Одиннадцатый сеанс 7 страница

Иногда, если наши ласки заходили далеко, он принимался бичевать себя, потому что святой Фома Аквинский считал грехом растрачивать семя. Тогда он поворачивался ко мне спиной и всю ночь рыдал, обвиняя меня в том, что я его соблазнила.

– Ничего себе! И вы хотели выйти замуж за этого человека? Он же просто иезуит какой-

то!

– Нет, когда он не впадал в религиозный экстаз, он был очень мил. Знаете, я ведь

опускаю подробности.

– Подробности! – восклицает Фолли, взъерошивая волосы.

– Ну, он старательно придерживался правил именно потому, что его отец был ужасный кобель, изменял матери при каждом удобном случае. Как-то вечером Луиджи сказал родителям, что мы собираемся пожениться в конце февраля.

Любопытно, что я-то ничего не знала об этом. Я бы не удивилась, если бы увидела его у алтаря босиком, в монашеской рясе и с веригами на теле.

– Как говорят в Англии, что-то старое, что-то новое, что-то голубое…

– Услышав новость, отец Луиджи позеленел, у матери случилась истерика, а сестра бросилась к телефону, чтобы обозвать меня последними словами. Тогда-то я забеспокоилась, припомнив неудавшееся покушение на мою жизнь.

Фолли улыбается и что-то записывает. Точно, повеселит друзей сегодня за ужином!

– Отец Луиджи, недолго думая, явился ко мне с туманными угрозами, говорил, что наш брак – самая большая ошибка в моей жизни и что он будет изо всех сил стараться разорвать наши отношения. Теперь мне кажется, что он правильно меня предостерег, но тогда я очень расстроилась и рассказала все Луиджи, который вскоре переехал ко мне. В общем, мы стали жить вместе. Наверное, это можно было бы назвать пробным браком, если бы не одно

«но» – естественно, никакого секса.

Я сразу заметила, что Луиджи совершенно ничего не умеет. Вскоре я стала подавать ему завтрак в постель, хотя могла бы поспать еще часок.

Луиджи тем временем продолжал работать у отца и каждый день ходил обедать к маме. Мама с радостью стирала и гладила его одежду, коль скоро у меня он не оставлял ничего, даже зубной щетки.

Его мать и сестра регулярно напоминали мне, что они против и никогда не благословят наш союз, говорили, что Луиджи меня не любит и делает это только для того, чтобы насолить отцу. Не проходило и дня, чтобы я не получала известий от всех членов семьи, они решили таким образом заставить меня отречься и добивались этого с большим увлечением.

Думаю, все-таки они меня по-своему любили!

До свадьбы оставалось три месяца, однако ни о каких приготовлениях не было и речи. Мы не обсуждали ни саму церемонию, ни приглашение гостей, ни подарки. Поэтому я ничего не говорила сестре, полагая, что поставлю ее в известность накануне, оставив записку на холодильнике.

Кстати, она ненавидела Луиджи и до сих пор слышать о нем не желает.

Неожиданно семья сняла осаду: все стихло. Признаюсь, я немного скучала по этой

сумасшедшей семейке, особенно по сестре. Но я не беспокоилась, думала, что они просто устали. Так вот, оставалось дня три до знаменательного события, я совершенно не знала, как себя вести, а Луиджи был абсолютно непроницаем. Настроение у него всегда было прекрасное, утром он уходил на работу, вечером возвращался, мы ужинали, он читал мне небольшую лекцию о каком-нибудь мученике или чудотворной иконе, которую непременно хотел увидеть, потом мы шли спать.

Если я спрашивала о свадьбе, он меня успокаивал, говорил, что все будет очень скромно, как учит Господь наш Иисус Христос. Поэтому я думала, что мы просто пойдем в церковь, в обычной одежде, и быстренько уладим все формальности… Но все оказалось гораздо хуже!

– Как подумаю, что могло случиться, у меня мороз по коже…

– У меня тоже. В день, когда я должна была произнести судьбоносное «да», я, как обычно, утром попрощалась с Луиджи: «До скорого».

Наступил вечер, а он не вернулся. Я долго ждала, потом позвонила ему, но мобильный был отключен. В конце концов я набралась смелости и позвонила ему домой…

Делаю эффектную паузу.

– …мне ответила его мама, я никогда не слышала у нее такого радостного и лучезарного голоса. Она говорила со мной так… нежно, и знаете, что сказала? Она благодарила меня за то, что я забочусь о благе Луиджи, что я такая взрослая, такая понимающая, мой благородный поступок свидетельствует о том, что я очень тонкая, чувствительная натура и, конечно же, я непременно найду себе достойного мужчину. Я абсолютно ничего не понимала, и когда спросила напрямик, где Луиджи, она ответила, что они с Иларией уехали в Сантьяго-де-Компостела.

– Значит, он… женился на Иларии?

– Вот именно! – смеюсь я.

– В день вашего предполагаемого бракосочетания он женился на Иларии? И вы больше его не видели?

– Он отправил из Компостелы открытку, в которой желал мне всего самого наилучшего. Он был уверен, что я сама все поняла и согласна с ним в том, что наш брак все равно был обречен и что Господь послал меня для того, чтобы указать ему правильный путь.

– А вы что сделали?

– Я хотела сжечь его вещи, но он никогда ничего у меня не оставлял, только мюсли для завтрака. Так что я выбросила мюсли.

– И все? Чтобы выпустить пар, вы выбросили коробку мюсли?

– А что, нужно было купить билет на самолет до Сантьяго-де-Компостела?! Я вернулась домой, было так грустно, что хотелось плакать.

Сара не может смириться с появлением в нашем доме Риккардо, зато Лоренцо счастлив – появился единомышленник, с которым можно поговорить о футболе.

Звонит мобильный.

– Ну как, Богиня? Уделала его?

– Нет, это он меня уделал, – вздыхаю.

– Вау! Значит, твой прикид сработал!

– Не совсем…

– Это как?

А так, что меня достало в сотый раз рассказывать эту историю, думаю я, тебя-то

интересуют только мои неудачи, ты хочешь, как обычно, почувствовать свое превосходство. Но вслух говорю:

– В итоге мы просто не вылезали из постели, так что я не смогла похвастаться обновками.

– И это говорит мне Кьяра? Я была уверена, что-то будет не так, но все удалось. Ты растешь на глазах, ученик превосходит своего учителя!

– Нет, Барбара, разве кто-то может тебя превзойти? Скажем, на этот раз мне просто повезло…

– Новичкам всегда везет! Выпьем что-нибудь сегодня вечером? Будет Паоло со своей новой девушкой.

– Конечно! Очень хочу тебя увидеть! Пока.

Вот, снова я это сказала! Не хочу встречаться с ней, не хочу, чтобы она меня унижала, но отказать не могу.

Так бы и надавала себе оплеух!

Риккардо стучится в дверь, он меня будто преследует.

– Ну как? Все нормально у психопата? Предложил тебе какое-нибудь свежее решение?

– Не кричи! Сара ничего не знает, не хватало, чтобы она называла меня чокнутой, хотя ей это, несомненно, доставит удовольствие. А ты? Пришел в себя?

Риккардо закрывает за собой дверь, садится на кровать:

– Нет. Последний раз, когда мы с ней разговаривали, через окно, взгляд у нее был какой-то другой, не знаю, как сказать… какой-то чужой. Как тебе объяснить… Она даже не поинтересовалась, как я себя чувствую, где спал, а повторяла только: «Я сама не знаю, чего хочу от жизни, мне нужно побыть одной, чтобы во всем разобраться». – «Ты несешь всякую чушь, – хотел я ей сказать, – ты не понимаешь, что мы созданы друг для друга, и я, если надо, могу подождать». Но было что-то такое в ее поведении, что меня насторожило: какое-то спокойствие, смирение. И я решил, что не вправе нарушать ее равновесие. Она твердо решила обойтись без меня. И тогда что-то оборвалось у меня внутри. Думаешь, она не вернется?

– Вопрос не по адресу. Ну какой я советчик в делах сердечных? Одно могу сказать с уверенностью: нужна недюжинная смелость, чтобы начать все сначала. Когда у тебя есть работа, дом, любимый человек, кажется, что так будет всегда, но однажды начинаешь спрашивать себя, о такой ли жизни ты мечтал в восемнадцать лет?

– Извини, но если у всех через полтора года отношений наступает кризис, как тогда планировать жизнь, брать кредиты, рожать детей? Думаешь, мне не хочется бросить работу и открыть бар где-нибудь в Доминиканской Республике? Но вряд ли я это сделаю, потому что это не моя жизнь. Я буду очень скучать по Генуе, по родным и друзьям.

– А вот мой отец все бросил.

– Да, действительно… об этом я как-то не подумал… Вы с ним иногда видитесь?

– Последний раз я видела его три года назад, а сестра – пять лет.

– У него другая семья?

– По правде говоря, не знаю, он не создан для семьи, он способен делать детей, и все.

– У меня дядя такой же, у него шестеро детей от разных женщин. Они подали на него в суд за неуплату алиментов, но проиграли. Представляешь, адвокат доказал, что во всех случаях дядя был изнасилован!

– Наверное, это был адвокат из конторы Андреа.

– Ты скучаешь по отцу?

– Я скучала по нему, даже когда он жил с нами. Иногда я думаю, как здорово было бы иметь нормальную семью, обычную. Но знаешь, вообще-то, я уже плачу деньги одному психологу, поэтому давай сменим тему разговора.

– О чем хочешь поговорить?

– Об Андреа.

– Об этом мерзком шантажисте? Нет! Увижу его, так разукрашу! Такие, как он, опаснее эпидемии чумы.

– Да, но объясни, с какой стати он врал мне?

– Ни хрена себе! Разуй глаза, детка! Он при тебе трахает другую, а ты говоришь, что это мираж?!

– Нет, выходит, я не понимаю чего-то такого, что очевидно моим знакомым альфа- самцам?!

– Лучшая защита – это нападение, ты же в курсе, полагаю. Он разговаривал с тобой грубо и напористо, а ты не могла вставить ни слова – такие примитивные техники изучают на воскресных курсах маркетинга. У твоего Андреа рыльце в пуху, это же очевидно. Он ведь мог тебе все спокойно объяснить, посмеяться над тем, что случилось, но он повел себя по- другому. Неужели ты и вправду не догоняешь?

– Нет.

– Эта дура вошла в ванную, когда ты мылась, и принялась на тебя орать. Какое она имела право? Это ты должна была поднять тревогу, вызвать охрану. А он должен был бегом бежать за тобой, успокоить, сказать, что это всего-навсего ужасное недоразумение, или должен был приехать сюда и все тебе объяснить.

– Думаю, он даже не знает, где я живу…

– Ты у него работаешь! Спустись же на землю! У них есть все твои координаты!

– А если он подумал, что я его предала? Усомнилась в нем? Как раз в тот момент, когда все было хорошо. А? Представь себя на его месте…

– Эта девица – очередная любовница Андреа, готов поспорить. Слишком много случайностей, как ты не видишь? Горничная ошибается дверью, девица думает, что ты – любовница ее парня, тут же звонит ему по телефону, а они – надо же! – оказывается, соседи… Столько совпадений, будто смотришь очередную серию мыльной оперы.

– Ты хочешь сказать, что Андреа может до такого опуститься?

– Он адвокат, он за это деньги получает! И потом, тебе не кажется странным, что он всеми силами хочет возложить всю вину именно на тебя? К чему эти незаслуженные обвинения? Если бы он был чист как стеклышко, а ты бы его подозревала, максимум, что он мог бы сделать, – обидеться на полчасика. Понимаешь? А он бросил тебя ПО ТЕЛЕФОНУ!

– Хорошо, что не эсэмэской сообщил!

– Даже не захотел с тобой встретиться! Как я понимаю, отношения у вас продолжаются два года, неделю назад он подарил тебе кольцо, а теперь бросает тебя по телефону! Ты что, дура? Извини, конечно, но ты сама хочешь, чтобы тебе пудрили мозги.

– Что же мне делать? Как подумаю, что мне еще там работать…

– Еще одно отягчающее обстоятельство: тебе не кажется странным, что об этом он даже не упомянул? Я хорошо знаю мужчин, уверен, не сегодня завтра он возобновит игру: начнет посылать тебе сообщения, скажет, что почти готов закрыть глаза на все твои промахи. На что поспорим? – Риккардо протягивает мне руку.

– На пиццу «Маргарита». Этому не бывать.

– Знаю. Потому что я не допущу.

– Хочешь, пойдем со мной в бар. Мне не хочется одной встречаться с Барбарой.

– Кто такая Барбара?

– Не хочу ничего о ней говорить, все равно через пару часов ты в нее влюбишься, и мне придется снова собирать тебя по кусочкам.– Исключено. Я решил: с женщинами покончено.

В коридоре встречаем Лоренцо, взгляд у него как у собаки, которая просится на улицу.

– Пойдешь с нами? – спрашивает Риккардо.

– Нет, лучше я останусь, Сара должна скоро вернуться. Если она придет, а меня нет, расстроится. Она не любит возвращаться в пустую квартиру. Лучше я что-нибудь приготовлю…

– Этот парень – святой, – говорит Риккардо, вызывая лифт, – и это подтверждает мое убеждение: чем ты добрее, тем охотнее женщина вьет из тебя веревки.

Внизу сталкиваемся с синьорой с четвертого этажа, той самой, у которой огромный слюнявый боксер.

– Какая прелестная у вас собачка, синьорина! – восклицает Риккардо, гладя пса по голове.

– Синьорина? – удивляется польщенная соседка.

– У меня тоже был боксер, только очень сильно слюни пускал, а ваш?

– Ну, так… – отвечает она, подозрительно косясь на меня.

– Я вчера видел синьору с третьего этажа. – Риккардо поворачивается ко мне. – Старенькая такая, помнишь? Она мыла всю лестничную площадку и лифт, стоя на коленях. Бедняжка, мне было ее жаль! Она сказала, что пусть ей не платят ни гроша, это дело чести, ведь она здесь живет, это ее дом и она сожалеет, что не все соседи так думают. Представляешь, если ее хватит удар, на такой-то жаре…

– Откуда ты взялся на мою голову? Вот дьявол! – говорю я ему, выходя из подъезда.

– Воскресный курс эффективного общения. Садимся в автобус.

Я странно себя чувствую. Скучаю по Андреа, ужасно боюсь, что будет, когда увижу его, и продолжаю размышлять над словами Риккардо. Неужто Андреа еще даст о себе знать?

Больше мне ничего не нужно.

Голова как в тумане, я чувствую себя слабой, беззащитной.

И поговорить не с кем, некому пожаловаться, потому что я знаю, что все они на меня набросятся, будут говорить, что я делаю ошибку, что он – мерзавец и нужно его забыть.

Как будто забыть – это легко.

Как будто забыть – это правильно.

Перед тем как переступить порог бара, надеваю маску из серии «у меня все о’кей». Завидев Барбару, улыбаюсь во весь рот и как будто бы не замечаю, что она немедленно положила глаз на Риккардо.

Мне кажется, что и Паоло смотрит на него с вожделением, хоть и держит руку на колене своей новой девушки, очень похожей на Шрека.

– Привет, я Барбара, – моя подруга протягивает руку первой, – а ты Андреа, так?

– Нет, я Риккардо, очень приятно.

– Никогда о тебе не слышала. – Барбара с недоверием поглядывает на меня, бровь изогнулась дугой.

– Это мой новый друг, мы познакомились в поезде.

– Да ты, как я посмотрю, опытная соблазнительница… Интересно, Андреа знает? – продолжает Барбара провокационным тоном.

– Что за Андреа? – спрашивает Риккардо.

– Таинственный любовник Кьяры. Представь, за два года, что они встречаются, я ни разу его не видела. По-моему, она его просто выдумала!

– А, тот самый, с которым я подрался? – удивляется Риккардо.

– Подрался из-за нее? – спрашивают все в один голос.

– Да, я немного старомоден, вечно дерусь из-за женщин, – отвечает он, кладя мне руку на плечо.

Сдержанно улыбаюсь. У Барбары просто отвисла челюсть.

– Вот это да! – вырывается у Паоло. Он не отрываясь смотрит на Риккардо, забыв представить нам свою девушку. Так что она представляется сама:

– Катерина, очень приятно.

Она такая здоровая, что могла бы заниматься метанием копья, используя для этого Паоло.

Барбара берет стул и садится между нами с явным намерением разделить нас.

– Выпьешь спритц, Рикки? РИККИ?

Пытаюсь скрыть удивление.

– А ты что будешь, Кьяра? – любезно спрашивает меня Риккардо.

– Я? Не знаю… То же, что и ты.

– Тогда два бокала белого вина.

– А мне – коктейль «Космополитен», – говорит Паоло.

– А мне – темное пиво. – Катерина заказывает последней. Вот что значит родственные души…

Барбара в нетерпении, она пытается понять, как же вышло, что кто-то заинтересовался гадким утенком.

– Мы с Кьярой знакомы еще с начальной школы, она сказала тебе?

– Да, она много о тебе рассказывала, говорила, что ты – ее лучшая подруга, честная, порядочная и искренняя.

Барбара в недоумении, вряд ли в ее словаре существуют такие понятия.

– Как же не любить Кьяру? Ты только взгляни, разве не очаровательна эта милая мордашка? – Барбара щиплет меня за щеку.

Так бы и укусила ее руку!

– Да, верно, она очаровательна. Я счастлив, что встретил ее, она спасла мне жизнь. Он явно перегибает палку. Нужно срочно сменить пластинку.

– Паоло, а как идет подготовка к поездке в Патагонию?

– Мы едем вместе с Катериной, знаешь, мы познакомились в чате путешественников. Она знаток, уже побывала в Африке, в Индии, в Чили и Перу… – Однако в голосе Паоло нет уверенности.

– Это так здорово, я мечтаю увидеть Огненную Землю, айсберги, ледники, пингвинов и китов. Будем спать в палатке! Настоящее приключение! – бурлит восторгом Катерина.

Услышав слово «ледники», Паоло громко чихает:

– Простите, это все кондиционер…

– А мы поедем в Сен-Рафаэль или на Теркс. В общем, как обычно, – говорит Барбара притворно скучающим видом.

– А мы отправимся в Тоскану, – говорит Риккардо, – правда, Кьяра? Хороший воздух, чистое море, свежая рыба…

Барбара готова метнуть в меня табуреткой.

– А чем ты занимаешься?

– Страховой агент.

– Правда? Тогда нам надо обязательно встретиться. Я хочу поменять страховую компанию, в моей подняли цены, и, потом, у нас в семье столько машин и мотоциклов… В общем, есть работа, ты понимаешь, о чем я? Когда увидимся? Можешь зайти ко мне на этой неделе?

– Нет. Я сейчас в отпуске, ничего не хочу слышать о работе, и еще, хоть это и противоречит моим интересам, должен тебе сказать, что мы – самая дорогая компания на рынке…

Вот так-то, он не дается, Барбара терпит неудачу, думаю, что раньше с ней такого не случалось. Злая волшебница Бастинда медленно тает на моих глазах.

Но Барбара разрабатывает новую тактику завоевания Риккардо. Если я не ошибаюсь, сейчас в ход пойдет подкуп.

– Давай еще бокал белого, я угощаю.

– Нет, спасибо, не хочу. Есть!

И тут в бар заходит ее знакомый: Барбара зовет его, потом бежит ему навстречу, театрально обнимает и ведет к нам.

Следующий ход – соперничество.

– Это Лапо, дизайнер по интерьерам, прекрасный мастер… – Барбара нарочито грассирует.

– Ну не преувеличивай…

– Нет, скажи им, что ты оформлял виллу самому Роберто Кавалли.

– По правде говоря, только туалеты.

– Проект был в журнале «Архитектурал дайджест», – не унимается она. – Слушай, а какие у тебя планы на лето?

– Пока не знаю.

– Тогда поехали с нами, возьмем катер, съездим на Липарские острова, Панарею, в общем, как обычно…

– Нет, знаешь, мы с моей девушкой думали поехать в Испанию.

Барбара в замешательстве, она идет ко дну, а я впервые в жизни спокойно сижу на берегу, рядом – спасательный круг, но какая-то таинственная сила не дает мне бросить его ей, я подаю ей знаки, что не слышу ее криков о помощи, и улыбаюсь, а она, захлебываясь, тонет.

Добро пожаловать в мою шкуру…

А сейчас, если я не ошибаюсь, применяется тактика, которую называю «я – это я, а вы все – полное ничтожество!».

– В прошлом году в Стромболи мы купались ночью голые. Просто супер! Я нырнула с высокой скалы, и все смотрели на меня, открыв рот.

– Ну еще бы, ты же была голой, – подхватывает Риккардо.

Ха-ха, как я веселюсь!

Барбара не сдается, она прибегает к запрещенному приему:

– Кстати, как купальник? Ты его все-таки надела?

– Да, один раз… – опускаю взгляд.

– И как? Я хочу сказать, у тебя не вываливались… – усмехается. Когда ее игнорируют, она становится настоящей засранкой. – Странно, что Кьяра комплексует по поводу сисек. Я всегда говорила, что она преувеличивает. Я бы на ее месте вообще купальник не надевала. Раньше, когда мы были маленькими, она ходила на пляж в огромной майке, на три размера больше. Представь, другие женщины дорого бы заплатили, чтоб иметь такую грудь, как у тебя!

– Нет, правда, отличный купальник, ведь это ты выбирала, у тебя хороший вкус.

– Какой купальник? Тот самый, в котором ты была на море? – перебивает Риккардо. – Ты в нем просто божественна!

Все, дружбе конец.

– Да, я специально выбрала закрытый купальник, чтобы она не смущалась.

– Ты прекрасная подруга, Барбара, лучше не найти, – комментирует Риккардо. Толкаю его локтем в бок.

– Ну и стерва, – шепчет он мне в ухо.

– Нет, просто она такая, не обращай внимания.

– Терпеть ее не могу. – Риккардо знаками показывает, как его от нее тошнит.

– Ты – первый мужчина, от которого я это слышу!

– Хватит уже шептаться! Это невежливо, – вставляет Паоло, присаживаясь на колени к своей внушительной партнерше.

Барбара прибегает к последнему тактическому ходу – лести. Проводит рукой по волосам Риккардо:

– Мне так нравится, что они у тебя немного растрепаны, ты похож на моего бывшего, но ты симпатичнее.

Риккардо уставился на нее, смотрит прямо в глаза и краснеет:

– Не знаю, вообще-то, я не обращаю на них внимания.

Что происходит, черт побери? Мой рыцарь, доблестный защитник всех угнетенных, услыхав жалкий комплимент, наложил в штаны. Эй, режиссер, рекламную паузу, пожалуйста!

– Конечно, кажется, что они так специально причесаны, и, потом, цвет очень красивый.

– Ты действительно так думаешь?

– Можно потрогать? – не остается в стороне и Паоло. – Какие мя-я-ягкие! А ты не хочешь сделать себе парочку отличных фотографий? Я готов, имей в виду.

Хорошо, сдаюсь, выкидываю белый флаг. Берите его, он ваш. На обратном пути не выдерживаю, треплю волосы Риккардо:

– Какие мя-я-ягкие! Как специально, а цве-е-ет какой. Риккардо, да ты просто болван!

– А что надо было ей сказать? Не трогай, у меня вши? Ты же понимаешь, она сделала мне комплимент!

– Но перед этим ты сказал, что терпеть ее не можешь! Выходит, тебя можно купить за два комплимента? Позор!

– Она нашла слабое место, мне никто не говорит комплиментов.

– Да она специализируется на поиске слабых мест. Ты ей сам все преподнес на

блюдечке с голубой каемочкой. Подумать только, так хорошо все начиналось, я так гордилась тобой.

– Ладно, в следующий раз даже не взгляну на нее, обещаю.

– Ты не сможешь, спорю еще на одну пиццу.

В телефоне маячит сообщение: «Мне нужно тебя увидеть. Андреа».Плакала моя пицца!

Седьмой сеанс

– Итак, вы вернулись на работу. Все в порядке?

– Я думала, будет хуже. Мы здороваемся, иногда он дает мне какое-то поручение, но почти всегда закрывается в своем кабинете.

– А вы как себя чувствуете?

– Стараюсь избегать его. Это трудно, но, надеюсь, у меня получится. Мне помогает Риккардо.

– Кто такой Риккардо? – В голосе Фолли удивление.

– Парень, который живет у нас уже две недели.

– Правда? Вы ничего мне об этом не рассказывали.

– Я была слишком занята Андреа. Мы познакомились в поезде в тот ужасный день, его тоже бросила девушка, так что мы поддерживаем друг друга – вместе легче преодолеть кризис.

– Хороший способ. Вы доверяете этому парню?

– Да. Мне кажется, что он очень искренний, говорит то, что думает. Кстати, с тех пор, как он у нас поселился, мы с сестрой больше не ссоримся, а в холодильнике всегда полно продуктов.

– Прекрасно. – Фолли изучающе смотрит на меня. Кажется, мои ответы его совсем не удовлетворяют. – Продолжайте!

– Риккардо худой, у него короткие взъерошенные волосы, темные глаза, нос с горбинкой, не знаю, что еще добавить. Ведет себя со мной как воспитатель: если я хочу позвонить Андреа – запрещает, если мне грустно и я забираюсь под одеяло поплакать – находит для меня какое-то дело. Позавчера, например, заставил меня гладить его рубашки и мыть унитаз. Методы, прямо скажем, не совсем традиционные, но действуют – я переключаюсь и начинаю думать о чем-то другом.

– Кажется, этот парень не такой, как другие. Почему бы не дать ему шанс?

– Кому? Риккардо? Очень надо! Это не мой тип.

– Все-таки он не такой, как те, о которых вы мне рассказывали.

– Нет уж, с меня хватит. Как вспомню Марко… Этот парень, казалось, был самым обыкновенным, самым «нормальным» из всех живущих на этой земле.

Мы познакомились на компьютерных курсах. Он был скромный, воспитанный, застенчивый и отличался от типов, с которыми мне до этого приходилось иметь дело. И это должно было меня насторожить.

Мы встречались пару месяцев до того, как «узаконить» наши отношения помолвкой. Все было спокойно.

Слишком спокойно.

Меня саму удивляло, что все идет так хорошо: его настоящее и прошлое были кристально чисты: ни странных сексуальных пристрастий, ни навязчивых страхов, ни браков или внебрачных детей, ни скинхедовских компаний, ни болезненной привязанности к маме.

Мы болтали, смеялись, ходили в кино, у нас были одинаковые вкусы, и с каждым днем я все больше убеждалась, что, наверное, это и есть мой мужчина. Хотя, должна признаться, не слишком в это верила. Моя сестра одобряла Марко.

Спустя шесть месяцев после нашей помолвки мы решили поехать на курорт, в Тунис. Это был наш первый совместный отпуск, и я считала, что все должно быть на высоте. Поэтому, естественно, заказала номер с видом на море и пакет «Чай в пустыне», который влетел в двести пятьдесят евро и включал шоколадный массаж, прогулку на верблюде и мини-круиз по морю на закате.

В первый же вечер мы заказали ужин в ресторане на пляже. Это было чудесно: двое влюбленных, легкий бриз, негромкая арабская музыка. В моей жизни никогда не было ничего более романтичного, и я действительно была на седьмом небе от счастья.

Я заказала все, что, по моему мнению, содержало афродизиаки: устрицы, креветки, шампанское, восточные сладости со специями, шоколад. Марко не любил рыбу, он выбрал кускус с курицей и овощами. После ужина мы гуляли по пляжу, танцевали под звездами. Потом искупались в море.

Ночью я почувствовала себя странно: все тело ужасно чесалось, болел живот. Не прошло и получаса, как меня скрутили приступы ужасной боли.

Всю ночь я провела, перемещаясь от унитаза к раковине и обратно. Заснула только под утро, совершенно без сил, взмокнув от пота и постоянной рвоты.

Вот тебе и романтика.

Бедный Марко провел рядом со мной всю ночь, провожая меня от постели до ванной комнаты и обратно. Доктор, который меня осмотрел, сказал, что налицо симптомы типичного отравления и что я не первая. Велел оставаться в постели, больше пить, есть разрешил только рис и бананы.

– Афродизиаки подействовали!

– Вот именно! Пропал мой отпуск. Я чувствовала себя так, будто по мне туда-сюда проехал трактор. Марко, желая составить мне компанию, целыми днями сидел в кресле и смотрел телевизор.

На третий день я заставила его поехать на экскурсию на джипах. Не хватало еще, чтобы и он испортил себе отпуск, который обошелся нам недешево. Марко все-таки был очень скромным, с незнакомыми людьми чувствовал себя неуютно, не любил ходить куда-нибудь один. Но я вытолкала его в коридор и закрыла дверь.

Дальше дело пошло – он кое с кем познакомился, чувствовал себя увереннее.

При этом он оставался заботливым и нежным, беспокоился, нет ли у меня температуры, не скучно ли мне, он искренне сожалел, что оставляет меня одну. Но я так настаивала, что он в конце концов сдавался. На самом деле мне ужасно хотелось, чтобы он остался.

Как-то вечером была дискотека, но я чувствовала себя еще плохо и осталась ждать Марко в номере. Часа в три ночи мне надоело сидеть и смотреть телевизор, я решила одеться и пойти вниз – устроить Марко сюрприз.

Доктор Фолли не может сдержать улыбку.

– Надо ли говорить, что с того самого дня я исключила слово «сюрприз» из своего словаря.

Я искала Марко. Его нигде не было – ни в баре, ни на дискотеке, ни в ресторане. Я встревожилась, думала, с ним случилось что-то ужасное.

Я спустилась к пляжу – тут и там сидели парочки, чрезвычайно занятые друг другом. Я

не думала, что он может быть среди них, но на всякий случай решила взглянуть. Убедившись, что там его нет, я решила пройти вдоль бунгало, где жили аниматоры. Шла я быстро, размышляя, стоит ли звонить в полицию, и тут услышала его смех, доносившийся из одной из комнат. Дальше все как на огромном экране плазменного телевизора: открываю дверь без стука, в комнате царит страшный бардак, иду вдоль ряда ботинок и беспорядочно брошенной на пол одежды, поднимаю глаза и вижу: мой жених стоит в одном кружевном лифчике изумрудного цвета, в прозрачной юбке одалиски, а наемный танцор, которого мы видели в первый вечер в ресторане, преподает ему урок танца.

Положение было настолько щекотливым, что с того момента мы просто не могли смотреть друг другу в глаза.

По возвращении домой Марко спросил, согласна ли я продолжать наши отношения. Ему было необходимо прикрытие, потому что он не может признаться домашним в своей гомосексуальности. Пообещал, что все будет как раньше, ведь он меня очень любит.

– И вы его бросили? Пожимаю плечами.

Поиск по сайту: