ИЗМЕНЕНИЕ ЛИЧНОСТНОЙ ИСТОРИИ И ОРГАНИЗАЦИИ 5 страница

Нет, я считаю, что большинство людей стараются делать это рефлексивно, но большинство сознательных стратегий здесь не работает. Именно потому и складываются такие безобразные межличностные отношения. Если я хочу заставить вас действовать определенным образом и говорю вам, что я сделаю, то все, что я должен делать потом - это действовать каким-то образом до тех пор, пока вы не будете вести себя так, как я хочу. Если я хочу проверить, достиг ли я намеченного результата и при этом обращаюсь к себе, к своим внутренним чувствам и голосам - то это плохая стратегия. По-моему, аптайм - единственная эффективная стратегия, которую я знаю, для действия с людьми в терминах вызывания реакций.

Для того, о чем вы говорите, я бы применял совершенно другую стратегию, потому что вы хотите узнать, что вы думаете и что чувствуете, для того чтобы сказать об этом. Но я не думаю, чтобы это углубило вашу связь с другим человеческим существом. Потому что если вы это делаете, то вы не уделяете внимания ему, а уделяете внимание себе. Я не говорю, что это плохо, я говорю только, что в результате этого вы не будете ощущать себя ближе к другому человеку. Вы не установите более близкого контакта с женщиной, которая сидит рядом с вами, если будете созерцать свои внутренние картины, говорить себе что-то и что-то ощущать, а потом говорить ей об этом, так не установлен контакт между ней и вами. Просто в ее сознании появится больше информации о том, что происходит внутри вас, тогда как вы не уделяете внимания ей...

У меня есть один знакомый адвокат, у которого есть замечательная стратегия для решения юридических проблем. Сначала он визуально конструирует проблему, которая должна быть решена. Затем он обращается аудиальному ответу (А) и проверяет его с помощью визуального эйдетического ответа, затем - аудиальный ответ проверяет с помощью визуального эйдетического и так далее, пока аудиальный и визуальный ответы не сложатся в первоначальную визуальную конструкцию. Тогда он знает, что проблема решена. Это прекрасная стратегия - для решения юридических проблем, но она же ужасна, если ее использовать в межличностных отношениях, но он использовал ее и там. Сначала он создавал образ того, как он хочет взаимодействовать с кем-то затем начинал искать образ того, как он хотел взаимодействовать раньше с другими людьми. Таким образом, он не был способен ни на что новое во взаимодействиях, если это новое не состояло из уже знакомых старых кусков. Нельзя сказать, чтобы в межличностных отношениях эта стратегия страшно хороша. Когда он ее использовал, то полностью находился вне процесса взаимодействия.

Недавно по телевизору психолог учила людей, как лучше общаться. В сущности она говорила следующее: “Сначала создайте картину того, каким вы хотите быть, а затем ведите себя соответственно этой картине”. Но здесь нет ничего, чтобы говорило об этой связи от других людей. Вокруг нее стояли студенты, которые говорили: “Мы счастливы и мы можем общаться... как приятно вас видеть...”. Они даже не знали, пожимают друг другу руку или нет! У них вообще не было контакта, так как каждый был внутри себя и создавал себе образы. Быть может, они и вправду были счастливы, они улыбались, но нельзя сказать, что стратегия такого общения была хороша.

Однажды мы обедали с одним полковником в отставке, который решил стать специалистом по общению. У него было 2 стратегии. Одна - выдавать команды, другая получать согласие. Стратегии, предназначенной для сбора информации, не было вообще, вся стратегия попросту завершалась получением согласия партнера. Кроме того, что он говорил, и получал ответ - да, я согласен - он больше вообще не мог функционировать. Когда мы стали выражать ему согласие, он не мог больше генерировать никакого поведения! Он прекращал функционировать. Затем он сидел не говоря ни слова, в течение 15 минут, пока не смог прицепиться к чему-то в нашем разговоре. Мы опять с ним согласились, он снова замолчал. Его стратегия выбора блюд состояла в том, чтобы заставить каждого из обедающих за нашим столом выбрать себе определенное блюдо. Целью его стратегии было получение приятных ощущений от еды. Цель состояла в том, чтобы заставить выбрать каждого то, что он считает нужным. Быть может, эта стратегия и хороша, чтобы быть армейским полковником. Но вряд ли она годится для того, чтобы выбрать себе еду в ресторане или завести друзей, которых, кстати, у него не было.

Стать согласованным своему сенсорному опыту - это дело всей жизни, но я не знаю, чтобы здесь существовали какие-то принципиальные стратегии. Сейчас я могу видеть, слышать и ощущать то, что два года назад казалось мне экстрасенсорной информацией. Это утверждение касается моего желания посвятить часть своего времени и энергии на выработку способности различия внутренней и внешней реальности, стимулов, поступающих по каждому сенсорному опыту и внутри каждой репрезентативной системы.

Нашу способность к зрительным различиям мы выработали благодаря М. Эриксону... Он один из самых совершенных в мире специалистов по зрительному наблюдению. Он видит то, что обычно для людей находится далеко за порогом восприятия, но оно действительно существует и воспринимается тем же самым человеческим зрительным анализатором. Когда мы делали упражнения, многие из вас звали меня на помощь: "Посмотрите, мой партнер не делает никаких движений глазами. Но в конце концов вы говорили: "Нет, небольшие движения он все-таки делает! "Когда вы говорили "небольшие", это было утверждение о вашей различительной способности, а не о том, что происходило с вашим партнером.

Это аналогично сопротивлению. Если терапевты будут воспринимать "сопротивление", как характеристику собственного поведения, а не поведения клиента, то я думаю, что психиатрия будет развиваться быстрее. Как бы не сопротивлялся клиент, все равно это утверждение касается того, что вы делаете, а не того, что он делает. Среди всех способов, которые вы использовали, чтобы установить контакт и раппорт, вы не нашли того одного, который бы сработал. Тогда вам надо стать настолько гибким в способах представления себя, пока не получите нужной вам реакции. Следующее, что мы сделаем, это попробуем потренировать различие между сенсорным опытом и галлюцинациями. Упражнение состоит их 4-х частей.

ОПЫТ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ

1. Объединитесь, пожалуйста, в группы по 3 человека - А, В, С. А - будет детектором, В будет испытывать различные ваши переживания, С - будет наблюдать, и будет также регулировать переход от одной части упражнения к другой. В, выберите, пожалуйста, ничего не говоря вслух, три различных переживания, которые были бы для вас достаточно интенсивными. Они должны быть похожими друг на друга. Назовем эти переживания - 1, 2, 3.

Теперь возьмите А за руки и скажите: Один. Затем углубитесь внутрь и постарайтесь от опыта восприятия, переместиться в то время и место, и переживите снова, но вслух ничего не говорите, что это... пусть пройдут минуты 2-3, чтобы полностью оживить опыт... теперь скажите 2 и работайте со своим переживанием... теперь 3.

А сейчас одно важное замечание. Те из вас, кто очень визуален, пусть обязательно не видит себя со стороны, а видит, что было тогда вокруг вас.

Например, закройте глаза и представьте, что вы едите на велосипеде по горной дороге, посмотрите на себя с боку или сверху, вот вы сейчас перед крутым спуском... А сейчас войдите внутрь образа, станьте этим велосипедистом и посмотрите на то, что вокруг вас. Это два совершенно разных переживания. Кинестетические ощущения возникают тогда, когда вы разрушаете диссоциацию (видите себя со стороны) и помещаете свою позицию восприятия внутрь тела.

Когда вы вернетесь к упражнению снова, испытайте ваши три переживания, важно, чтобы они не были диссоциированными. Вы можете начать, видя себя со стороны, потом войдите внутрь картины. Когда вы очутитесь внутри картины и переживете те ощущения, которые возникали у нас там, тогда, пожмите руку, чтобы дать понять, что именно сейчас у вас возникло переживание.

А должен просто наблюдать за всеми теми изменениями, которые происходят с Б, когда он испытывает переживание. Наблюдайте за изменениями цвета кожи, размерами нижней губы, дыхания, позы, тонуса мышц и т. п. С Б будут происходить много изменений, которые вы можете зарегистрировать визуально.

2. Б делает тоже самое, что и в первой части упражнения: он называет номер и испытывает соответствующее переживание. Но в этот раз А не только наблюдает за изменениями, происходящими с Б, но и описывает их вслух: "Уголки вашего рта приподнимаются, кожа темнеет, дыхание высокое, поверхностное, убыстряющееся. Левая щека напряжена больше чем правая" С должен следить, основывается ли описание А на опыте восприятия, если А скажет: "Сейчас вы выглядите счастливым, а сейчас - обеспокоенным", то это не будет основано на опыте восприятия. "Счастливый или обеспокоенный" - это суждение. С должен останавливать А каждый раз, когда его высказывания не будут основаны на опыте восприятия.

3. А сейчас Б испытывает переживания, не называя номера. Б может начинать с любого переживания. А наблюдает за Б, ничего не говоря до тех пор пока Б не закончит переживать. Тогда А должен сказать, какое из трех переживаний происходило. Б должен продолжать перебирать переживания, в разном порядке до тех пор, пока не научится верно определять их. Если А не угадывает, не говорите ему ничего, а продолжайте дальше. Не говорите ему, какое переживание было на самом деле, а просто продолжайте дальше. Это - способ тренировки ваших ощущений, их остроты.

4. В этот раз Б испытывает одно из переживаний, а А старается угадать содержание этого переживания, настолько близко, насколько это возможно. Поверьте мне, что угадать можно очень подробно и очень точно.

В первых трех частях упражнения вы ограничивались только своим сенсорным опытом, в 4 части я предлагаю вам галлюцинировать. Это надо для того, чтобы провести четкое различие между опытами и галлюцинациями. Галлюцинации можно использовать очень эффективно и позитивно. Тот, кто учился В. Сатир, знает, что она использует галлюцинации очень эффективно и творчески, например, в (семейной скульптуре), собрав информацию, она делает паузу и перебирает визуальные образы, которые у нее есть, готовясь к скульптуре или семейному стрессовому балету. Она перебирает образы, до тех пор, пока не получает, что один из них верен. Затем она берет образ, который очень удовлетворяет ее кинестетически, и накладывает на семью, создавая скульптуру. Это та же (вижу-чувствую) стратегия, что и при ревности или правописании. В данном случае, галлюцинации являются частью творческого и очень эффективного процесса. Галлюцинации не хороши и не плохи, это - просто другой выбор. Но важно знать, что же именно делать.

* * * * * * * * * * * * *

Хорошо. Есть ли какие-то замечания по последним предложениям?

Некоторые из вас удивлены тем, что смогли так точно угадать содержание переживания, не так ли? Другие не угадали ничего.

Угадали вы или нет - на самом деле это не имеет значения. В обоих случаях вы получили важную информацию о том, что вы не умеете воспринимать, и соответствует ли содержание ваших галлюцинаций тому, что вы воспринимаете. Продолжая тренироваться так, как вы делали, вы можете заметить, общаясь со своим клиентом или любимым, что ответы, которые вы от них получаете, не такие, какие бы вам хотелось. Если вы примете это как признак того, что то, что вы делаете, не работает, и измените свое поведение, то произойдет что-нибудь еще. Если вы будете вести себя так же, то будете получать и дальше то, что имели. Если вы реализуете это утверждение на практике, то вы от этого семинара получите столько, сколько люди не получали еще никогда. По некоторым причинам воплощать это утверждение на практике - самое трудное на свете дело, смысл вашего общения - это ответ, который вы получаете. Если вы заметите, что получаете не то, что хотите, измените свои действия.

Но чтобы это заметить, вы должны ясно отличать то, что вы получаете извне, от того, как вы интерпретируете этот материал на подсознательном уровне, примешивая сюда свое внутреннее состояние.

Упражнение, которое мы сейчас выполнили, ограничивалось только одним сенсорным каналом. Упражнение должно было помочь вам получать опыт восприятия по визуальному выходному каналу. Держа партнера за руку, вы получите определенную кинестетическую информацию. Вы можете распространить это упражнение и на аудиальную систему. Тогда А должен закрыть глаза, а Б - описать свои переживания звуками, но без слов. Тональность и темп звукоряда будут различны, и, так как глаза А будут закрыты, он будет иметь только один сенсорный вход - аудиальный.

Или же вы можете думать об определенном переживании, а говорить о приготовлении ужина. В супружеских парах такое происходит довольно часто. Он создает себе образ того, как жена ему изменяет и тут же они говорят о том, как бы им выехать на природу. Он говорит: (сердито) "Как бы мне хотелось выехать с тобой, мы бы прекрасно провели время, а я бы взял топор, чтобы нарубить много дров".

Что еще делают супружеские пары, так это "борются". Знаете ли вы о кавычках? Это прекрасный стереотип. Если у вас есть клиенты с невысказанной агрессией, например, против своих начальников, и они не могут ее реально выразить, так как это было бы неадекватно (или их могли бы после этого выгнать), то можно обучить их стереотипу кавычек. Это прекрасно, так как ваш клиент может зайти к своему боссу и сказать: "Только что на улице какой-то человек наступил мне на ногу и сказал: "Ты глупый сопляк" А я то знал что ему ответить. А вы чтобы сделали, если бы вас кто-то обозвал глупым сопляком? Вот так прямо на улице?"

Люди почти не замечают мета-уровней, если отвлечь их внимание содержанием. Однажды я читал лекцию группе психологов, которые были очень обидчивы и задавали много глупых вопросов, я сказал им о стереотипе кавычек. Затем я привел пример - и даже сказал, что я делаю как М. Эриксон. Милтон рассказал мне, как он останавливался на индюшачьей ферме, индюки страшно шумели и ночью, он даже проснулся от этого шума, не зная, что же делать. Однажды он вышел из дома, и я повернулся лицом ко всем психологам - и увидел, что со всех сторон окружен индюками, сотнями индюков. Индюки тут, индюки - там, индюки везде. И он посмотрел на них и сказал: "Вы, индюки". Человека два в той аудитории поняли, что я делаю и были шокированы до онемения. Я стоял на сцене перед этими людьми, которые платили мне своим вниманием и говорил: "Вы индюки", и они не знали, что же делать. Они сидели и серьезно кивали головами. Если вы будете согласованным, то они и не узнают. Если вы отвлечете людей, интересным содержанием, то можете экспериментировать с любым стереотипом. Когда я сказал: "Сейчас я расскажу историю про Милтона" все искали "пространство содержания" и там утонули.

В середине своего рассказа я даже отвернулся и сдержанно посмеялся, потом я развернулся обратно и закончил свой рассказ. Они подумали что это - странное поведение, или объяснили это тем, что я готовлю их к самой смешной части рассказа. (Милтон отвернулся и рассмеялся). В конце дня эти люди подходили ко мне и говорили: "Я хочу сказать, в чем это было для меня важно", а я отвечал: "Спасибо. Вы слышали историю о Милтоне? Я не хотел бы чтобы вы думали, что это история про вас!"

Вы можете тренировать любое новое поведение и это будет выглядеть так, как будто это делаете не вы, кавычки дают вам больше свободы экспериментирования, для достижения гибкости поведения - ведь это означает, что вы можете делать буквально все. Я могу войти в ресторан, подойти к официантке и сказать: "Я вошел в умывальную, а этот парень подошел и сказал “подмигни”" и посмотреть, что произойдет дальше. Она подмигнет, а скажу: "Ну не странно ли?" И отойду. Это был не я, так что нечего мне об этом беспокоится - это хороший прием для увеличения личной свободы. Вы можете больше не отвечать за свое поведение, так как - это "поведение кого-то другого".

На одной конференции для психиатров я подошел к кому-то и сказал: “Сейчас я был на лекции с доктором Х, и он сделал такое, чего ни один человек при мне не делал. Он подошел к одному человеку, поднял его за руки вот так, и сказал: “Смотрите на эту руку”, затем провел гипнотическое внушение и погрузил этого человека в гипнотическое состояние”. Затем я хлопнул его по животу, чтобы вывести его из этого состояния, и сказал: "Он себе позволяет странные вещи, не так ли?" Он ответил: “Да, конечно, он не должен позволять себе ничего подобного” “А вы?” “О, никогда!” - ответил он.

Кавычки также прекрасно работают в семейной терапии, когда члены семьи соперничают, постоянно спорят, и не слушают друг друга и терапевтов, вы можете сказать: "Я рад, что сейчас имею дело с такой ответственной семьей, потому что, работая с предыдущей семьей, я должен был смотреть на каждого и сказать: "захлопни свой рот!" Вот что я был вынужден им сказать: "Это напоминает мне группу которую мы вели в Сан-Диего. Там собирались где-то 150 человек и мы им сказали: "Следующее, о чем мы вам хотим сказать, то, как пары соперничают".

"Ну, если бы ты мне это сказал, ты знаешь, что я бы тебе ответила?"

"Ну если бы ты мне сказала, что я должен это сделать, я бы послал тебя к черту!"

"Послушай, если бы ты мне когда-нибудь это сказал, то я бы взяла и так..."

Неприятно лишь то, что кавычки скоро теряются и пара переходит к реальной борьбе. Большинству из вас кавычки известны по семейной терапии. Вы спрашиваете: "Как дела?", и если они не начнут сразу же спорить, то делают это в кавычках, потом теряют их и спорят уже по настоящему. Все невербальные аналоги поддерживают это. Кавычки - это диссоциативный стереотип, и когда диссоциация разрушается, уходят и кавычки.

Печаль обычно представляет собой подобный стереотип. Печалящийся человек делает следующее: он создает СКОНСТРУИРОВАННЫЙ зрительный образ и видит, например, себя вместе с любимой, которая умерла, уехала или как-то по-другому стала недоступной. Реакция, называемая "печалью" или "чувством потери" - это сложная реакция на диссоциацию, свою отделенность от этих воспоминаний. Он видит себя вместе со своей любимой, вспоминает это чудное время и чувствует себя опустошенным, потому что он НЕ НАХОДИТСЯ СЕЙЧАС ВНУТРИ ЭТОЙ КАРТИНЫ. Если бы он вошел внутрь этой самой картины, которая и стимулирует печаль, он открыл бы в себе те самые кинестетические чувства, которые он разделял с той, которую потерял. Это могло бы служить ему ресурсом для конструирования чего-то нового в своей жизни, вместо того, чтобы быть триггером для тоски и печали.

Вина устроена несколько по-другому. Есть множество способов почувствовать себя виновным. Лучший из всех способов - это создать образ лица какого-то человека в тот момент, когда вы сделали ему что-то неприятное. Это визуальный эйдетический образ. Таким образом вы можете почувствовать себя виновным в чем угодно. Но если вы выйдете из этой картины, другими словами, в обратном порядке проведете ту процедуру, которую мы проделали с печалью, то перестаньте чувствовать вину, так как буквально увидите все по-новому и получите новую перспективу.

Звучит это очень просто, не правда ли? Это и есть очень просто. Из ста депрессивных пациентов, которых я видел, у девяноста девяти был именно этот стереотип. Сначала он визуализирует и (или) говорит себе о некотором переживании, которое действует на него угнетающе. Но в сознании у них всех - кинестетические чувства. Они используют соответствующие слова: "тяжело, тяготит, давит, тянет". Но если вы зададите им определенные вопросы об их чувствах, они дадут вам изящное невербальное описание того, как они создают свою депрессию. "Как вы узнаете о том, что у вас депрессия?" "Давно ли вы чувствуете себя таким образом?" "Когда это началось?" Точность вопросов совершенно не нужна, вам они нужны только для того, чтобы оценить процесс.

Депрессивные пациенты обычно создают серию визуальных образов, сконструированных и неосознаваемых. Обычно они и представления не имеют о том, что создают какие-то образы. Некоторые из вас столкнулись сегодня с этим явлением. Вы говорите, что ваш партнер оценивает что-то визуальное, а он отвечает: "А я и не знаю об этом!" и он действительно не знает, поскольку не осознает.

Очень многие люди, которые мучаются от своей полноты, проделывают ту же самую вещь. Они слышат гипнотический голос, который говорит: "Не ешь пирожное, которое стоит в холодильнике!" "Не думай о конфетах, которые стоят в буфете в гостиной!" "Не ощущай голода!". Многие совершенно не понимают того, что это не запреты, а, фактически разрешение на соответствующее поведение. Чтобы понять предложение: "Не думай о голубом", вы должны оценить значение слов и подумать о голубом.

Если ребенок находится в опасной ситуации и вы скажете ему: "Не упади!", он чтобы понять, что вы ему сказали, должен в какой-то репрезентативной системе оценить смысл слова "падать". Это внутреннее представление, особенно если оно кинестетическое, обычно имеет своим результатом поведение, которое родители хотят предотвратить. Но если вы дадите позитивные инструкции, например: "Будь острожен держи равновесие, иди медленнее", внутренние репрезентации помогут ему справиться с ситуацией.

Мужчина: Не могли бы вы подробнее рассказать о вине?

Вина подобна всему остальному. Это только слово. Вопрос состоит в том, какой опыт соответствует этому слову? Люди годами ходят в психиатрические учреждения разного рода и говорят: "Я перед всеми виноват". "Услышав слово "вина", психиатры говорят: "Да, я понимаю, что вы имеете в виду". Если бы тот же самый человек сказал: "Я страдаю от Х", то терапевт и не подумал бы даже, что понимает этого человека.

Суть состоит в том, что мы стараемся понять, как устроена депрессия, ревность или вина, что за процесс скрывается за этими словами. Каким образом человек узнает, что он переживает чувство вины. Мы привели пример - (но это только один пример) того, каким образом можно испытывать чувство вины, создавая образ человека, которого вы обидели, а потом реагируя на этот образ неприятными чувствами. Существуют и другие способы почувствовать себя виноватым. Вы можете создавать сконструированные визуальные образы, или высказывать себе вербально упреки. Подобных способов существует великое множество. В каждом случае важно определить, как человек создает эйдетические образы, вы можете заставить его изменить эйдетический образ на сконструированный. Если он пользуется сконструированными образами, можно заменить их на эйдетические. Если он что-то говорит себе, заставьте его петь.

Если у вас достаточно разработан аппарат восприятия, что позволяет вам определить стадии процесса, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему неприятны и от которых он хотел бы избавиться, то это дает вам много точек вмешательства в этот процесс. Вмешательство может, например, состоять в замене одной системы на другую, так как это разрушает стереотип.

У одной женщины была фобия высоты. Наш кабинет находился на четвертом этаже. Я попросил подойти ее к окну, посмотреть вниз и рассказать мне, что при этом с ней происходит. Первый раз она ответила, что страшно волнуется и начинает задыхаться. Я сказал ей, что это неадекватное описание. Я хотел знать, как она доходит до такого состояния. Задавая ей много вопросов, я понял, что сначала она создает сконструированный образ самой себя, как она падает, затем испытывает ощущение падения, потом ощущает тошноту. Все это происходит очень быстро, и образы остаются вне сознания.

Затем я попросил ее снова подойти к окну, но при этом петь про себя национальный гимн. Сейчас это звучит глупо, но тем не менее, она подошла к окну и посмотрела вниз без фобической реакции. А ведь от этой фобии она страдала многие-многие годы.

Однажды у нас на семинаре был индейский шаман, и мы обсуждали с ним различные кросс-культурные приемы, которые приводят к быстрым и эффективным изменениям. Если человек страдает от головной боли, то один полугештальтистский прием заключается в том, чтобы посадить человека в пустое кресло, поставить перед ним другое пустое кресло, предложить ему усилить ощущение боли и увидеть, как она превращается в облако дыма над пустым креслом. Постепенно это облако принимает образ того человека, с кем были невыяснены отношения, и с этим вы можете что-то делать. И этот прием работает - головная боль исчезает.

Этот шаман всегда носил с собой лист белой бумаги, когда к нему кто-то приходил и говорил: "У меня болит голова, помогите мне, пожалуйста", шаман отвечал: "Хорошо, но сначала я попрошу вас в течение пяти минут внимательно смотреть на этот лист бумаги, потому что для вас он представляет большой интерес". Общее в этих двух вмешательствах то, что в обоих случаях проводится изменение репрезентативной системы. Вы разрушаете процесс, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему мешают, приковывая его внимание к другой репрезентативной системе, чем та, из которой человек обычно получает сообщение о боли. Результаты в обоих случаях идентичны. Интенсивно изучая лист белой бумаги или усиливая боль и превращая ее в образ над креслом, вы делаете одно и то же. Вы меняете репрезентативные системы, а это действительно глубокое вмешательство в случае любой проблемы. Все, что меняет стереотип или последовательность событий, через которые проходит человек внутри себя, реагируя на внутренние или внешние стимулы, делает нежелательные явления невозможными.

У нас был пациент из Калифорнии, который, когда видел змею (неважно, на каком расстоянии и кто при этом рядом с ним находился), пугался и его зрачки немедленно расширялись. Мы находились достаточно близко от него, чтобы заметить это. Он создавал образ змеи, летящей в воздухе. Этот образ был вне сознания, пока мы его не открыли. Когда пациенту было шесть лет, кто-то неожиданно швырнул в него змею, чем его ужасно напугал. И до сих пор он реагирует на внутренний образ летящей змеи кинестетическим ответом шестилетнего ребенка. Одна из вещей, которую мы смогли сделать, - это изменить содержание картины. Мы заставили его создать образ человека, шлющего ему воздушные поцелуи. То, что мы действительно сделали - так это изменили порядок, в котором функционировали репрезентативные системы. Сначала мы заставили его отреагировать кинестетически и лишь затем - создать внутренний образ. Это сделало существование фобии невозможным.

Вы можете устранить любой ограничение, которое представляется уникальным достижением данного человека. Если вы поняли, из каких шагов состоит процесс, то вы можете поменять порядок шагов, изменить их содержание, ввести новый шаг или изменить один из существующих. Вы можете сделать много интересных вещей. Если вы считаете, что важным условием изменения является "понимание истоков проблемы и ее глубокого скрытого значения" и что вы должны иметь дело с содержанием и в результате с его изменением, то вероятнее всего, на изменение человека у вас уходят годы.

Если вы будете работать с формой, то вы достигнете по крайней мере таких же хороших результатов, как если бы вы работали с содержанием. Инструменты, направленные на изменение формы, гораздо более доступны. Изменить форму гораздо легче, и изменения получаются более устойчивыми.

Что за вопросы вы задаете, чтобы выявить шаги процесса?

Попросите пациента вспомнить о неприятном переживании. Спросите, когда он испытал это в последний раз, или что бы случилось, если бы он пережил приступ прямо здесь и сейчас. Или пусть он вспомнит, когда это с ним случилось в последний раз. Любой из этих вопросов вызовет те же самые невербальные реакции и ответы, которые мы здесь вам продемонстрировали. Когда я здесь на нашем семинаре задаю кому-то вопрос, то получаю невербальный ответ, более быстрый и точный, чем осознанный вербальный.

"Как вы узнаете о том, что в данный момент испытываете фобию, а в другой момент нет? Как вы узнаете?” - вопросы этого типа дадут вам информацию обо всем, что вам нужно. Люди имеют тенденцию скорее демонстрировать это, чем вводить в сознание.

Наша книга "Структура магии" посвящена тому, что мы называем "мета-модель". Это - вербальная модель, способ слушания формы, а не содержания высказывания. Одно из конкретных отличий "мета-модели" - это так называемый "неконкретный глагол". Если я ваш клиент и говорю вам: "Мой отец пугает меня" - то понимаете ли вы, о чем здесь идет речь? Нет, конечно, нет. Это все равно, как если бы я сказал: "Мой отец Х меня", потому что для одного человека это означает, что отец прикладывает к его виску дуло пистолета, а для другого - что отец просто ходит по комнате и ничего не говорит. Так что предложение "Мой отец пугает меня" несет в себе очень мало содержания. Оно просто указывает на то, что происходит какой-то неконкретный процесс. Но конечно, нужно быть внимательным, чтобы не пропустить момент, когда человек адекватно конкретизирует с помощью языка какой-то фрагмент своего опыта.

Одна из вещей, которой учит мета-модель - это задавание вопросов конкретизирующих процесс, обозначаемый глаголом "пугает". "Как именно он пугает вас?" "Как именно вы узнаете, что вы испытываете депрессию, вину или фобию?" "Знать" - это еще одно слово, подобное слову "пугать". Оно не конкретизирует процесс. Так что, если я скажу: "Я ДУМАЮ, что у меня есть проблема", это ничего не скажет вам о процессе. Если вы спросите: "Да, но как вы об этом думаете?", человек сначала ответит: "Что?" Но, пройдя через начальный шок от того, что ему задали столь странный вопрос, он начнет демонстрировать вам процесс, сначала невербально. Он скажет: "Ну, так прямо и думаю" (глаза и голова идут прямо влево вверх). Или: "Ах, я не знаю. Вы знаете, это просто мысль, которая ко мне пришла". (Глаза и голова идут влево вниз). Комбинация использования неконкретных глаголов и невербальной конкретизации - движение глаз и тела - даст вам ответ на вопрос, будет ли этот ответ осознанным или нет.

Поиск по сайту: