Горячая кровь 8 страница

— Кто его знает, что ему понадобилось. Он мне все равно не собирается рассказывать. Вот что, Шон, я пойду перекусить, а ты, смотри, не вздумай ничего рассказывать Блейку! Одно слово, и я тебя… я с тобой… еще не знаю, что я с тобой сделаю, но что-нибудь страшное!

Шон усмехнулся.

— Ты? Со мной? Я уже дрожу.

Клэр погрозила ему кулаком и пошла в столовую. Она не видела, что в это время с другой стороны из-за угла появился Блейк. Он шагал по направлению к Шону, его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего. Но Шон твердо встретил его взгляд.

— Мне нужно с вами поговорить, Донован, — прорычал Блейк.

Шон мрачно усмехнулся.

— Какое удивительное совпадение. Мне тоже.

Блейк открыл дверь своего кабинета и с демонстративной галантностью пропустил Шона вперед. Ему страшно хотелось закурить, но руки дрожали, и он боялся выдать себя. Предстоящий разговор пугал Блейка, но он должен был узнать правду.

— Я не спал с Клэр, — сразу же сказал Шон, — и мы никогда не были любовниками. Когда-то я хотел, чтобы было иначе, но Клэр всегда видела во мне только друга. Если бы между нами что-то было, я бы на ней давно женился, потому что я ее люблю, хотя не так, как любите ее вы.

Блейк резко поднял голову.

— Я ее не люблю.

Шон улыбнулся и мягко спросил:

— Тогда почему вас так волнует, был ли я с ней в ту ночь?

Блейк все-таки не выдержал и полез за сигаретой. Чтобы Шон не увидел, как у него дрожат руки, он отвернулся. Так был он с ней или нет? — мучился Блейк. Не поймешь этого Донована, говорит загадками. Он спросил напрямик:

— А вы были? — Блейк не узнал собственный голос, казалось, его горло забито осколками стекла.

— Я был у Клэр раньше. Она увидела вас в новостях, и я остался морально поддержать ее. — Шон замолчал, не зная, что можно рассказать, а о чем лучше умолчать. — Блейк, она была в ужасном состоянии. Страшно волновалась за вас, а когда узнала, что все в порядке, то совсем расклеилась. Мы выпили вина за ваше счастливое возвращение из пещер, и поэтому я не смог сесть за руль и оставил машину до утра у дома Клэр.

Блейк шумно выдохнул. Он даже не заметил, что слушал затаив дыхание.

— Боже правый… Я думал, то есть знал, что она за меня волнуется, но мне не хотелось звонить. Почему-то мне казалось, что будет лучше, если я просто приеду и она сама увидит, что со мной все в порядке. — Он помолчал, подбирая слова. — Я знаю, что Клэр меня любит, во всяком случае, мне казалось, что это так. Но когда я увидел вашу машину возле ее дома… Она сказала, что вы стоите десяти таких, как я. — Блейк заставил себя посмотреть Шону в глаза. — Я не могу дать Клэр то, чего она от меня ждет. Хотел бы, но не могу.

Шон грустно рассмеялся.

— Она рада принять от вас все, что вы готовы ей дать. И мне больно за нее — по-моему, Клэр заслуживает гораздо большего.

Блейк внезапно встал, подошел к окну и повернулся спиной к Шону. Странно, почему перед глазами все расплывается?

— Я знаю, что она заслуживает большего. Я думал, что, если стану держаться от нее подальше… но я не могу. Клэр мне нужна, но я не могу ее любить.

— Вы ее уже любите.

— Нет! — Блейк яростно замотал головой. — Нет, я не должен ее любить! Я слишком многого не могу ей дать… Я даже думал, что, если у вас с ней… если вы с ней… словом, она может быть счастлива с вами.

Жестом, выдающим волнение, он запустил пятерню в волосы, глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой, и снова повернулся лицом к Шону.

— Клэр католичка, я разведен. Родные будут давить на нее, чтобы она вышла замуж, а я не собираюсь жениться во второй раз. Она захочет иметь детей, но я не могу их ей дать.

— Клэр не хочет заводить детей.

— Это она сейчас так говорит. Но из нее получилась бы прекрасная мать.

Шон вздохнул.

— По-моему, ей виднее. Клэр — взрослая женщина. Она сама понимает, чего хочет.

— Возможно.

Зазвонил телефон, и Блейк взял трубку.

— Джордан. Хорошо, сейчас буду. — Он повесил трубку. — Прошу прощения, Шон, мне нужно идти. И вот что… Забудем это.

Шон протянул ему руку, и Блейк крепко пожал ее.

— Спасибо, что поддержали Клэр в трудную минуту.

— Не благодарите меня, Блейк, лучше поговорите с Клэр.

Блейк в ответ недовольно фыркнул, и Шон усмехнулся.

— Конечно, когда сами сочтете нужным.

Блейк тоже усмехнулся, разгадав его маневр.

— Конечно.

— Ну почему люди вечно звонят мне в дверь именно тогда, когда я принимаю ванну? — проворчала Клэр.

Вылезать из теплой воды не хотелось, но дверной звонок продолжал надрываться, гость явно не собирался уходить. Она вздохнула, вылезла из воды, завернулась в полотенце и поплелась открывать.

— Иду, иду, хватит названивать! — Она немного приоткрыла дверь и выглянула. — Блейк?!

Вспыхнув, Клэр поплотнее закуталась в полотенце и недоуменно посмотрела на него в щель.

— Можно мне войти?

— Погоди минутку, я принимала ванну.

Клэр захлопнула дверь у него перед носом — она была до сих пор обижена на него и не собиралась впускать в квартиру, пока не оденется. Натянуть джинсы на мокрые ноги оказалось не так-то просто, Клэр запуталась в штанинах и упала на кровать, изливая свое недовольство в выражениях, не подобающих доброй католичке. Наконец с джинсами было покончено, она схватила свитер и натянула на голое тело, не потрудившись надеть бюстгальтер.

Отбросив мысль посмотреться в зеркало и немного подкраситься как недостойную, Клэр медленно вернулась в прихожую и во второй раз открыла Блейку дверь. Он стоял, прислонившись к стене и держа мотоциклетный шлем под мышкой. Завидев Клэр, он медленно выпрямился и шагнул к двери, лицо его оставалось непроницаемым.

— Так можно мне войти?

— Это зависит от того, что тебе нужно.

— Я хотел с тобой поговорить.

Клэр отвернулась.

— Разве еще осталось, что сказать?

Блейк все-таки вошел в прихожую. Клэр услышала, как дверь с тихим щелчком закрылась у него за спиной.

— Я разговаривал с Донованом.

Клэр резко повернулась к нему, глаза сверкнули.

— Этот Шон… Я его убью! Я же ему велела…

— Скарлетт, прошу тебя, не перебивай, дай мне сказать.

Клэр посмотрела на него и впервые увидела в его глазах проблеск чувства.

— Ну хорошо, садись, — неуверенно согласилась она и села так, чтобы иметь возможность наблюдать за Блейком, видеть его лицо.

Блейк сел на диван и до половины расстегнул молнию на куртке. Клэр заметила, что у него дрожат руки, и ее гнев как-то сразу улетучился, уступив место робкой надежде.

— Я ехал к тебе, — глухо начал он. — Я догадывался, что ты узнаешь о происшествии из новостей, и хотел, чтобы ты убедилась, что со мной все в порядке. Я знал, что ты меня не ждешь так рано, но… честно говоря, мне было необходимо тебя увидеть, просто чтобы убедиться, что я все еще жив.

Клэр поняла, что он имеет в виду. Ей не раз приходилось оказывать помощь жертвам аварий, и позже она тоже испытывала потребность находиться среди людей — как сказал Блейк, только чтобы убедиться, что она все еще жива.

— Что, было так тяжело? Ты выглядел совершенно изможденным.

Блейк кивнул.

— Под землей был настоящий ад. Уровень воды в коридоре поднялся, и приходилось идти чуть ли не по колено в воде. Мы шли и чувствовали, что, если кто-то поскользнется, его снесет течением. Если бы состояние раненого не было настолько тяжелым, мы бы отложили спасательные работы до того времени, когда вода спадет, но у нас не было выбора. Парень мог умереть.

— Что, он был действительно так плох?

— Хуже некуда. Трещина в черепе, сотрясение мозга, нарушение основных рефлексов, а уж сколько переломов, я даже не берусь перечислить. Оставалось только удивляться, как он остался в живых с такими травмами. Вода постоянно прибывала, нельзя было медлить ни минуты, но пострадавший был не в состоянии передвигаться самостоятельно. Чтобы переправить, нам пришлось засунуть его в герметичный пластиковый мешок. — Блейк помолчал, не отрывал взгляда от собственных пальцев. — Он застрял, страховочная веревка зацепилась за каменный выступ. Я был закрыт в мешке вместе с ним — держал капельницу, и мне пришлось освобождать его и выбираться наружу, пока мы оба не задохнулись. Позже, когда мы уже шли по коридору, один из спасателей поскользнулся и с головой ушел под воду. Мы были все связаны одной веревкой, так что мы его вытащили, но момент был неприятный. Он запросто мог бы утонуть, например, если бы за что-нибудь зацепился ногой. Именно тогда я вдруг понял, как много ты для меня значишь. — Блейк поднял голову и встретился с Клэр взглядом. — Думаю, Скарлетт, я тебя люблю, — хрипло сказал он, чувства мешали ему говорить. — Но это ничего не меняет. Я никогда не женюсь во второй раз, так что не жди и не надейся понапрасну. И я не собираюсь вечно сидеть дома и держаться за твою юбку, не в моем это характере. Но когда я здесь, я хочу с тобой видеться, хочу быть с тобой.

— То есть когда у тебя не найдется занятия поинтереснее? — грустно уточнила Клэр.

— Нет, не так! — Блейк встал и заходил по комнате, как хищник по клетке. — Я вовсе не это имел в виду. Мне нужна независимость, я не могу допустить, чтобы ты управляла моей жизнью. Я не могу себе позволить рассчитывать на кого-то кроме себя, но и не хочу, чтобы на меня кто-то рассчитывал. Наши отношения могут строиться только на такой основе, но это не значит, что ты мне безразлична.

Их взгляды снова встретились, и Клэр медленно встала. Помоги мне Бог, думала она, кажется, я сейчас совершу страшную глупость, но ничего не могу с собой поделать. Она протянула Блейку руку, секунду, показавшуюся ей вечностью, Блейк просто стоял и смотрел на нее, затем взял ее за руку. Клэр молча повела его в спальню, повернулась к нему и второй рукой взялась за молнию на куртке.

— Клэр…

Она приложила палец к его губам.

— Шшш, ничего не говори, просто позволь мне любить тебя.

Она расстегнула молнию до конца, спустила куртку с его плеч и положила руки ему на грудь. Затем ее ладони скользнули под футболку и погладили поросль мягких вьющихся волос на груди Блейка, из которой вырвался стон. Блейк вздрогнул всем телом, одним движением сбросил с себя куртку и крепко прижал Клэр к себе.

— Не дразни меня, Скарлетт, — прошептал он.

Клэр подтолкнула Блейка к кровати и стала снимать с себя джинсы и свитер. Раздевшись, она обернулась и мягко упрекнула Блейка:

— Как, ты еще не лег?

Он словно очнулся, в мгновение ока скинул с себя одежду, и они буквально упали на кровать. Руки и ноги их переплелись, они любили друг друга — бурно, неистово. Блейк был требователен, но и Клэр не уступала ему в страсти, обоих будто подхватил неистовый шторм, противиться которому было выше человеческих сил. Они могли лишь цепляться друг за друга, как за последний оплот надежности в этом сошедшем с ума мире.

— Я люблю тебя, — прохрипел Блейк.

Он повторял эти слова снова и снова, будто не мог остановиться.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнула Клэр.

Руки Блейка крепче обняли ее, Клэр уткнулась лицом в его плечо и заплакала.

В комнате царил полумрак, время от времени через незашторенные окна проникал свет фар проезжающих по улице машин, и снова становилось темно. Клэр лежала на боку, глядя на Блейка, который курил и смотрел в потолок.

— Тебе пора отказаться от этой вредной привычки, — пожурила она.

Блейк усмехнулся.

— Знаешь, какие три вещи на свете самые приятные, если верить Конфуцию? Стаканчик вина до и сигарета после.

Клэр хихикнула.

— Конфуций был мудрецом, я уверена, что он никогда не говорил такой ерунды.

— Значит, должен был сказать. — Блейк затушил сигарету в пепельнице и повернулся к Клэр. — Я снова был груб, извини.

— Не извиняйся, это было восхитительно.

Он поспешно отвел взгляд.

— Скарлетт, не смотри на меня так.

— Как «так»?

— Огромными зелеными глазами, в которых огромными буквами написано слово «любовь».

Клэр была задета за живое.

— Ты что же, ожидаешь, что мы будем заниматься любовью, а потом я сделаю вид, будто ничего не произошло? Блейк, я не одна из твоих независимых искушенных женщин, я не скрываю, что люблю тебя, и не собираюсь скрывать. Да и не смогла бы, даже если бы захотела. Если ты из-за этого чувствуешь себя неловко — что ж, извини.

Блейк снова лег навзничь, завел руку за голову и уставился в потолок.

— Клэр, я очень многого не могу тебе дать — не могу на тебе жениться, подарить детей. Каждый раз, когда ты на меня так смотришь, твои глаза напоминают мне, что я тебя обманываю. Я бы и рад стать тем, кто тебе нужен, да не могу.

— Но ты и так тот, кто мне нужен…

— Нет, я не такой и никогда таким не буду.

По улице снова проехала машина, в комнате на какое-то время стало светло — Клэр увидела, как по щеке Блейка скатилась одинокая слеза.

— Блейк?

Он повернулся к ней, нашел ее губы и с каким-то отчаянием впился в них поцелуем. На этот раз их движения были более медленными, нежными, они любили друг друга так, будто каждый хотел залечить сердечные раны другого.

Клэр сказала Блейку, что не умеет скрывать свою любовь. В ближайшие несколько дней стало ясно, что она не покривила душой.

— О, вижу, Амур снова пустил свою стрелу, — заметил как-то Роб Кристи.

— Сестра О'Брайен, наконец и вы стали жертвой этого загадочного вируса, который зовется любовью, — шепнул Морис Пачини, столкнувшись с Клэр в лифте.

Только Шон помалкивал, справедливо полагая, что в его же интересах держаться от Клэр подальше. Положение Клэр нисколько не облегчало то обстоятельство, что после происшествия в Йоркшире Блейк стал привлекать гораздо больше внимания. В четверг утром педиатр Алекс Финч заглянул по делам в их отделение. Увидев Блейка, он усмехнулся:

— Как поживает наша телезвезда?

Блейк смущенно рассмеялся.

— Ради Бога, Алекс, оставьте!

— Действительно, Алекс, не надо, какой из него к черту герой? — подхватила Клэр. — Хотите кофе?

— Спасибо, не откажусь. — Выпив предложенный кофе, Алекс завистливо заметил: — Оказывается, ваш кофе куда лучше той бурды, которой поят в нашем отделении.

Клэр всплеснула руками.

— И вы туда же! Раньше мы пили такой же кофе, как вы, и ничего, выжили. Скажите лучше, как дела у малыша, которого чуть не задавил насмерть родной папаша?

— Лучше, только этот малыш скоро нас всех с ума сведет. У него одна нога все еще на растяжке, и, конечно, подвижного ребенка это очень раздражает. Он стал страшно капризным. Зато его родители наконец перестали ссориться.

— Как говорится, нет худа без добра. А бедняжка, который выпал из окна?

— Почти поправился, завтра мы его выписываем. Вероятно, подвижность правой руки будет несколько ограничена из-за повреждения нерва, но малыш, можно считать, легко отделался. Переломы скоро срастутся, только когда снимут шины, ему придется походить на физиотерапевтические процедуры. Легкое функционирует нормально.

— Да, повезло парню.

— Для кого это происшествие не пройдет бесследно, так это для родителей, — продолжал Алекс. — Мать страшно переживает, по-моему, у нее развился настоящий комплекс вины, и она безропотно сносит все капризы своего чада, не знает, как ему угодить.

— Не представляю, как матерям хватает терпения выносить детские капризы, — заметила Клэр. — Я бы на их месте, наверное, просто сошла бы с ума.

— Не знаю, не знаю. — Алекс улыбнулся. — А я люблю детей, потому и стал педиатром. Я бы не прочь завести десяток детишек.

— А сколько их у вас сейчас? — спросил Блейк.

Алекс усмехнулся.

— Насколько мне известно, ни одного. Я не женат. Не нашлась еще дурочка, которая согласилась бы стать моей женой. А у вас сколько детей?

— У меня? — Блейк отвел взгляд, но тут же снова посмотрел на собеседника. — Теперь ни одного. Мой сын умер три года назад.

Алекс был явно потрясен.

— Извините, Блейк, я не знал. — Он встал. — Спасибо за кофе, Клэр. Мне пора возвращаться к пациентам.

Проводив его взглядом, Клэр заметила:

— Алекс очень симпатичный человек и умеет обращаться с детьми. Жаль, что он не женат, из него получился бы отличный отец.

— А как насчет тебя? — тихо спросил Блейк. — Из тебя тоже получилась бы отличная мать, но ты тоже до сих пор не замужем.

— Ну, что касается первого, то для меня оно немыслимо без второго, а что касается второго, то мне пока что никто не предлагал.

Она твердо встретила его взгляд, через несколько мгновений Блейк вздохнул и первым отвел глаза.

— Да, верно. Прости, Скарлетт.

Клэр ушла с тяжелым сердцем. Все осталось по-прежнему, не считая того, что теперь она может признаваться в своей любви. Правда, они стали чаще проводить свободное время вместе, но хорошо это или плохо — еще вопрос. Чем больше времени она проводит с Блейком, тем сильнее в него влюбляется.

Со стороны нас можно принять за семейную пару, но только мы не супруги и никогда ими не станем, с грустью думала Клэр.

Пытаясь сохранить хотя бы видимость независимости, Клэр провела понедельник и вторник у себя дома, одна. Но это не помогло. В среду Блейк заглянул в перевязочную, когда Клэр заканчивала накладывать тугую повязку пациенту с растяжением связок. Когда больной ушел, Блейк присел на угол стола, свесив одну ногу.

— Что, маешься от безделья? — не очень приветливо поинтересовалась Клэр.

— Нет, просто зашел сказать, что пришла пациентка с подозрением на перелом большого пальца ноги, и залюбовался твоей работой. Я по тебе соскучился.

Клэр изо всех сил постаралась не показать, как приятно ей это признание. Напустив на себя суровый вид, она пробурчала:

— Слезь со стола, мне нужно его протереть.

Блейк спрыгнул на пол и поморщился. Клэр насторожилась.

— Ты что, опять повредил ногу?

— Да. Только не говори ничего!

— А с какой стати мне что-то говорить? Где твоя пациентка с подозрением на перелом пальца?

Рентген подтвердил наличие перелома.

— Дочь мне сказала, что пролила на мой новый ковер в спальне лак для ногтей, — объясняла пострадавшая.

— Не надо было вам пинать ее так сильно, — мрачно пошутил Блейк.

Пациентка рассмеялась.

— Я действительно пострадала из-за этой безобразницы, только все было по-другому. Я только что вошла в дом из сада, сняла резиновые сапоги. Когда она мне сказала, что пролила лак, я как была, в носках, помчалась в спальню спасать ковер, поскользнулась на лестнице и упала.

— Как вы добрались до больницы?

— Позвонила мужу на работу, он приехал и отвез меня. Как вы думаете, что он сказал? «Бедняжка, тебе, наверное, больно?» Ничего подобного. Он спросил: «Ты была в туфлях?» Зануда!

Ее муж, сидевший тут же, добродушно рассмеялся.

— Ты вечно расхаживаешь по дому без туфель, я тебе сто раз говорил, что когда-нибудь дойдет до беды. Может, в следующий раз ты прислушаешься к тому, что говорит твой муж.

— Видите?! Ему бы только доказать свою правоту.

— Что ж, он сможет искупить свой грех, ухаживая за вами, — с усмешкой сказал Блейк. — В ближайшие несколько дней вам будет трудно передвигаться самостоятельно. К сожалению, палец будет некоторое время болеть. Мы наложим вам гипс, через две недели вы приедете сюда и мы посмотрим, как срастается кость, но окончательно снять повязку можно будет только через несколько недель, так как при ходьбе именно на этот палец падает большая нагрузка.

Блейк вышел в коридор, оставив Клэр делать повязку. Наложив гипс и выписав обезболивающее на первые несколько дней, Клэр отпустила женщину и ее мужа и вызвала следующего пациента. Однако на этот раз ей пришлось самой выйти в коридор. Следующий пациент — мужчина средних лет с неопрятной бородой — лежал на полу, над ним с озабоченным видом склонился Фил Сандерс.

— Только не это! — простонала Клэр, увидев, кто пожаловал в отделение «скорой помощи».

Блейк вопросительно посмотрел на нее.

— В чем дело?

— Это симулянт, я хорошо его знаю.

Присмотревшись к «больному» повнимательнее, Блейк выпрямился, подмигнул Клэр и, насвистывая, пошел к себе. Однако Фил ей, по-видимому, не поверил, уж очень убедительно мнимый больной изображал припадок.

— Вы уверены, что он симулирует?

— Это так же верно, как то, что солнце всходит на востоке. Этого типа зовут Энди Купер, также он известен нам под именами Пола Саймона и Джека Сойера. — Клэр склонилась над «больным». — Вставай, Энди, поиграли и хватит.

Бородач, лежащий на полу, сначала никак не отреагировал на ее слова, затем оскалил стиснутые зубы и забился в конвульсиях.

— Энди, хватит валять дурака! Вставай и иди домой.

«Конвульсии» стали слабее, «больной» затих, словно впал в кому. Фил заволновался.

— Сестра О'Брайен, может, вызвать невропатолога? Пациент не реагирует на раздражители.

— А вы попробуйте пнуть его в пах, — посоветовала Клэр.

Энди быстренько свернулся клубочком, застонал и открыл глаза.

— Где я?

Клэр невесело рассмеялась.

— Энди, мы очень заняты, у нас нет времени играть в твои игры. Поднимайся, так и быть, можешь выпить чаю перед тем, как уйдешь.

Бородач нехотя встал, неприязненно взглянул на Клэр и пробурчал:

— В прошлый раз это сработало, мне дали койку на ночь.

Клэр стало жаль бродягу.

— Ты снова ночуешь на улице? — спросила она участливо.

— Меня выгнали из ночлежки, потому что я один раз не пришел ночевать. Бюрократы чертовы! Может, у меня был приступ клаустрофобии? Я ведь вернулся на следующий день, зачем же выкидывать человека на улицу? Надо податься в Лондон, там много больниц, больше шансов куда-нибудь пристроиться на ночь. Клэр рассмеялась.

— Энди, а ты не пробовал поступить в Королевскую академию драматического искусства? Тебе бы немножко получиться, и из тебя выйдет прекрасный актер, способности у тебя явно есть.

Клэр заметила, что разыгравшаяся сцена покоробила Фила Сандерса. Велев младшей медсестре принести Энди обещанную чашку чаю, Клэр пригласила Фила в свой кабинет для разговора.

— Не понимаю, зачем он симулировал припадок? — озадаченно спросил Фил.

— Он рассчитывал на внимание к своей персоне и на место для ночлега, но не только. Энди — умный человек и по-своему одаренный, однако ему совершенно не к чему применить свои способности. Дурача врачей, он развлекается, для него это своего рода соревнование в интеллекте.

— Да, меня он явно сумел одурачить.

Клэр так и подмывало сказать, что это было нетрудно, но она сдержалась. Расставшись со стажером, она заглянула в кабинет Блейка. Блейк разговаривал по телефону. Увидев Клэр, он, не прерывая разговора, сделал ей знак входить и садиться. Повесив трубку, он задумчиво хмыкнул.

— Что означает твое «хм»?

— Я только что разговаривал с Терри Робинсоном, это мой старый приятель, он работает на телевидении. Терри готовит передачу «Один день из жизни британской больницы» и хочет снимать у нас.

— Почему он выбрал именно нашу больницу?

Блейк пожал плечами.

— Наверное, просто потому, что мы с ним давно знакомы. У них уже была договоренность с другой больницей, но там почему-то сорвалось. А потом он увидел меня по телевизору и вспомнил о моем существовании. Я почти согласился, но обещал обсудить этот вопрос со старшей медсестрой.

Клэр растерялась.

— Когда они хотят начать съемки?

— В следующую пятницу.

Она всплеснула руками.

— Да ты рехнулся! По пятницам всегда привозят пострадавших в пьяных драках, самое подходящее время для съемок!

— Я пока не дал окончательного согласия.

— Пока?

— Пока.

— И не давай, от этих телевизионщиков одни неприятности, будут мешать работать, болтаться под ногами.

Блейк откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Зря ты так, Клэр, они неплохие ребята и дело свое знают, так что мешать не будут.

— Надеюсь, что не будут, это в их же интересах. Я не потерплю, чтобы меня толкали под локоть. Предупреждаю сразу: чуть что, я их просто выгоню, и пусть потом не жалуются, что у них срывается передача, мне все равно!

Улыбка Блейка стала еще шире.

— Так я им и передам.

— Уж постарайся!

— Надеюсь, Скарлетт, ты будешь в этот день на дежурстве?

— А как же? Блейк, неужели ты мог хотя бы на минуту предположить, что я позволю толпе корреспондентов без присмотра разгуливать по моему отделению?

— Значит, вопрос решен. Я звоню Терри и говорю, что мы согласны.

Клэр выпрямилась.

— Я этого не говорила.

— Разве? — Блейк изобразил удивление. — А кто только что грозился присмотреть за «толпой корреспондентов», разгуливающих по твоему отделению?

— Ах ты… — Клэр притворилась, что собирается швырнуть в Блейка пресс-папье. Он в притворном ужасе прикрыл голову руками. — Манипулятор!

Блейк усмехнулся, снял трубку телефона и стал набирать номер.

— Не кипятись, Скарлетт, лучше запишись к парикмахеру… Кстати, можешь заодно покрасить волосы в рыжий цвет, чтобы они соответствовали твоему темпераменту. Тогда телевизионщики отнесутся к тебе серьезно.

— На этот счет я не волнуюсь, они и так воспримут меня всерьез, главное сам за ними присматривай. — Она направилась к двери. — Пойду пересмотрю график дежурств. Кажется, Уитни Смит и Филу Сандерсу на этот раз предстоит длинный уик-энд.

Клэр вышла из кабинета под негромкий смешок Блейка.

В оставшиеся до съемок дни в больнице только о них и говорили. Клэр и Блейк бесчисленное множество раз встречались с продюсером и репортерами. У Клэр обнаружился талант дипломата — она ухитрялась настоять на своем так ловко, что почти никто не замечал, что действует по ее приказу. Но, как и говорил Блейк, репортеры хорошо знали свое дело: будучи профессионалами, они привыкли работать с другими профессионалами, не мешая тем выполнять свою работу. Клэр была приятно удивлена, что они сознавали необходимость соблюдения конфиденциальности и норм этики. В четверг вечером она еще раз напомнила съемочной группе:

— Не забывайте, вы не должны снимать тех, кто этого не хочет. И никаких искусственных сенсаций, иначе съемки не состоятся.

Репортеры согласно закивали.

— Нам нет нужды создавать сенсации искусственно, — заверил Терри. — Обычно мы, наоборот, смягчаем реальность. Публика обожает кровавые сцены, но съемочную группу от них слегка мутит.

Клэр усмехнулась.

— Неужели? Тогда вы выбрали не самый удачный день. В пятницу вечером в больнице можно увидеть много такого, от чего кого угодно затошнит.

Терри, уходя, с улыбкой заверил Клэр:

— Не волнуйтесь, сестра О'Брайен, мы не будем вам мешать. Ребята знают свое дело.

Она улыбнулась в ответ.

— Будем надеяться, что это так, потому что иначе я их выгоню.

Блейк обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе.

— Не волнуйся, Терри, если Скарлетт будет мешать съемкам, я запру ее в кабинете.

Клэр рассмеялась и ткнула его локтем в бок.

— Смотри, как бы тебя самого не заперли, если не научишься вести себя прилично. По-моему, в последнее время тебя слишком часто показывают по телевизору и ты возомнил себя звездой.

Блейк приосанился.

— Терри, посоветуй, какой стороной мне лучше повернуться к камере?

— Той, на которой у тебя нет синяка под глазом, — ехидно подсказала Клэр.

Оставшись наедине с Клэр, Блейк сказал:

— Сегодня мне лучше переночевать у себя, мой костюм остался в коттедже.

— Костюм? — изумилась Клэр. — Я не ослышалась?

Блейк пожал плечами.

— Я решил, что должен выглядеть солидно…

— О Господи! — Клэр округлила глаза. — А мы тебя узнаем в костюме?

Но Блейк не поддержал шутку. Быстро поцеловав Клэр в губы, он зашагал к выходу.

— Ладно, увидимся утром. Приходи пораньше.

— Конечно приду, — проворчала она, — ведь мне придется к восьми утра навести в отделении полный порядок.

Вернувшись с работы, Клэр тщательно отгладила платье. Утром, встав пораньше, вымыла голову и уложила волосы. Когда она пришла в отделение, еще не было семи, но съемочная группа уже трудилась вовсю: осветители устанавливали софиты, техники тянули провода. К Клэр тут же подошла гримерша и спросила, как ей подкрасить глаза.

— Обычно я не крашусь на работе, — отрезала Клэр, — и не собираюсь делать исключения для вас.

— Может, только слегка подчеркнем цвет глаз тенями? — дипломатично предложила гримерша.

Клэр сдалась.

— Хорошо, только быстро, у меня еще много дел.

Гримерша принялась за дело. Закончив, она протянула Клэр зеркало и спросила:

— Ну как?

Однако Клэр не успела полюбоваться ее работой. Две машины «скорой помощи» привезли пострадавших в автокатастрофе. Клэр и Блейк выбежали встречать пациентов. Пока Клэр прослушивала сердце больного, Блейк осмотрел травмы и вызвал рентгенолога. Только позже, когда раненого отправили в операционную, Клэр осознала, что все это время их с Блейком снимали.

— Превосходно, — с энтузиазмом воскликнул Терри, — отличное начало дня!

Клэр прищурилась.

— Не уверена, что наш пациент с вами согласится. И еще не известно, как отреагируют его родственники, если случайно увидят по телевизору этот репортаж.

— Как отреагируют? — переспросил Блейк, подходя к Клэр. — Радостно сбегутся на величайшее шоу всех времен и народов.

Поиск по сайту: