Проблемы в лечении — следующие

1. За год за помощью обращались четыре человека, посещающие или посещавшие секты, никто из них не вылечен. Двое лечение начали и бро­сили после очень удачного начала, двое других и этого не дождались и лечение прекратили (вернее, лечиться как надо даже не начали).

2. Нарушение жестких ограничений в питании, причем самыми тяже­лыми больными с четвертой степенью.

Одна из них принялась пить молоко в тот самый момент, когда нача­лось разрушение опухолей. Семья больной это поощряла. Как только я это услышал, стало ясно, что теперь у нее впереди только ухудшения.

Другая женщина принялась сама себе отменять препараты и травы, при этом начала есть, что попало. И это именно в тот момент, когда был остановлен рост СОЭ и падение Hg (гемоглобина).

Обе не желали читать молитвы и в необходимость покаяния и измене­ния своей жизни согласно заповедям не верили. Пишу это для того, чтобы сразу стало ясно, что все, кто не исправит свою жизнь согласно запове­дям Божьим, не излечатся (4). И даже в случае излечения врачами и трав­никами, 90 процентов из них погибают в первые два года после излече­ния. Статистика на этот счет имеется.

3. Поиски больными людьми «волшебных» средств и таблеток. Осо­бенно этим отличаются люди имеющие деньги.

Пример. Женщина сорока пяти лет, диагноз — кистоз яичников. При­меняла самолечение травами. По совету «опытного» гинеколога ей уда­лили репродуктивные органы, уже очистившиеся (!) от кист. Через год приема Метронидазола и уксусных обертываний рост опухолей в брюши­не стал очень похожим на водянку. Только жидкости не было. Обратилась за помощью, и я ей сказал:

— Вылечим!

После этого она в течение четырех дней в разговорах по телефону обманывала меня, утверждая, что лечение начала. Сама же уехала в Киев, откуда ее через два дня привезли чуть живую. При этом женщина запла­тила хорошие деньги, чтобы ей сделали химиотерапию, поверив обеща­ниям, что после этого она сразу встанет.

Деньги взяли, и химиотерапию сделали. Причем «хорошую», в смыс­ле количества введенного препарата, в результате чего сожгли лимфосистему левой ноги и бедра. Изменения были только в худшую сторону. Брю­шина стала еще больше. Но самое печальное, что множественные опухо­ли брюшины стали уменьшаться через неделю после начала моего лече­ния, прощупывалась каждая кишка и орган, но интоксикация от разруша­ющихся опухолей и яды последней химиотерапии лечения завершить не дали. К тому же отек удалось снять только через месяц после онкологов. Далее были два месяца выведения химиотерапии, только, увы, безуспеш­ных. И все из-за того, что химпрепарат ввели в точном соответствии зап­лаченному.

Все больные врачей-онкологов, скажем так, не любят «тихой нелюбо­вью». Всем было обещано следующее:

— Вот сейчас сделаем «химию» и...

Далее варианты:

—...поедешь водку пить, огород сажать, бизнесом заниматься.

Все это, дорогой читатель, увы, не так. На своих сходках-симпозиу­мах врачи сами признают, что научного обоснования химиотерапии нет. Дозы и препараты назначаются лечащим врачом эмпирически. Эмпири­чески — это значит опытным путем. Опыты эти над больными сами же больные и оплачивают. Новые препараты чаще всего испытываются в онкоцентрах на больных с 3-4 стадией заболевания.

Из пятиста с лишком испытанных препаратов к применению рекомен­дуется всего шестнадцать. Это — статистика по Московскому онкоцент­ру за два последних года. Доктор Менгеле и японские «Отряд №» не дос­тойны портфелей носить за нашей онкологией, вооруженной «новейши­ми научными знаниями». А.С.Крештоп, несмотря на долгую жизнь, свой научный и практический опыт, еще не понял, видимо, до конца, что те, к кому он взывает о здравом смысле и необходимости определения причин возникновения опухолей, сами дохнут и не каются. Нив блуде своем, ни в

воровстве своем, ни во лжи своей. А вы говорите — микроскопов у них нет. Да совести у них нет, Анатолий Семенович, и страха Божьего соот­ветственно. А микроскопы у них давно есть, даже если не у наших, то у их коллег за рубежом точно есть. Нет смысла, Анатолий Семенович, со­здавать фонды. Надо потихоньку самим лечить тех, кого можем вылечить, и, пользуясь случаем возрождения и существования такой газеты, распи­сать самое главное — питание, процедуры и начало лечения. То, что по­может сохранить жизнь, остановить рост опухоли на первых порах. Рост остановлен, значит, есть резерв времени, а само питание будет опухоль дожимать.

Лекарь я невеликий, зато есть свой маленький опыт знаю, как вывес­ти анализ крови больному, чтобы организм сам в борьбу включился.

Анатолий Семенович знает, судя по всему, как остановить рост мела- ном и тому подобных быстрорастущих опухолей, а я знаю точно, как вос­становить себя полностью. Пишу это для читательницы газеты Мироно­вой, потому что красное пятно, оставшееся у нее, меня сильно тревожит. Никаких пятен в случае излечения оставаться не должно. Здравый смысл должен быть положен основанием для лечения больных, но никак не трав­мирующие опыты, оплаченные по заоблачным ценам из их же кармана.

Поиск по сайту: