Г) Христианин должен победить мир

Всякий рожденный от Бога побеждает мир (1 Иоан. 5,4), но каким образом?

Он должен стремиться к тому, чтобы мир уверовал в Иисуса Христа (ст. 21), чтобы мир познал Посланного Мессию и любовь Отца (ст. 23).

Однако, сам по себе христианин победить мира не может. Напротив, если он будет надеяться на свои силы, то его ждут неудачи. Он должен надеяться на Христа, Который победил мир (Иоан. 16,33) и может дать ему силу для такой же победы.

Отличие проповеди от беседы и лекции

Проповедь нужно строго отличать от беседы и лекции.

Беседа не есть строго выдержанная речь, а скорее всего разговорное рассуждение, не связанное требованиями последовательности или даже строго определенным предметом.

Лекция есть речь строго обдуманная, логически последовательная и трактующая об одном каком-либо предмете с точки зрения постороннего наблюдателя без участия чувства говорящего (с объективной точки зрения). Если даже в лекции допускается субъективность (личное отношение лектора к предмету), то во всяком случае лекция не может заключать в себе пафоса.

В отличие от беседы, проповедь должна иметь строго определенный предмет, одну выдержанную мысль, которая должна быть логически развита и в отличие от лекции одно из главных достоинств проповеди заключается в том чувстве (частное проявление его - пафос), которое влагает в нее говорящий и которое составляет необходимый ее элемент.

В практике очень часто случается, что под именем проповеди, проповедник говорит "беседы" или читает "лекции", что несомненно ослабляет действие проповеди.

Приводим здесь примеры беседы, лекции и проповеди. Пусть читатель внимательно прочтет их, сравнит и увидит разницу.

Образец беседы

Любовь Христова

Еф. 3,19; 2 Кор. 5,14; Рим. 8,35.

Сколько раз, думаете вы, это выражение встречается в Библии? Только три раза, несмотря на то, что любовь Христова составляет главную тему всего Нового Завета.

Вы не встретите этого выражения в Евангелиях. Христос не любит говорить о Своей собственной любви: очень редко указывает Он на нее, как например у Иоан. 15,13. Великая любовь всегда скромна, и Христос говорит нам не о Своей любви, а о любви Своего Отца.

Так было и после Его отшествия. Ученики так хорошо научились от своего Учителя, что и их постоянной темой была "любовь Божья" или "любовь Отца". Заметьте, что Иоанн, который очень часто повторяет эти выражения, никогда не говорит о "любви Христа".

Как ужасно должно было быть то разъяснение так называемого христианского учения, которое заставило одну девочку воскликнуть: "Мама, я люблю Иисуса, но ненавижу Бога".

Темой для тех, кто лучше знал Спасителя, кто сидел у Его ног и возлежал у Его груди, была "любовь Божья".

Но три раза это выражение встречается в следующих местах: Еф. 3,19: "Превосходящую разумение любовь Христову"; 2 Кор. 5,14: "Любовь Христова объемлет нас"; Рим. 8,35: "Кто отлучит нас от любви Христовой?" (По английскому тексту.)

Взятые все вместе они составляют удивительную полноту. Я в них вижу слово к ученику, к слуге и к страждущему, и для меня они как бы обнимают всю жизнь. Я не считаю это отдельными периодами жизни, а скорее различными видами ее.

Мы всю жизнь только ученики; школа меняется, но мы все учимся; иначе мы ископаемые, неспособные к росту, потому что лишены истинной жизни. Мы всю жизнь также и слуги: работа меняется, но жизненное обучение или подготовка к вечному служению начинается в детстве и кончается только со смертью.

Мы являемся страждущими всю жизнь: благодарение Богу, ни один день не бывает без креста. Мы много об этом не говорим и когда он очень тяжел, мы научаемся весело повторять: "кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу". Отцовская дисциплина страдания сопутствует нам во все время пути.

Какую же миссию имеет "любовь Христа" для ученика, слуги и страдальца?

1) Для ученика-Еф. 3,19: "Познать превосходящую разумение любовь Христову".

В посланиях обыкновенно было обращение и к детям: очевидно и это слово предназначалось для детей, расположенных к учению, гордящихся своими учителями и скептически относящихся к тому знанию, которое не может быть ими схвачено. Тут такой урок, которого вы никогда вполне не выучите, такое знание, которое никогда не будет постигнуто во всем своем объеме.

Я это люблю. Когда мы, "взрослые дети", были подростками, то не любили таких игрушек, в которых все понимали; теперь мы имеем мало уважения к человеку, который нам весь виден, как на тарелке. Неведомое и неразгаданное всегда больше привлекает.

Сколько неожиданного заключается в любви Христовой! Говорят об однообразии христианского свидетельства. Да, мы часто ощущаем нужду в новом словаре. Ежедневные новые милости Господни, новые мысли о Боге, новые надежды на небесное, все должно выражаться теми же старыми словами! Но как славны, невыразимо свежи те неожиданности, которые любовь Христова изливает на нас день за днем.

Учитесь, школьники! Вы никогда не исчерпаете этого учения.

2) Для слуги - 2 Кор. 5,14: "Любовь Христова объемлет нас".

Как часто мы, христиане работники, испытывали опасность многословия и шатания в жизни без всякой программы и без намеченной цели.

"Каждая проповедь должна представлять из себя нечто единое", говорит учитель гомилетики, и служение в жизни должно быть единодушным, говорит ап. Павел, а связывающим звеном является любовь Христова.

"Объемлет", т. е. собирает все стороны жизни вместе, направляет всю энергию к одной цели.

Матвей и Лука употребляют то же греческое слово для болезни (Мат. 4,24; Лук. 4,39); охватившая человека болезнь ограничивает жизнь, заставляет смотреть на нее с точки зрения инвалида.

Если, вместо болезни, нас охватывает любовь Христова, она тоже ограничивает жизнь, заставляя исчезать прежние удовольствия: не потому, что они предосудительны, а потому что нежелательны. Все в жизни получает свое значение. Лука употребляет то же выражение относительно толпы, окружавшей Иисуса (Лук. 8,45). Случалось ли вам быть среди громадной, движущейся толпы? Как она вас захватывает и препятствует всякому произвольному движению. Если же, вместо толпы, мы окружены и охвачены любовью Христовой, она дает нам единство, цель, силу и все нужное для жизни и служения.

3) Для страждущего - Рим. 8,35: "Кто отлучит нас от любви Христовой?" - Вспомните, отчего возник этот вопрос? Ап. Павел стремился логически доказать, что "все могут жить, ибо Христос умер". Это блестящий аргумент и нет ошибки в его рассуждении.

"Но, предположим", - начинает говорить нелогичное сердце - "предположим, что-нибудь окажется не так: предположим, что мы будем приведены на суд Божий, будем осуждены, будем отлучены от Христа". Ап. Павел разбивает все эти наростающие сомнения одно за другим.

Предположим, что мы будем отлучены от любви Христовой! Кто это сделает? Смотрите, это пробуют: скорби, гонения, нагота, опасности, меч! Но пусть пробуют - они не будут иметь успеха. Нет, во всем этом мы являемся победителями, все преодолевая силою Возлюбившего нас: не ваша любовь привязывает вас ко Христу, а Его любовь! И кто может порвать эту цепь?

- Нет! Нет! Любовь, превосходящая разумение в школьные дни жизни, любовь, объемлющая нас в дни труда - эта любовь сохранит нас в дни печали и страданий, пока мы не узрим вечный свет через вечную любовь.

Образец лекции

Идеалы и Библия
Лекция И. С. Проханова

(Читанная в С.-Пб., христианском студенческом кружке 23 февраля 1911 г.)

Произведения всемирной литературы, науки и философии изображают нам предметы и явления действительной жизни. Но нет никакого сомнения в том, что если бы они только фотографировали действительность, то они вскоре перестали бы удовлетворять человеческую мысль. Ум человеческий имеет глубоко заложенное в нем и неискоренимое стремление к совершенствованию, к прогрессу и вследствие того он никогда не может удовлетвориться действительностью. Но для прогресса и совершенствования ему необходимо иметь "образцы", "примеры", ему необходимы образы предметов, наделенные совершенными признаками, ему необходимы идеалы.

Всемирная литература, наука и философия дают нам яркие идеалы предметов и явлений, которые и служат для передовых элементов человечества путеводными звездами на их пути к совершенствованию.

Но, как продукты человеческой мысли, идеалы являются функциями многих переменных данных. Они зависят от степени интеллектуальности и нравственного развития данного периода и данной эпохи.

Поэтому они подвергаются закону сравнения.

В Библии также есть образы совершенных предметов. Собственно говоря, к ним не совсем подходит название идеалов, ибо они суть живые реальности. Но имея все специфические свойства идеалов, они являются величинами соизмеримыми с идеалами всех других произведений человеческой мысли.

Я намерен показать, что идеалы Библии неизмеримо выше всех известных нам идеалов произведений человеческой мысли и, главным образом, идеалов научно-философских.

Я намерен коснуться трех главнейших видов идеала: 1) идеала человека; 2) идеала общества и 3) идеала человечества или международной жизни.

А) Идеал человека

Я не буду говорить здесь о таких научных теориях, как материализм и т. п., которые, игнорируя проблему сознания, низводят природу человека на "кусок вещества", а все существующее, т. е. "всякую жизнь и всякое сознание ее отождествляют с простыми вещественными переменами".

Я не буду касаться этих учений, так как они совершенно несовместимы с понятием об идеале и, уже сами по себе, утратили всякое влияние на современную человеческую мысль.

Я хочу перейти к самым возвышенным из известных нам философских систем и, прежде всего, к наиболее замечательной системе Эллинской философии, к системе Платона.

В своем знаменитом диалоге "Федр" этот философ от имени Сократа утверждает с безусловной ясностью ту истину, что природа человека двойственна, что она состоит из тела и души, и что душа бессмертна.

Далее он говорит: "Все души странствуют по небу, принимают различные формы... Души избирают жребий для новой жизни и при том часто человеческая душа попадает в тело животных, а душа животного снова переходит в тело человека, если только она прежде была человеческой душой, так как душа, никогда не видавшая истины, не может принять человеческой формы, ибо человек необходимо должен обладать способностью мыслить о предметах по их родам, которые состоят из многих восприятий, соединенных разумом в одно. Этот способ мышления есть ни более, ни менее, как воспоминание о том, что душа видела прежде, когда душа странствовала вместе с богами и когда была занят а... созерцанием истинного бытия..."

Нас поражает это учение Платона, эта возвышенная картина душ человеческих, живущих на земле воспоминанием "небесного".

Но я беру мою Библию и читаю там еще более удивительные вещи. На первых же страницах Библии я читаю не о "богах", а о едином Боге, о строгом разграничении душевного мира животных и человека; читаю о том, что душа человеческая - Божественного происхождения, что она изошла от Него (Он вдунул... и стал человек душою живою, что она Божественной природы (образ и подобие Божества) и потому бессмертна (Быт. 2,7) и что душа, исшедшая от Бога, должна возвратиться к Нему, в чем состоит весь смысл ее жизни на земле. Читая эти страницы, я поражаюсь удивительной простотой повествования и зная, что истина - абсолютно элементарна, я трепещу восторгом восприятия истины.

Но мой восторг усугубляется простой исторической справкой. Слова Библии написаны за 800 - 1000 лет до Платона!..

Ничто на земле не может удовлетворить душу человеческую, как об этом говорит наш поэт:

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

Она всегда будет чувствовать себя странницей и пришелицей и она всегда томится желанием чудным возвращения к Отцу всего живущего. Но Библия мне говорит еще более, а именно, что это возвращение возможно, а при том Библия излагает мне все это так ясно, что перед светом ее исчезают все трудности проблемы добра и зла и тайны бытия...

Но я иду далее, я хочу коснуться еще трех наиболее известных идеалов человека:

Поиск по сайту: