ОСНОВЫ ОРАТОРСКОГО ИСКУССТВА АДВОКАТА

Подготовка молодых юристов требует, чтобы курс логики был дополнен курсом риторики, которая не является искусством хорошо говорить в смысле слога цветущего и выспреннего, а является искусством убеждать и убедить, которое для юристов состоит главным образом в использовании аргументации.

Чейм Перельман

§ 1. значение ораторского искусства адвоката

Давно известно, что настоящим «адвокатом-воином» можно назвать только того, кто в совершенстве владеет таким мощным оружием, как ораторское искусство, и умело применяет его в состязательном процессе. Однако многие адвокаты не придают искусству речи должного значения. На это обращал внимание еще Р. Гаррис: «Искусство речи, по моему глубокому убеждению, далеко не пользуется у нас должным вниманием, и в последние годы создалось какое-то нелепое обыкновение смотреть на него, как на нечто второстепенное в судебной деятельности. Но факты остаются фактами, и в большинстве случаев лучший оратор бывает и лучшим адвокатом, то есть ведет дело с большим успехом... Умение говорить есть обязанность адвоката, и чтобы усовершенствоваться в нем, не следует жалеть ни времени, ни труда. Умение говорить есть залог успеха, и чем лучше вы говорите, тем меньше соперников окажется вокруг вас на избранном поприще»¹. Следует отметить, что во все времена ораторов, в совершенстве владеющих искусством речи, было не так много, в том числе среди адвокатов.

В этой связи можно вспомнить статью А.П. Чехова «Хорошая новость», в которой он в 1893 г. по поводу введения в Московском университете курса декламации писал: «Мы, русские люди, любим поговорить и послушать, но ораторское искусство

^{_____________________}

¹ Гаррис Р. Школа адвокатуры: Руководство к ведению гражданских и уголовных дел. - СПб., 1911. - С. 156.

у нас в совершенном загоне... У нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто. В обеих столицах насчитывают всего-навсего настоящих ораторов пять-шесть, а о провинциальных златоустах что-то не слыхать. Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил: «Будь здоров!», крякнул и больше ничего не сказал. А сколько анекдотов можно было бы рассказать про адвокатов, вызывавших своим косноязычием смех даже у подсудимого...»². Эти слова А.П. Чехова сохраняют свою актуальность и сегодня.

Такие пробелы в воспитании и образовании особенно ощутимы в деятельности адвокатов, от неадекватной речевой деятельности которых страдают публичные интересы и частные интересы потерпевшего и подсудимого. Не случайно у Р. Гарриса некачественная речь адвоката ассоциируется с различными проявлениями человеческой глупости, абсурдного, ненадежного поведения: «Плохая речь подточит самое прочное дело. Это все равно, что нарядить миллионера в тряпки. Плохой оратор - это моряк, который при самом отплытии уже выкидывает сигнал бедствия; многие пожалеют о нем, но никто не пойдет к нему на помощь... плохая речь может погубить самое верное дело, как кутила может промотать огромное состояние, тогда как хорошая речь придает и ненадежному делу действительные или кажущиеся преимущества. В речах заурядных адвокатов совсем не бывает искусства, но при умелом пользовании им против того, кто им пользоваться не умеет и при равенстве прочих условий, едва ли можно сомневаться в исходе процесса».

§ 2. ЛОГИЧЕСКИЕ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭТИЧЕСКИЕ

ОСНОВЫ ПОСТРОЕНИЯ УБЕДИТЕЛЬНОЙ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ

Построение убедительной защитительной речи представляет собой разновидность аргументационной деятельности. Аргументация - это интеллектуально-речевая деятельность, сущность которой заключается в приведении доводов, аргументов с целью оправдания или опровержения какого-либо мнения, усиления или ослабления чьих-либо убеждений, изменения позиции, или убеждений, другой стороны.

^{_____________________}

² Цит. по кн.: Об ораторском искусстве. - М.: Политиздат, 1973. - С. 146-150.

³ Гаррис Р. Школа адвокатуры. - С. 148.

Довод, или аргумент, представляет собой одно или несколько связанных между собой утверждений. Довод предназначается для поддержки тезиса аргументации - утверждения, которое аргументирующая сторона находит нужным внушить аудитории, сделать составной частью ее убеждений⁴.

Объектом аргументации является человек, его взгляды и поведение. «Аргументация - пишет X. Перелъман, - всегда адресуется лицом, называемым оратором, независимо от того, является он говорящим или пишущим, аудитории слушателей или читателей. Ее цели - достижение или усиление приверженности аудитории некоторому тезису, согласия с которым надеется получить оратор»⁵.

Главная цель всякой аргументации - сделать собеседника или аудиторию своими единомышленниками по обсуждаемому вопросу. Если аргументация проведена корректно, то в процессе аргументирования как доказывается истинность обсуждаемого тезиса, так и формируется убеждение у тех, с кем ведется аргументация. Аргументация обращена в первую очередь к разуму человека, который способен, рассудив, принять или отвергнуть мнение аргументатора (в том числе и судебного оратора) и поэтому предполагает разумность и активную реакцию тех, кто ее воспринимает, их способность рационально взвешивать аргументы, сознательно принимать их или оспаривать, вести диалог с аргументатором⁶.

О значении, гуманистическом характере аргументации, ее принципиальном отличии от принудительных способов воздействия на взгляды и поведение людей очень хорошо сказал Г. Джонсон: «Аргументация есть все проникающая черта человеческой жизни. Это не означает, что нет случаев, когда человек поддается гипнозу, подсознательной стимуляции, наркотикам, «промыванию мозгов» и физической силе, и что нет случаев, в которых он может должным образом контролировать действия и взгляды своих собратьев - людей средствами иными, чем аргументация. Однако только тот человек, которого можно назвать бесчеловечным, будет получать удовольствие от воздействия на поведение других людей лишь неаргументационными средствами, и только идиот будет охотно подчиняться ему. Мы даже не властвуем над людьми, когда мы только ма-

⁴ Ивин А.А. Основы теории аргументации. - М.: Гуманитарный издательский центр «Владос», 1997. - С. 67.

⁵ Цитировано по кн.: Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - С. 18.

⁶ См.: Брутян Г.А. Аргументация. - Ереван: Изд-во Академии наук Армянской ССР, 1984. - С. 5, 32.

нипулируем ими. Мы можем властвовать над людьми, только рассматривая их как людей»⁷.

Рассмотренные выше положения позволяют понять смысл высказывания А.Ф. Кони о том, что «в основании судебного красноречия лежит необходимость доказывать и убеждать, иными словами, необходимость склонять слушателей присоединиться к своему мнению»⁸ (выделено мною. - В.М.).

Словосочетание «склонять слушателей присоединиться к своему мнению» означает не принудительное навязывание адвокатом судьям своего мнения, а процесс их убеждения, направленный на то, чтобы добиться внутреннего принятия ими позиции адвоката, их согласия с его точкой зрения по вопросам, разрешение которых относится к их компетенции, готовности действовать в соответствии с этим убеждением.

Таким образом, в основании судебного ораторского искусства лежит процесс аргументации, направленный на то, чтобы сделать судей своими единомышленниками по всем обсуждаемым вопросам, склонить их присоединиться к мнению адвоката. Убедительность выступления зависит не только от доказательности речи, но и от эффективного решения и других задач, связанных с процессом аргументации.

Эти задачи сформулировал еще Цицерон: «Все построение убедительной судебной речи основано на трех вещах: доказать правоту того, что мы защищаем, расположить к себе слушателей, направить их мысли в нужную для дела сторону»⁹.

Для эффективного решения этих взаимосвязанных задач в процессе аргументации наряду с логическими применяются также речевые, эмоционально-психологические и другие внелогические способы убеждающего воздействия. Различные способы убеждающего воздействия изучаются в логике, психологии, лингвистике, психолингвистике, риторике и других науках. Совместное изучение многообразных способов убеждения аудитории с помощью речевого воздействия являются предметом особой отрасли знания - теории аргументации, представляющей собой комплексное учение о наиболее эффективных в коммуникативном процессе логических и внелогических способах (методах и приемах) убеждающего воздействия. Теория аргументации анализирует и объясняет скрытые механизмы «незаметного искусства» речевого воздействия в рамках самых различных коммуникативный систем.

^{_____________________}

⁷ Цит. по: Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. - С. 22.

⁸ Кони А.Ф. Избранные произведения. - М., 1956. - С. 67.

⁹ Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. - М.: Наука, 1972. - С. 152.

Влиять на убеждения слушателей или зрителей можно не только с помощью речи и словесно выраженных доводов, но и многими другими способами: жестом, мимикой, наглядными образами и т.п. Даже молчание в определенных случаях оказывается достаточно веским аргументом¹⁰.

Различные логические и внелогические способы убеждающего воздействия изучаются и теорией судебного ораторского искусства в целях разработки рекомендаций и приемов построения убедительной судебной речи.

Основными способами убеждающего речевого воздействия, которые используются для построения убедительной судебной речи являются: 1) убеждение; 2) информирование (передача информации); 3) внушение; 4) этический способ убеждения.

Эффективное убеждающее воздействие судебной речи зависит от использования всех возможностей, заложенных в каждом из этих способов убеждения.

Основным способом убеждающего речевого воздействия на слушателей является убеждение. Для построения убедительной судебной речи используются следующие формы убеждения: логическое убеждение, эмоциональное убеждение и убеждение в форме дискуссии.

Логическое убеждение - осуществляется путем логических операций доказывания (доказательства), критики и опровержения. Доказательство - это логическая операция обоснования истинности какого-либо суждения с помощью других истинных и связанных с ним суждений. Доказательство - это разновидность процесса аргументации, а именно: аргументация, устанавливающая истинность суждения на основе других истинных суждений.

Для обеспечения убеждающего воздействия судебной речи при ее построении необходимо соблюдать правила логического доказательства, которые сводятся к следующим основным положениям:

тезис и аргументы (доводы) должны быть ясными, четкими, точно определенными;

тезис должен оставаться тождественным, то есть одним и тем же на протяжении всего доказательства (обоснования);

доводы, приводимые в подтверждении тезиса, не должны противоречить друг другу;

обоснование истинного тезиса требует использования истинных аргументов;

истинность доводов должна быть установлена (доказана) независимо от тезиса;

^{_______________________}

¹⁰ См.: Ивин А.А. Основы теории аргументации. - С. 6; Кириллов В.И., Старченко А.Л. Логика. - М.: Юристь, 2000. - С. 196.

доводы (аргументы) должны служить достаточным основанием для данного тезиса;

в ходе доказательства (обоснования) необходимо соблюдать формы умозаключений (дедукция, индукция и аналогия) и логические законы мышления: закон тождества, закон непротиворечия, закон исключенного третьего, закон достаточного основания.

Нарушение этих правил ведет к логическим ошибкам, которые порой имеют место и в судебной речи. Наиболее распространенные из них:

ложное основание или основное заблуждение, когда обосновываемый тезис пытаются вывести из ложных посылок;

предвосхищение основания или недоказанное основание, когда тезис пытаются вывести из таких посылок, которые сами нуждаются в подтверждении их истинности;

порочный круг, когда тезис выводится из посылок, а те, в свою очередь, - из тезиса;

полная подмена тезиса или отступление от тезиса проявляется в том, что, выдвинув в качестве тезиса определенное положение, аргументатор фактически обосновывает нечто другое, близкое или сходное с тезисом положение и тем самым подменяет основную идею другой;

частичная подмена тезиса выражается в том, что в ходе выступления аргументатор пытается видоизменить собственный тезис, сужая или смягчая свое первоначально слишком общее, преувеличенное либо излишне резкое утверждение. Так, первоначальное утверждение, о том, что «все участники преступления действовали умышленно», видоизменяется до утверждения «большинство из них действовали умышленно»;

чрезмерное доказательство по принципу «Чем больше аргументов, тем лучше»; аргументация в таком случае будет чрезмерной или нелогичной, особенно когда незаметно для себя аргументатор берет явно противоречащие друг другу доводы;

смешение причинной связи с простой последовательностью во времени, когда рассуждают по принципу «После этого, значит, по причине этого»;

ложное следование, когда в подтверждении тезиса переходят от сказанного в определенном отношении к сказанному безотносительно; поспешное обобщение, когда аргументом, подтверждающим лишь часть тезиса, обосновывают весь тезис;

ошибка в демонстрации, когда отсутствует логическая связь между аргументами и обосновываемым тезисом.

Подобные логические ошибки вызывают критическое отношение к позиции адвоката со стороны его процессуального противника и судей.

В таких случаях в процессе полемики для убеждения и переубеждения друг друга, завоевания, привлечения на свою сторону судей адвокаты применяют еще два способа логической аргументации: критику и опровержение.

Критика - это логическая операция, направленная на разрушение ранее состоявшегося процесса аргументации. Если целью аргументации является выработка убеждения в истинности или, по крайней мере, в частичной обоснованности какого-либо положения, то конечной целью критики является разубеждение людей в обоснованности того или иного положения и убеждение их в ложности этого положения. Конечная же цель при критике достигается не всегда. Иногда удается лишь установить необоснованность утверждения или низкую степень правдоподобия. Поэтому можно выделить два способа критики: критику аргументации и установление малой степени правдоподобия утверждения. Во втором случае критика называется контраргументацией, а критикуемое положение - тезисом. Частным случаем контраргументации является логическое опровержение.

Опровержение - это установление ложности какого-либо положения с использованием логических средств и доказанных положений. Последние положения называются аргументами опровержения. По направленности рассуждения выделяют критику тезиса путем обоснования антитезиса и критику, которая называется сведением к абсурду тщательно продуманного изложения фактов в строго определенной их последовательности, а также выводов, которые следуют из наличия этих фактов и связей между ними.

Таким образом логическое убеждение включает в себя три логические операции: доказательство, критику и опровержение. Воздействие логического убеждения возрастает, когда оно сочетается с эмоциональным убеждением.

Эмоциональное убеждение рассчитано на пробуждение, использование в последующих мыслительных процессах убеждаемых соответствующих излагаемым обстоятельствам переживаний, эмоций и чувств. Рациональное логическое убеждение сильнее, когда оно воспринимается в определенном эмоциональном состоянии. Это объясняется тем, что эмоции являются необходимым элементом любого познавательного процесса и в то время выступают стимулирующим началом, необходимым условием самого познания. Для того чтобы заняться так называемым «чисто рациональным мышлением», человеку необходимо ощутить потребность такого акта. «Может быть, эмоции у человека могут быть полностью подменены разумом? - спрашивает психолог А.С. Никифоров и отвечает: - Пожалуй, нет, ибо отсутствие эмоций ведет не только к двига-

тельной пассивности, но и к пассивности мыслительных процессов. Все это обрекает человека на безынициативность и не только двигательную, но и интеллектуальную бездеятельность»¹¹.

Убеждение в форме дискуссии осуществляется путем обмена доводами, утверждениями в целях отстаивания своей точки зрения в процессе полемики. К этой форме убеждения адвокаты прибегают, когда после выслушивания речей всех участников прений сторон выступают еще один раз с репликой. Защитники нередко используют эту форму убеждения при построении защитительной речи - для опровержения позиции и доводов, содержащихся в речи государственного обвинителя.

Применение этих форм убеждения предполагает использование и такого способа убеждающего речевого воздействия, как информирование (передача целенаправленно отобранной информации). На эффективность этого способа убеждающего воздействия, который используется в различных сферах человеческой деятельности, обращает внимание В.Г. Афанасьев: «Сознательно отобранная и целенаправленная информация обладает большой убедительной силой и способна серьезным образом изменить образ мыслей, мнение каждого человека, а с ним и общественное мнение, формировать взгляды и поступки людей, соответствующие общественным требованиям»¹².

В судебной речи сущность информирования как способа убеждающего речевого воздействия заключается в целенаправленной передаче сообщений о каких-то фактах, сведений об участниках рассматриваемого события, их поведении во время, до и после совершения рассматриваемого деяния и другой имеющей значение по делу информации. Путем передачи заранее подготовленной, отобранной и систематизированной информации адвокат оказывает необходимое воздействие на суд: передаваемые сведения повышают психическую активность слушателей, формируют ту или иную направленность их познавательных процессов (восприятия, мышления, воображения), приводят к необходимости переоценки отдельных обстоятельств рассматриваемого дела¹³.

Передача заранее подготовленной, отобранной и систематизированной информации является условием реализации еще одного способа убеждающего речевого воздействия - внушения. Необходимо отметить, что речь идет не о банальном плутовском внушении, рассчитанном на некритическое воспри-

^{_____________________}

¹¹ Никифоров А.С. Эмоции в нашей жизни. - М., 1978. - С. 47.

¹² Афанасьев В.Г. Системность и общество. - М.: Политиздат, 1980. - С. 240.

¹³ См.: Судебные прения по уголовным делам: Учебное пособие. – Казань: Изд-во Казанского университета, 1992. - С. 59-61.

ятие и принятие слов, выраженных в них мыслей и воли, а об убеждающем внушении, которое представляет собой один из моментов, сторон, способов убеждения, подчиненных главным способам убеждения в судебной речи - информированию и убеждению при помощи рациональных логических доводов.

В социальной психологии под внушением как дополнительным средством убеждения понимается целенаправленное воздействие человека на других людей в целях «вызвать у них предрасположение к себе, завоевать полное доверие у них к себе, к тому, что он говорит. В итоге успешно внушить им свои рассуждения, убедить в их верности»¹⁴.

Внушение позволяет эффективно предупреждать и снимать барьеры неприятия информации у любого, даже самого предубежденного и упрямого человека, не желающего убедиться. Одни лишь рациональные доводы на таких людей не действуют. А.И. Герцен по этому поводу заметил: «Как мало можно взять логикой, когда человек не хочет убедиться»¹⁵.

Адвокату нужно помнить, что его попытки оказать на судей психологическое воздействие без внушения, одними лишь рациональными доводами снижают эффективность такого воздействия, особенно когда приходится вести полемику. В процессе полемики доказательность речи, являясь основой построения убедительной речи, еще не гарантирует формирования у слушателей внутреннего убеждения о правильности и справедливости положений и доводов оратора. Специалисты по современной риторике отмечают: «Практика полемических выступлений показывает, что в споре... можно доказать какое-то положение, но не убедить в его истинности окружающих и, наоборот, убедить, но не доказать»¹⁶.

Подобные ситуации случаются и в состязательных уголовных процессах, когда проигравшая сторона при разработке и произнесении судебной речи не использует разнообразные способы убеждающего воздействия, в том числе и те, которые обеспечивают эффект убеждающего внушения, то есть помогают расположить к себе¹⁷ присяжных заседателей и председа-

^{_________________________}

¹⁴ Шепель В.М. Социально-психологические проблемы воспитания. - М.: Просвещение, 1987. - С. 202.

¹⁵ Герцен А.И. Собр. соч. Т. 10. - М., 1956. - С. 102.

¹⁶ Введенская Л А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Современная риторика - Ростов н/Д: Феникс, 1995. - С. 466, 467.

¹⁷ По мнению французского философа, писателя, математика и физика Блеза Паскаля, «искусство убеждения состоит как в искусстве убеждать, так и в искусстве быть приятным» (Паскаль Б. О геометрическом уме и об искусстве убеждать // Логика и риторика: Хрестоматия. - Минск: Тетра Системс, 1997. - С. 227).

тельствующего судью и направить их мысли в нужную для дела сторону.

Следует особо отметить, что защитительная речь обеспечивают эффект убеждающего внушения только тогда, когда присяжные заседатели и председательствующий судья доверяют оратору. Это объясняется следующей социально-психологической закономерностью восприятия информации между людьми: «...она пропускается сквозь фильтры доверия и недоверия... Невнушаемость тождественна недоверию... если налицо полное и безоговорочное доверие... то человеческие слова у слушающего вызывают с полной необходимостью те самые представления, образы и ощущения, какие имеет в виду говорящий; а полная ясность и безоговорочность этих вызванных представлений с той же необходимостью требует действий, как будто эти представления были получены прямым наблюдением и познанием, а не посредством другого лица»¹⁸.

Степень доверия к речи адвоката, особенно в условиях информационной неопределенности, при дефиците доказательств, зависит от его нравственной характеристики. Все это хорошо понимали еще античные ораторы, в частности Аристотель: «Доказательство достигается с помощью нравственного характера говорящего в том случае, когда речь произносится так, что внушает доверие к человеку, ее произносящему, потому, что вообще мы более и скорее верим людям хорошим, а в тех случаях, где нет ничего ясного и где есть место колебанию, - и подавно...»¹⁹.

Эту мысль Аристотель последовательно развивает в других местах «Риторики», подчеркивая, что речь честного, здравомыслящего оратора может оказать убеждающее воздействие, сопровождающееся убеждающим внушением, даже без достаточного количества доказательств: «...можно убеждать не только посредством речи, наполненной доказательствами, но еще и этическим способом, ведь мы верим оратору, потому что он кажется нам человеком известного склада, т.е. если он кажется нам человеком честным или благомыслящим или тем и другим вместе... Есть три причины, возбуждающие доверие к говорящему, потому что есть именно столько вещей, в силу которых мы верим без доказательства, - это разум, добродетель и благорасположение».

Наличие у защитника этих качеств, вызывающих к нему доверие, имеет особенно важное значение в суде присяжных, где, как справедливо заметил С. Хрулев, присяжные предрас-

^{_____________________}

¹⁸ Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. - М.: Наука, 1979. - С. 155, 156, 159.

¹⁹ Античные риторики. - М., 1978. - С. 19-20.

положены «...охотнее выслушивать тех... к кому они относятся с большим доверием. Это доверие есть та почва, на которой скорее всего человек найдет сочувствие своему убеждению и на которой борьба двух противников, равносильных по способностям, но неравных по доверию, делается неравною»²⁰.

Доверие к благоразумному, здравомыслящему и нравственно добропорядочному адвокату психологически предрасполагает присяжных заседателей и председательствующего судью согласиться с его позицией и доводами, ускоряет формирование у них психологической готовности принять решение, соответствующее его позиции и доводам.

Одно из важнейших условий завоевания доверия судей - умение адвоката произносить живую, свободную, экспромтную речь, по словам французского адвоката и теоретика судебного красноречия Германа де Бетса, «столь же непринужденную, как если бы вы начали рассказывать какую-нибудь историю вашему товарищу на его вопрос: «Что нового?»²¹. Такая живая, свободная речь более эффективно воздействует на слушателей, потому что обеспечивает не только доказательность, но и внушающее воздействие. Именно этим отличается речь подлинного оратора от сообщения докладчика. «Психологическое воздействие речи оратора обычно сильнее речи докладчика, так как оратор наряду с сообщением и убеждением использует прямое внушение, вызывая более сильную активизацию эмоций аудитории»²².

В состязательном процессе живая, свободная, естественная, экспромтная речь адвоката, сопровождающаяся внушающим воздействием, выполняет роль своеобразного «смазочного масла»²³, облегчающего установление и поддержание психологического контакта между сторонами и судьями.

Антиподом искусной, живой, свободной, экспромтной судебной речи является характерная для обычного судопроизводства «казенная» судебная речь, при произнесении которой адвокат, уподобляясь докладчику, зачитывает заранее приготовленную речь «по бумажке» или механически воспроизводит

^{________________________}

²⁰ Хрулев С. Суд присяжных. Очерк деятельности судов и судебных порядков // Журнал гражданского и уголовного права. Кн. 9. - СПб., 1986. -С. 58.

²¹ Бетс Г. де. Искусство говорить на суде. - М., 1896. - С. 15.

²² Кузьмина Н.В. Искусство убеждать // Труд. Контакты. Эмоции. - Л., 1980. - С. 101.

²³ Как отмечал А.М. Пешковский, «умение говорить - это то смазочное масло, которое необходимо для всякой культурно-государственной машины и без которого она просто остановилась бы» (цит. по: Основы культуры речи: Хрестоматия. - М.: Высшая школа, 1984. - С. 246).

ее «по памяти»²⁴. Такие «казенные» судебные речи никакого отношения к подлинному ораторскому искусству не имеют и в механизме состязательного процесса играют уже роль не «смазочного масла», а скорее «песка», затрудняющего нормальное движение судопроизводства.

Чрезвычайно ценной является мысль Г. Бетса о том, что ораторам, не умеющим «говорить речь, рассуждать... недостает не слов, а идей, и именно ясных идей» и что ораторская свобода речи «прежде всего, есть способность созидать стройный ряд идей и располагать их во взаимной связи и зависимости. Она заключается гораздо больше в способности мыслить, чем говорить»²⁶.

Для того чтобы овладеть умением говорить в состязательном процессе, завоевать умы и сердца судей своей живой, свободной, непроизвольной, импровизационной речью, адвокат должен не столько готовить такую речь, сколько готовить себя к такой речи, то есть воспитывать у себя, формировать, развивать, оттачивать и шлифовать духовные качества подлинного судебного оратора-импровизатора, прежде всего умение самостоятельно мыслить и высокую общую и профессиональную культуру.

Следует учитывать, что судьи судят о надежности, благоразумии, здравом смысле адвоката по его речевой деятельности не только во время судебных прений, но и на предыдущих этапах судебного разбирательства. Особенно важное значение для формирования благоприятного впечатления об адвокате имеет его умение задавать правильные вопросы.

Одним из проявлений дефицита здравого смысла, обусловленных слабым развитием способности суждения, является постановка бессмысленных вопросов. О том, что постановка подобных вопросов является одной из характерных примет человеческой глупости, непросвещенного и неразвитого ума или непроницательности, свидетельствует следующее остроумное замечание И. Канта: «Умение ставить разумные вопросы есть уже важный и необходимый признак ума или проницательно-

^{__________________________}

²⁴ Все сказанное не означает, что защитники не обязаны тщательно готовиться к судебным прениям, не должны готовить соответственно обвинительную и защитительную речи. В зависимости от своих способностей и ораторских умений и навыков «словом твердо править и держать мысль на привязи свою» адвокат может избрать следующие формы подготовки речей: 1) написание речи целиком; 2) составление письменных заметок; 3) изготовление тезисов выступления; 3) составление письменного плана; 4) составление мысленного плана для выступления «экспромтом».

²⁵ Бетс Г. де. Искусство говорить на суде. - С. 20.

²⁶ Там же. - С. 18.

сти. Если вопрос сам по себе бессмыслен и требует бесполезных ответов, то кроме стыда для вопрошающего он имеет еще тот недостаток, что побуждает неосмотрительного слушателя к нелепым ответам и создает смешное зрелище: один (по выражению древний) доит козла, а другой держит под ним решето»²⁷.

Во время судебного следствия «доение козла» выражается в постановке защитником и обвинителем допрашиваемым лицам бестолковых, ненужных вопросов, побуждающих их давать соответствующие ответы, которые не «работают» ни на «поле» защиты, ни на «поле» обвинения.

Соучастие прокурора и адвоката в этом постыдном зрелище подрывает их авторитет и у допрашиваемых лиц, и у присяжных заседателей, и у председательствующего судьи, ибо невольно вызывает у слушателей иронично-скептическое отношение и, таким образом, разрушает убедительность судебной речи обвинителя или защитника еще до начала судебных прений.

§ 3. коммуникативные качества защитительной речи,

определяющие ее убедительность

В состязательном процессе доверие к адвокату возникает, когда его речь обладает определенными коммуникативными качествами, способствующими эффективному решению указанных трех взаимосвязанных задач, связанных с процессом убеждения (доказать правоту того, что мы защищаем, расположить к себе слушателей и направить их мысли в нужную для дела сторону). Важнейшими из этих коммуникативных качеств судебной речи, свидетельствующих о благоразумии, нравственной добропорядочности и здравомыслии оратора, являются искренность, точность, ясность и логичность речи, а также лаконичность при достаточной продолжительности речи, выразительность и уместность речи.

Ясность речи заключается в ее доходчивости. Речь должна быть понятна для слушателей. Это коммуникативное качество речи имеет особенно важное значение в суде присяжных. По свидетельству С. Хрулева, в суде присяжных «...только те речи влияют на решение дела, которые убедительны в своей понятности. Когда на суде присутствуют прокурор и защитник, которых присяжные понимают, то решение их будет основано на всестороннем обсуждении дела и, более или менее, удовлетво-

^{_____________________}

²⁷ Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 3. - С. 159.

рять требованиям правосудия». И наоборот, «...непонятная присяжным заседателям речь, как бы она красноречива ни была, не оказывает на их убеждение никакого влияния... непонятная речь стороны тождественна отсутствию ее на суде, и так как отсутствие на суде обеих сторон или одной из них ведет к одностороннему решению дела, то присяжные заседатели неминуемо должны взглянуть на дело односторонне...»²⁸. Этот же вывод верен и для всех судов, где присутствует принцип состязательности.

Ясность речи достигается использованием общеупотребительных слов и выражений, взятых из обыденной речи. Неспособность адвоката изъясняться перед присяжными заседателями языком обыденной речи не оказывает убеждающего воздействия не только потому, что содержание речи не достигает их сознания, но и потому, что препятствует установлению и поддержанию психологического контакта с присяжными, даже если судебная речь обладает другими важными коммуникативными качествами, например логичностью и выразительностью. «Сколько раз приходилось наблюдать, - пишет С. Хрулев, - что присяжные делают над собой усилие, чтобы понять прекрасную, плавную, логичную речь обвинителя или защитника, видеть ясно, что они изредка недоумевающе взглядывают на оратора, ничего не понимая в ней, и затем видеть, как они оживляются, внимательно прислушиваются к каждому слову другого оратора, не спуская с него глаз, как скоро он заговорит с ними простым, понятным языком, доступным их пониманию»²⁹.

Популярность, доступность, прозрачная ясность речи, а значит, и ее убедительность зависят и от других коммуникативных качеств речи, в том числе от ее логичности.

Логичность речи заключается в последовательном изложении ее содержания в соответствии с законами логики (законом тождества, законом непротиворечия, законом исключенного третьего и законом достаточного основания), связями и отношениями объективной реальности.

На типичные проявления логически непоследовательной, а значит, непонятной и неубедительной речи указывал А.Ф. Кони: «Если мысль скачет с предмета на предмет, перебрасывается, если главное постоянно прерывается, то такую речь почти невозможно слушать», что способствует формированию у слушателей негативизма, нежелания внимать доводам оратора, затрудняет установление и поддержание с ними психологического контакта».

^{______________________}

²⁸ Хрулев С. Суд присяжных. - С. 40.

²⁹ Там же.

И наоборот, если мысли текут, развиваются в четкой логической последовательности, такую речь не только возможно, но даже весьма приятно слушать, ибо она покоряет ум и сердце своим гармоническим единством. «Естественное течение мысли, - писал А.Ф. Кони - доставляет кроме умственного глубокое эстетическое наслаждение», что придает речи еще большую понятность, облегчает установление и поддержание психологического контакта.

Для построения и произнесения такой логически последовательной, связной судебной речи необходимо тщательно продумать план речи и ее композицию.

План речи - это ее содержательная схема, в которой отражается логика перехода от одной мысли к другой. «Надо построить план так, - указывал А.Ф. Кони, - чтобы вторая мысль вытекала из первой, третья из второй и т.д., или чтобы был естественный переход от одного к другому»³⁰.

Естественный переход от одного к другому обеспечивается и логически совершенной композицией судебной речи, логически-смысловым единством всех ее частей (вступления, главной части и заключения). О логически-смысловом единстве совершенной речи очень красочно сказал Платон: «Всякая речь должна быть составлена, словно живое существо, - у нее должно быть тело с головой и ногами, причем туловище и конечности должны подходить друг к другу и соответствовать целому»³¹.

Для того чтобы разработать и произнести такую гармоничную речь, необходимо, прежде всего, четко определить замысел речи, ее главную мысль - тезис речи, который «красной нитью» будет проходить через все части речи и связывать их в единое целое.

В суде присяжных главная мысль речи адвоката, которая должна последовательно развиваться в каждой части речи, в каждом ее фрагменте, в каждом слове и даже в каждом логическом ударении, паузе или интонации, так или иначе связана с вопросами о виновности и процессуальной позицией сторон, их отношением к предъявленному подсудимому обвинению, с предметом спора между защитой и обвинением.

Эффективному усвоению судьями главной мысли адвоката, его позиции и доводов, на которых она основана, способствует еще одно важное коммуникативное качество - лаконичность при достаточной продолжительности речи. Это коммуникативное качество выражается в отсутствии лишних слов, мешающих движению главной мысли, экономности, емкости, уп-

^{_____________________}

³⁰ Кони А.Ф. Избр. произв. - М., 1956. - С. 115.

³¹ Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. - М.: Мысль, 1970. - С. 203.

ругости, содержательности речи, в которой словам тесно, а мыслям просторно. Лаконичная речь, обладающая достаточной продолжительностью, может быть и краткой, и длинной, и очень краткой, и очень длинной, произносимой в течение нескольких часов и даже дней - когда здравый смысл подсказывает, что разумно, целесообразно, уместно избрать ту или иную продолжительность речи с учетом складывающейся речевой ситуации, замысла оратора, его интеллектуально-духовного потенциала, его речевых «ресурсов», умений и навыков «словом твердо править и держать мысль на привязи свою».

О том, что слишком длинная судебная речь чаще всего бывает неуместной, известно всем адвокатам. Но не все они догадываются, что и короткая речь бывает неуместной, функционально неоправданной, когда она не позволяет понятно и убедительно разъяснить присяжным позицию и доводы, аргументы обвинителя или защитника.

Это хорошо понимали античные ораторы, о чем свидетельствует следующее высказывание из трактата Цицерона «Об ораторе»: «Повествование согласно правилам должно быть кратким... если же краткость состоит в том, чтобы все слова были только самыми необходимыми, то такая краткость требуется лишь изредка, обычно же очень мешает изложению - не только потому, что делает его темным, но и потому, что уничтожает самое главное достоинство рассказа - его прелесть и убедительность»³².

Эту мысль Цицерон последовательно развивает и в другом месте, подчеркивая, что краткость является достоинством речи лишь в том случае, «если предмет того требует»³³.

В суде присяжных, где в условиях информационной неопределенности, при дефиците или противоречивости доказательств рассматриваются и разрешаются в нестандартных нравственно-конфликтных ситуациях наиболее сложные уголовные дела об убийствах и других тяжких преступлениях, краткая речь может быть неуместной. Адвокат, который собирается пленить сердца присяжных слишком краткой, лапидарной речью, рискует, что их умы и «сердца» окажутся в плену аргументов его более разговорчивого процессуального противника. Не случайно П.С. Пороховщиков (П. Сергеич) предостерегал судебных ораторов от такой речи: «Сжатая речь - опасное достоинство для оратора»³⁴. Основная опасность сжатой, слишком короткой речи в том, что она не обеспечивает эффект убеждающего внушения в защитительной речи, поскольку ад-

^{_______________________}

³² Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - М., 1972. - С. 195.

³³ Там же. - С. 359.

³⁴ Сергеич П. Искусство речи на суде. - М., 1988. - С. 225.

вокату после речи прокурора приходится не только убеждать, но и переубеждать судей. И тут без убеждающего внушения, которое обеспечивает только достаточно продолжительная речь, не обойтись. «Искусство защитника, - писал Л.Е. Владимиров, - должно состоять в том, чтобы, не будучи многословным, а скорее сжатым, говорить, однако, настолько долго, чтобы подчинить себе волю и мысль слушателей. Очень короткою речью нельзя достигнуть той внушаемости слушателей, какая нужна»³⁵.

В то же время речь не должна быть очень длинной, многословной. Если судьи начинают ощущать, что их утомляет продолжительная речь, они невольно испытывают негативное отношение к адвокату, злоупотребляющему их вниманием. В этот момент судьи меньше всего предрасположены внимать доказательствам и внушениям такого оратора, поскольку их больше всего начинает занимать не то, о чем он говорит, а то, когда он перестанет говорить. И каждое следующее слово адвоката, продолжающего испытывать их терпение, может вызвать у них сильнейший негативизм, «упертость», нежелание прислушиваться к его доводам.

Обыкновенно такая негативная реакция у судей проявляется тогда, когда защитительная речь не только чрезмерно продолжительна, но и недостаточно выразительна.

Выразительностью (экспрессивностью) речи называются такие особенности ее структуры, которые поддерживают внимание и интерес у слушателей, облегчают им восприятие, запоминание материала более или менее продолжительной речи адвоката, содержащихся в ней рассуждений, фактов, доказательств и их взаимосвязей, вызывают у слушателей положительные эмоции и чувства, активизирующие их воображение, логическое и образное мышление и память.

О значении выразительности для построения убедительной судебной речи очень образно сказал Цицерон: «...мы склоняем людей к своему мнению тремя путями - или убеждая их, или привлекая, или возбуждая; но из этих трех путей лишь один должен быть на виду: пусть кажется, что мы стремимся только к убеждению; остальные же два наши средства, подобно крови в жилах, должны сочиться по всему составу речей»³⁶.

Средствами, которые для привлечения и возбуждения слушателей «подобно крови в жилах, должны сочиться по всему составу речей», являются следующие структурные элементы речи, обеспечивающие ее выразительность, экспрессивность: 1) эстетически совершенный стиль речи (единство в многооб-

^{________________________}

³⁵ Судебное красноречие русских юристов прошлого. - М., 1992. - С. 94.

³⁸ Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - С. 133.

разии высказываемых мыслей, слов, выражений, фраз, оборотов, периодов, разделов и тона речи); 2) образные средства речи; 3) риторические фигуры речи.

Так, при эстетически совершенном стиле защитительной речи слушателям кажется, что адвокат стремится только к убеждению, потому что они полностью поглощены только содержанием речи, воспринимают, осмысливают и запоминают лишь мысли адвоката, следят за их развитием, сочувствуют и сопереживают им, а остальные слагаемые стиля речи находятся как бы на «периферии» их сознания, то есть судьи сознательно внимают лишь гармонии мысли, а гармония слов, выражений, оборотов, периодов и тона речи ими воспринимается лишь на уровне подсознания, в «фокусе» сознания эти компоненты стиля речи оказываются лишь по окончании речи, когда оценивается ее убедительность в целом.

Очарование и своеобразие стилю придает индивидуальный слог речи, то есть оригинальная манера выразительно, рельефно и изящно высказывать свои мысли. Как отмечал В.Г. Белинский: «Слог - это рельефность, осязаемость мысли; в слоге весь человек; слог всегда оригинален, как личность, как характер»³⁷.

Образцовый индивидуальный слог речи зависит от разностороннего эстетического образования и воспитания адвоката, обогащающего его жизненный опыт пониманием и ощущением прекрасного в его различных проявлениях, в том числе в художественной литературе, которая имеет особенно важное значение для приобщения личности к эстетике словесного творчества.

Все это способствует формированию и развитию у адвоката лежащих в основе его индивидуального слога речевых умений и навыков, о которых пишет известный российский специалист по культуре речи Б.Н. Головин: «Ощущение говорящим и пишущим целесообразности того или иного слова, той или иной синтаксической конструкции и их сложного сцепления в пределах целостных отрезков текста и всего текста - вот та мощная сила, которая выковывает образцовую речь»³⁸.

Изящный, эстетически совершенный стиль речи имеет особенно важное значение при доказывании на основании косвенных доказательств, которое всегда протекает в условиях некоторой неопределенности. При оценке речи адвоката судьи, народные и присяжные заседатели в подобных ситуациях помимо основного критерия истинности речи - практики, исследованных в суде доказательств учитывают и дополнительные,

^{_____________________}

³⁷ Русские писатели о литературном труде: В 4 т. Т. 1. - Л., 1954. - С. 606.

³⁸ Головин Б.Н. Основы культуры речи. - М., 1988. - С. 19.

вторичные критерии, одним из которых является эстетически совершенный стиль речи.

Эстетически несовершенная, художественно невыразительная судебная речь «не долетит» до сознания судей, не повлияет на их внутреннее убеждение по вопросам о виновности при рассмотрении сложного дела в условиях информационной неопределенности.

Такое воздействие может оказать только эстетически совершенная, ладная, гармоничная, художественно выразительная речь, которая воспринимается как художественное произведение. «Прочтите любую речь истинного оратора, - пишет П.С. Пороховщиков, - и вы убедитесь, что будучи обвинением или защитой, она есть вместе с тем художественное произведение»³⁹. Обвинительная или защитительная речь только тогда воспринимается слушателями как художественное произведение, когда она достаточно художественно разработана во всех своих частях, то есть и во вступлении, и в главной части, и в заключении, и когда эти части по своей художественной разработанности не диссонируют друг с другом.

В процессе художественной разработки судебной речи для придания ей художественной выразительности используются образные средства речи и риторические фигуры. К образным средствам речи относятся сравнение, метафора, ирония и другие тропы, обороты речи, в которых слова, фразы и выражения употребляются в переносном, образном смысле в целях достижения большей художественной выразительности.

По свидетельству П.С. Пороховщикова, судебная речь, украшенная образами, несравненно выразительнее, живее, нагляднее простой речи, составленной из одних рассуждений. Поэтому образная речь лучше запоминается судьями, народными и присяжными заседателями, оказывает действенное влияние на формирование их внутреннего убеждения. «Речь, составленная из одних рассуждений, не может удерживаться в голове людей непривычных; она исчезает из памяти присяжных, как только они прошли в совещательную комнату. Если в ней были эффектные картины, этого случиться не может. С другой стороны, только краски и образы могут создать живую речь, то есть такую, которая могла бы произвести впечатление на слушателей»⁴⁰.

Образная речь имеет особенно важное значение для убеждения тех присяжных и судей, у которых образный тип мышления доминирует над рассудочным (понятийно-логическим, научным). Как отмечает академик Б.В. Раушенбах, у людей

^{____________________}

³⁹ Сергеич П. Искусство речи на суде. - С. 127.

⁴⁰ Там же. С. 49.

разных социально-психологических типов «...как правило, один из типов мышления доминирует - идет ли речь о знаменитых деятелях науки и культуры или об обычных людях, не наделенных особыми талантами... для человека, у которого доминирует образное мышление, доводы рационального знания кажутся второстепенными и малоубедительными»⁴¹.

Но если доводы рационального знания «нарядить» в «одежды» образной речи, они обретут весомость и убедительность даже для людей, у которых преобладает образное мышление. Например, для того, чтобы привлечь внимание присяжных заседателей к важному доводу, влияющему на формирование их внутреннего убеждения по вопросам о виновности, В.Д. Спасович образно разъяснил присяжным, что без установления мотивов преступления уголовное дело, «точно статуя без головы или без рук, или без туловища».

Сравнения и другие образные средства позволяют донести сложные мысли до ума всех присяжных, среди которых преобладают люди, обладающие средним уровнем развития образного и логического мышления. Как отмечал П.С. Пороховщиков: «Оратору всегда желательно быть понятным всеми; для этого он должен обладать умением приспособить свою речь к уровню средних, а может быть, и ниже чем средних людей. Я не ошибусь, если скажу, что и большинство так называемых образованных людей нашего общества не слишком привыкли усваивать общие мысли без помощи примеров или сравнений»⁴².

Все это подтверждает правильность вывода А.Ф. Кони о том, что «всякое живое мышление... непременно рисует себе образы, от которых отправляется мысль и воображение или к которым они стремятся. Они властно вторгаются в отдельные звенья целой цепи размышлений, влияют на вывод, подсказывают решимость и вызывают нередко в направлении воли то явление, которое в комплексе называется девиацией. Жизнь постоянно показывает, как последовательность ума уничтожается или видоизменяется под влиянием голоса сердца. Но что же такое этот голос, как не результат испуга, умиления, негодования или восторга пред тем или другим образом? Вот почему искусство речи на суде заключает в себе умение мыслить, а следовательно, и говорить образами»⁴³.

В состязательном процессе умение мыслить и говорить образами имеет важное значение еще и потому, что позволяет адвокату обратить внимание судей на несостоятельность мыс-

^{___________________}

⁴¹ Раушенбах Б.В. К рационально-образной картине мира // Коммунист. 1998. № 8. - С. 90, 93.

⁴² Сергеич П. Искусство речи на суде. - С. 47.

⁴³ Кони А.Ф. Искусство речи на суде // Избр. произв. - М., 1959. - С. 100.

лей, доводов и доказательств, лежащих в основе позиции его процессуального противника.

Для обеспечения эффективного решения всех задач, связанных с процессом убеждения, образные средства должны применяться в оптимальном сочетании с риторическими фигурами.

Риторические фигуры (фигуры речи) - это особые стилистические обороты, служащие для усиления образно-выразительной стороны высказывания и его семантически стилевой организации. Говоря словами П.С. Пороховщикова, фигуры речи - это «курсив в печати, красные чернила в рукописи».

В процессе произнесения и восприятия речи риторические фигуры выступают в роли своеобразных «манков», привлекающих внимание и возбуждающих интерес слушателей к речи, активизирующих у них логическое и образное мышление, воображение, логическую и образную память, что позволяет донести содержание речи до ума и «сердца» каждого присяжного заседателя независимо от уровня его образованности, сообразительности, типа мышления и других индивидуально психологических особенностей. С этой целью при разработке и произнесении обвинительной и защитительной речей используются специальные ораторские приемы - риторические фигуры: речевые повторы, антитеза, предупреждение, вопросно-ответный ход, риторический вопрос, неожиданный перерыв мысли и умолчание.

В судебной речи наиболее распространенной фигурой являются речевые повторы. Этот прием был хорошо известен еще античным ораторам, о чем свидетельствуют высказывания Деметрия в трактате «О стиле»: «Для ясности часто требуется повторить одно и то же...»⁴⁴.

При правильном расположении повторение одного и того же придает фразе не только ясность, но и значительность, что делает высказывание более убедительным, поскольку, как отмечал Аристотель: «...в речи, как в угощении: малое (количество блюд) может оказаться большим... если их умело расположить... повторение одного и того же способствует величавости речи... повторенное слово... придает фразе значительность»⁴⁵.

Этому способствует и повторение одних и тех же мыслей новыми речевыми оборотами, подчеркивающими различные оттенки и нюансы высказываемой мысли. По мнению Р. Гарриса, такие речевые повторы обеспечивают убедительность речи тем, что «основная мысль повторяется не повторе-

^{_________________________}

⁴⁴ Античные риторики. - С. 269.

⁴⁵ Там же. С. 31.

нием слов, а новыми изящными оборотами, и благодаря этому вместо одной мысли в словах... как будто слышны две или три»⁴⁶.

Речевые повторы и обусловленный ими «стереоэффект», как бы умножающий количество высказываемых мыслей, создают комфортные психологические условия для усвоения судьями наиболее важных мыслей, соображений адвоката.

Этому способствуют и другие риторические фигуры речи, в том числе вопросно-ответный ход - риторическая фигура, которая заключается в том, что оратор задает себе и слушателям вопросы и сам на них отвечает.

Вопросно-ответный ход можно сочетать с еще одной риторической фигурой -риторическим вопросом - стилистической фигурой речи, которая состоит в том, что оратор эмоционально утверждает или отрицает что-либо в форме вопросов, но не отвечает на них. Риторический вопрос рассчитан на то, что у слушателей сама собой возникнет мысль: «Ну, разумеется, это так!».

В искусно разработанной судебной речи эффективному достижению цели применения риторического вопроса (чтобы у слушателей сама собой возникла мысль: «Ну, разумеется, это так!») способствует применение его в оптимальном сочетании с вопросно-ответным ходом.

Для направления мыслей председательствующего судьи и присяжных в нужную для дела сторону особенно эффективен такой риторический прием, как фигура умолчания - эффективный способ убеждающего внушения, который заключается в том, что оратор в своей речи не договаривает все до конца, не «разжевывает» профессиональным и непрофессиональным судьям очевидные мысли, конечные выводы, а только сообщает им веские фактические данные, которые и на сознательном, и на подсознательном уровне «запускают» механизм мышления таким образом, что слушатели самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих им интеллектуальных подсознательных и эмоциональных ассоциаций приходят к прогнозируемым судебным оратором конечным выводам.

Следует отметить, что реализация этого приема не только эффективно направляет мысли судей в нужную для дела сторону, но и способствует завоеванию их сердец, то есть установлению и поддержанию с ними психологического контакта, поскольку оратор таким образом выступает в роли своеобразной «повивальной бабки», облегчающей рождение у присяжных заседателей и председательствующего судьи собственных выводов.

^{_________________________}

⁴⁶ Гаррис Р. Школа адвокатуры. - С. 279.

Эта риторическая фигура, основанная на понимании общих свойств человеческой природы, была хорошо известна древним ораторам. Античный риторик Деметрий в своем трактате «О стиле», комментируя слова древнего оратора Феофаста о том, что не следует дотошно договаривать до конца все, но кое-что оставлять слушателю, чтобы он подумал и сам сделал вывод, писал: «Ведь тот, кто понял недосказанное вами, тот уже не просто слушатель, но ваш свидетель, и притом доброжелательный. Ведь он самому себе кажется понятливым, потому что вы представили ему повод проявить свой ум. А если втолковывать слушателю как дураку, то будет похоже, что вы плохого мнения о нем»⁴⁷.

На высокую эффективность фигуры умолчания для обеспечения действенного убеждающего воздействия на присяжных заседателей, сопровождающегося эффектом убеждающего внушения, обращал внимание и Р. Гаррис: «...существует способ повлиять на ум присяжных, нимало не подавая виду об этом, и этот способ самый успешный из всех. Все люди более или менее склонны к самомнению, и каждый считает себя умным человеком. Каждый любит разобраться в деле собственными силами: всякому приятно думать, что он не хуже всякого другого умеет видеть под землею... Когда вы хотите произвести особенно сильное впечатление на присяжных каким-нибудь соображением, не договаривайте его до конца, если только можете достигнуть цели намеком; предоставьте присяжным самим сделать конечный вывод»⁴⁸.

Для активизации познавательных и эмоциональных процессов присяжных заседателей в обвинительной и защитительной речах могут использоваться и такие речевые фигуры, как антитеза, предупреждение и неожиданный перерыв мысли.

Антитеза - это риторическая фигура, в которой для усиления выразительности речи резко противопоставляются явления, понятия и признаки. По мнению П.С. Пороховщикова: «Главные достоинства этой фигуры заключаются в том, что обе части антитезы взаимно освещают одна другую; мысль выигрывает в силе; при этом мысль выражается в сжатой форме и это также увеличивает ее выразительность»⁴⁹.

Элементы смыслового противопоставления могут содержаться и в предупреждении - речевой фигуре, которая состоит в том, что оратор, прогнозируя возражения слушателей или какого-либо оппонента и опережая их, сам себе возражает от

^{______________________}

⁴⁷ Античные риторики. - С. 273.

⁴⁸ Гаррис Р. Школа адвокатуры. - С. 27.

⁴⁹ Сергеич П. Искусство речи на суде. - С. 56.

лица слушателей или оппонента и опровергает эти возражения от своего имени.

Искусные адвокаты умело используют еще один риторический прием - неожиданный перерыв мысли - речевую фигуру, которая заключается в том, что оратор неожиданно для слушателей прерывает начатую мысль, а затем, поговорив о другом, возвращается к недоговоренному ранее. Этот прием дает пищу не только вниманию, взбадривая и освежая его, но и любопытству, поддразнивая его, что способствует формированию у слушателей интереса к речи, поддержанию с ними психологического контакта, направлению их мыслей в нужную для дела сторону.

Итак, выразительность (экспрессивность) речи достигается при помощи следующих структурных элементов речи: речевых фигур, образных средств речи (сравнения, эпитета, иронии и других тропов) и эстетически совершенного стиля речи. Искусное применение адвокатом этих экспрессивных средств обеспечивает эффективное воздействие не только на ум, но и на чувства слушателей, что имеет особенно важное значение в суде присяжных. Об этом прекрасно сказал К.Л. Луцкий: «...воздействие на чувство является естественной принадлежностью красноречия в уголовном процессе, и самое название судебного оратора едва ли может подойти к тому, кто говорит исключительно для ума. Ему нужно было бы присяжных без сердца. А где сердце не затронуто и чувства молчат, там нет всего человека, и потому тот, кто речью подчинил только ум, но не взволновал души, не всегда одержал полную победу; ему остается победить другую половину слушателя, часто более сильную, всегда более активную - его душу»⁵⁰.

Для решения этой сверхзадачи речь адвоката должна обладать еще тремя важными коммуникативными качествами: уместностью, искренностью и точностью.

Уместность - это такая организация средств языка и речи, которая больше всего подходит к ситуации, отвечает задачам и целям общения, способствует установлению и поддержанию психологического контакта между говорящим и слушающим.

На важное значение уместности стиля речи для построения убедительной речи указывал Аристотель: «Стиль, соответствующий данному случаю, придает делу вид вероятного...»⁵¹.

По мнению Квинтилиана, в судебной речи уместен стиль, соответствующий принципу «золотой середины»: «Пусть красноречие будет великолепно без излишеств, возвышенно без риска... богато без роскошества, мило без развязности, велича-

^{_____________________}

⁶⁰ Судебное красноречие русских юристов прошлого. - С. 180, 181.

⁵¹ Античные риторики. - С. 137.

во без напыщенности: здесь, как и во всем, вернейший путь - средний, а все крайности - ошибки»⁵².

Такой умеренный стиль красноречия для защитительной речи адвоката оптимален. Во-первых, он в наибольшей степени соответствует предмету судебной речи, особенно когда речь идет о таких обстоятельствах, разукрашивать которые «цветами красноречия» не просто неуместно, а вопиюще неуместно, кощунственно.

«Красота и живость речи уместны не всегда, - писал П.С. Пороховщиков, - можно ли щеголять изяществом слога, говоря о результатах медицинского исследования мертвого тела... Но быть не вполне понятным в таких случаях - значит говорить на воздух»⁵³.

Во-вторых, соблюдение в речи принципа «золотой середины» уместно потому, что такой стиль соответствует среднему уровню развития обыкновенного здравомыслящего судьи, присяжного и народного заседателя, позволяет адвокату эффективно донести до каждого из них свою аргументацию.

В-третьих, отвечающая принципу «золотой середины» речь соответствует среднему уровню развития большинства судебных ораторов, их реальным интеллектуально-духовным ресурсам, душевным качествам, что придает судебной речи естественность, вызывает доверие к адвокату.

И наоборот, если слушатели ощущают, что речь адвоката не соответствует его реальным душевным качествам, его истинному интеллектуально-духовному потенциалу, и для того, чтобы произвести на них впечатление, он говорит чужими словами, «поет не своим голосом», тогда эта неестественность разрушает убедительность речи, вызывает недоверие к оратору, сомнение в его нравственной добропорядочности и надежности, а значит, и сомнение в правильности и справедливости позиции оратора и доводов, на которых она основана.

В состязательном процессе доверие к адвокату обеспечивается еще двумя важными коммуникативными качествами речи - точностью и искренностью, которые имеют особенно важное значение для обеспечения доказательности и эффекта убеждающего внушения.

Искренность речи - это такое коммуникативное качество, которое заключается в вызывающем доверие слушателей тоне речи, естественным образом выражающем подлинные мысли и чувства оратора, его внутреннюю убежденность в правильности и справедливости, отстаиваемых им в речи положений и

^{_______________________}

⁵² Кузнецова Т.И., Стрельникова И.П. Ораторское искусство в Древнем Риме. - М., 1976. - С. 176.

⁵³ Сергеич П. Искусство речи на суде. - С. 17.

доводов, что способствует формированию такой же внутренней убежденности у председательствующего судьи, народных и присяжных заседателей.

По свидетельству К.Л. Луцкого, слушатели скорее склонятся на сторону того, в ком они видят человека правдивого, искреннего. «Да и сам оратор, если он говорит убежденно и искренне, выскажет свои мысли ярче и сильнее, заставит подчиниться своей воле»⁵⁴.

Таким образом, искренность речи помогает адвокату склонять слушателей к своему мнению. Это коммуникативное качество имеет особенно важное значение в речи защитника. «Говоря перед судьями, в особенности в трудных делах, я всегда чувствовал, - писал С.А. Андреевский в работе «Об уголовной защите», - что мне прежде всего нужно было бороться с как бы уже готовым недоверием ко всему, что мне придется сказать. Являлась потребность убеждать судей самим тоном моей речи, что я не фигляр и не фокусник, намеривающийся незаметно отводить им глаза, а что я собеседник, желающий попросту помочь им в их задаче. Согласятся - хорошо, не согласятся - их воля. Поэтому мои слушатели вскоре испытывали полную свободу от всяких искусственных гипнозов, и с той минуты уже ни одно мое слово не пропадало даром. И я всеми нервами всегда старался до конца удержать за собою их доверие».

Поиск по сайту: