Глава 3. Глюки в ассортименте

Несмотря на предостережения вампирши, на следующее утро я встала спозаранку и засобиралась на работу. Уж очень хотелось проверить на коллегах действие вампирского магнетизма, которое влила в меня кровь Жана. Ради своих опытов я даже будильник на полчаса раньше завела. Во-первых, чтобы до работы по темноте добраться, во-вторых, чтобы времени попрактиковаться было с запасом.

У лифта нетерпеливо постукивала каблучком соседка Настя. Настя, девушка модная и эффектная, к моему безграничному удивлению, работала кассиршей в кинотеатре. И сколько я ни твердила, что она зарывает свой талант в землю, Настасья только посмеивалась и уклонялась от всех моих попыток найти ей более престижную работу. В свой кинотеатр Настя мчалась с утра пораньше, как на праздник, и уверяла, что лучшей работы ей не надо.

– Доброе утро! – приветливо улыбнулась я и осеклась под ледяным взглядом серых глаз.

Настя злится на меня из-за долга? Ну конечно, сейчас во всех магазинах новые коллекции, а Настена та еще модница, с ней всегда можно обсудить последние тенденции и полистать за чашечкой чая модный журнал. Правда, у соседки есть одна дурацкая привычка: она все время пытается меня с кем-то познакомить, чтобы устроить мою личную жизнь, но при этом критикует всех моих бойфрендов, твердя, что они мне не подходят. Больше всего в свое время досталось "кладоискателю"-Федору. Впрочем, за Федю меня не попенял только ленивый...

– Настюшка, похоже, я сегодня вечером смогу вернуть тебе долг, – заискивающе улыбнулась я, вспомнив про чудо-карточку, переданную мне Светланой.

Мне показалось, что Настя разозлилась еще больше. Мы вошли в лифт, и соседка повернулась ко мне спиной. Да что такое происходит?

– У тебя новое мелирование? – растерянно сказала я в белокурый затылок. – Тебе очень идет.

– Спасибо, – наконец-то нехотя буркнула Настя.

– Где делала? – обрадовалась я. – Я тоже хочу!

– Извини, я очень тороплюсь, – отрубила Настя и, выскочив в открывающиеся двери лифта, галопом понеслась прочь, словно боясь провести со мной лишнюю минуту.

Может, я так пугающе выгляжу из-за болезни? Я с тревогой заглянула в зеркальце, но тональный крем целиком оправдывал потраченные на него деньги и маскировал бледную кожу, придавая ей персиковый оттенок.

– Наверное, у нее ПМС, – заключила я и зашагала к остановке.

По дороге в агентство я с интересом ученого-испытателя приглядывалась к попутчикам. Соседи в маршрутке мирно клевали носом, не обращая на меня никакого внимания, и только водитель-кавказец настойчиво пялился в заднее стекло, не сводя с меня пронзительно-черных глаз. Обычно горячие южане обращают внимание только на блондинок, а тут и мне перепало! Я приободрилась и поправила шоколадную прядку волос.

– Девушка, вы будете глазки строить или за проезд платить? – не выдержал знойный водитель.

Впереди сидящая бабулька окатила меня волной презрения; сосед справа очнулся от дремоты, повертел головой и снова провалился в сон, прислонившись к стеклу.

Я стремительно покраснела и полезла в сумочку. Надо же было так увлечься своими наблюдениями, чтобы забыть передать за проезд! Но это же не повод меня так позорить! С мстительной ухмылкой я передала водиле тысячную купюру, чем еще больше настроила его против себя.

– Еще больше не было? – сердито буркнул он.

– В следующий раз захвачу пятитысячную специально для вас, – любезно пообещала я.

– Стерва! – в сердцах выругался водила.

Я оскорбленно вскинула глаза, в надежде, что сейчас бабулька поставит наглеца на место. Но старушонка пялилась в окно, как ни в чем ни бывало, и, казалось, не слышала слов водителя. Может быть, она глухая? Но ведь замечание водителя про оплату проезда она прекрасно слышала!

Передавая мне сдачу на остановке метро, маршрутчик нарочито копошился, дважды пересчитал деньги и с недовольной миной сунул их мне в руки. Я не отказала себе в удовольствии поцарапать его крепкими ногтями, выкрашенными в алый цвет. Водитель дернулся, а у меня заныло под ложечкой при виде выступившей бороздки крови.

– Бешеная! – выругался мужик.

– Сам дикарь, – не осталась в долгу я, пулей вылетая из маршрутки.

Парень с дипломатом, в которого я врезалась на полном ходу, радости от столкновения со мной не испытал, а громко возмутился:

– Смотри, куда прешь, кобыла!

– А ты не тормози, жеребец, – огрызнулась я и нырнула в переход метро.

Вот тебе и хваленый магнетизм! Вместо того чтобы сойти с ума от счастья, этот индюк еще обзывается! Или, может, ранним утром в часы пик гормоны не работают? Успокаивая себя таким образом, я спустилась на станцию и зашагала по перрону. Никто из мужчин при виде меня шеи не сворачивал, знакомиться не спешил, взглядами не раздевал. Смирившись с сокрушительным поражением по всем фронтам, я с кислым видом встала у края платформы. Не успела я погоревать по случаю отсутствия результатов, как рядом со мной возник симпатичный паренек спортивного вида и певуче произнес:

– Доброе утро!

Юнцу было не больше семнадцати, и он был совершенно не в моем вкусе, но я приободрилась и улыбнулась в ответ:

– Доброе!

– Рад, что оно для вас доброе, – расплылся в улыбке тот и что-то с лукавым видом добавил, но его слова потонули в грохоте приближающегося поезда на соседней платформе.

– Что? – Я сделала невольный шаг к нему.

Тот зашевелил губами, но состав продолжал греметь, и я опять не расслышала обращенного ко мне комплимента. Который был мне просто необходим, чтобы убедиться в моих новообретенных чарах! Наконец-то поезд остановился, и я повторила вопрос:

– Что, не расслышала?

Паренек покосился в сторону стоящего поезда, чуть помедлил, а потом обернулся ко мне и задорно сказал:

– Жаль, что придется его немножко испортить!

Я и опомниться не успела, как он сдернул с моего плеча сумочку, мою любимую малышку-"Эскаду", и бросился к стоящему поезду, откуда уже раздавались слова "Осторожно, двери закрываются!"

Вспоминая дальнейшие события, я сама не могу понять, как мне это удалось. Но мало того, что я, проскакав на высоких шпильках, догнала вора, рывком вытянула его из дверей вагона, выдрала сумочку из его цепких лап, а после со всей злости втолкнула в закрывающиеся двери, мысленно повторяя "ненавижу!", а вслух выкрикнув: "Вор!"

Парень пролетел до противоположной двери и ударился головой о стекло так, что оно не выдержало и покрылось трещинами. Пассажиры, ставшие свидетелями этой сцены, со злобой воззрились на вора, и я физически ощутила, как накалилась атмосфера в вагоне. За какие-то доли секунды, пока поезд не сорвался с места и унесся прочь, до меня донеслись возмущенные вопли старушки, которая когда-то в метро лишилась всей пенсии. Одновременно я почувствовала гнев студента, у которого на днях украли деньги, отложенные на подарок любимой девушке, и ярость военного, который уже три месяца расплачивается со своей зарплаты за общественные деньги – их вытащили в переходе метро. Воришка затравленно озирался по сторонам, а к нему уже спешил, сжав кулаки, студент, воинственно помахивала тяжелой авоськой с картошкой бабулька, неумолимо надвигался военный...

Поезд уже давно умчался вдаль, а я потрясенно стояла на платформе, удивляясь силе, с которой я швырнула воришку в вагон. И той злости, которой, казалось, я заразила всех пассажиров. И тем чужим мыслям и воспоминаниям, которые захлестнули меня. Если бы Светлана сказала мне, что теперь я обладаю силой, телепатией и гипнозом, я бы не удивлялась. Но вампирша утверждала обратное!

Зашумел следующий поезд, я опомнилась и, прижимая к себе сумку, торопливо перешла на другую сторону: интересно, как я объясню опоздание Однорогу? Не рассказывать же ему, как я приструнила вора – поднимет на смех! И все-таки, как же мне это удалось? Ну, допустим, сил догнать его и вернуть сумочку мне придала любовь к малышке-"Эскаде". Но удар такой силы, что разбилось вагонное стекло? Но чужие мысли? Но волна мщения, захлестнувшая пассажиров? Это можно объяснить или сверхъестественными способностями, которых, по словам Светы, у меня быть не может, во всяком случае, в ближайшие лет сто, или мощнейшим глюком, а ими я никогда не страдала... раньше. В голове отчетливо прозвучал голос Светланы: "В течение трех суток после попадания вируса в кровь происходит перестройка организма. Возможны озноб, тошнота, галлюцинации..."

Я с сомнением посмотрела на прибывший поезд, гадая, не стоит ли мне последовать совету вампирши и пересидеть эти галлюциногенные три дня дома, но толпа, хлынувшая в раскрытые двери вагона, решила все за меня. Меня внесло в вагон, и я подчинилась неизбежному, пообещав себе не удивляться ничему, что увижу в агентстве.

На работу я приехала за 15 минут до начала трудового дня. С будильником я все-таки перемудрила, могла бы и подольше в кроватке понежиться. Ну ничего, надеюсь, пораньше сбежать удастся, успокоила я себя, входя в двери здания.

Первое, что я там увидела, был угрюмый черный кабан в ослепительно сияющем бриллиантовом ошейнике, перегородивший холл. Кабан жизнерадостно хрюкнул, я подпрыгнула и покосилась на будку охраны. Молодчики, охранявшие офисное здание от нашествия террористов и шустрых разносчиков всякой заразы вроде набора ножей и парфюма с отдушкой из серии "Смерть тараканам" равнодушно листали свежие газеты, не обращая на кабана никакого внимания. Значит, этот хрюндель – мой очередной глюк. Я малодушно бросила взгляд на дверь, борясь с желанием вернуться домой, пока у лифта меня не встретил жираф, а внутри лифта – снежный человек. Кабан, с неожиданной для глюка прозорливостью оценил мой маневр, обежал вокруг и встал у дверей, отрезав путь к отступлению.

Я обреченно вздохнула и зашагала к лифту. Вопреки опасениям, изысканный жираф у лифта, в ожидании меня, не пританцовывал, и я, немного успокоившись, нажала на кнопку вызова. Медленно, очень медленно тащился лифт. Кабан в это время носился по холлу с заливистым хрюканьем, и я лишний раз убедилась в том, что это глюк. Будь он настоящим, охрана бы уже давно призвала его к порядку. Наконец, карета была подана, я с опаской заглянула внутрь, но кабина была пуста, и я быстро заскочила внутрь, опасаясь, как бы кабан не решил составить мне компанию в поездке на седьмой этаж. Я уже ткнула пальцем в нужную кнопку, как до меня донеслись отчаянные вопли человека, опаздывающего на "Титаник":

– Стойте, стойте! Девушка в лифте, wait!

Я вздрогнула, машинально нажала на кнопку удерживания дверей, и створки лифта распахнулись, явив моему взгляду диковинное существо неопределенного пола в матросской фуражке и в лохматой розовой шубе на голое тело (судя по скудной растительности на груди и отсутствию собственно бюста, существо было мужского пола), держащее на поводке моего знакомого хрюнделя. Я молча посторонилась, пропуская странную парочку. Существо прошаркало в кабину, едва не выпрыгнув из сафьяновых туфель с загнутыми носами, и втащило за собой кабана.

– Какой этаж? – любезно спросила я и ничуть не удивилась, услышав, что глюки едут на седьмой.

– Хуан, – с королевским достоинством представился глюк в розовой шубе, когда лифт поехал вверх.

– Жанна, – вежливо ответила я. Надеюсь, в лифте не установлена камера слежения, и охрана не вызовет мне психиатричку?

– Знакомься, Джоанн. Это my best friend Масяня. – Хуан указал на кабана, и тот радостно хрюкнул.

– Очень приятно! – безмятежно отозвалась я.

– Меня радует твоя реакция, Джоанн, – улыбнулся Хуан.

– А что такого?

– Ну, с непривычки people пугается, – признался Хуан. – А вчера когда мы с Масей заявились in club под утро, какой-то обкурившийся looser принял нас за белую горячку, understand?

– Дикарь! – посочувствовала я, с тоской поглядывая на дверь.

– А ты в "Sweet Home" работаешь, honey? – Хуан придвинулся ко мне.

Только заигрывающего англоговорящего глюка мне не хватало для полного счастья! Ну почему мне не примерещились Коко Шанель или Роберто Кавалли! Вот это был бы не глюк, а сплошное счастье.

Хуан по-прежнему пытливо таращился на меня.

– Я там не работаю, я там пашу, – угрюмо молвила я, решив не кривить душой в разговоре с глюком.

– Big womаn создана для работы, а хрупкая – for love, – многозначительно изрек тот.

К счастью, двери лифта распахнулись, избавив меня от необходимости отвечать. Хуан галантно пропустил меня вперед и, душевно распрощавшись, повернул направо и зашагал в сторону моего кабинета. Я нерешительно потопталась на месте. Идти за глюками не хотелось: а вдруг Хуан решит заглянуть ко мне, да так и останется на весь день? Хороша же я буду в глазах Сашки, если стану все время таращиться в пустоту и время от времени разговаривать сама с собой. Выбора нет, надо идти налево и переждать, пока глюки скроются из поля зрения. А налево у нас только кабинет Однорога, который обитает в одиночестве в отдельном крыле. А, ладно. Все равно отчитываться за позавчерашние развалины! Заодно и доложу, как съездила. Отмучаюсь с утра – и за работу с чистой совестью.

Дверь в приемную начальника была открыта, но Дьяволины, обычно цербером охранявшей личное пространство шефа, по счастью, еще не было. Я покосилась на часы напротив пустого стола секретарши: десять минут до начала рабочего дня, а Однорог уже на службе. Все-таки каким бы вредным он ни был, а в трудолюбии ему не откажешь.

Из кабинета донесся протяжный вздох. Бедняга, как переживает из-за работы, даже через плотно закрытую его стенания слышно. Может, как раз вспоминает потерю особо важной клиентки мадам Горячкиной, а тут я так некстати. Здрасти, шеф, хотела вам отчитаться, что развалины продать – никаких шансов...

Я нерешительно застыла у двери, прислушиваясь к происходящему в кабинете. Может, сбежать пока не поздно? Не портить человеку настроение с самого утра? И так оно не ахти...

Второй, еще более протяжный вздох был мне лишним подтверждением. Даже жаль Однорога стало. Может, драма у него какая семейная? Да с такой женой, как у него, вся семейная жизнь – драма! Фотография благоверной супруги на видном месте на столе Однорога красуется. Причем – лицом к посетителям. То ли для устрашения сотрудников, то ли чтобы в сравнении с грозной мадам сам Однорог душкой казался, я толком не разобралась. Только вид у мадам Однорожки и впрямь зловещий. В прошлой жизни она не иначе, как в гестапо служила. А в нынешней дама трудится стоматологом – и, честное слово, мне не хотелось бы попасть в ее оч. умелые ручки.

Пока я думала, гадала, да сочувствовала шефу, по доброте своей душевной позабыв, как он заслал меня в гадские развалины, в результате чего я ни много ни мало угодила в лапы к вампиру, из кабинета донесся грохот падающего тела и короткий крик.

Грабители! – осенило меня, и за одно мгновение перед моим взором пронесся калейдоскоп картинок. В самой невинной из них Однорог с кляпом во рту, привязанный к стулу, сидел посреди совершенно пустого кабинета и горестно стенал, взывая о помощи и поимке грабителей, вынесших все, что нажито непосильным трудом. В самой зловещей – отбивался настольной лампой от мускулистого злодея со зверской рожей. Так или иначе я просто обязана прийти ему на помощь!

В порыве человеколюбия я распахнула дверь и с воплем "Держитесь, Борис Семенович, ОМОН уже на подходе" влетела в кабинет.

Да так и остолбенела.

На рабочем столе Однорога, распластавшись, лежала секретарша. Юбка, задравшаяся на бедрах, демонстрировала кружевную резинку черных чулок и игривый треугольник дорогого кружевного белья. Такое не на работу надевают, а на любовное свидание. Сам шеф, стоявший к двери спиной, растерянно обернулся, и на его лице отчетливо отобразилась паника. Я ахнула, заметив голые волосатые ягодицы и приспущенные штаны, из которых выглядывали семейные трусы в клетку, резко контрастирующие с эксклюзивным бельем Дьволины. Картина была настолько нелепой, что невозможно было поверить в реальность происходящего. Холеная, самолюбивая, одетая с иголочки Ангелина – и нелепый Однорог в семейных трусах. Да Дьяволина начинала с того, что ринулась окучивать самых перспективных женихов офиса – коммерческого директора, начальника отдела новостроек, начальника службы охраны. Секретарша всегда была помешана на поиске мужа, грезила о свадьбе, пару раз я даже застала ее за просмотром журнала "Невеста". А тут – нелепая связь с безнадежно женатым и откровенно непривлекательным Однорогом. Уму непостижимо! Зачем это нашей невесте на выданье? Надо отдать должное смелости Дьяволины – расположиться на том самом столе, на котором стоит фото грозной супруги шефа! Мне даже стало жаль глупую секретаршу: уж если Однорожка узнает о шашнях муженька, то Ангелине можно сразу заказывать закрытый гроб, памятник и оркестр. И на легкую смерть бедняга может не рассчитывать. Сперва кровожадная жена Однорога высверлит ей все зубы, потом вырвет вручную без наркоза, а уже потом придушит шнуром от бормашины.

Ошеломленно опустив глаза, я заметила, что пол усыпан тяжелыми папками и разлетевшимися договорами и каталогами. Вероятно, любовники сбросили их в порыве страсти. Вон и фотография Однорожки в рамке поверх этого безобразия укоризненно на меня взирает. И почему на меня, интересно? Я-то тут при чем! Просто мимо проходила. А Однорожка на меня так с фотографии поверх очков и косится: мол, почто напраслину на почтенного мужа наводишь? Краска прилила к моим щекам, и я остолбенела второй раз за последние две минуты. А что, если и это галлюцинация?

– Бессонова? – потрясенно просипел тем временем Однорог, покачнувшись, и принялся торопливо натягивать штаны. – Киса, ты разве не заперла дверь? – прошипел он секретарше.

– Я закрыла! – нервно взвизгнула та, одергивая юбку и спрыгивая со стола. – Ты разве не видишь, эта ненормальная ее выбила? Она следила за нами!

Я перевела взгляд на дверь, и мне стало не по себе. Я действительно выбила ее, выломав замок. Это что же за глюки такие? Вполне очевидно, что Однорог и Дьяволина, очутившиеся в двусмысленной ситуации, мне просто примерещились. Как примерещился стук тела, из-за которого я, сама не своя, снесла дверь. Скорее всего, Однорог сидел себе спокойно в кабинете, пил свой отвратительный дешевый кофе, изучал новый "Коммерсант". Возможно, неосторожно двинув локтем, сбросил со стола тяжелую папку, звук падения которой я приняла за грохот тела. А тут я – выламываю дверь с воплем "ОМОН на подходе!" и застываю, как памятник... с выпученными глазами.

– ОМОН! – подскочил на месте иллюзорный Однорог, суетливо задраивая молнию на брюках. Видимо, неудачно, потому что тоненько пискнул. – Бессонова, какой ОМОН? Почему ОМОН?

Я потрясла головой и попятилась к двери. А что если в кабинете вообще никого нет? Он же был заперт. Так это подсудное дело получается – взлом кабинета начальника! А если тут сигнализация? Вот ОМОН по мою душу и примчится, накаркаю...

– Бессонова! Отвечай, я еще твой босс! – разъярился глюк в образе Однорога.

Но ведь какой реальный глюк, даже сердится как настоящий! На всякий случай, если Однорог в кабинете все-таки был, чай пил, а я его покой бесцеремонно нарушила, я пролепетала:

– Извините, Борис Семенович, я, кажется, не вовремя...

И пулей понеслась прочь.

– Бессонова, куда? – надрывался вслед глючный Однорог. – А ну стой, вернись! Нам надо все обсудить! Мы должны договориться! Это в твоих интересах, Бессонова!

К счастью, в коридоре было пусто. Ни сотрудников, ни Хуана с хрюнделем. Что делать, куда бежать? Домой, на строгий карантин, и носу на улицу не показывать? Я притормозила у лифта и нажала кнопку вызова, краем глаза уловив за спиной движение. В коридор выскочил глюк Однорога.

– Жанна, да стойте же!

На автомате я развернулась и понеслась к своему кабинету. Влетела внутрь, закрыла дверь и поймала изумленный взгляд Саши, убиравшей в шкаф куртку. Я чуть от радости не взвизгнула. К счастью, это была именно моя подруга, а не синелицая инопланетянка и не Карлсон с пропеллером.

– За тобой что, волки гонятся? – протянула Саша.

– А свинья в бриллиантовом ошейнике тут не пробегала? – нервно спросила я.

– Ну и шуточки у тебя! – фыркнула Саша, закрывая шкаф, и прозорливо прищурилась. – Или у тебя температура и галлюцинации?

– Нет, ничего такого, – соврала я, с опаской поглядывая на дверь.

Но глюк Однорога в кабинет не ломился. Какое счастье! Может, присутствие здравомыслящей подруги убережет меня от глюков? Отсижусь как-нибудь до вечера, спущусь с Сашей на улицу, а там поймаю такси и домой. А то меня в дрожь бросает при одной мысли о том, чтобы выйти за дверь и наткнуться на глюков Однорога, Ангелины и Хуана со свином.

– А как ты себя чувствуешь? – не унималась беспокойная Саша.

– Нормально, – не стала вдаваться в подробности я.

– Уверена? – недоверчиво спросила Саша, садясь за свой стол. – Какая-то ты... возбужденная!

Знала бы ты, кто меня возбудил, уже психиатричку бы вызвала, нервно подумалось мне, а вслух я сказала:

– Так распродажи на носу... Сама понимаешь: и вечный шопинг – покой нам только снится!

– Не Гуччи единым жив человек, – привычно осадила меня подруга.

– Тот, кто с Гуччи по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет! – нашлась я.

Саша критично посмотрела на меня и фыркнула, передразнивая меня:

– Брэнд сивой кобылы!

А затем уткнулась в монитор и пробормотала:

– Ох, не нравится мне это, подруга! Чего-то ты скрываешь.

– Ну чего ты придумываешь, Саш? – поспешно возразила я.

– А что я? – Сашка растерянно моргнула.

– Чего-чего, – передразнила я. – Не выспалась я. И нечего сразу думать, что я что-то скрываю.

Саша в смятении посмотрела на меня и промолчала. Так, словно она и в самом деле подумала эту мысль, а не произнесла вслух, как я только что ее отчетливо слышала. А я, совершенно сбитая с толку, отвернулась к своему компьютеру и принялась создавать видимость работы.

Час мы просидели в полном молчании, попивая кофе. Потом чайник опустел, Саша отправилась добывать воду, а я с тоской посмотрела ей вслед. Что, если сейчас затаившиеся глюки вылезут из всех щелей? Как накаркала! Из коридора донеслось знакомое хрюканье, и в дверь постучали.

– Входите, – обреченно разрешила я, гадая, остановит ли закрытая дверь Хуана и Масяню, или глюки спокойно пройдут сквозь нее. Глюки меня удивили: отворили дверь обычным способом и ввалились в кабинет, превратив его в дурдом.

– Hi, Джоанн! – радостно проорал Хуан.

– Салют, – проявила осведомленность в языках и я.

Масяня, радостно повизгивая, унеслась под Сашкин стол и там угнездилась. А Хуан развалился в кресле у стены и уставился на меня взглядом прожженного мачо, который никак не вязался с его распахнутой на груди розовой шубой. Не дождавшись ответной реакции, он подался вперед и с придыханием произнес:

– Ну?

– Что, ну? – осторожно уточнила я.

– Нравится тебе моя Маська? Правда, cool?

Я покосилась на развалившуюся на полу кабанину и решила не огорчать Хуана, выдавив:.

– Милашка!

– Пять штук баксов, Джоанн, – гордо сообщил глюк.

За эту харю? Я мысленно охнула. Это ж два пальто, взамен моего погибшего купить можно. Еще и на лодочки "Мaноло Бланик" останется!

– За ошейник, – уточнил глюк. – Only.

– Гламурненько, – из вежливости процедила я.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет протиснулась Саша. Я замерла на месте, ожидая вопроса: "С кем это ты тут разговариваешь?", но Саша вместо этого потрясенно икнула и пролепетала:

– Извините...

– Входи! Don`t be shy! – царственно махнул рукой Хуан. – Хочешь autograph?

– Конечно! – радостно пискнула Саша и, схватив с моего стола чистый лист, сунула его в руки глюка, который на моих глазах становился все более реальным. – Подпишите, пожалуйста, Леночке. Моя сестренка – ваша поклонница.

Хуан размашисто вывел свою закорючку на бумаге и протянул ее Саше, которая приняла ее в руки как священную реликвию.

Дверь привычно скрипнула, впустив начальницу отдела элитной недвижимости Бэллу.

– Хуан, куда же вы сбежали? – укоризненно пробасила элегантная и дородная, похожая на директора школы Бэлла Аркадьевна. – Все готово, только вас и ждем.

– Don`t worry, be happy, Бэлла. Иду! – скривился Хуан, нехотя поднимаясь с места, и уже с лучезарной улыбкой кивнул нам: – I`ll be back!

Сашка, не сводя с него глаз, допятилась до своего стола, присела на краешек кресла и тут же подпрыгнула, когда из-под стола донеслось угрожающее "хрю!" Хуан выудил сопротивляющуюся Масяню за поводок и, пообещав навестить нас при случае с более продолжительным визитом, удалился вслед за Бэллой.

– Кто это был? – сдавленно спросила я, когда мы остались одни.

– Ну и отсталая же ты, Жанна! – отмерла Саша, убирая лист с закорючкой Хуана в пластиковую папку. – Это Хуан, певец, по нему сейчас вся молодежь с ума сходит. Иногда все-таки читай прессу помимо "Космополитана".

– А у нас-то он что делает? – недоверчиво спросила я.

– Так Хуан – сын олигарха, – Саша назвала известную фамилию. – Он в Лондоне учился, а как сюда приехал, ему жилье понадобилось. Вот Бэлла с ним и носится, выбирает ему особняк пошикарней.

Что ж, учеба в Лондоне объясняет дикое владение Хуана английским, жуткий акцент и привычку вворачивать иностранные словечки. Но я продолжала сомневаться.

– А чего ж он в нашу контору пришел? Других мало?

– Да сосед этого олигарха – бывший одноклассник Однорога, – охотно пояснила подруга. – У них как раз недавно встреча выпускников была, визитками обменялись. А там зашел разговор по-соседски, он олигарху визитку нашей конторы и вручил. Счастливый случай!

– А почему я его раньше не видела? – напоследок уточнила я, почти поверив в существование Хуана.

– Потому что ты ничего, кроме модных дефиле, не смотришь, – усмехнулась Саша.

– Да нет, почему я его у нас не видела?

– Потому что он первый раз к нам приехал, до этого Бэлла к нему выезжала. Кстати, Бэлла вчера по всему офису растрезвонила, что сегодня Хуан придет, девки наши на ушах стояли. Но это уже было после того, как ты уехала домой.

Я с облегчением откинулась на спинку кресла. Главное, что я остаюсь в своем уме! Одним глюком меньше – и то счастье. Хотя, это что же получается... Если Хуан – настоящий, то и Однорог с Ангелиной мне могли не привидеться?! Да нет, не может быть! Иначе мне бы уже давно подписали приказ об увольнении. Без выходного пособия.

– Может, хотя бы автограф Хуана задобрит Ленку и она перестанет дуться из-за того, что мы не берем ее в Египет. Ты купальник-то уже купила? – донесся до меня голос Саши.

– Что? – встрепенулась я.

– Ты ж хотела новый купальник купить, – напомнила мне Саша. – Самолет уже во вторник. Так ты купила?

– Нет пока, – пробормотала я, мучительно соображая, что поездка в Египет, где я собиралась поджариться на солнышке до шоколадного загара, отменяется.

– Хочешь, сегодня сходим? – щедро предложила Саша. Я знала, каких усилий ей это стоило, ведь я в магазинах могла бродить часами, и они пролетали, как одно мгновение, а Саша начинала скучать уже через двадцать минут. Тем больше мне хотелось закричать: "Хочу!" и тем сложнее – отказать подруге. Я решила начать издалека:

– Саш, что-то мне нехорошо...

– Что такое? – заволновалась Саша. – Говорила же тебе, оставайся дома, лечись. Вызвать Тёму?

– Нет, Саш, не надо. Как-нибудь продержусь. Но только, боюсь, в Египет мне сейчас лететь не надо, – собравшись с духом, виновато выпалила я.

Сашка потрясенно замолчала, переваривая новость. На египетские каникулы подружку подбила я. Саша сперва отнекивалась, но потом так загорелась поездкой, что последние дни только и просиживала на туристических сайтах, качая информацию об экскурсиях и достопримечательностях. Она уже каждый день наперед расписала, причем на восточный рынок мне удалось с трудом выбить два дня, тогда как остальные были плотно забиты экскурсиями и поездками. Для Сашки, прежде покорявшей только Сочи и Крым, это был первый выезд за границу, поэтому с моей стороны отказ от поездки был ударом ниже пояса.

– Жан, а может, ты поправишься? – с надеждой взмолилась она.

– Саш, у меня иммунитет ослаблен. А тут – перемена климата, стресс для организма, – насочиняла я.

– Ну конечно, – с досадой пробормотала подруга, – Египет – не Милан в сезон распродаж. Уж туда бы ты махнула даже из реанимации.

– Саш, ну прости, – виновато взмолилась я.

– Точно не передумаешь? Мне сдавать билеты? – поникла Саша.

– Может, с Леной поедешь? – предложила я.

Саша оскорбленно фыркнула и уставилась немигающим взглядом в монитор.

Офисный телефон зазвонил, заставив меня подпрыгнуть на месте. Ни за что не отвечу! Саша сняла трубку, выслушала звонившего и с сочувствием поглядела на меня. Я похолодела.

– Однорог, – вздохнула подруга. – Тебя срочно вызывает. Чего опять натворила?

– Не знаю, – честно пролепетала я, теряясь в догадках: явился ли по мою душу ОМОН, чтобы арестовать за взлом кабинета начальника, или голая попа Однорога оказалась не миражом и теперь будет мне секир-башка за наглое вторжение в личную жизнь босса и секретарши.

Но идти надо.

При виде Дьяволины, со злобным видом восседавшей на своем законном месте в приемной, мне сделалось не по себе. На секретарше была та же белая блузка в тонкую синюю полоску, что я видела утром. Только сейчас поверх нее была надет и черный корсет, делавший Ангелину похожей на героиню порнофильма "Горячие секретарши". Юбки ее мне видно не было, и я пожалела, что не могу видеть сквозь столешницу, чтобы убедиться, эту ли юбку я лицезрела на ней утром.

Судя по ненавидящему взгляду, которым она планировала убить меня наповал, утренние события мне не примерещились. Но Дьяволина не спешила ни опровергнуть, ни подтвердить произошедшее. Только разлепила сверкающие глянцем красные губы и процедила:

– Заходи.

В кабинете Однорога меня постигло второе потрясение за день. На столе стояла коробка конфет "Моцарт", которая доставалась только для самых важных клиентов, блюдце с нарезанным лимоном, два пузатых бокала для виски и непочатая бутыль "Реми Мартин". Однорог, стоявший у окна, улыбнулся мне, как родной дочери Абрамовича, и суетливо предложил присаживаться.

Не зная, что и думать, я опустилась на стул. Пока буду придерживаться версии, что шеф и секретарша в непотребной позе мне привиделись в бреду, а по ходу разговора видно станет, что правда, а что мираж.

– Жанночка, – фальшивым медовым голосом заговорил он, – я бы хотел обсудить с вами текущие дела...

Ах, текущие дела? Значит, речь пойдет о моем штрафном задании. Приободрившись при виде конфет и коньяка, я выпалила:

– Борис Семенович, если вы об этих развалинах, которые мне поручили, то продать их нереально...

– Что вы, Жанночка, забудьте о них! – замахал руками Однорог. – Право, не знаю, что на меня нашло, когда я вам их поручил.

– Значит, этот вопрос закрыт? – обрадовалась я.

– Закрыт, еще как закрыт! – закивал босс. – Перед вами сейчас открываются куда более захватывающие горизонты.

Так, получается, рано обрадовалась. Однорог вполне явственно намекает на понижение, а то и на увольнение. Интересно, в чем я провинилась? В неудаче с мадам Горячкиной или в том, что подсмотрела лишнее? А это значит, что глюки вовсе и не глюки...

– Это какие же? – напряженно поинтересовалась я, прикидывая, как далеко и надолго меня зашлет Однорог. Только не в Сибирь! Там же такие морозы, что мои итальянские сапожки, рассчитанные на мягкий климат, мигом дуба дадут. А унты уже пару лет как не в моде. Да и вообще, как я буду жить вдали от ГУМА и "Европейского"?!

– Отдел элитной недвижимости, – торжественно провозгласил Однорог, наливая коньяк в бокалы.

Я в изумлении вытаращила глаза. Он издевается? Это после того, как мне поручили архиважную клиентку Илону Горячкину, и я распрощалась с дамочкой со скандалом?

– Вы шутите? – переспросила я.

– Я серьезен, как никогда, – подтвердил свои намерения Однорог, протягивая мне бокал с янтарным напитком.

Я замерла от внезапной мысли. Ну конечно! Он меня понижает до девочки на побегушках и переводит в отдел элитной недвижимости. У Верочки уже живот вымахал до седьмого месяца, она того и гляди в декрет уйдет, а место "младшего менеджера" вакантно. Допрыгалась, Жанна!

Однорог, лучась от радости, отсалютовал мне бокалом и пригубил коньяк.

Я залпом опрокинула в себя порцию алкоголя. Теперь мне век "Гуччи" не видать. На Верочкину зарплату я смогу одеваться только на Черкизовском рынке. Лучше сразу под лимузин броситься – чтоб наверняка отмучиться.

– Да, Борис Семенович, не ожидала от вас такого, – протянула я, осмелев под влиянием коньяка. Обычно я ничего крепче вина не пью, поэтому даже сложно представить, как на меня подействует мужской алкоголь.

Однорог как-то весь напрягся, суетливо плеснул в мой бокал еще коньяка и пролепетал:

– Я давно следил за вашими успехами, Жанна, и понял, что лучше человека на это место нам не найти.

Ну конечно, я ради того в институте 5 лет мучилась, чтобы вздорной Бэлле кофе готовить и возить к ветеринару ее несносного шпица, пока Бэлла будет подыскивать шикарную хату очередному Хуану!

– Интересно узнать, с чего вы так решили. – Я нашла в себе сил натянуто улыбнуться.

Однорог на мгновение замялся, но быстро нашелся, что соврать:

– Вы так преданы работе, что это заслуживает поощрения.

В виде понижения! Я в восторге от мужской логики. И эти люди еще слагают анекдоты про женскую!

– К тому же на вашу порядочность и на вашу деликатность всегда можно положиться, – присовокупил Однорог и пытливо уставился на меня.

– Конечно, можете не сомневаться, – с сарказмом ответила я.

Однорог расслабленно откинулся в кресле и улыбнулся.

– Вот и чудно, я был уверен, что мы сможем договориться. Вы сможете приступить к своим обязанностям уже завтра.

– Как завтра? – ахнула я. – Так скоро?

– А чего время тянуть? Бэлла введет вас в курс дела.

– Но погодите, – пролепетала я, – мы не все обсудили. Я... я... я же в отпуск ухожу!

– В самом деле! – встрепенулся Однорог. – Но не вижу в этом проблемы. Тогда заступайте на новое место сразу после возвращения.

– А как же зарплата? – с дрожью в голосе поинтересовалась я.

Конечно, горбатиться за гроши я не намерена, но пока найду достойную работу, лучше уж перестраховаться и получить свою гарантированную синицу.

– Вы будете получать столько же, сколько ваша предшественница, – заверил меня Однорог с таким благодушным видом, как будто речь шла о зарплате топ-менеджера.

Выпитый коньяк все-таки дало о себе знать. Я гордо распрямилась и оскорбленно воскликнула:

– Да вы смеетесь надо мной! Это же просто копейки!

– Речь идет о трех тысячах, – растерянно проговорил Однорог.

У меня аж слезы на глаза навернулись. Бедная Верочка! Я и не знала, что ее так жестоко эксплуатируют за подобные гроши!

– Да дворники больше получает! – вскипела я.

– Это где ж вы таких дворников видели... – возразил было Однорог, но запнулся под моим тяжелым взглядом. – Хорошо, я думаю, мы договоримся на четыре.

– Издеваетесь?

– Вам этого мало? – поразился злодей.

– Да разве модная девушка может прожить в Москве на четыре тысячи в месяц? – справедливо возмутилась я. – На такие гроши даже приличную пару туфель не купишь.

Однорог аж рот от удивления разинул:

– А разве такие туфли бывают?

– Представьте себе, бывают! Но, естественно, не с такой зарплатой! – гордо парировала я.

– Хорошо, – чуть не плача, проговорил Однорог. – Вас устроит пять тысяч?

Нет, посмотрите, какой жмот!

– Между прочим, я специалист с высшим образованием и трехлетним опытом работы, – с праведным возмущением напомнила я.

– Пять с половиной, – скорбно согласился Однорог. С таким видом, как будто речь идет о миллионах.

– Это просто смешно! – Я передернула плечами.

– Но это больше, чем у Бэллы! – запаниковал Однорог. – И то, только потому, что...

– Почему? – прищурилась я.

– Потому что за вас замолвил слово Хуан, – вывернулся этот скользкий тип.

Вот спасибо, Хуанушка-дурачок, удружил! Ну я тебе подсыплю пургена в кофе, и только потом гордо напишу заявление об увольнении. Пусть ищут дурочку на пять с половиной тысяч рублей.

– Еще тринадцатая зарплата, не забывайте, – с умоляющим видом добавил Однорог.

– Ох, не смешите! – вскинулась я.

Да какая может быть у Верочки тринадцатая зарплата? Ее премиальных разве что на флакон недорогих духов из "Арбат Престижа" хватит.

– Пятнадцать тысяч – это мое последнее слово. – Я пошла ва-банк.

Однорог побагровел так, что я испугалась, как бы его удар не хватил.

– Да вы с ума сошли! – охнул он. – Да я сам столько не получаю!

– Хватит врать-то, – укорила я. – Чтобы гендиректор получал пятнадцать тысяч рублей! Или... – Я запнулась. А может, это та самая сумма, которую оставляет ему на карманные расходы супруга, а все остальное забирает себе? Смелая женщина! Я с уважением покосилась на портрет мадам Однорожки, водруженный на свое законное место на столе.

– Какие рубли? – в сердцах вскричал Однорог, ослабляя галстук. – Речь о долларах.

– О долларах? – удивленно переспросила я.

– Ну конечно!

– То есть вы предлагаете мне зарплату в пять с половиной тысяч долларов? – потрясенно уточнила я.

Однорог усердно закивал плешивой головой.

– За работу Верочки?! – не веря своим ушам, переспросила я.

– Да какой еще Верочки? – с досадой простонал шеф. – Вы займете место Бэллы.

Даже стриптиз в исполнении Однорога не мог бы произвести на меня большее впечатление. Я залпом опрокинула в себя порцию коньяка и замерла. Однорог по ту сторону стола тоже замер, в ожидании поглядывая на меня.

– То есть я буду начальником отдела? Вместо Бэллы? – охрипшим голосом вымолвила я.

– Ну конечно! – воскликнул шеф и с мольбой уставился на меня.

Я окончательно запуталась. Очевидно, что место Бэллы мне могли предложить только в одном случае: Однорог перепугался за свою драгоценную репутацию и таким образом решил обеспечить мое молчание. Но в то же время само это предложение звучало так невероятно, что я не могла отделаться от мысли, что все происходящее со мной – очередная галлюцинация.

– Но почему? – решилась спросить я.

Однорог вспыхнул, замялся, отвел глаза, окончательно убедив меня в том, что происшедшее в кабинете утром мне не привиделось, а имело место быть, и невнятно пробубнил:

– Я же уже говорил, что вы произвели впечатление на Хуана, и он хочет иметь дело именно с вами.

– Но для этого необязательно увольнять Бэллу, – возразила я.

– Необязательно, – кивнул Однорог. – Но... но ведь мы развивающаяся компания, мы ориентированы на будущее, а будущее – за молодыми кадрами.

Бедняга аж взмок, пока выдумывал это объяснение.

– Ладно, – тряхнула головой я.

– Вы согласны? – радостно встрепенулся Однорог.

– Я подумаю, – обнадежила его я, сгребая в горсть конфеты "Моцарт", и встала со стула, давая понять, что аудиенция окончена.

Даже если это и глюки, отягощенные двойной порцией коньяка, то очень, очень приятные, думала я, выходя из кабинета начальника. Я не лукавила, когда обещала Однорогу подумать. Зарплата, которую он мне предлагал, была весьма заманчивой, и еще пару дней назад я согласилась бы на нее, не медля не секунды. Но сейчас у меня в кармане лежала карточка с золотой буквой V, которая, если верить Светлане, делала меня богаче на сто пятьдесят тысяч рублей. И эти деньги достанутся мне безо всяких усилий, без возни с капризными богатыми клиентами, без заискивания со вздорными клонами Горячкиной, без просиживания в офисе пять дней в неделю. В сравнении с халявными денежками зарплата начальника отдела элитной недвижимости уже казалась не такой заманчивой. Осталось только убедиться, что Светлана меня не обманула. Дьяволина проводила меня взглядом, в который вложила всю свою ненависть ко мне, и фальшиво пожелала "удачного дня". Как бы после ее пожелания шею не свернуть!

Слегка покачиваясь от выпитого коньяка, я дошла до лифта и спустилась на первый этаж к банкомату. По моему запросу железяка выплюнула распечатку, подтверждая слова вампирши. Я чуть не прослезилась от счастья, представляя, себя в новых туфельках "Джимми Чу" и в платье "Эскада", которое мне снилось уже две недели, дразня своей недосягаемостью. Что ж, не так и плохо быть вампиром, когда полагаются такие бонусы!

Лифт, домчавший меня на первый этаж, сейчас намертво встал и категорически отказался возвращать меня обратно. Я уныло поковыляла по лестнице, разгоняя облака сизого дыма и натыкаясь на курильщиков. Не понимаю, зачем люди курят? Куда приятней съесть карамельку! С этой мыслью я вывалилась в коридор родного седьмого этажа. Под ноги мне метнулось какое-то серое, полудохлое существо, которое я сперва приняла за гигантскую крысу и оттого взвизгнула. Существо прижалось к стене, и я с дрожью разглядела белый скелетик не больше полуметра ростом, покрытый сигаретной дымкой. Допилась, мать! Только алкоголикам вроде черти мерещатся, а мне вот – скелеты... А что, гламурненько, черепа – хит сезона. У меня даже заколка с черепом, выложенным стразами, имеется. Саша ее, правда, не оценила и скривила нос. Ну да что она понимает в высокой моде!

– Курить! – пробасил скелет низким прокуренным голосом, с надеждой глядя на меня исподлобья.

Я с опаской огляделась по сторонам. По направлению к лестнице неслась наша самая заядлая курильщица, менеджер Карина. Скелет при виде нее несказанно обрадовался и забасил: "Курить, курить!"

– Жан, ты чего там застыла? – хохотнула она. – Привидение что ли увидела?

– Так, задумалась, – выдавила я.

– Ну думай, – хмыкнула Карина, на ходу доставая пачку дамских тошнилок. – Хочешь?

Я отшатнулась, увидев, как пустые глазницы скелета при виде сигарет алчно полыхнули желтым огнем. Карина с недоумением покосилась на меня и выскочила в курилку, не в силах больше терпеть никотиновый голод. Скелет, радостно ухая, поволочился следом. Привидится же такое!

Я поспешила по коридору прочь, но вспомнила, что программисты который день обещают переустановить антивирус, да только воз и ныне там, и притормозила у нужного кабинета.

Войдя в обитель компьютерщиков, я едва не перекрестилась. На плечах у каждого из наших парней сидели существа, похожие на недоразвитых Горлумов. Так вот вы какие, черти после второй рюмашки... Синяя кожа, тонкие светящиеся ручки, лысые головы. При виде меня работнички наши даже глазом не моргнули, зато существа как по команде свернули шеи и зашипели, словно чувствуя во мне угрозу.

– Илья, – осторожно позвала я.

Существо, сидящее на шее у красавчика-программиста, взвизгнуло, и заткнуло ему уши ладошками.

– Илья! – громче окликнула я.

Парень было дернулся, но мерзкое создание с силой развернуло его к монитору, который лучился ярким голубым светом.

Я поежилась. Все-таки странные у меня алкогольные галлюцинации! Ни разу про такие не слышала. Нет, на чертей они все-таки непохожи, скорее на духов компьютерной зависимости.

Внезапно один из мужчин поднялся со своего места, я радостно подалась вперед и чуть не споткнулась об уже знакомого скелета (или это был его брат-близнец), который семенил к выходу, бубня "Курить, курить, курить!". За ним, как зачарованный, спешил молодой программер.

– Потом, все потом, – махнул рукой он при виде меня и выбежал за дверь.

Я едва удержалась от возмущенного вздоха. Что за ерунда – глюки есть, а магнетизм не работает!

Поняв, что помощи ждать неоткуда, я решилась на штурм. Превозмогая отвращение, я подошла к Илье и, отправив в нокаут "Горлума", отчего ладони заволокло дымом, встряхнула парня за плечи. Он отмер и перевел на меня мутный взгляд.

– Жанна? Что-то случилось?

Я решила не рассказывать про монстриков, которыми кишмя кишела комната, и изложила цель своего визита. Илья пообещал навестить нас сегодня же и снова уткнулся в монитор. "Горлум", оправившись от удара, радостно взвизгнул и вскарабкался ему на шею.

– Э нет, друг! – Я повторно нокаутировала глюк компьютерной зависимости и тряхнула Илью. – Сейчас же.

Парень нехотя повиновался, взял нужный диск и поплелся за мной. "Горлум" злобно верещал, прыгая по осиротевшей клавиатуре. Видимо, отлучаться далеко от компьютера он не мог, а посему крайне злобствовал. Значит, это все-таки не чертик, а действительно что-то другое? Да что ж со мной творится такое?

Я последний раз окинула взглядом кабинет: шестеро здоровых парней, прикованных к мониторам то ли бесами, то ли духами, и поспешно выскочила за дверь, плотно прикрыв ее за собой, словно боясь, что мерзкие лысые существа разбегутся по всей организации.

Илья, избавившись от своего персонального "Горлума", значительно оживился и начал проявлять ко мне знаки внимания. Но я была не в силах поддерживать флирт. Передав неуловимого Илью на руки печальной Сашке и наказав проследить за выполнением его программистских обязанностей, я рванула в туалет, заранее покрываясь липким потом при мысли о том, какие отвратительные глюки могут поджидать меня там. Может, реклама "Доместос" – это не выдумка?! Но кроме нашей уборщицы, которая после скелетов и компьютерных задохликов показалась мне милейшей женщиной (и почему я раньше звала ее ведьмой?), там было пусто. Убедившись в том, что добрая фея со шваброй уковыляла восвояси, я заперлась в кабинке и набрала номер Светланы, который она оставила для экстренных случаев. Вампирша спала. Это было ясно и по голосу, и по тому, что трубка отозвалась только с пятнадцатого гудка, когда я уже потеряла всякую надежду ее добудиться и почти поверила, что днем вампиры спят мертвым сном.

– Да-а?... – лениво протянула Светлана.

– Лана, это я! – взволнованно пробормотала я и, к своему стыду, громко икнула.

– Жанна? Что-то случилось? – мгновенно всполошилась вампирша.

– Ланочка... Ик! Мне везде мерещатся глюки, ик! – жалобно проскулила я, отчаянно икая.

– Да ты никак набралась, звезда наша? – развеселилась Светлана.

– Всего два бокала коньяка, ик! – повинилась я. – Отмечали с шефом, ик, мое повышение.

– С кем отмечали? – напряглась вампирша.

– С Однорогом – ик! – Борисом Семеновичем. – Я заложила шефа поп полной программе.

– Ты что, на работе? – рявкнула Лана.

– Ну да... – согласно икнула я.

– А какого черта ты туда поперлась? – вскипела вампирша. – Сказали же тебе – дома сидеть!

– Ланочка, ну извини, ик, так получилось, – виновато разыкалась я. – Теперь-то мне, ик, что делать?

– Ты сейчас где? – нервно спросила Светлана.

Надо же, как за меня разволновалась! Кто бы мог подумать.

– В туалете, ик, прячусь! – прошептала я.

– Ты напала на кого-то из коллег? – ужаснулась вампирша.

– Да нет, что ты! – поспешила успокоить ее я. – Просто мне, ик, мерещатся всякие фантастические существа, ик! Я сначала думала, ик, что напилась до чертиков, ик, но на чертей они, ик, не похожи!

– Дверь твоей кабинки штурмует гоблин? – ухмыльнулась Лана. – "Гарри Поттера" на ночь смотрела?

– Да нет, здесь как раз тихо, ик, а вот там... – Я быстро рассказала о скелете у курилки и о задохликах, поработивших наших доблестных программистов.

Вампирша на удивление серьезно выслушала меня, а потом записала адрес офиса, велела возвращаться в кабинет (предварительно уточнив, что там глюки меня не допекают), никуда не выходить и ждать ее. Отключившись, я закусила губу и отругала себя за беспечность: а что если у вампиров тоже есть своя психиатричка, и Светлана уже названивает туда, заказывая неотложку к дверям агентства?

Не зная, что и думать, я вернулась в кабинет, где Илья уже благополучно установил нужные программы и строил глазки Саше. У ног его нетерпеливо прыгал скелет, обвитый дымом, призывая Илью "курить", но голубые глаза Сашки составляли серьезную конкуренцию никотиновому духу и удерживали парня от похода в курилку. Наконец, скелет одержал победу и радостно ускакал в коридор, волоча за собой Илью. А Саша как ни в чем ни бывало уставилась в монитор. К счастью, синерожих задохликов в кабинете не было. Видимо, Сашкино сидение за компьютером объяснялось исключительно ответственностью и прилежанием, а не болезненной зависимостью.

Подруга с удивлением посмотрела на деньги, которые я вернула ей в счет долга.

– Что, зарплату уже дали?

– Да нет, – смутилась я, – премию.

– Премию? – поразилась Саша. – Однорог же был зол на тебя из-за Горячкиной?

– Ну, как видишь, все обошлось, – еще больше смутилась я и вернулась за свой стол, прикинувшись страшно занятой, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Светлана явилась через полчаса, вежливо постучала в кабинет и на глазах удивленной Сашки забрала меня с собой, представившись новой клиенткой. Вампирше было достаточно лишь внимательно посмотреть на Сашу, чтобы у моей бдительной подружки разом отпали все вопросы.

Похоже, Однорогу Света внушила то же самое, потому что при виде нас шеф только молча посторонился и беспрепятственно пропустил к лифту.

Поиск по сайту: