ББК 74.3

История их изучения, воспитания и обучения с древних времен до середины XX века

Приложение.

Дневник Е. К. Грачевой

НПО «Образование» 1995

ББК 74.3 3 26

Замский X. С.

3 26 Умственно отсталые дети: История их изучения, воспитания и обучения с древних времен до середины XX века: Приложение: Дневник Е. К. Грачевой. — М.: НПО «Образование», 1995. — 400 с: ил. - 15ВЫ 5-88277-004-1

Автор книги X. С. Замский представил результаты многолетних исследований развития учения о слабоумии в нашей стране и за рубежом.

_ 4310000000-001

³ 18В(03)-95 ^{безобъявл}-

ББК 74.3

I8ВN 5-88277-004-1

Замский X. С, 1995 Приложение, Грачева Е. К., 1995 Художественное оформление, НПО «Образование», 1995

Об этой книге и ее авторе

Различия между людьми существовали всегда. К сожалению, наряду с индивидуально-психологическими особенностями, не выходящими за рамки нормы, встречаются и отклонения от нормального уровня развития, в частности — нарушения интеллектуальной сферы. Сегодня уже невозможно обозреть весь спектр наивных объяснений, которые приписывало "тому явлению обыденное сознание на протяжении многовековой истории челове­чества. Из отрывочных свидетельств известно, что отношение к умственно отсталым людям бытовало самое разное — от жестокого преследования до благожелательного призрения. Однако лишь в новой истории была осознана проблема обучения и воспитания умственно отсталых детей с целью при­способления их к жизни в обществе.

Сегодня в большинстве стран мира детям с нарушениями интеллекта обеспечена возможность освоения несложной профессии, а также получения элементарных знаний, умений и навыков в пределах их ограниченных интеллектуальных возможностей. В нашей стране существует система спе­циального (коррекционного) обучения аномальных детей различных кате­горий, в том числе и умственно отсталых. Разработаны и активно применяются на практике особые методы воспитания и обучения таких детей, что способствует наиболее рациональному использованию их возможностей и оптимальному включению их в жизнь общества.

В области коррекционной педагогики достигнуты немалые успехи. Однако наука не- стоит на месте, предстоит сделать еще многое. А для этого необходимо отчетливо представлять весь тот путь становления данной отрасли науки и практики, который предшествовал ее нынешнему состоянию и обеспечил современный уровень ее развития. Наряду с предрассудками и заблуждениями, прошлое содержит немало ценных находок и открытий, которые необходимо осознать, развить и использовать.

В любой области человеческой деятельности опора на исторический опыт является необходимым условием прогресса. Вот почему труды ученых, посвятивших свои изыскания истории становления той или иной сферы научной и практической деятельности, представляют собой бесценный багаж знаний, необходимый любому специалисту.

Существует много работ, посвященных истории философии, естествозна­ния и техники, педагогики и психологии. Специальным отраслям педагоги­ческой науки, к которым относится и олигофренопедагогика — наука о воспитании и обучении умственно отсталых детей, «повезло» меньше. Отрывочные сведения по истории этой отрасли разбросаны по разным, в большинстве своем — малодоступным, источникам. В силу этого данная книга представляет собой уникальный научный труд, который может рас­сматриваться и как подробное справочное пособие по истории олигофрено­педагогики, и как всеобъемлющий учебник по данной дисциплине.

Книга X. С. Замского впервые увидела свет в 1974 г. под названием «История олигофренопедагогики». С той поры и по сей день она остается источником, уникальным как по широте охвата исторического материала, так и по глубине его анализа. Второе издание было осуществлено в 1980 г. За прошедшие годы книга также вышла в переводе на ряд иностранных языков, что вполне объяснимо в связи с отсутствием в мировой литературе источников, сопоставимых с книгой X. С. Замского по уровню анализа данной проблемы. Сегодня оба издания многолетней давности представляют собой библиографическую редкость и трудно доступны тем, кто испытывает в них острую необходимость, — исследователям проблем умственной отсталости и коррекционного обучения, дефектологам-практикам, студентам педагоги­ческих вузов.

Данная книга представляет собой фактически третье, значительно пере­работанное и расширенное издание монографии X. С. Замского.

Хананий Самсонович Замский — представитель блестящей плеяды оте­чественных дефектологов, чьими трудами заложены основы российской специальной педагогики. Становление отечественной олигофренопедагогики советского периода изучено X. С. Замским не только по книгам — он принимал в нем самое деятельное участие. Крупный специалист в области теории обучения умственно отсталых детей, X. С. Замский основное внима­ние на протяжении многих лет уделял истории этой научной и практической отрасли. Им собран богатейший материал по этому вопросу, опубликован ряд работ, посвященных видным деятелям отечественной и зарубежной олигофренопедагогики. Многие имена, незаслуженно забытые, были им как бы заново открыты.

Данная книга вместила в себя плоды его многолетних историко-научных изысканий. Сегодня, когда обострено внимание к проблемам аномального детства, книга X. С. Замского позволяет по-новому взглянуть на многие связанные с этим вопросы, обозрев их с исторической точки зрения. Выходя за рамки узкой специально-педагогической проблематики, она приобретает поистине общекультурное гуманистическое звучание.

От издателя

ПРЕДИСЛОВИЕ

Основной материал предлагаемой читателю монографии «История изуче­ния, воспитания и обучения детей с недостатками интеллекта» был опубли­кован в 1980 г. в книге «История олигофренопедагогики», изданной в качестве учебника для студентов дефектологических факультетов педагогических институтов.

За это время в жизни нашей страны произошли значительные события.

Распался Советский Союз, как единое государство. На его основе обра­зовалось Содружество независимых государств, каждое из которых руковод­ствуется своими принципами в политической, экономической и культурной жизни. Оформилась как самостоятельное государство Российская Федерация. КоммунистическЬя партия прекратила свое существование в качестве руко­водящей силы, насильно навязывавшей свою волю в решении всех полити­ческих, экономических, культурных проблем государства.

Анализ деятельности КПСС со времени Октябрьской революции показал, что она привела страну к политическому, экономическому и духовному кризису, а марксистско-ленинская идеология способствовала отрицанию общечеловеческих нравственных принципов. Исторические процессы рас­сматривались под углом зрения борьбы эксплуататорских и угнетенных классов. Именно эта классовая борьба признавалась движущей силой обще­ственного развития. Даже мораль, нравственность, с марксистско-ленинских позиций, носит классовый характер. В. И. Ленин утверждал, что нравственно все, что служит интересам пролетариата, построению коммунизма. Время, сама жизнь показали утопичность идеи построения социалистического и коммунистического общества.

В свете этих идеологических концепций религия рассматривалась как опиум для народа. Преследовались и физически уничтожались священно-

служители, разрушались храмы. Вместе с этим была запрещена благотво­рительная деятельность не только церкви, но и других общественных организаций и частных лиц. Благотворительность, филантропия признава­лись средством обмана народа с целью отвлечь его путем подачек от классовой борьбы с их угнетателями.

Признание пагубного влияния на развитие нашего общества КПСС и ее идеологии открыло путь к обновлению всех сторон жизни бывшего советского общества. Приоритетными стали общечеловеческие ценности, которые дол­жны лечь в основу духовного возрождения народа. Реабилитирована роль церкви.

Признана значимость благотворительной деятельности в решении многих социальных проблем, включая и помощь детям с отклонениями в физическом и психическом развитии. В эту деятельность включились религиозные, общественные организации и отдельные лица.

Политические противоречия, экономические трудности, социальное не­благополучие значительной части населения, экологические бедствия поро­дили условия для снижения рождаемости и неуклонного роста числа детей с патологией физического и психического развития и, следовательно, повышения актуальности проблемы аномального детства.

Таковы те исходные методологические положения, которые были нами учтены при подготовке данного издания монографии, посвященной пробле­мам изучения, воспитания и обучения детей с недостатками интеллекта. До последнего времени эта проблема привлекала к себе внимание в основном специалистов: дефектологов, психологов, медиков, педагогов и др. Между тем по своей актуальности и остроте она имеет общенациональный, обще­народный и государственный характер.

В России теория и практика воспитания и обучения детей с недостатками интеллекта получила наименование «олигофренопедагогика», а лица, стра­дающие умственной отсталостью вследствие перенесенных функциональных или органических нарушений ЦНС—олигофренами.

Первые издания истории воспитания и обучения детей олигофрене
выходили как учебник «История олигофренопедагогики». Заменив название
книги «История олигофренопедагогики», понятное узкому кругу специали­
стов, на «Умственно отсталые дети. История их изучения, воспитания и
обучения с древних времен до середины XX века», ми привлекаем внимание
к этой проблеме широкого круга читателей.,

1) Олигофрения —от греч. оНёОХ—малый и рЬгеп—ум.

2) Данный учебник был переведен и издан за рубежом на японском и испанском языках.

ВВЕДЕНИЕ

В период коренных преобразований во всех сферах жизни российского государства необходимо обратить особое внимание на те социальные, эко­номические и экологические условия, которые способствуют распростране­нию аномалий развития в детском возрасте. В последнее время эти условия стали особенно неблагоприятными.

Следует признать, что и в недавнем прошлом остро стояла проблема аномального детства. Однако, официальная статистика держала в строгой секретности количественные показатели распространенности психических и физических отклонений среди детей и взрослых.

Практика воспитания и обучения детей с недостатками интеллекта—срав­нительно молодая сфера человеческой деятельности.

Разработка теории этого вопроса началась еще позднее. Можно считать, что история практики и теории воспитания и обучения умственно отсталых детей не имеет и двухвекового прошлого. Но и за этот сравнительно короткий период своего развития теория и практика воспитания умственно отсталых достигли довольно значительных успехов. Завоевания в этой области науки и практики утверждались в процессе острой борьбы с противниками обще­ственной заботы об этих детях. Острой была и продолжает быть таковой полемика по вопросам: кого считать умственно отсталыми, в какой форме помощи нуждаются те или другие категории умственно отсталых детей, каковы цели, задачи и пути воспитания и обучения этих детей и т. д.

В настоящей работе речь пойдет о тех детях с недостатками интеллекта, которые относятся к умственно отсталым. Характер отношения общества к умственно отсталым детям зависит от господствующих в обществе экономиче-

ских и политических условий, правовых, философских, религиозных взгля­дов, уровня развития культуры, народного образования, здравоохранения.

В последующих главах мы увидим, что на количественные показатели аномалий развития среди детей оказывают влияние степень выявляемости этих детей, критерии и методы диагностики патологии развития.

Среди детей с отклонениями в развитии наибольший процент составляют дети с недостатками интеллекта, что объясняется сравнительно большим многообразием факторов, которые могут вызывать это состояние.

В связи с этим возникает необходимость в углублении исследований в области аномального детства, которые служат целям совершенствования учебно-воспитательного процесса в специальных учреждениях. Кроме того, они обогащают теорию и практику общей педагогики, так как методы и приемы обучения и воспитания умственно отсталых детей могут быть успешно применены родителями и учителями массовых школ, осуществля­ющими индивидуальный подход к тем детям, которые не являются умственно отсталыми и вместе с тем испытывают трудности при усвоении более широкой и качественно совершенствующейся программы.

Кроме того, следует подчеркнуть, что все эти вопросы не могут быть в полной мере и успешно решены без творческого использования того, что было накоплено человечеством в ходе изучения рассматриваемых проблем.

Вопросы истории воспитания и обучения умственно отсталых детей привлекали внимание многих исследователей. Обычно публиковавшиеся по этим вопросам работы носили характер кратких исторических обзоров. Среди подобных обзоров, опубликованных до Октябрьской революции, наибольший интерес представляют статья Г. Я. Трошина «Детская ненормальность за последние сто лет» (1912) и статья В. П. Кащенко «Исторический обзор и современное состояние воспитания и обучения дефективных детей в России» (1912).

В советское время вопросы истории олигофренопедагогики освещались в статьях профессора Д. И. Азбукина.

Самый значительный вклад в исследование истории зарубежной олигофре­нопедагогики внес советский олигофренопедагог Филарет Миронович Новик. Он является автором первой монографии—учебного пособия по истории вос­питания и обучения умственно отсталых детей¹. Это пособие долгие годы было единственным поданному вопросу. Как первое пособие подобного типа оно не могло быть свободно от некоторых недостатков. К числу недостатков назван­ного учебного пособия следует отнести то, что из поля зрения автора выпали многие аспекты и факты из истории олигофренопедагогики.

Предлагаемая вниманию читателей книга представляет собой итог мно­голетних исследований автора в области истории олигофренопедагогики. При работе над этой монографией были использованы отечественные и изданные

1) См.: Новик Ф. М. История воспитания и обучения умственно отсталых детей.—М., 1939.

в нашей стране зарубежные литературные материалы. Кроме того, была привлечена та оригинальная зарубежная литература, которая пока еще не увидела свет в русском переводе. При работе над книгой были использованы также материалы государственных архивов В ней впервые систематизиро­ваны основные этапы развития учения о слабоумии, этапы развития теории и практики воспитания и обучения умственно отсталых детей за рубежом и в нашей стране.

Книга состоит из четырех частей.

В первой части дается общий обзор и характеристика основных этапов развития научных взглядов—клинических и психолого-педагогических—на ту форму аномального развития, которая обозначается термином «умствен­ная отсталость». В этой части отражены общие тенденции и закономерности развития теории и практики воспитания и обучения умственно отсталых, обусловленные экономическими, политическими и культурными факторами.

Во второй части книги раскрыто своеобразие развития теории и практики воспитания и обучения умственно отсталых в крупнейших европейских государствах и в США до 70-х годов XX века.

В третьей части освещается история общественной помощи умственно отсталым в России до Октябрьской революции. Здесь показана борьба прогрессивной русской врачебной и педагогической общественности за организацию специальных учреждений для умственно отсталых, раскрыт тот вклад, который внесли отечественные специалисты в разработку теории и практики воспитания умственно отсталых.

Четвертая часть посвящена описанию развития теории и практики воспитания и обучения умственно отсталых в нашей стране после Октябрь­ской революции. В последней главе этой части содержится краткая харак­теристика основных тенденций в развитии современной отечественной теории и практики воспитания и обучения умственно отсталых. Этот обзор представлен кратко потому, что подробное изложение выходит за рамки анализа истории олигофренопедагогики и является предметом самой оли­гофренопедагогики.

Часть I

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

ОБЩЕСТВЕННОЙ ПОМОЩИ СЛАБОУМНЫМ

И УЧЕНИЯ О СЛАБОУМИИ¹

Экономическая и социальная обусловленность характера отношений общества к аномальным лицам

На всех этапах своего развития человеческое общество не могло быть безразличным к тем, кто имел те или иные физические или психические нарушения. Этих аномальных лиц нельзя было не заметить, так как они требовали к себе особого внимания. Если это внимание им не оказывалось или оказывалось не в той форме и не в тех размерах, какого они требовали, аномальные лица становились тяжелым бременем для общества и источником таких социальных зол, как преступность, тунеядство, бродяжничество. Таким образом, у общества возникла необходимость определить свое отно­шение к аномальным лицам, их правовое положение, принципы, цели и необходимые для них формы помощи.

Характер отношения общества к этим лицам зависит от многих факторов. В первую очередь он определяется уровнем развития производительных сил общества, его экономикой, характером производственных отношений, а также такими надстроечными факторами, как политические, нравственные, религиозные, философские воззрения общества. На характер отношений к аномальным лицам оказывает непосредственное влияние уровень развития просвещения, здравоохранения, науки и культуры в целом. На разных этапах развития цивилизации у людей существовали разные критерии человеческой неполноценности, так как в зависимости от уровня развития производитель­ных сил и культуры к физическим и интеллектуальным качествам личности предъявлялись разные требования. Нет сомнения в том, что по мере развития

1) Здесь и в дальнейшем мы пользуемся термином «слабоумие» для обозначения тех состояний, при которых наблюдаются разные формы и степени недостаточности интеллекту­альной деятельности. Этим термином в настоящее время пользуются психиатры, дефектологи, юристы, социологи.

Необходимость в таком уточнении вызвана тем, что на некоторых этапах развития учения о слабоумии термин «слабоумие» не заключал того широкого обобщающего значения, какое он имеет в настоящее время. В некоторых государствах термином «слабоумие» и в настоящее время пользуются для обозначения только одной из форм, одной степени глубокой или легкой интеллектуальной недостаточности.

производительных сил и культуры к личности предъявляются возрастающие требования.

Когда люди владели лишь примитивными орудиями труда, неполноцен­ными признавались только индивидуумы с сильно выраженными, грубыми физическими и психическими недостатками, которые лишали их возможно­сти добывать себе пищу даже этими примитивными орудиями труда.

Иной критерий неполноценности устанавливается в условиях высоко развитого способа производства и усложняющихся социальных отношений. Здесь уже становится заметной неполноценность тех лиц, которые не могут овладеть каким-то образовательным и профессиональным цензом. Это лица с достаточно легкими степенями интеллектуальной недостаточности.

В условиях примитивного способа производства аномальные лица вслед­ствие своей неприспособленности к борьбе за существование чаще всего погибали. Если же уровень развития производительных сил был настолько низок, что люди не имели избыточного продукта труда, то они искали способы освободить себя от бремени, какое представляли лица, не способные добывать себе пищу.

По мере совершенствования экономических и социальных условий обще­ство возлагает на себя определенные обязанности по отношению к аномаль­ным лицам, руководствуясь не только гуманистическими, но и социально-экономическими мотивами. Общество считает для себя более выгодным нейтрализовать ту социальную опасность, которая может от них исходить. И тогда для лиц с глубокими степенями слабоумия создаются учреждения с целью их призрения.

В условиях буржуазного общества в связи с накоплением знаний об аномальных лицах, в частности о сущности, типологии, психических и других особенностях слабоумных, а также под влиянием ряда других факторов, о которых более подробно речь пойдет ниже, отношение к слабоумным начинает носить все более дифференцированный характер. В отношении слабоумных с глубокими степенями умственной отсталости общество видит свой долг в их призрении, в отношении к слабоумным с легкими степенями умственной отсталости ставятся задачи их воспитания, обучения и привле­чения к производительному труду. Так возникают приюты, специальные классы и школы.

Хотя современные развитые государства достигли значительного про­гресса в организации помощи слабоумным, они стараются переложить заботу о них на филантропические организации. Это отрицательно сказывается на охвате слабоумных специальными учреждениями и не обеспечивает стабильности в их деятельности. В то же время нельзя считать нормальным полное игнорирование благотворительности в обслу­живании аномальных детей, которое отличало политику советского госу­дарства в области аномального детства. Идеальной является такая система в организации помощи аномальным лицам, в которой государственная помощь сочетается с благотворительной.

В дальнейших разделах данной работы мы более подробно остановимся на своеобразии отношений общества к слабоумным на различных этапах его развития. Эти отношения, как уже отмечалось выше, нельзя рассматривать без учета социально-экономических условий жизни общества и без анализа состояния человеческих знаний о сущности слабоумия и его типологии.

Глава 1

ОТНОШЕНИЕ К СЛАБОУМНЫМ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНИЕ ВЕКА

§ 1. Избавление от детей-уродов в древнее время

Наука не располагает достоверными сведениями относительно положения аномальных людей в первобытном обществе. Однако есть данные, свидетель­ствующие о том, что в те времена лица, которые были не в силах участвовать в процессе добывания пищи, если не гибли сами, то их умерщвляли.

Те данные, которыми располагает наука о детоубийствах в Древней Греции (особенно в Спарте), по всей вероятности, относятся к детям с рано выявившимися тяжелыми уродствами. Такие убийства совершались в основ­ном по отношению к детям с физическими уродствами, так как психические недостатки обнаруживаются лишь в более старшем возрасте. Следует отметить, что умерщвление аномальных детей в Спарте, которое имело место вплоть до IV—V вв. нашей эры, старались оправдать не только экономиче­скими мотивами (Аристотель), но и евгеническими соображениями (Платон).

Надо полагать, что умерщвление детей-уродов имело место и в Древнем Риме. Иначе нельзя объяснить такое высказывание римского философа Сенеки (ок. 4 до н. э.—65 н. э.): «Мы убиваем уродов и топим тех детей, которые рождаются на свет хилыми и обезображенными. Мы поступаем так не из-за гнева и досады, а руководствуясь правилами разума: отделять негодное от здорового».

Известны случаи, когда в странах с низким уровнем развития произво­дительных сил и в более позднее время слабоумные и дети-уроды оставлялись на произвол судьбы, без присмотра.

Такое отношение к аномальным детям отмечалось в ряде мест Индии вплоть до XIX века. Здесь таких детей оставляли в джунглях на произвол судьбы. Это давало в дальнейшем повод для легенд о детях, вскормленных

ДИКИМИ ЖИВОТНЫМИ!

Английский психиатр В. Айрленд приводит об этом много рассказов. Среди них, очевидно, есть такие, которые отражают действительные факты.

1) См.: Айрленд В. Идиотизм и тупоумие.—СПб., 1880.

§ 2. Донаучное, раннее научное и мистическое объяснения душевной жизни человека

С глубокой древности вплоть до VI века до нашей эры еще не существовало научного объяснения психической деятельности. Эта деятельность не связы­валась с работой мозга. Мозг еще не считался местом локализации ума. В это время всякое нарушение психики объяснялось влиянием таинственных темных сил.

По свидетельству Ю. Каннабиха, первые попытки найти естественное объяснение психическим заболеваниям были сделаны в VI веке до н. э.—в период формирования древней греко-римской медицины. Предполагается, что Пифагор (580— 500 до н. э.) одним из первых высказал мысль, что ум помещается в головном мозге, а чувства—в сердце. Локализация рассудка в головном мозге знаменовала величайшее открытие, давшее толчок разви­тию новых направлений в медицине. Ведь в течение нескольких веков до этого открытия Пифагора считали, что умственные способности человека сосредоточены под диафрагмой, на границе грудной и брюшной полостей. Ум, рассудок обозначается в древнегреческом языке словом «френ» (рЬгеп) именно потому, что оно первоначально обозначало диафрагму. Таким образом, «ум» и «диафрагма» в древнегреческом языке имеют общие обозначения.

Большинство последующих исследователей в области медицины уже не отходили от «мозговой» теории, а продолжали ее развивать.

Величайший медик древности Гиппократ (460—377 до н. э.) с деятельно­стью мозга связывал не только природу рассудка, но и природу эмоций.

Герофил из Александрии (IV в. до н. э.) впервые назвал мозг главным органом всей нервной системы, а врач Эразистрат (тоже из Александрии) считал возможным определять степень развития ума и способностей по площади поверхности мозга, разнообразию и глубине мозговых извилин.

В период раннего и особенно позднего средневековья (V—XIV вв.) на пути развития науки и культуры встала церковь, религиозная идеология.

Религиозная идеология средневековья подавляла жизнь, свободную мысль, преследовала научные знания и все то, что не согласуется с учением церкви. Эта идеология распространилась и на науку о психической жизни человека. Предается забвению и естественное объяснение психической деятельности человека. Начинается время так называемой демонологической трактовки нарушений психической деятельности. Душевные заболевания рассматрива­ются как одержимость злым духом.

Такой мистический взгляд на сущность душевных заболеваний поддер­живался официальным духовенством и насаждался на протяжении всего средневековья. В начальный период эпохи Возрождения этот взгляд еще более закреплялся церковью, что было реакцией на утверждавшиеся новые

I

1) См.: К а н н а б и х Ю. История психиатрии.—М., 1929.

идеологические веяния. Прогрессивные силы, отражавшие настроения и взгляды нового класса—буржуазии, повели борьбу с религиозной схоласти­кой, с невежеством и ратовали за развитие культуры и науки. Чем интенсивнее было распространение новых взглядов, нового миропонимания, тем более возрастало стремление церкви удержать свои позиции, власть и влияние на народ. Как известно, эта борьба церкви с зарождавшимися новыми веяниями в общественных взглядах вылилась в инквизицию, в физическое уничтожение представителей прогрессивных сил. Репрессиям подвергались и врачи.

Именно в этот период начались процессы над ведьмами. Специальная булла (послание) папы Иннокентия VIII (XV в.) обязывала судить людей, «находящихся во власти дьявола». Изданная в 1487 году инструкция «Молот ведьм» (как узнавать ведьм и одержимых дьяволом) привела к тому, что по всей Европе запылали костры, в которые бросали стариков, женщин и детей, поведение которых было ненормальным вследствие истерии или душевных болезней.

Все вышесказанное об отрицательном влиянии церкви на развитие научных взглядов на слабоумие и душевные заболевания в период средне­вековья в основном характерно для католической Европы.

В 1992 году папа римский Иоанн Павел II официально признал, что во времена средневековья католическая церковь, вводя инквизицию, проявила жестокость по отношению к ученым и другим людям, нанесла огромный вред ходу общественного прогресса.

Религиозные воззрения на слабоумных, как и все религиозные догматы, полны противоречий. Одни религии считают слабоумных «детьми Бога», другие—«детьми дьявола». Взгляд на слабоумных как на детей дьявола в большей степени был присущ католической религии.

Крайнюю непримиримость к слабоумным проявляли протестантские ре­форматоры Мартин Лютер (1483—1546) и Джо Кальвин (1509—1564), которые советовали сажать слабоумных в тюрьмы или бросать в реки.

В славянских государствах, где на слабоумных (юродивых) смотрели как на «божьих людей» и «блаженных», их обычно окружали ореолом святости, с благоговением вслушивались в их бессмысленный лепет, усматривая в нем божественное прорицание. Нередко служители православной церкви, пред­писывая относиться к слабоумным с жалостью, оправдывали существование детей-идиотов и калек именем божьим, божьей волей и доказывали, что эти несчастные дети нужны в интересах людей и Бога, чтобы предоставить возможность верующим творить милость во имя Бош.

Таким образом, церковь, особенно православная, пробуждала чувства сострадания к аномальным лицам и часто была инициатором организации для них приютов, убежищ, благотворительных обществ и других меропри­ятий.

-.г

§ 3. Первая научная классификация душевных заболеваний

Ни инквизиция, ни костры не могли задержать развитие тех тенденций, которые все более укреплялись во взглядах ученых, в том числе и врачей.

Подлинно научные воззрения пробивали себе дорогу в героической борьбе с церковью. И в итоге в период средних веков произошло довольно значительное развитие научных знаний.

Уже в XIV—XV веках стали постепенно восстанавливаться понятия древних греков и римлян о душевных болезнях. Даже теологи стали признавать роль мозга в происхождении помешательств.

В мрачные годы инквизиции современник Галилео Галилея и Джордано Бруно профессор медицины в городе Базеле Феликс Платтер (1537— 1614) посещает монастыри, тюрьмы, ведет наблюдение за душевнобольными, которые иногда находились в этих учреждениях. В эти годы врачи имели возможность наблюдать душевнобольных и слабоумных в специально со­зданных для них домах, которые впервые появились в XIV веке. С XV века для названных выше лиц стали открывать и лечебницы.

Во всех этих учреждениях ничто даже отдаленно не напоминало лечение. Это были, как тогда говорили, «места ужаса и безнадежности». Пытки и наказания были учреждены в качестве основных лечебных мероприятий.

Наблюдения Платтера за душевнобольными были опубликованы в его трудах, увидевших свет уже после его смерти; В 1614 году была издана книга «Наблюдения», а в 1625 году «Медицинская практика». В этих трудах Платтер дает первую из известных психиатрам классификацию душевно­больных. Среди душевнобольных он выделяет четыре группы. В числе признаков, лежащих в основе классификации, Платтер указывает такие, которые характеризуют различные нарушения интеллекта, эмоций и физи­ческого состояния больного. Эти нарушения могут характеризоваться ослаб­лением или усилением, исчезновением или извращением той или другой психической функции, точнее—сознания. Важно, что все эти симптомы Платтер связывает с анатомо-физиологической этиологией: наследственно­стью, травмами головы, с нарушениями кровообращения, с отравлениями наркотиками, со старостью и, другими факторами.

Среди выделяемых Платтером четырех групп душевных болезней особый интерес для олигофренопедагогики представляют первая и третья группы.

Первая группа именуется Платтером тепИз шЬесПШаз. К ней он относит лиц с разными степенями нарушения интеллекта, памяти, воображения. Платтер считал, что, если нарушены эти способности, возникает высшая степень слабоумия; избирательное нарушение воображения порождает ма-лоспособность, примитивность; чисто интеллектуальные нарушения приво­дят к потере способности осуществлять суждение, быть критичным и правильно оценивать обстановку.

В третьей группе душевных болезней (тепНз аНепаИо) Платтер выделяет

Тетр 2 Зак 3388

форму врожденного помешательства—глупость. Дети этой категории плохо соображают. У некоторых из них речь нарушена или вообще отсутствует. Наблюдаются физические недостатки. Для этих детей характерны непослу­шание и упрямство.

Таким образом, Платтер был одним из первых психиатров, который выделил среди душевных заболеваний формы, характеризующиеся стойкими нарушениями интеллекта. В дальнейшем эти формы стали называться слабоумием. /~ ~

§ 4. Зарождение гуманистических тенденций в отношении к слабоумным в эпоху Возрождения

Хотя некоторые религиозные учения и пробуждали в народе жалость к
слабоумным, в целом отношение к ним со стороны общества на протяжении
всей истории древнего мира и средних веков нельзя назвать гуманным.
Судьба слабоумных мало волновала общество. На них смотрели как на лиц
обреченных, лишенных всего человеческого и, следовательно, не заслужи­
вающих человеческой помощи и сострадания. Общество было озабочено лишь
тем, чтобы оградить себя от тех, чье поведение так или иначе задевает его
интересы. "

В некоторых случаях общество пыталось извлечь какую-либо пользу из факта существования слабоумных лиц. Так, например, в Древнем Риме, а потом и в других государствах существовал обычай иметь при богатых дворах слабоумных—«дураков» на потеху хозяев и гостей. Этот обычай иметь при дворе подлинных дураков в дальнейшем переродился в обычай держать мнимых «дураков», так называемых шутов, которые, имитируя дурачества, нередко играли немаловажную роль в жизни дворов монархов, а порой и в политической жизни государства.

Раньше всех нашли возможность извлекать материальную выгоду из слабоумных служители религиозных культов. Они использовали слабоумных в качестве сборщиков подаяний. Это имело место в католических и православных монастырях. В Индии (штат Пенджаб) и по настоящее время есть религиозная секта, которая в основном существует за счет средств, собираемых слабоумными, именуемыми «чухас»—«крысиные дети». В этом штате слабоумных детей приводят в храм Шаха Даула Дарьяна—святого, покровителя и защитника слабоумных. Здесь жрецы учат детей выпрашивать милостыню. «Крысиные дети» приносят храму и его жрецам большой доход, так как в Индии существует поверье: у того, кто не пожалеет посланников Шаха Даула, в семье родятся слабоумные.

Есть указания на то, что не везде к рождению слабоумного относятся как к несчастью. Но в основе такого отношения лежат не религиозные, а меркантильные мотивы.

Американский психиатр Альберт Дейч в своей работе по истории психи-

атрии пишет о том, что иногда в бедных семьях Бразилии рождение слабоумного считалось скорее счастьем, чем горем, так как всегда успешно выпрашивающие милостыню слабоумные становились основными кормиль­цами семьи.

В древнее время и в период раннего средневековья слабоумные еще не представляли значительного социального зла и их судьба не вызывала серьезной озабоченности со стороны общества. То и другое было обусловлено отсутствием значительной концентрации населения в крупных городах. Слабоумные жили в разбросанных по той или иной стране маленьких населенных пунктах и почти не вступали в контакты с населением. Они общались лишь с членами своей семьи или немногочисленными соседями. В то время единственная общественная забота о слабоумных состояла в призрении некоторых из них в монастырях. Монастыри, как уже говорилось, получали от этого выгоду, так как использовали слабоумных для сбора подаяний или привлечения паломников, надеявшихся услышать из уст юродивых пророческие слова. (На Руси еще с XI века некоторые слабоумные призревались в Киево-Печерской лавре.)

Конечно, монастыри призревали лишь незначительную часть слабоумных. Большинство их вплоть до конца XVIII века скитались по дорогам, гибли от голода и бесприютности, так как семья часто не имела возможности или не хотела содержать слабоумного.

Эпоха Возрождения вызвала противоречивые явления в общественной жизни, в идеологии, во взглядах на природу человека, на его психическую деятельность. С одной стороны, духовенство все настойчивей и бескомпро­миссно насаждало религиозную схоластику, мистические, «демонологиче­ские» теории в понимании природы психических заболеваний и в связи с этим, как отмечалось выше, обострились репрессии в отношении душевно­больных и слабоумных, с другой—в эпоху Возрождения наблюдается уси­ление борьбы прогрессивных сил общества с религиозным невежеством, ханжеским аскетизмом, со схоластикой, возвеличивается человеческий разум, осуществляется пропаганда человеколюбия. Естественно, что в орбиту этих новых веяний попадают и слабоумные, т. е. та часть общества, которая в наибольшей мере испытывает на себе окружающую их несправедливость. Понятно, что и в эту эпоху люди замечали лишь глубокие проявления слабоумия.

В эцоху Возрождения возникают, а затем все более развиваются гумани­стические тенденции в отношении к слабоумным и другим аномальным лицам.

В это время лишенные разума люди начинают привлекать внимание фило"-софов, врачей, ли-ераторов и педагогов. В литературе наблюдается определен­ный интерес и выражаются симпатии к лицам, которые хотя и лишены разума, но зато свободны от религиозных догматов, схоластики и лицемерия.

1) О е и 1 5 с Н А. ТЬе МепаНу III ш Атепса.—N6» Уогк, 1946.

Философы используют образ «дурачка», чтобы на фоне его простодушия показать невежество, ханжество духовенства и чванливость аристократов. Этот прием позволяет показать, что многие из власть имущих глупее, чем общепризнанные дураки.

Так, виднейший гуманист эпохи Возрождения Эразм Роттердамский
(1469—1536) в своем трактате «Похвала Глупости» сатирическим восхвале­
нием Глупости и сопоставлением лжемудрецов с «глупыми» разоблачает
тупость, ограниченность духовенства того времени и поет гимн подлинной
мудрости и высокому разуму. '

Врачи в эпоху Возрождения стремятся проникнуть в душевный мир психически больных, в том числе и слабоумных. Уже первые более глубокие соприкосноевния со слабоумными выявили у них многие человеческие черты, наличие которых прежде отрицалось.

В эпоху Возрождения судьбы умственно отсталых впервые начинают привлекать внимание и педагогов.

Первым из представителей педагогики, высказавшим мысль о необходи­мости проявлять заботу о воспитании и обучении слабоумных, был знаме­нитый славянский педагог Ян Амос Коменский (1592—1670).

В «Великой дидактике» он писал: «Ведь кто усомнился бы в том, что воспитание необходимо людям тупым, чтобы освободиться от природной тупости». И далее: «Кто по природе более медлителен и зол, тот тем более нуждается в помощи, чтобы по возможности освободиться от бессмысленной тупости и глупости. И нельзя найти такого скудоумия, которому совершенно уже не могло бы помочь образование».

Ян Амос Коменский был глубоко убежден в возможности дать образование всем аномальным детям. В этой связи он писал: «Возникает вопрос: можно ли прибегать к образованию глухих, слепых и отсталых, которым из-за физического недостатка невозможно в достаточной мере привить знания?— Отвечаю: из человеческого образования нельзя исключить никого, кроме нечеловека».

В эпоху Возрождения возникла необходимость и в определении правового положения слабоумных. Это диктовалось теми сложными экономическими отношениями, которые складывались в буржуазном обществе и выдвигали множество имущественных проблем.

Раньше, чем в других государствах, правовое положение слабоумных определялось законодательством в Англии. Законы Англии уже в XIII веке стремились установить разницу между слабоумными (идиотами) и помешан­ными, так как это имело большое значение при решении имущественных вопросов. И слабоумные и помешанные относились к лицам, которые не способны управлять собой и своими делами. Идиотом признавался тот, кто

1) Коменский Я. Избранные педагогические сочинения.—М., 1956.—С. 206—207.

2) Там же.—С. 215.

3) См.: ЗЬогшк уузоке 5ко1у рейаяб^ске V ргаге.—Рга^а, 1958.—3. 27.

от рождения страдал недееспособностью; помешанным тот, кто становился недееспособным лишь на какое-то время.

Руководствуясь таким определением понятий «идиотия» и «помешан-ность», английские законы начиная с XIV века устанавливали такой порядок наследования имущества идиотов и помешанных: «Когда субъект призна­вался идиотом, все доходы с его имущества поступали в корону; когда же он признавался помешанным—корона брала на себя роль опекуна: охраняла его имущество и доходы и возвращала их или ему—в случае выздоровления, или наследникам—в случае его смерти».

Это законодательство не стимулировало развития общественной помощи слабоумным, так как родственники слабоумных, чтобы не лишиться прав на наследование имущества, принадлежавшего этим слабоумным лицам, стремились доказать, что указанные лица не слабоумные, а помешанные.

В результате в Англии преимущественно открывались больницы для душевнобольных, в которые помещали и слабоумных. Специальные же учреждения для слабоумных в Англии развития не получили.

Глава 2

Поиск по сайту: