Восемнадцатый сеанс

– Стыдно признаться, но вы были правы. Вы были правы, доктор Фолли. Он явно доволен, улыбается, устраиваясь поудобнее на стуле.

– Это опыт, Кьяра. Я видел множество подобных историй, к сожалению. Темперамент – дикий зверь, которого трудно приручить. В любом случае хорошо, что это случилось до того, как вы ответили на притязания Андреа. Может быть, внутренний голос подсказывал вам, что на этого человека нельзя положиться.

До того как ответила на его притязания – не совсем верно, но, по крайней мере, теперь не обязательно выкладывать всю правду, я могу не утруждать себя. Я слишком устала и не хочу ничего вспоминать.

– В меня словно дьявол вселился… Неудовлетворенность, копившаяся годами, разом взорвалась. Знаете, что меня очень сильно задело? – То, что он назвал меня секретаршей с большими сиськами. Значит, он видел во мне только большие сиськи, и все? Значит, мужчинам нужно от меня только это?

– Нет, Кьяра, не говорите так, даже в шутку. – Речь идет о мужчине, который является жертвой своих инстинктов и, к сожалению, способен здраво рассуждать только после того, как удовлетворит их. Тогда он может выражать свои чувства, и, полагаю, эти чувства подлинные. Я уверен, что он неплохой человек, но, честно говоря, такой тип личности неприемлем для женщины со здоровой психикой. Конечно, если ваша конечная цель – войти

в долю, став партнером адвокатской конторы, тогда другое дело!

Понимаю, что его высказывание для вас – как пощечина, если не хуже, и это не единственное оскорбление, которое вам пришлось вытерпеть от грубых и невежественных мужчин, но постарайтесь не обращать внимания на обидные слова. Не слушайте их, пропускайте мимо ушей. Вы смогли доказать себе, что вы сильная, умеете находить выход из сложных ситуаций, можете изменить саморазрушающую модель поведения и правильно реагируете на стресс.

Вы должны гордиться собой. Я, например, очень горжусь Кьярой.

«Я тоже горжусь Кьярой… А вот собой не очень…»

– А что Риккардо? Как он воспринял новость?

– Я ему все рассказала по телефону, он расплакался. Он остался у родителей еще на денек, чтобы отметить свое освобождение. Мы увидимся с ним сегодня вечером, я жду не дождусь.

– А Андреа?

– Продолжает названивать. Доктор Салюцци сделал так, чтобы обойтись без вмешательства профсоюзов и финансовой полиции. Мне выплатят приличное выходное пособие и дадут рекомендации.

– Кьяра, я потрясен, вы просто другой человек! Я знаю, что вы скрыли от меня по меньшей мере процентов сорок того, что делали, но в результате вы сумели противостоять произволу, будь то со стороны начальника, друзей или родственников. Правда, нужно поработать еще над способом выражения своих эмоций, но вы уже учитесь их проявлять, и это – настоящий прорыв.

– Класс! Дайте пять, доктор Фолли. – Я поднимаю правую руку.

– Хм… Лучше не надо…

Я приглашена на обед к Лоренцо. Мама тоже придет.

Лоренцо и Сара решили объявить о своем отъезде, я должна сделать вид, что очень удивлена.

Я не видела Лоренцо с той ночи, когда он ушел из нашего дома, и, конечно, немного смущаюсь.

Лоренцо открывает дверь, улыбается.

– Привет, Адзурра, проходи, – говорит он, ущипнув мою руку.

– Ай, больно! А что я такого сделала? Это вообще была идея Сары. Жду соответствующего вознаграждения!

Сара вынимает из духовки лазанью, смеется:

– Он никогда не согласится, что идея у нас была гениальной!

– Я все равно бы вернулся, рано или поздно.

– Да, конечно, и мы бы увиделись в доме престарелых!

Звонок в дверь, это мама. Она сделала прическу, накрасилась и вообще прекрасно выглядит. Как бы я хотела, чтобы и Риккардо был здесь!

Мама отправляется на кухню помочь Саре. Между ними теперь любовь и согласие. Мы с Лоренцо заканчиваем накрывать на стол.

– Не забудь, ты должна сделать вид, что ничего не знаешь о нашем решении. Делаю изумленное лицо – самое сильное выражение в моем репертуаре.

– Отлично, пойдет!

Мы рассаживаемся за столом, Лоренцо открывает вино.

– Смотрите-ка! – Сара показывает нам левую руку.

– О-о-о! – хором восклицаем мы с мамой, берем по очереди Сару за руку, чтобы полюбоваться сверкающим колечком.

Сара раскраснелась от волнения.

– Красота! Это ты выбирал, Лоренцо? – спрашивает мама.

– Да, все сам, даже размер угадал.

Мне невольно вспоминается злополучное кольцо на три размера меньше, которое подарил Андреа.

– Вот что значит – любовь указывает путь! – вздыхаю я.

Мы едим, болтаем о том о сем, в какой-то момент Лоренцо делает Саре знак.

– Я пригласила вас, чтобы сообщить еще одну важную новость. Мы с мамой с нетерпением смотрим на нее.

– Я приняла предложение Лоренцо и выхожу за него замуж, это вы уже знаете… Мы поднимаем бокалы.

– …но я приняла и другое предложение Лоренцо. Барабанная дробь.

– Мы переезжаем жить в Сассари.

– УРРА!!! – кричу я. – Молодцы! Молодец, Лоренцо, сделай из нее приличную женщину! – подмигиваю я ему. – Мама, давай за это выпьем!

Вскакиваю из-за стола, чтобы обнять и расцеловать жениха и невесту.

– Долго ты не могла решиться, а? Как я тебе завидую, будешь круглый год загорелой!

– Было бы слишком просто, если б я сразу согласилась!

Мама, терзая картофелину на тарелке, изображает подобающую случаю улыбку.

– Мама, разве ты не рада, что Сара будет жить в Сассари?

– Конечно, а как же! Это ее жизнь, она должна строить свое счастье. Из десяти возможных ответов этот – самый скверный.

Сара сразу сникает.

Господи, ну почему у всех в этой семье аллергия на счастье?

– Сара, мама хотела сказать, что очень за тебя рада, она желает тебе всего наилучшего, просто от счастья не может выразить это, правда, мама? – Я бросаю в ее сторону испепеляющий взгляд и толкаю ногой под столом.

– Конечно, – цедит она сквозь зубы. – Это же ваша жизнь, и незачем оставаться в Милане, правда?

– Вот именно, – поддерживаю я, игнорируя полемичный тон маминого высказывания, – зачем же здесь оставаться? Наслаждайтесь жизнью, морем, хорошей кухней!

Снова поднимаем бокалы, но не могу не заметить легкое огорчение на лице у Сары. Лоренцо, как обычно, устраняется. Он отправляется за жарким. Сара идет за ним, а мы с мамой остаемся за столом.

– Тебе трудно было просто за них порадоваться? Неужто ты сблизилась с Сарой только потому, что Лоренцо ее бросил? Странный способ сопереживания!

Что я говорю? Откуда эти фразы?

– Ты что, ненормальная? Хочешь сказать, что я радуюсь тому, что моя дочь страдает?!

– Я этого не говорила, не передергивай. Я сказала, что, пока Сара была одна, ты как

могла проявляла заботу и внимание, а теперь, когда они с Лоренцо снова вместе и она собралась уезжать, ты вдруг почему-то не можешь за нее порадоваться.

– Ты все переворачиваешь с ног на голову!

Сара и Лоренцо возвращаются из кухни, а я усугубляю ситуацию:

– Так, значит, вы собираетесь навсегда переехать в Сассари?

– Дом готов, подождем, пока Сара не получит перевод, – на это может потребоваться время.

– Зачем же вам ждать завершения бюрократических проволочек в этом сером, грязном городе? Лучше уехать сразу, насладиться морем, природой!

– Не понимаю, к чему такая спешка, у Сары здесь вся жизнь, – нервно возражает мама.

– Нет, неправда, – перебиваю я. – Ее жизнь – с мужчиной, которого она любит, а вовсе не эти ободранные стены съемной квартиры.

– Сара здесь родилась, думаешь, так просто взять и уехать? Она понимает, что, если у них не получится, она всегда сможет вернуться домой.

– А почему ты думаешь, что не получится? Говорю, что все будет отлично!

Схватка переходит в открытую фазу, Сара и Лоренцо следят за перебрасыванием мяча.

Сара впервые молчит.

– Саре и здесь хорошо, зачем же ей переезжать на остров?! Зимой там даже паром не ходит, – упорствует мама.

– Мама, существуют самолеты!

– Я на самолете не полечу. Не понимаю, почему вы не можете остаться здесь?

– Марта, аренда этой небольшой квартиры съедает почти всю мою зарплату. А там у меня большой, красивый дом. Мне жаль, что это так далеко, но мы всегда будем тебе рады.

– Я никуда не поеду. Подумать только, чтобы проведать дочь, мне придется двенадцать часов плыть на корабле и еще неизвестно сколько ехать на машине.

– Мама, – наконец-то подает голос Сара, – я очень долго откладывала отъезд, мы из-за этого даже расстались. Мне жаль, но я приняла окончательное решение. Я хочу уехать.

Пожалуйста, получи!

– Ну, если ты все решила, тогда я не понимаю, зачем тебе мое мнение.

– Я не спрашивала, что ты об этом думаешь, я просто сообщила тебе о своем выборе.

– Тем не менее это не мешает мне сказать, что я против.

– Марта, – вмешивается Лоренцо, – нам было бы приятно получить твое благословение.

– Сожалею. Мне кажется, это поспешный выбор.

– Поспешный, мама?! Они пять лет вместе, а Саре почти сорок! – ядовито замечаю я.

– Почти тридцать восемь, с вашего позволения!

– Ладно, все равно это почти климакс, сколько же еще ждать?!

– Я дала бы свое благословение, если бы они остались здесь.

– Здесь, с тобой?! – кричу я.

– Здесь, с нами.

– А я не хочу, чтобы она оставалась ради меня, я хочу, чтобы она была счастлива, даже если отправится в Гондурас!

– Ты говоришь так, потому что у тебя нет детей.

– И хорошо, что нет.

Кажется, на этот раз я перегнула палку.

– Ладно, мне кажется, мы все выяснили. Спасибо за теплый прием. – Мама встает и

идет к двери.

Сара делает мне знаки.

– Мама, прости меня, пожалуйста. – говорю я вдогонку. – Я совсем не это имела в виду.

– Да-да, хорошо, созвонимся. – Она выходит, дверь с сильным хлопком закрывается за

ней.

Я поворачиваюсь к Саре и Лоренцо, пожимая плечами:

– Мне очень жаль, правда, но она говорила какую-то ерунду. Сара кивает, но видно, что она расстроилась.

– Люди всегда реагируют совсем не так, как мы того ждем, помни об этом.

Разрушив семейный лад, возвращаюсь домой. Поиском работы займусь позже. Сначала

порадуюсь свободе.

Риккардо появляется ближе к вечеру, я слышу, как он напевает в коридоре. Открывает дверь, подхватывает меня на руки и кружит по комнате.

– Посмотри на меня! Я будто заново родился! А все благодаря тебе. Обнимает меня сильносильно.

– Не ожидала я от Барбары такого паскудства, а ты еще хотел на ней жениться.

– Мне кажется, это был кошмарный сон, ущипни меня, я не верю, что все кончилось!

– Ты говорил с ней?

– Да, позвонил сразу же после твоего звонка. Я все ей сказал, она даже заплакала!

– Не может быть! Ведьмы не плачут!

– А черти – да, очевидно!

– И что она тебе сказала?

– Просила ничего не говорить ее родителям, сказала, что сама позаботится об этом. А утром позвонила ее мать, назвала меня мерзким трусом, потому что я бросил ее дочь после того, как она потеряла ребенка! Вот дрянь!

– Я тебе говорила, она не умеет проигрывать.

– Но на этот раз проиграла. Я удалил из телефона ее номер, все ее сообщения, все письма, для меня она больше не существует. Своим родителям я все рассказал. Видела бы ты мою маму, она помолодела лет на десять. А отец? Он наготовил на целый полк, пригласил всех родственников, друзей. Мы вчера собрались за столом, восемнадцать человек. Но хватит об этом. Ты-то как? Рассказывай!

Я взволнована, слишком много новостей разом. Придется выдать порцию спасительной

лжи.

– Я уволилась с работы, – начинаю.

– Как так? Ты ведь недавно устроилась!

– Там такая атмосфера, ужас! Я не прижилась. Думаю, что вообще поменяю сферу деятельности. (Пожалуйста, первая.)

– А твой бывший, этот ловелас, все еще присылает тебе цветы?

– Нет, давно перестал. (Вторая.)

– Я рад. Как Сара? Мы, наверное, целый месяц с ней не виделись.

– Сара уезжает в Сассари, могу сдать тебе комнату, если решишь остаться.

– Конечно я остаюсь. Ты – за?

– Еще бы, спрашиваешь, – смущаюсь я. Риккардо снова обнимает меня, целует в губы. Сейчас потеряю сознание.

Но похоже, в этот момент авторы, очевидно, озаботились падением рейтинга передачи: зазвонил мой мобильный телефон.

– Отгадай, что случилось, – предлагает Сара.

– Мама заболела, да?

– Точно. И отгадай, кого она хочет видеть у своей постели?

– Тебя, естественно. Я – недостойная, отвергнутая дочь.

– Ты должна оказать мне громадную услугу.

– Я уже оказала тебе громадную услугу, и помни, это я остаюсь в Милане. Нажимаю отбой.

У Риккардо такой вид, будто он прыгнул с парашютом, адреналин так и бежит по венам.– Кьяра, я выскочу ненадолго, поужинаем дома!

Удаляю в телефоне все следы Андреа, его эсэмэски, совершенно безумные. Тошнота подкатывает, как вспомню, что он прикасался ко мне. Брр.

Примерно через час возвращается Риккардо, с авиабилетами в руках:

– В пятницу мы летим в Лондон, я и ты, отпразднуем.

– Я и ты? В Лондон? – не верю своим ушам. Господи, это какое-то чудо!

Смотрим друг на друга, глаза в глаза, все еще не веря, что это происходит с нами, потом целуемся, а сердце проваливается куда-то вниз.Доктор Фолли торжествующе кричит «оле!». Наверное, это и есть любовь, о которой он говорил. По крайней мере, это чувство очень похоже на любовь, ту самую, что мне пока не выпадала.

Через три дня мы летим в Лондон.

Как я люблю путешествовать! Риккардо, весь зеленый, отказывается от еды, а я с удовольствием уминаю его бутерброд с огурцом и клубничный пудинг.

До гостиницы добираемся поздним вечером, но кругом горят огни, люди допоздна засиживаются в пабах.

Голова идет кругом от счастья, я все время улыбаюсь. Лондон прекрасен, но он еще лучше, потому что я здесь с Риккардо. Наша гостиница в районе Ноттинг- Хилл – романтический замок из красного кирпича, с эркером, грязным паласом и двойными занавесками на окнах. Красота!

– Ты не хочешь поужинать в индийском ресторане?

– Нет! – поспешно отвечаю я. – Все, что угодно, только не индийский!

– Хорошо, тогда предлагаю местную кухню – фишэнд-чипс, рыба с жареной картошкой и пиво!

Мы идем в типично английский паб. На улице выставлена доска с меню, внутри все отделано деревом, красные портьеры, барная стойка, стулья, инкрустированные медью. Все говорят одновременно, громко смеются, болтают с соседями или с барменом.

Не могу поверить, что мы здесь вдвоем. Улицы полупустынны, мы фотографируемся возле пожарных гидрантов и почтовых ящиков. Шутим, смеемся, наслаждаемся каждой минутой вновь обретенного покоя, мы заслужили это в полной мере.

Заходим на цыпочках в наш номер, паркет скрипит под ногами, бросаемся на кровать.

– Я так счастлив, – говорит Риккардо, гладя меня по лицу, по волосам. – Так счастлив, будто меня приговорили к смертной казни, а потом помиловали.

– Прекрасно тебя понимаю. Ты не знаешь, сколько раз меня охватывала паника, когда я представляла, как могла бы сложиться твоя жизнь.

– Я даже не могу передать словами, как я пережил эти дни. Барбара говорила

исключительно о себе, ее отец ни разу не удостоил меня улыбкой. А ты в это время была одна, старалась поддержать меня, и никто не дал тебе ни капельки ласки. – Он целует мою ладонь.

Нет, конечно, если не принимать в расчет Андреа.

Мы раздеваемся, бросая одежду куда придется, и впервые я стою перед Риккардо в трусиках и лифчике. Слова «с большими сиськами» вновь звучат в моей голове. Инстинктивно прикрываюсь руками.

Риккардо замечает мое смущение и улыбается мне с невыразимой нежностью:

– Ты не представляешь, как я волнуюсь. Как в первый раз. Ты такая красивая, что у меня перехватывает дыхание. Ты должна мне помочь.

– Я – красивая? Ты что, разве я красивая? Вот Барб… Ну, есть красивые девушки, а я… обычная.

– Издеваешься? Ты самая красивая женщина из тех, кого я знал. Я изо всех сил старался не думать о тебе, потому что знал, что мы не можем быть вместе и что все и без того ужасно. Но у меня не получилось, и знаешь почему? Потому что я люблю тебя, Кьяра. Люблю, как не любил никого другого. Не потому, что до тебя я никого не любил, а потому, что с тобой я вижу будущее, с тобой хочу разделить свою жизнь. Когда я был у родителей, мне все время представлялось, что ты со мной. Но я был там один, а она постоянно мне названивала.

– Ты правда думал обо мне? – Я глажу его по лицу. – Я тоже старалась сделать все возможное, чтобы выбросить тебя из головы и из моей жизни, но, что бы я ни делала, без тебя все было по-другому. Я чувствовала себя совершенно потерянной, и мысли о том, что ты с ней, были как острый нож.

– Знаю, знаю, но теперь никто нас больше не разлучит, поверь мне!

Он целует меня, и внезапно я чувствую, как расслабляется тело, как растекается по нему покой.

Первый раз в жизни я сама расстегиваю крючки лифчика, кидаю его на стул и отдаюсь мягким ласкам и поцелуям Риккардо. Мы смотрим друг другу в глаза, волнуясь, как подростки, у которых это в первый раз. Действительно, я впервые по-настоящему желанна и я хочу заниматься любовью с этим мужчиной. Наши движения неспешны, будто мы танцуем медленный танец. Никогда прежде я не испытывала таких эмоций. Мы – одно целое, одно дыхание, одно тело и одна душа. Вот о чем я всегда мечтала.

Мы жадно ласкаем друг друга, он замирает во мне, внезапно я ощущаю, как теплая нарастающая волна неудержимо накатывает и взрывается внутри меня, и не могу сдержать крик.

Первый оргазм в моей жизни.

Мы усталые, обессиленные, а главное, голодные.

Опустошаем мини-бар в номере, кормим друг друга шоколадом и печеньем, потом вместе принимаем душ. Никогда и ни с кем я не чувствовала себя так хорошо. Так свободно и так невыразимо счастливо. Засыпаем под бормотание канала Би-би-си.

На следующее утро не вылезаем из постели, пока голод не заставляет нас одеться и пойти позавтракать. – Весь день мы гуляем по Лондону: Букингемский дворец, колесо обозрения, Тауэрский мост, Пиккадилли, Кэмден, Музей мадам Тюссо. Под конец, изрядно устав, садимся на скамейку в Ноттинг-Хилл.

Я кладу голову ему на колени, как Джулия Робертс.

– Может, останемся здесь? – спрашивает Риккардо, играя прядью моих волос.

– Хорошо бы.

Удивительное состояние! Если бы я знала, что так бывает, когда влюбляешься по- настоящему, никогда не стала бы довольствоваться суррогатом.

Телефон слабо тренькает.

– Кто шлет тебе сообщения?

– Я решила купить один из этих глупых рингтонов, и теперь меня просто заваливают всякими рекламными предложениями.

– Ты меня удивляешь! Даже дети знают, что все это сплошной обман! Ты в самом деле нуждаешься в заботе и опеке.

Знаю.

И в понедельник обязательно сменю номер телефона.

Время пролетело быстро, возвращаемся, пропитанные атмосферой Лондона и растревоженные бурей нахлынувших чувств. Заходим в подъезд, достаю из почтового ящика большой желтый конверт, адресованный Риккардо.

– Это тебе.

– Наверное, адвокат Барбары вызывает меня в суд, будет требовать возмещения морального ущерба.

– На твоем месте я бы так не шутила.

– А я и не шучу! В аду я уже побывал, меня теперь ничего не испугает.

Заходим в квартиру. Сара уже освободила комнату, так что Риккардо может теперь спать на настоящей кровати.

– Послушай… – я подхожу к нему и запускаю руки в его задние карманы, – не знаю, как ты, но у меня в отношении тебя грязные мысли. И потом, мне надо компенсировать недополученные оргазмы!

– Слушаюсь! – отвечает он, падая на кровать.Надеюсь, на этот раз сценарных сюрпризов не будет.

А потом я иду в душ, а Риккардо на кухне открывает желтый конверт. Слышу стук в дверь ванной.

Открываю.

Риккардо смотрит на меня, как будто видит впервые.

– Что случилось, плохие новости?

Он протягивает мне желтый конверт, вынимаю фотографии – я и Андреа.

Там все: индийский ресторан, пиццерия, наше падение с велосипеда, поцелуй, я иду на работу, выхожу с работы, захожу к нему домой.

С подробным описанием времени и места.

– Ты меня обманывала все это время, Кьяра! – В голосе Риккардо сквозит неописуемое разочарование.

– Нет, но я…

– Эти фотографии все объясняют. Ты продолжала с ним встречаться, продолжала у него работать.

– Нет, неправда… это было давно.

– ХВАТИТ ВРАТЬ! Неужели тебе не надоело? Посмотри! Ты хочешь сказать, что это было давно?!

У него в руках мой мобильный телефон.

– От Андреа, – читает он вслух. – «Может, ты уже достаточно меня наказала? Это была

лишь шутка, я хочу спать всегда и только с тобой». От Андреа: «Ты не можешь освободиться от меня, мы принадлежим друг другу». Еще Андреа: «Я жду тебя, ключи от квартиры оставлю на прежнем месте». И таких штук восемьдесят! Я знаю, что не должен был их читать, и никогда бы не прочел, но эти улики не оставили мне выбора! – говорит Риккардо, размахивая передо мной фотографиями.

– Я все тебе объясню! – вою я.

– Что объяснишь? Что это неправда, что это фотомонтаж? Чем я заслужил такое? С тех пор как я тебя встретил, моя жизнь пошла прахом. Ты хуже, чем Барбара, потому что Барбара просто сумасшедшая, а ты – ты жестокая!

– Риккардо, это неправда, поверь мне! Ты был с Барбарой, а я встречалась с Андреа несколько раз, а потом, когда у нас с тобой все наладилось, я больше с ним не виделась.

– НО ТЫ РАБОТАЛА У НЕГО! А МНЕ СКАЗАЛА, ЧТО ПЕРЕШЛА В ДРУГ КОНТОРУ!

– Мне сделали предложение, от которого я не могла отказаться.

– А ты не могла мне об этом сказать?

– Я боялась, что ты рассердишься!

– И поэтому городила бред собачий? Посмотри, Кьяра, посмотри на эти фотографии! – Он кидает мне их в лицо. – Ты целуешься с другим! Это было совсем недавно! А здесь ты выходишь от него утром!

И он с яростью бросает их.

Мерзкие кадры, запечатлевшие меня и Андреа, веером разлетаются по полу. Чувствую, как вся покрываюсь гусиной кожей.

– Поверь, я могу все объяснить. Это не то, что ты думаешь, это какое-то недоразумение, – твержу я, догоняя Риккардо.

Он берет рюкзак и запихивает туда свои вещи.

– Кьяра, пожалуйста, оставь меня, ты не представляешь, как мне сейчас плохо. Прошу тебя, не появляйся больше в моей жизни, все кончено. Я многое могу понять и простить, но не ложь. Ты – самое большое разочарование моей жизни.

– Но я…

– Пожалуйста, прошу тебя, не говори ничего больше.

Он закрывает за собой входную дверь.Остолбенев, стою в коридоре, а вода с моих мокрых волос падает на фотографию, запечатлевшую наш с Андреа поцелуй.

Поиск по сайту: