослых, перед тем как она отправится спать.

- Понятно. - Он посмотрел на нее с непонятным, замкнутым выражением лица. - Ваш бывший жених пришел бы? - И когда Ли утвердительно кивнула, он решительно заявил, как будто разговор на том и должен был окончиться:

- Тогда я не вижу причины отказываться от приглашения вашей сестры.

"Ну что ж, - подумала Ли, - сам будет виноват, если Тэсс вовлечет его в одну из своих диких выходок". Однако, думая о любимой игре своей сестренки, она сделала последнюю попытку дать ему понять, какой опасности он себя подвергает.

- Одна из любимых игр Тэсс - фанты. - И она задает вопросы так, чтобы поймать нас в ловушку и, таким образом, взять фант. В ее день рождения ей разрешается больше чем обычно. Если, конечно, ее фанты можно вообще ограничить какими-то рамками. Если она поймает вас, вам тоже придется выполнять ее желание.

- Понятно, - он чуть улыбнулся. - Чего же именно вы боитесь?

- Не знаю, но с Тэсс возможно все, что угодно.

- Тогда постараюсь не попасться на ее вопросах. - Он вдруг посмотрел на нее критически. - Еще одно: твоя игра. Тебе надо играть лучше, или всем станет ясно, что это притворство.

Ли покраснела.

- Мне очень жаль.., это довольно трудно... - начала она, но его насмешливый голос прервал ее.

- Совершенно уверен в этом, но так как это ваше собственное предложение, вы вряд ли можете теперь от него отказаться.

Она с твердостью встретила его взгляд; подбородок ее гордо поднялся.

- Я и не думала отказываться, мистер Алдорет. Обычно я довожу начатое до конца.

- Я уверен в этом, - сказал он тихо, потом снова посмотрел на нее с некоторой иронией, которая стала ее уже раздражать. - Между прочим, меня зовут Руис. - Он произнес имя мягко, почти как "Льюис", только с другой согласной в начале. - Покажется странным, если ты будешь со мной так официальна, особенно при твоих родных.

Ли кивнула, все еще чувствуя, что ей будет нелегко выговорить его имя..

- Я разрешаю тебе называть меня по имени, - вдруг сказал он снова насмешливо, как будто догадался, о чем она думала. - И еще одно.

Руис вынул из кармана маленькую коробочку. Угадав интуитивно, что это, Ли сжала руки за спиной, не удержавшись от такого детского жеста. Вручение кольца было символом любви. В данном же случае это было еще одним знаком притворства, внешним знаком того, о чем никто не догадывался, кроме Керри, разумеется... И Брюса.

Руис взял руку Ли, и на его лице опять появилось насмешливое выражение.

- Неизбежное зло, как это ни неприятно. Я понимаю ваши чувства, поэтому не воспринимайте это как обязательство.

Ли подняла голову, подумав невольно, как бы родные отнеслись к подобному разговору, если бы могли слышать все это. Руис стоял, взяв ее руку в свою в другой руке он держал маленькую коробочку, в которой лежало кольцо с темным сапфиром.

- Я и не думала об этом, - наконец сказала она. - Просто это показалось мне ненужной тратой.

- Но необходимой, я думаю, с этим ты не будешь спорить. Твои родные ожидают, что ты будешь носить обручальное кольцо.

- Да, наверное, - неохотно согласилась она и смотрела, как он надевает ей кольцо. Сама процедура несколько удивила Ли, так как она была почти уверена в том, что Руис отдаст ей коробочку с кольцом, и предоставит ей надеть его самой, что вполне соответствовало бы создавшейся ситуации. Но что больше всего поражало ее, так это то, что кольцо было точно по размеру, будто сделано специально для нее.

- Хорошее предзнаменование, - заметил Руис загадочно, и Ли с трудом выдержала взгляд его темных глаз. Он не разъяснил, что именно является хорошим предзнаменованием, и еще раз удивил тем, что, надев кольцо, поцеловал ее руку. - Это тоже принято при вручении обручального кольца, - с иронией произнес он, и Ли, чтобы не показать своего смущения, отвела глаза.

- Очень красивое кольцо, - наконец пробормотала она.

- Возможно, мне следовало бы сказать, что кольцо выбрано под цвет твоих глаз, - сказал он опять с явной насмешкой в голосе.

- Я и не предполагала, что вы знаете, какого цвета у меня глаза, - невольно выпалила Ли.

- Да? - Он неожиданно взял ее за подбородок, на мгновение у Ли захватило дух: она подумала, что он сейчас ее поцелует, но он только улыбнулся - возможно, догадался о ее мыслях? - Значит, знал, раз их цвет совпадает с цветом камня. Или ты предпочитаешь бриллианты? - добавил он. А Ли отметила, что он не знает ее вкусы и цвет ее глаз, но что он действительно необычный человек.

- Я.., мне, вообще-то, нравятся сапфиры, - запинаясь, выговорила она. Почему он приводил ее в такое замешательство?

- Хорошо. - Он взглянул на закрытую дверь. - Думаешь, я уже могу уйти, - или мы еще недостаточно долго прощались?

Ли почувствовала, как опять предательский румянец заливает ее щеки. Ну уж, в самом деле, сердито размышляла она, можно подумать, что она школьница! Что случилось с ее обычным умением держаться холодно и с достоинством, в любых обстоятельствах.

- Я.., думаю, да, - неуверенно сказала она. Руис вдруг провел рукой по ее волосам, немного растрепав их. От неожиданности Ли даже отпрянула..

- Необходимое добавление, - сухо пояснил он. - Для предполагаемого прощания со своим любимым ты выглядишь слишком уж нетронутой.

И снова кровь бросилась в лицо Ли, и она не могла найти ни слова в ответ, тем более, что все еще чувствовала прикосновение его губ к своей руке.

- Если ты считаешь, что наше прощание не совсем правдоподобно, то конечно... - Она снова гордо подняла голову. - Пожалуй, нет оснований быть недовольным. - Я уверена, что все выглядит вполне реалистично. - Ее спокойный, уверенный тон был тому доказательством. Руис уже без всякой иронии в голосе произнес:

- Тогда мне кажется, пора сказать "адьос". И снова для нее это оказалось неожиданным. Вместо привычного "до свидания", он сказал "адьос", что казалось намного уместнее.

- Адьос, - повторила она.

Ли стояла и думала о том, почему Руис произнес это испанское слово. Никогда раньше она не замечала за ним привычки вставлять в свою речь испанские слова. Может, мысли о Карастрано пробили брешь в том, что было лишь оболочкой. Если так, то что скрывается за этой оболочкой?

- И больше ничего? - удивился он.

- Адьос... Руис, - добавила она застенчиво. Когда он ушел, она стояла задумавшись, стараясь понять его. Холодная замкнутость Руиса в офисе была привычна и в какой-то мере оправдана, но всегда ли он был таким с женщинами, разумеется, когда они находились не в официальной обстановке? - Но был еще и третий Руис Алдорет, совершенно ей неизвестный, который более всего и удивлял ее. Мужчина, улыбавшийся ей с такой пленительной теплотой, чье прикосновение заставляло ее остро чувствовать его сильный индивидуальный магнетизм, о существовании которого она не подозревала раньше.

Когда Ли, задумавшись, вышла в гостиную, мать встретила ее с улыбкой и радостно сказала:

- Я знаю, ты хочешь задать неизбежный вопрос, так избавлю тебя от этой необходимости. Мне он нравится. Очень.

Ли повернулась к отцу.

- А тебе?

- Отличный человек, - кивнул Джон Дермот. - Он покачал головой. - Я хотел бы быть столь же уверенным в том, что все будет хорошо у Стеллы и Брюса.

- О, почему бы нет? - поинтересовалась Ли, постаравшись, чтобы в ее голосе слышалось только любопытство.

- Ну, мы ничего не говорили раньше, но мы немного сомневались, когда ты обручилась с Брюсом.

- В каком смысле?

- Я уже говорил раньше, когда ты только порвала с ним, - отрывисто заговорил ее отец. - Он слабый.., склонен постоянно опираться на других людей.

- Никогда этого не замечала, - ответила Ли.

- Внешне это незаметно, - сказала Маргарет. - Это скорее чувствуется, чем проявляется. Именно потому мы так удивились, когда узнали, что Стелла якобы влюбилась в него.

- Может, он это просто сочинил. - вставила Жюли.

- Ну, это вряд ли, - тут же опровергла ее мать.

- Нет, - невольно вырвалось у Ли, вспомнив сцену в гостиной. - Я хотела сказать, я кое-что слышала от Стеллы... - добавила она, когда все посмотрели на нее вопросительно. Она не могла сказать, почему она была так уверена. - Тогда я, конечно, ничего не подумала, но потом до меня дошло.

- Действительно, если подумать, очень уж это все странно, - заметила Жюли. - Я никогда не думала, что Стелла захочет выйти замуж за такого человека, как Брюс, но, может, это просто ее реакция на всех этих ультракрасивых типов, с которыми она играет в фильмах.

Ли в ответ слегка улыбнулась, и в этот момент даже не могла объяснить, почему так спокойно отнеслась к столь уничтожающей оценке Брюса ее родными.

- Вероятно, он действительно самый обыкновенный, - сказала она, - и, как ты говоришь, это может быть со стороны Стеллы чем-то вроде реакции, но я уверена, что все будет хорошо.

"Все и будет хорошо, - мрачно подумала про себя Керри, - для Стеллы. Для Стеллы все всегда кончается хорошо". И все же ей в голову пришла довольно необычная мысль. Судя по тому спектаклю, который устроил сегодня для них Руис Альдорет, - и не только по спектаклю, как ей стало казаться, - он мог бы сделать Ли гораздо счастливее, чем Брюс.

Маргарет неожиданно лукаво улыбнулась, потом медленно кивнула. В этот момент она очень напоминала свою младшую дочь.

- Твой Руис настоящий кабальеро, верно? Ли удивленно взглянула на нее, потом задумчиво кивнула.

- Вероятно, так оно и есть. Я как-то не замечала этого до сегодняшнего дня. Он.., он обычно такой холодный и замкнутый, что как-то забывается, что он наполовину испанец. - Она едва успела остановить себя, сообразив, что в данный момент предполагается, что он не может быть ни холодным, ни замкнутым, - по крайней мере, с ней.

Жюли хмыкнула:

- Да уж не думаю, что он позволяет тебе забыть об этом сейчас!

- Ну и как? - осведомилась с насмешливой улыбкой Керри. - Не позволяет?

Взгляды их встретились, и губы Ли вздрогнули от едва приметной улыбки.

- Не скажу, - отпарировала она и, чтобы прекратить этот разговор, ставший слишком личным и смущающим ее, показала кольцо. Не зная, почему, до этого момента она прятала руку, словно стесняясь и не желая показывать прекрасный синий камень, связывавший ее с Руисом.

Жюли вскрикнула от восторга, и все последовали ее примеру, когда рассматривали очаровательный продолговатой формы сапфир и два маленьких бриллиантика.

Позже, уже лежала в постели, она поймала себя на том, что вспоминает каждую подробность, будто все это проходило прямо перед ее глазами.

"Настоящий кабальеро" - так назвала ее мать. Каким-то он будет в Карастрано? Он определенно обладал манерами джентльмена, которые так присущи членам старых аристократических испанских семей, но не обладал другим даром, присущим им, напомнила она себе с кривоватой улыбкой.

Но так ли это? Сомневаться не приходилось, что ему гораздо легче, чем ей, давалось их небольшое притворство - и она вспомнила короткое мгновение в холле, когда ей показалось, что он ее вот-вот поцелует. Было ли это только в ее воображении, или с его стороны это было капризом, имевшим целью подшутить над ней, от которого он в последний момент отказался?

Потом Ли вспомнила какая мысль пришла ей в голову, когда он вышел из дома. Не разрушили ли воспоминания о Карастрано ту оболочку, за которой он скрывался все десять лет, проведенные им в Англии? И если это было так, каков он на самом деле? Холодный, сдержанный человек, знакомый ей по офису, насмешливый незнакомец, или существовал третий Руис Алдорет, о существовании которого она до сегодняшнего дня и не подозревала и о котором не знала ничего, кроме того, что он мог улыбаться с такой теплотой в темных глазах.

И только сейчас она осознала, что за все то время, что он провел с ней, она ни единого раза не подумала о Брюсе, - и это было самым странным.

Поиск по сайту: