Возрастание социальной остроты проблемы общественной помощи слабоумным во второй половине XIX века

Как уже отмечалось, особенно острый социальный характер проблема общественной заботы о слабоумных приобрела со второй половины XIX века.

Бурное развитие промышленности, дальнейшее укрепление буржуазной системы привели к усилению эксплуатации трудящихся, к резкому ухудшению их быта и как следствие этого к росту числа аномальных детей.

Здесь уместно подчеркнуть, что отказ от классового тенденциозного освещения исторических процессов с позиций советской идеологии не означает, что следует смягчать или затушевывать те негативные послед­ствия, которые сопутствовали зарождению и укреплению капитализма, особенно на стадии первичного накопления капитала. Этот период характеризуется безудержной эксплуатацией рабочего класса, высоким травматизмом вследствие отсутствия охраны труда, тяжелыми условиями быта трудящихся. Применительно к рассматриваемой нами проблеме, особую значимость имеют и не потеряли актуальности труды К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященные положению трудящихся на ранней стадии развития капитализма.

Губительное влияние буржуазной системы эксплуатации на положение трудящихся, семью, здоровье потомства глубоко раскрыл Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии». «Каждое усовершенствование в машине,—пишет Ф. Энгельс,—отнимает у рабочих кусок хлеба, и чем значительнее это усовершенствование, тем более многочисленная категория рабочих остается без работы; каждое усовершенствование, следовательно,

влечет за собой для известного числа рабочих... нужду, нищету и преступ­ления».

В промышленности женский и детский труд начинают вытеснять труд мужской.

Капиталисты видели в этом прямую выгоду, так как женский и детский труд оплачивался ниже, чем мужской.

Хищническая эксплуатация женского труда приводила к почти полной беспризорности детей. Следствием этого было воздействие на детей различ­ных вредностей.

Энгельс писал: «...работа женщин совершенно разрушает семью; ведь если жена проводит на фабрике 12—13 часов в день, а муж работает не меньше... точсакова может быть судьба их детей? Они растут совсем без надзора, как сорная трава...».И далее: «Женщины возвращаются на фабрику часто уже через три-четыре дня после родов, оставив, конечно, грудного ребенка дома...».

Все эти вредные для здоровья детей обстоятельства, возникавшие из крайне ненормальных условий женского труда, усугублялись привлечением, как уже отмечалось выше, самих детей уже с 5—6 лет к изнурительному труду.

«Какую богатую коллекцию болезней создала эта отвратительная алчность буржуазии!—восклицает Ф. Энгельс.—Женщины, неспособные рожать, де­ти-калеки, слабосильные мужчины, изуродованные члены, целые поколения, обреченные на гибель, изнуренные и хилые,—и все это только для того, чтобы набивать карманы буржуазии!»

Таким образом, капиталистический способ производства привел к росту числа детей с патологическим развитием, и в частности детей с аномалиями в психическом развитии.

Все это побуждало врачей заниматься углубленным изучением заболева­ний нервной системы и аномалий психического развития. Наиболее прогрес­сивные врачи вели борьбу за оздоровление условий труда женщин и детей в капиталистической промышленности.

К росту числа аномальных лиц не могут оставаться безразличными общественные деятели, педагоги, юристы и государства в целом. Становится очевидным, что аномальные лица являются своеобразным поставщиком антисоциальных элементов, если им не оказывается общественная помощь. Все это придает проблеме изучения слабоумных и помощи им большую социальную остроту.

Потребность в расширении исследований слабоумия и в совершенствова­нии системы общественной помощи слабоумным со второй половины XIX

1) Маркс К., Энгельс Ф. Соч.—Т. 2.—С. 366.

2) Там же.—С. 373.

3) Там же.—С. 374.

4) Там же.—С. 394—395.

Тетр 3 Зан 3388

века диктуется и нуждами народного образования. В передовых буржуазных странах вводится всеобщее начальное обучение. Это в свою очередь выдвигает проблему борьбы с неуспеваемостью, второгодничеством, которые часто бывают обусловлены патологией психического развития.

Таким образом, если раньше, в первой половине XIX века, внимание общества было обращено лишь на глубокие формы умственной отсталости, симптомы которых были очевидны, то теперь, в связи с развитием народного образования, стали выявляться лица с легкими формами отсталости, чье отставание в детском возрасте обнаруживается лишь в процессе обучения, а у взрослых в условиях работы на производстве. Эти лица с легкими формами отсталости стали особенно беспокоить общественность. Глубоко отсталые, как уже отмечалось, вследствие своей беспомощности и малой социальной контактности нуждаются в большой опеке, заботе, но они не представляют для общества значительной социальной опасности. В отличие от них, лица с легкими формами отсталости обладают определенной инициативой, всту­пают в широкие контакты с окружающими и, следовательно, могут пред­ставлять для общества большую опасность, если их жизнь будет вне контроля.

Поскольку дети с легкими формами умственной отсталости не справлялись с программами народных школ и становились для них обузой, их отчисляли из этих школ. В результате они оказывались на улице, пополняя резервы антисоциальных элементов.

Все это обостряло общественную значимость проблемы слабоумия. В связи с этим во второй половине XIX века главным объектом заботы и изучения становятся лица с легкими формами слабоумия.

Помощь слабоумным начинает рассматриваться не только как проявление гуманности, но и как социальная необходимость, как средство самосохране­ния общества.

В многочисленных трудах педагогов, врачей, общественных деятелей, социологов и юристов конца XIX—начала XX века приводится масса аргументов, подтверждаемых статистическими данными и экономическими расчетами, в пользу того, что государству выгоднее открывать учреждения для слабоумных, чем содержать суды и тюрьмы для правонарушителей.

В качестве примера приведем исследование немецкого врача из Дюссель­дорфа Ландрата Клаусснера, который проследил судьбу потомства одной слабоумной нищенки, родившейся в 1740 году.

К Г893.году она в трех поколениях дала 834 потомка. Исследование судьбы 709 из них показало, что 100 человек родились вне брака, 181—занимались проституцией, 142—нищенствовали, 46—содержалось за счет общин, 76 человек были уголовными преступниками, в их числе 7 убийц.

По подсчетам Клаусснера, потомство слабоумной нищенки обошлось обществу в 5 млн. марок, в то время как на своевременное содержание этой нищенки в общественном учреждении понадобилась бы ничтожная сумма. Подобные исследования подготавливали общество к осознанию той опасно­сти, которую таит его равнодушие к положению слабоумных.

§ 2. Основные аспекты и тенденции в изучении слабоумия во второй половине XIX —начале XX века

Внимание к легким формам умственной отсталости вызвало необходимость пересмотреть ранее существовавшие определения слабоумия, критерии этого состояния, классификации форм, степеней, видов слабоумия.

Со второй половины XIX века все более увеличивается удельный вес клинического и психолого-педагогического аспектов исследования слабо­умия. Эти исследования в значительной степени направлены на разработку критериев дифференциации слабоумных по состоянию и перспективам развития их интеллекта. Эти данные были необходимы для решения вопросов о типах учреждений для различных категорий аномальных детей. Возросший к этому времени уровень развития психиатрии и психологии обеспечил возможность для подобных исследований.

■ Вторая половина XIX века характеризуется бурным развитием естествен­ных наук. Большим толчком к развитию материалистических взглядов в биологии послужили вышедшие в свет книги Ч. Дарвина «Происхождение видов» (1859) и И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» (1863). В этой работе И. М. Сеченов говорит о том, что основа всех без исключения проявлений психической жизни—рефлекторная деятельность центральной нервной системы. Этим Сеченов отвергал утвердившееся в веках убеждение в том, что работа мозга не подчиняется объективному изучению.

В психологии и педагогике все больше используется экспериментальный метод исследования.

Во второй половине XIX—начале XX века определились два направления в понимании характера и сущности слабоумия.

Представители первого направления основные усилия сосредоточивали на клиническом изучении слабоумия, на поисках его причины, на раскрытии материальной основы аномалий развития. Представители этого направления рассматривали слабоумие как состояние атипического развития в результате тех или других вредностей, нанесенных организму ребенка на разных стадиях его развития. Это направление в исследовании слабоумия наиболее полно было представлено за рубежом во второй половине XIX—начале XX века психиатрами В. Гризингером, В. Айрлендом, Б. Морелем, Д. Бурневилем, В. Вейгандом, Э. Крепелином и др., в России—И. П. Мержеевским, П. И. Ковалевским, С. С. Корсаковым, В. П. Сербским, А. Н. Бернштейном, В. И. Яковенко, Г. И. Россолимо, Г. Я. Трошиным и т. д.

Второе направление исследования имело преимущественно психолого-пе­дагогический характер. Сторонники этого направления—А. Бинэ, Т. Симон, Санте де Санктис и другие—основное внимание уделяли изучению легких форм умственной отсталости. Слабоумие понималось ими преимущественно как количественное отставание развития ненормального ребенка от развития его нормального сверстника. Исходя из подобного понимания сущности умственной отсталости, названные исследователи в основном занимались

изысканием путей выявления уровня психического развития ребенка. Их менее всего интересовали причины отклонений этого развития от нормы.

Разумеется, что эти основные направления исследования слабоумия разви­вались не изолированно друг от друга. Клиницисты проявляли большой инте­рес к психологическим аспектам изучения слабоумия и нередко в своих исследованиях пользовались данными и методами психологии. И наоборот, психологические и педагогические исследования умственной отсталости под­креплялись клиническими материалами. Однако отмеченные выше две тен­денции в разработке проблемы слабоумия выступали достаточно рельефно.

Рассмотрим более подробно содержание и развитие этих двух направлений в исследовании слабоумия.

§ 3. Развитие анатомо-физиологического и этиологического направления в изучении слабоумия

Можно указать на большое число работ, посвященных изучению этиологии и анатомо-физиологии слабоумия. Но наибольший след в развитии этого учения во второй половине XIX—начале XX века оставили психиатры В. Гризингер, В. Айрленд, Б. Морель, Д. Бурневиль, В. Вейганд, Э. Крепелин.

Интересно отметить, что сами исследователи этиологии, патологической анатомии и физиологии слабоумия всегда осознавали сложность подобных исследований, ощущали недостаточность знаний, понимали несовершенство используемых ими методов.

В основном все исследователи этого направления сходились на том, что, как бы многочисленны ни были причины слабоумия, их можно объединить в 3 группы.

К первой группе относятся причины, действующие до рождения ребенка, *\ ко второй—во время рождения, а в третью группу объединяются причины, действующие после рождения ребенка.

К причинам первой группы относятся различные случаи неблагоприятной наследственности, неблагоприятные моменты в период зачатия и беремен­ности, физическое состояние и возраст родителей и т. п.

К причинам второй группы относятся преждевременные роды, продолжи­тельные и неправильные роды, наложение щипцов, асфиксия.

Причины третьей группы в основном носят соматический характер. Это болезни внутренних органов, нервной и эндокринной систем.

Все исследователи этого направления исходят из того, что в основе каждого психического расстройства лежат материальные изменения тех или иных органов. Одним из первых начало исследованию анатомо-физиологических изменений мозга идиотов положил немецкий врач Вильгельм Гризингер (1817—1868).

Ранняя попытка дать классификацию слабоумия по анатомо-физиологи-ческим и этиологическим признакам принадлежит английскому психиатру Вильяму Айрленду (1832—1909). 36

Айрленд различает следующие группы идиотии в зависимости от лежащих в их основе расстройств:

1) генетический идиотизм (врожденный идиотизм). Сюда он относит все
случаи идиотии, которые не могут быть точно объяснены. Это главным
образом наследственные формы идиотии;

2) микроцефалический идиотизм;

3) экламптический идиотизм. Идиотизм, вызванный припадками, отли­
чающимися от эпилептических тем, что они быстро следуют один за другим,
а затем прекращаются, но оставляют изменения в структуре мозга;

4) эпилептический идиотизм, который вызывается последствиями эпилеп­
тических припадков;

5) гидроцефалический идиотизм (следствие водянки мозга);

6) паралитический идиотизм;

7) кретинизм (Айрленд считает кретинизм одной из форм идиотии);

8) травматический идиотизм;

9) воспалительный идиотизм вследствие различных заболеваний мозга;

10) идиотизм вследствие лишения органов чувств: зрения и слуха.

Эта классификация причин слабоумия получила признание психиатров и до конца XIX века была исходной для других вариантов классификации.

Айрленд делает попытку указать те социальные факторы, которые в той или иной степени влияют на возникновение слабоумия. В этом вопросе Айрленд полностью разделяет курьезную точку зрения Эдуарда Сегена, высказанную им на лекции, прочитанной в Нью-Йоркском обществе врачей. Айрленд, как и Сеген, утверждал, что социальной причиной слабоумия является эмансипация женщин.

Точка зрения психиатров на прямую связь между функциональными и органическими расстройствами мозга была особенно ясно сформулирована на Парижском конгрессе психиатров в 1900 году.

На этом конгрессе русский психиатр профессор И. П. Мержеевский зая­вил, что анатомо-патологическая классификация слабоумия должна занять первое место среди других классификаций, так как она базируется на точном анализе строения нервной ткани и ее элементов и на точных эмбриологи­ческих данных.

На том же конгрессе французский психиатр Д. Бурневиль (1840—1909) представил свою анатомо-патологическую классификацию слабоумия. Он говорит о семи формах идиотии, которые обусловлены разными факторами: 1) хроническим менингитом; 2) хроническим менингоэнцефалитом; 3) ос­тановкой в развитии мозговых извилин и поражением нервных клеток; 4) различными склерозами; 5) гидроцефалией; 6) остановкой развития мозга; ⁷> микроцефалией.

Некоторые исследователи значительно упрощают, вульгаризируют связь между анатомо-физиологическими нарушениями мозга и степенью слабо­умия. Так, немецкий психиатр К. Гаммерберг (1865—1893) классифицирует умственно отсталых в зависимости от уровня развития мозга; при этом он

механически соотносит уровень психического развития слабоумного с опре­деленным возрастом нормального ребенка. С его точки зрения, при самой глубокой идиотии большая часть мозговой коры останавливается в своем развитии на том уровне, который соответствует последнему периоду эмбри­ональной жизни. В этом случае субъект не способен ни к какому психиче­скому развитию. По мнению Гаммерберга, при умственной слабости глубокой степени мозг в своем развитии не превосходит уровня развития мозга нормального ребенка раннего возраста. В этом случае развитие ребенка не превосходит развития пятилетнего ребенка. При легких формах умственной отсталости психическое развитие будет соответствовать шести-двенадцати-летнему нормальному ребенку. При такой отсталости мозг отличается лишь меньшим количеством нервных клеток.

Особое направление во взглядах на этиологию слабоумия создал фран­цузский психиатр Бенедикт Морель (1809 — 1872). Он положил начало учению о дегенерациях—вырождении.

Морель видел этиологию слабоумия в наследственных факторах. Умст­венную отсталость он рассматривал как определенную степень прогрессиру­ющего вырождения, присущую четвертому поколению вырождающейся семьи.

Под вырождением Морель понимает скопление вредных влияний в течение ряда поколений. Эти отрицательные влияния от поколения к поколению все более усиливаются, наращиваются. На четвертой стадии накопления этих вредностей возникает идиотия. К этим вредностям Морель относит сифилис, алкоголь, туберкулез и пр.

Морель признает, что наличие тенденции к вырождению выражается во внешних признаках: неправильности носа, губ, глаз и т. д.

Учение о дегенерациях оказало большое влияние на развитие учения о слабоумии и получило развитие в трудах многих психиатров.

Наиболее четкое определение дегенерации дал в 1900 году французский психиатр Тюлье (ТпиНе). Он, как и Б. Морель, обозначает термином «дегенераты» всех умственно ненормальных субъектов.

Дегенерацию он определяет как «патологическое состояние субъекта, который, сравнительно со своими непосредственными старшими родствен­никами, значительно ослаблен в своей способности противодействовать психофизическим факторам и только в неполной мере проявляет в борьбе за существование свои природные данные. Это ослабление, проявляющееся постоянными симптомами, является прогрессирующим, без промежуточ­ных регенераций; в конце концов получается полное уничтожение данного рода» '.

К высшим дегенератам Тюлье относит таких субъектов, «которые, не­смотря на более или менее выраженные психофизические дефекты и дисгармонии в своих способностях, делающие их не в полной мере способ-

ными участвовать в борьбе за существование или полностью приспособиться к окружающей среде, все же сохраняют все функции интеллекта».

Тюлье отмечает, что у этих «высших дегенератов» с самого раннего детства наблюдаются аномалии в чувствах, характере или интеллекте. У них наблюдаются беспричинные припадки гнева или большая инертность. Их речь запаздывает в своем развитии. У «высших дегенератов» часто наблю­даются беспричинные страхи, немотивированные симпатии и антипатии. Постепенно состояние этих субъектов все более ухудшается, поведение их становится аморальным и социально опасным. Среди «высших дегенератов» Тюлье различает ослабленных, интеллектуально неуравновешенных и впе­чатлительных.

И интеллектуально неуравновешенные субъекты и субъекты впечатли­тельные характеризуются такими признаками, которые никак не выражают своеобразия их интеллектуального развития.

С одной стороны, Тюлье отмечает, что умственные способности тех и других субъектов мало затронуты, а с другой, указывает на то, что у них крайне бедны представления, понятия, грубо нарушена логика; кроме того, он говорит о том, что у них имеется множество других интеллектуальных

расстройств.

При характеристике дегенератов во всех случаях на первый план выдви­гается недостаточность аффективного компонента мышления.

Таким образом, все эти характеристики дегенератов не создают ни клинического, ни психолого-педагогического образа аномального ребенка.

Французский психиатр Маньян (Ма^пап) в своих клинических лекциях об умственных болезнях (1897) по примеру Мореля всех умственно отсталых считает дегенератами или неуравновешенными и принимает классификацию наполовину этиологическую, наполовину анатомо-физио-логическую:

1. Неуравновешенные в отношении интеллекта.

Сюда Маньян относит идиотов, которых в свою очередь подразделяет на идиотов с нарушениями преимущественно спинного мозга и идиотов с нарушениями головного мозга. К данной группе неуравновешенных, кроме идиотов, он относит слабоумных, которых подразделяет на дебилов, отсталых и имбецилов.

Для обозначения самых легких форм интеллектуальной неуравновешен­ности он пользуется термином «высшие дегенераты».

2. Неуравновешенные в отношении чувств.

К ним Маньян относит крайне подвижных субъектов, которых, кроме того, называет еще морально безумными.

3. Импульсивные, у которых главным образом нарушена воля.
Совершенно очевидно, насколько данная классификация дезорганизует

представление о слабоумии. Отдельные компоненты психической жизни

1) См.: О е с г о I у О. Ьа с!а$5Шса1юп с1е$ епГапк апогтаих. —1905.

1) См.: О е с г о 1 у О. Ьа с1а$5Шса1тп йек епГапв апогтаих. —1905.

человека оторваны друг от друга, облик слабоумного потерял свои основные признаки.

Учение о дегенерациях в какой-то степени лишило специфики понятие «слабоумие». Симптом интеллектуальной недостаточности перестал играть определяющую роль в характеристике слабоумия. Понятие «дегенерат» распространяется на множество различных состояний: на детей с недостат­ками интеллектуального развития и детей одаренных, но с патологией характера (бродяжничество, воровство, лживость, жестокость и т. д.). В связи с этим учение о дегенерациях в целом нельзя признать продуктивным в общей эволюции учения о слабоумии.

Вершиной анатомо-физиологического и этиологического направления в развитии учения о слабоумии начала XX века является учение немецкого психиатра Эмиля Крепелина (1856—1926). Он первый объединил (1915) все формы слабоумия в одну группу под общим названием «задержка психического развития» и ввел термин олигофрения (от греч. «малоумие») для обозначения этой группы врожденных болезненных состояний.

Этиологию этих состояний Крепелин видит в наследственном вырождении или повреждении зародыша, а также в болезненных процессах, которым подвергся мозг в эмбриональном периоде развития. Крепелин отдает отчет в том, что современная ему медицина еще мало знает о природе этих состояний.

Он придерживался традиционной классификации олигофрении по степени дефекта: идиотия, имбецильность, дебильность.

Хотя Крепелин правильно понимает, что слабоумие—это не просто отставание от нормального развития, а своеобразное, патологическое разви­тие, он отдает дань психологическим концепциям своего времени и ошибочно считает, что критерием той или другой степени дефекта служит мера соответствия патологического развития нормальному.

Надуманность этой классификации очевидна. Исходя из этих позиций, Крепелин безосновательно приравнивает идиотию к состоянию нормально­го ребенка от 1 года до 6 лет, имбецильность—состоянию до 14-летнего возраста, дебильность—возрасту 14—18 лет. При этом он считает, что эти степени отставания могут быть более точно установлены по методу Бинэ и Симона.

В качестве самостоятельных форм олигофрении Крепелин выделяет монголизм и инфантилизм.

Учение Крепелина дало толчок для последующих исследований слабоумия как формы врожденной задержки психического развития.

Бельгийский психиатр Жан Демор (1867 — 1941) в своей классификации слабоумия по этиологическому признаку впервые четко отграничил причины отсталости, связанные с патологическими нарушениями организма ребенка, от причин внешних, зависящих от условий воспитания ребенка. Основным же критерием аномалии Жан Демор считал критерий педагогический, т. е. неспособность учиться и воспитываться в обычных условиях.

«Ненормальными,—пишет Ж. Демор,—мы называем тех многочисленных детей, которые обнаруживают различные аномалии нервной системы и вследствие этого не подлежат обычным методам воспитания» '. И далее: «Отсталыми называются такие дети, которые вследствие психической сла­бости или аномалии не могут воспитываться обычными способами. Их психическая слабость и аномалии являются следствием прирожденной болезни, или позднейшего заболевания, или вредного влияния общих условий жизни на развитие индивидуума».

Жан Демор разделяет отсталых детей по этиологии на детей медицински И педагогически отсталых.

К медицински отсталым он относит тех, чье отставание в развитии связано с патологическими факторами, с вредностями, перенесенными ребенком в утробном периоде или раннем детстве.

К отсталым в педагогическом отношении он относит тех, которые в раннем детстве не получили должного воспитания в семье, или перенесли в детстве какие-либо болезни, или стали жертвами плохих методов воспитания в школе. Педагогически отсталых детей Демор разделяет на пассивных и непо­слушных.

Детей, отсталых в медицинском отношении, он разделяет на идиотов первой, второй и третьей степени.

Идиотов первой степени он также именует нравственными дегенератами или слабоумными. Эти субъекты довольно значительно развиты умственно, но у них грубо нарушена волевая сфера. Их поведение антисоциально.

У идиотов второй степени умственная сфера поражена довольно значи­тельно. Психическая деятельность у них элементарна и однообразна. Вни­мание поверхностное. Вследствие безынициативности, пассивности они в социальном отношении безопасны.

К идиотам третьей степени Ж. Демор относит субъектов с сильно выра­женными нарушениями психической жизни. У них отсутствуют воля, внимание и все другие психические функции.

Таким образом, мы видим, что в группу медицински отсталых Ж. Демор относит лиц с достаточно грубыми нарушениями в интеллектуальной и аффективной деятельности, а для обозначения форм отсталости пользуется весьма упрощенной терминологией. Все степени слабоумия обозначаются одним термином—«идиотия».

Распространение понятия «отсталость» на детей с так называемой педа­гогической запущенностью привело к тому, что в Брюсселе количество умственно ненормальных детей в 1903 году исчислялось 12—18% от общего числа детей школьного возраста, в то время как в других странах, где диагноз «умственная отсталость» ставился только при наличии клинических пока­зателей, к умственно отсталым относили не более 2%.

1) Демор Ж. Ненормальные дети, воспитание их дома и в школе.—М., 1909.—С. 164.

2) Там же.—С. 165.

Наиболее глубоко исследовал слабоумие в начале XX века русский психиатр Г. Я. Трошин (1874—1938).

В своих взглядах на слабоумие Г. Я. Трошин исходил из того, что законы развития нормального и ненормального ребенка одни и те же. Но «в то время, как нормальные дети в сравнительно короткий срок проходят все стадии филогенетического развития,.эволюция ненормальных детей идет крайне медленно и притом они проходят не все стадии филогенетического развития, а лишь некоторые, только низшие, не доходя до высших; смотря по стадии, на которой остановилось развитие, можно различать три глав­нейшие степени патологического недоразвития: идиотизм, имбецильность (слабоумие) и отсталость».

Г. Я. Трошин признает психологию отсталых лишенной динамики. Она представляется ему чрезвычайно статичной, однообразной, застывшей.

Г. Я. Трошин подверг анализу состояние классификаций слабоумия и систематизировал все признаки, которыми предшествовавшие исследователи характеризуют основные степени слабоумия. Основываясь на опыте в области изучения детской ненормальности, он рекомендует свою классификацию ненормальных. Эта классификация должна, по его мнению, преследовать практические цели, помогать диагностировать детскую ненормальность и дифференцировать помощь этим детям.

Г. Я. Трошин разделяет ненормальных детей на три группы:

1) группа психического недоразвития;

2) группа детских неврозов и психозов;

3) группа симптоматической ненормальности.

Все формы слабоумия Г. Я. Трошин, как и Крепелин, по существу относит к 1-й группе—группе психического недоразвития. Сюда он включает следу­ющие формы психического недоразвития:

1) анэнцефалы—безголовые уроды, нежизненноспособные;

2) абсолютный идиотизм;

3) идиотизм типичный;

4) переходные степени от идиотизма к слабоумию;

5) слабоумие, или имбецильность;

6) отсталость.

Классификация Г. Я. Трошина отграничивает формы психического недо­развития от детских неврозов и психозов и от тех форм ненормальности, которые являются следствием соматической ослабленности ребенка или неблагоприятных условий жизни и воспитания.* Ведь смешение всех этих форм и состояний было основным и типичным пороком в учении о слабоумии ряда психиатров начала XX века.

Четкое же отграничение Трошиным слабоумия от других состояний способствовало углубленному изучению своеобразия интеллектуального и

1) Трошин Г. Я. Антропологические основы воспитания. Сравнительная психология нормальных и ненормальных детей.—Пг., 1915.—С. XIII.

эмоционального развития слабоумных. Сам Трошин показал лучший образец подобных исследований.

§ 4. Развитие психолого-педагогического и социологического направлений в изучении слабоумия

Многие психиатры стали затрудняться при необходимости раскрыть сущность слабоумия и дать его типологию только на основании этиологиче­ских и анатомо-физиологических признаков, так как при одной и той же этиологии наблюдается множество различных степеней слабоумия и большое разнообразие симптомов. И наоборот, одни и те же симптомы имеют место у слабоумных, чье заболевание обусловлено различными этиологическими факторами. Это побуждало искать дополнительный, симптоматический критерий для разграничения различных степеней слабоумия. Одни исполь­зовали какой-либо один симптом в качестве решающего критерия для установления различных градаций слабоумия, другие—одновременно не­сколько. Этими критериями служили психологические оценки личности с точки зрения состояния интеллекта и аффекта, педагогические признаки (степень обучаемости) и социальные 'степень контактности и особенности поведения). Так возникло множество различных симптоматологических характеристик и классификаций слабоумных.

Некоторые психиатры и психологи рассматривали симптомы различных степеней слабоумия в связи с этиологическими факторами (Жюль Вуазен, 1893; Нойс (Ыоуез), 1901; Сайте де Санктис, 1902; Бурневиль, 1897 и др.). В основном эти специалисты оперировали такими терминами, как «идио­тия», «имбецилизм», «тупоумие», «слабоумие». Для более тонкой дифферен­циации они указывали их степени (например, идиотия первой степени, имбецилизм первой, второй степени и т. д.) или же вводили такие градации, как глубокая идиотия, абсолютная идиотия и т. д. Так, итальянский психиатр и психолог Санте де Санктис классифицировал умственно отсталых детей, которых он именовал «френастиками», по состоянию моторики, патологии нервной системы, времени нарушения центральной нервной системы и глуби­не отсталости. В заключение он пришел к выводу, что патогенез не может служить основанием для классификации, так как при одном и том же патоге­незе может быть разная клиническая и психологическая картина дефекта. Он утверждал, что классификация чмеет смысл тогда, когда она является харак­терологической, т. е. когда в ней дается описание качественного своеобразия различных типов умственной отсталости. С этой точки зрения он подразделял умственно отсталых по состоянию их интеллекта на группы:

1. Интеллект идиотический. При данной форме нарушения интеллекта деятельность органов внешних чувств затруднена, объем внешних ощущений недостаточен. Наблюдается общая психическая тупость. Затруднено сосре­доточение внимания. Понимание и память носят ограниченный характер. Воображение характеризуется крайней бедностью. Отсутствуют способности

. Представления о времени и месте отсутствуют Отмечается замкнутость. Аффекты носят примитивный характер. Поведение, позы отличаются однообразием. Смех резкий, неадекватный. Аппетит нена­сытный. Речь страдает тяжелыми дефектами. Жесты и мимика бедны. Учиться эти дети не могут, но воспитанию поддаются.

2. Интеллект имбецилический. Понимание быстрое, но поверхностное.
Большая неустойчивость внимания. Отсутствие критики, скудость логики,
большая бедность обобщений и абстракций. Настроение экспансивное, сфера
аффектов узка или извращена. Наблюдается склонность к аморальному
поведению. Смех носит неадекватный характер, отмечается чрезмерная
подвижность, подражательность. Наблюдается склонность к коллекциони­
рованию. Речь имеет легкие дефекты.

Обучение этих детей малоэффективно, но воспитание возможно.

3. Интеллект дементный. Внимание неустойчиво. Понимание иногда
нормальное. Память хорошая, особенно слуховая. Аффекты мало дифферен­
цированы. Отмечается большая разница между интеллектуальным развити­
ем и поведением. Больше нарушена аффективная сторона личности. Дети с
таким интеллектом склонны разговаривать сами с собой, гримасничать.

Эти лица могут успешно заниматься. Однако в процессе воспитания возникают значительные трудности.

4. Интеллект эпилептоидный. Понимание замедленное, память ослаблена,
логика нарушена, обобщения и абстракции затруднены, внимание нормаль­
ное. Настроение неустойчивое, большая импульсивность. Характер скрыт­
ный, мстительный, эгоистичный. Аффекты притуплены. Речь нормальная.

Эти дети учатся с трудом и плохо поддаются воспитанию.

5. Интеллект инфантилический. Эти дети отличаются хорошей памятью.
Их настроение носит устойчивый характер. Воображение слабое. Аффекты
повышены. Дети застенчивы, послушны, импульсивны, очень любопытны,
подражательны.

Эти дети учатся с большим трудом, но легко воспитываются.

Приведенная выше типология служит прекрасной иллюстрацией того, насколько разнообразны проявления умственной отсталости.

Французский психиатр Бурневиль, как и Сайте де Санктис, является автором многих классификаций умственно отсталых. Это классификации анатомо-патологические, чисто симптоматические и др. Одну из них мы уже воспроизводили выше. Надо сказать, что сам Бурневиль испытывал неудов­летворенность всеми этими классификациями, так как не считал, что они имеют практическое значение; поэтому он полагал, что наибольший интерес должны представлять психолого-педагогические классификации.

Своей заключительной классификацией слабоумия он считал ту, которая приводится ниже. Согласно этой классификации, Бурневиль выделил 5 групп различных степеней слабоумия:

1. Абсолютная идиотия.

При этом виде идиотии отсутствует способность ходить, хватать, выпол-

нять самостоятельные действия. Речь, внимание и сознание отсутствуют. У одних нет потребности питаться, другие обжорливы, не имеют чувства сытости. У абсолютных идиотов постоянно истекают слюна и носовая слизь. Дефекация непроизвольна. Часто наблюдаются приступы крика. Многочис­ленные тики. Слух, зрение, вкус, обоняние и осязание как бы отсутствуют, хотя органы чувств с анатомической стороны могут быть совершенно нормальны. Общая чувствительность сильно нарушена; поэтому наблюдается индифферентное отношение к болевым ощущениям, к холоду, жаре. Ни родителей, ни ухаживающий за ними персонал не узнают. Абсолютные идиоты живут чисто вегетативной жизнью.

2. Глубокая идиотия.

У глубоких идиотов подвижность нарушена в меньшей степени, чем у абсолютных идиотов. Походка удовлетворительна. Хватание предметов недостаточное—большой палец либо совершенно не противополагается ос­тальным, или противополагается недостаточно. Аппетит повышен. Чувство насыщения недостаточно. Вкус развит слабо. Слюнотечение недостаточное, что затрудняет жевание. Дефекация непроизвольна. Речь или отсутствует, или ограничена—повторяют несколько односложных слов.

Потребности выражают действиями или криками. Узнают своих родителей и персонал. Отдают предпочтение некоторым лицам. Часто наблюдаются музыкальные способности, скорее—музыкальная память. Запоминают услы­шанные мотивы и без умолку их повторяют.

Внимание поверхностное. Смотрят, но не видят. Слышат то, что им нравится, и совершенно глухи к звукам, которые их не интересуют. Обоняние и осязание нарушены или нормальны.

Какое бы то ни было сознание опасности отсутствует. Как и у абсолютных идиотов, у глубоких идиотов наблюдаются тики, навязчивые движения. Глубокие идиоты грызут ногти, царапают себя, кусают себя и других. Онанируют. Склонны к разрушениям. На первом плане у глубоких идиотов вегетативная жизнь. Однако, в отличие от абсолютных идиотов, они более опасны для окружающих, так как обладают способно­стью двигаться, хватать.

3. Имбецилизм в собственном смысле слова.

В этих случаях имеются интеллектуальные способности. Однако они носят ограниченный характер. Дети этой категории не в состоянии сравнивать, комбинировать. Абстрактные понятия усваиваются ими с трудом. Внимание носит поверхностный, неустойчивый характер. Память малоактивна. Воля неустойчива. У этих лиц отсутствуют внутренние стимулы к действиям. Они думают и действуют, как другие, подражая им или выполняя их волю.

Лица этой категории находятся во власти своих инстинктов. Среди таких детей много лгунов, лентяев, трусов. Эти лица склонны к онанированию. Склонны к воровству, поджогам. Речь имеется, но произношение нарушено. Объем речи ограничен. Фразы неправильные, чаще всего отсутствуют глаголы. О себе говорят в третьем лице. Могут выполнять самые простые и

-однообразные работы после длительных упражнений. Чувства носят повер­хностный характер. Общая чувствительность понижена.

4. Интеллектуальная отсталость, или легкая имбецильность.

При легкой имбецильности имеются интеллектуальные способности. Од­нако в своем интеллектуальном развитии дети отстают от нормальных сверстников. Внимание поверхностное, неустойчивое, однако оно поддается развитию. Эти дети имеют индивидуальные наклонности и способности к какому-либо роду деятельности,

5. Умственная неустойчивость.

Относящиеся к этой группе дети чрезмерно подвижны. Они не могут быть в покое. Без причины меняют места, вид деятельности, игру. Эта подвижность сказывается и в интеллектуальной деятельности.

Разработанная Бурневилем классификация заключает самое полное опи­сание различных степеней слабоумия. В течение многих десятилетий она считалась классической. Эта классификация помогала в решении многих организационных (определение типа и структуры специального учреждения, комплектование воспитательных групп) и методических вопросов.

Установившееся традиционное деление слабоумных (с некоторыми вари­антами) на 3 категории: идиотов, имбецилов и дебилов—уже в начале XX века не удовлетворяет многих исследователей, так как эта градация не отражает всю типологию слабоумия. Такая классификация начинает пред­ставляться слишком упрощенной. В связи с этим ряд исследователей стремится к большей детализации классификаций слабоумия. Некоторые такие классификации более тонко характеризуют слабоумных с точки зрения этиологических, анатомо-физиологических и симптоматических признаков. Однако вследствие их сложности они становятся практически непригодными и имеют чисто академическое значение. Ярким примером подобной класси­фикации может служить та, которая была представлена немецким психи­атром Кёлле (Ко11е) на 10-й конференции по вопросам лечения ненормальных детей (Цюрих, 1901).

Кёлле подразделяет слабоумных на две большие категории. К первой он относит так называемых примитивных идиотов, ко второй—вторичных идиотов. Примитивных идиотов он в свою очередь дифференцирует на малоспособных, слабоумных и идиотов. Каждую из этих категорий подраз­деляет на субъектов с врожденными физическими аномалиями, с приобре­тенными физическими аномалиями и без физических аномалий.

Каждая из этих групп делится на уравновешенных и неуравновешенных, наконец, и эти группы подразделяются на субъектов с простой слабостью психики, с усложненной психикой и с моральными аномалиями.

Естественно, что такая классификация, включающая больше 100 различ­ных градаций, оказывается практически непригодной.

Приведенные выше описания и классификация слабоумных Сайте де Санктиса и Бурневиля нельзя отнести к чисто психолого-педагогическим и социологическим. Их будет правильнее отнести к симптомологическим, так

как они принимают во внимание и патогенетические факторы. В этих классификациях не выделяется какой-то один критерий в качестве основного. Они характеризуют слабоумных с точки зрения познавательной, эмоцио­нально-волевой деятельности, личностных качеств.

Уже в конце XIX века делаются попытки брать в основу дифференциации слабоумия какой-то один основной критерий. Так, французский психиатр В. Соллье одним из первых ввел (1891) в основу классификации слабоумия социальный признак.

Идиота он считает субъектом экстрасоциальным, т. е. совершенно не способным принимать какое-либо участие в жизни общества. Такой субъект не представляет для общества никакой опасности. Он является для него только бременем, поскольку общество обязано о нем заботиться.

Имбецила он считает антисоциальным субъектом. В оценке его социальной роли Соллье допускает чрезмерный пессимизм и фатализм. Он говорит, что имбецил—неполно и неправильно мыслящий субъект. Поскольку он имеет определенный уровень активности и вступает в контакт с обществом, он является для него опасным и вредным. Соллье отрицает способности имбецила к воспитанию.

В начале XX века некоторые авторы выдвигают в качестве критерия для дифференциации форм слабоумия перспективы педагогической работы с той или другой группой слабоумных и различные условия их воспитания и обуче­ния. Для подобного принципа типична классификация, разработанная немец­ким врачом из Франкфурта^Дагнером (Ьа^пег, 1901). Он подразделяет аномальных детей на дефективных и отсталых. К дефективным он относит тех, кто должен содержаться в приютах и не может посещать школу. К этой группе он относит идиотов. К отсталым Лагнер относит имбециликов и дебиликов.

Первые имеют слабую память, с трудом научаются читать и писать. Их понятия очень ограниченны. Счет они усваивают с большим трудом, речь расстроена, наблюдается большая утомляемость и нарушение внимания. Эти -дети могут учиться только в классах или школах особого типа.

Дебилики затрудняются в усвоении знаний. Процесс мышления таких лиц имеет замедленный характер. Однако в условиях вспомогательных классов и школ дебилики могут развиваться. Дебилики могут быть исполь­зованы на какой-либо простой работе^

В начале XX века психолого-педагогическое и социологическое направ­ления в изучении слабоумия стали ведущими.

Такие направления в развитии учения о слабоумии'продиктованы в основном педагогическими нуждами—необходимостью дифференциации со­держания обучения, его методов и типов учреждений (в зависимости от психических возможностей и способностей детей). Объектом изучения становятся преимущественно лица с легкими формами слабоумия или с пограничными состояниями.

Подобные задачи и характер исследований вызвали необходимость в очень большой градации различных степеней и уровней интеллектуальной недо-

статичности, что, в свою очередь, привело к чрезмерному расширению понятия «умственная отсталость» и смешению его с другими состояниями.

Можно также отметить, что стремление к большей дифференциации умственной недостаточности привело к использованию чисто субъективных критериев в оценке различных форм этой недостаточности. Среди опреде­лений слабоумия все чаще появляются такие, в которых не столько подчеркивается качественное своеобразие развития умственно отсталого, сколько количественное его отставание в психическом развитии в сравнении с нормальным ребенком.

Такое понимание сущности слабоумия получило самое большое распро­странение и стало ведущим в начале XX века, когда были введены методы психометрии с целью определения уровня развития способностей, интеллекта и всех других психических функций.

, Большой вклад в изучение легких форм умственной отсталости среди, учащихся внесли в первой четверти XX века французский педагог Жан ^1>илипп_ж врач Поль Бонкур. Их исследования были посвящены преиму­щественно изучению наблюдающихся у некоторых школьников психических ^аномалий. Основным критерием психической ненормальности Филипп и -Бонкур считали неспособность обучаться обычным образом.

Основанием классификации психически аномальных детей для них слу­жили социальные и педагогические признаки. По этим признакам они подразделяли психически аномальных детей на 2 группы в зависимости от прогнозов их развития. К первой группе они относили неизлечимых или малоизлечимых, чья жизнь в обществе невозможна без опеки. В эту группу объединялись идиоты и так называемые подлинные слабоумные. Ко второй группе они относили излечимых детей, которые могли достигнуть значи­тельного ослабления своей недостаточности и вести самостоятельный образ жизни в обществе,,^

Дети второй группы могут быть выявлены только в процессе школьного обучения. Филипп и Бонкур считали, что школа служит как бы реактивом, проявляющим психические аномалии. По их мнению, к умственно отсталым следует относить тех учеников, которые имеют умственные способности, но значительно отстают в своем развитии от нормальных сверстников.

Среди детей с легкими формами отсталости они выделяют: 1) умственно отсталых, неустойчивых, или астеников; 2) умственно отсталых вследствие неврозов, эпилепсии, истерии и т. д.; 3) субнормальных детей, занимающих среднее положение между предыдущими двумя типами и нормальными детьми; 4) педагогически отсталых.

Филипп и Бонкур проявляют достаточный оптимизм в оценке перспектив развития детей с разными формами умственной отсталости. Их характери­стики умственно отсталых детей насыщены не только негативными, но и многими позитивными моментами. Они указывают, что у всех категорий умственно отсталых школьников можно при внимательном к ним отношении выявить специальные способности, склонности, наличие нравственных

чувств, чувства долга, семейных привязанностей. Первые три из названных выше четырех групп умственно отсталых, по их мнению, нуждаются во врачебной и педагогической помощи. Относящиеся к четвертой группе педагогически отсталые дети нуждаются лишь в благоприятных педагогиче­ских средствах воздействия. Таких детей они не считают психически ненормальными.

Жан Филипп и Поль Бонкур относятся критически к позициям Жана Демора, который педагогически отсталых отнес к категории психически ненормальных детей.

Большие исследования, посвященные граничащим с нормой легким фор­мам умственной отсталости, были выполнены бельгийским исследователем Лей (Ьеу).

Он определяет умственную отсталость как неспособность нормальным образом реагировать на обыкновенные педагогические воздействия; Основ­ным критерием для диагностирования этого состояния Лей считает степень общительности ребенка. Лей (1904), как и Демор, считает, что умственная отсталость может быть обусловлена 'патологическими расстройствами или педагогической запущенностью. Особенность его учения об умственной отсталости состоит в том, что все формы умственной отсталости он считает обратимыми.<

В начале XX века внимание психиатров было привлечено к исследованию немецкого психиатра Вейганда (У^е^апсЮ. Он первым ввел понятие «лег­коаномальный ребенок». Однако этим термином Вейганд обозначает такие группы слабоумия, которые отнюдь не могут быть отнесены к легким формам. Так, к легким формам умственной аномалии он относит гидроцефалов, микроцефалов. Их состояние «идиотизма» он считает ложным, кажущимся. Давая характеристику психической деятельности этих детей, он пользуется малоконкретизированными оценками: «лучше, чем у идиотов и имбецили-ков», «хуже, чем у нормальных» и т. д.

Приведенные выше описания различных взглядов на умственную отста­лость свидетельствуют о том, что исследователей умственной отсталости все более не удовлетворяет традиционное деление слабоумных на идиотов, имбецилов и дебилов. И это понятно. Ведь чрезвычайно трудно все много­образие проявлений умственной отсталости по степени этой отсталости, а также по этиологии и симптоматике свести лишь к этим трем категориям. По этой причине в начале XX века усилилось стремление к большей дифференциации форм и состояний умственной недостаточности. Однако эти поиски новых вариантов и критериев дифференциации умственно отсталых детей часто приводили, как уже отмечалось выше, к чрезвычайно сложным, практически неприемлемым классификациям этих детей. Приме­ром подобной классификации умственно отсталых может служить та, которая была предложена в 1905 году бельгийским врачом-педагогом О. Декроли. Он поставил перед собой задачу привести в единообразие, унифицировать появившиеся к началу XX века материалы об' умственной отсталости,

_____ ™«--_иэттсттасситтлпсацйяумственно отсталых детей была основана

на физиологических, биологических данных, а также данных социальных, педагогических и психологических.

Для обозначения всех форм умственной отсталости Декроли вводит термин «1ггеёиНег8» («неправильные»). «Неправильных» Декроли подразделяет на «неправильных» вследствие внутренних причин и «неправильных» вследст­вие внешних причин (домашней среды, школы, общества). Первых он в свою очередь подразделяет на «неправильных» в отношении соматическом и «неправильных» в отношении функций сношения (чувства, интеллект, движения). Последних Декроли разделяет еще на ряд групп в зависимости от характера соматических нарушений и от характера нарушений двига­тельных функций, интеллекта и органов чувств. В результате выделяется категория детей, «неправильных» в отношении интеллекта.

«Неправильных» вследствие внешних причин он считает нецелесообраз­ным подразделять на какие-то более мелкие группы.

Кроме такой классификации «неправильных» по этиологическому и симптоматическому принципу, Декроли подразделяет всех «неправильных» по социальным признакам на «неправильных», способных жить в обществе, и на «неправильных», неспособных жить в обществе.

Декроли устанавливает, какой тип заведения должен обслуживать тех и других детей в различные периоды их жизни (это детские сады, приюты, специальные классы, школы с интернатами и без интернатов, колонии и тюрьмы).

Декроли видел достоинство своей классификации в том, что она не исполь­зует множества терминов, базируется на клиническом и педагогическом изу­чении ребенка, открывает перспективы врачебно-педагогической работы и указывает условия воспитания и лечения ребенка. Однако все эти достоинства классификации Декроли не были признаны его коллегами. Данная классифи­кация подверглась критике современниками Декроли как классификация сложная, не унифицирующая накопленный теоретический материал о детских аномалиях и практический опыт воспитания аномальных детей.

В некоторых из описанных выше взглядов на умственную отсталость выражается мнение, согласно которому умственная отсталость представляет собой отставание в интеллектуальном развитии от нормального ребенка такого же возраста. Поскольку еще не было способов определения этого отставания, названное выше мнение некоторых исследователей не могло служить критерием для классификации умственно отсталых детей. Некото­рые исследователи уже в самом начале XX века делают первые попытки выразить уровень отставания ^ развитии аномального ребенка в виде числового выражения, коэффициента, который давал бы возможность судить о том, на сколько лет отстает ребенок в своем развитии.

Одна из первых попыток выразить уровень отставания ребенка в коэф­фициентах и положить этот коэффициент в основу классификации умственно отсталых детей принадлежит швейцарскому психиатру Гангие (Сап^шПеО.

На III швейцарской конференции защиты ненормальных детей (1901) Гангие предложил классификацию умственно ненормальных по уровню отставания развития.

Согласно этой классификации им выделяются:

1) нормальные дети, у которых умственное развитие соответствует воз­
расту. Коэффициент их умственного развития равен 1;

2) дети с ослабленным умственным развитием, которые в 9-летнем
возрасте достигают развития 6-летнего ребенка. Коэффициент их умствен­
ного развития равен 6/9;

3) субъекты со слабыми способностями. Коэффициент их умственного
развития равен 4/9;

4) слабоумные субъекты. Их коэффициент—2/9;,

5) идиоты. Их коэффициент—0.

Данная классификация представляет собой первую попытку классифици­ровать детей по уровню умственного развития. Числовые выражения этого уровня развития нельзя называть коэффициентом, поскольку все градации выражены лишь по отношению к ребенку девятилетнего возраста. Гангие не удалось найти метода определения или измерения уровня умственного развития.

В его распоряжении еще не было шкалы для подобных измерений. Но он уже предопределил то новое направление в развитии учения об умственной отсталости, которое стало ведущим со второго десятилетия XX века. Это психометрическое направление в диагностировании, изучении и классифи­кации умственной отсталости.

§ 5. Психометрическое направление в изучении интеллектуальной недостаточности

Обилие исследований умственной отсталости, накопленных к началу XX века, множество рекомендованных критериев для определения умственной отсталости и ее классификации, пестрота в номенклатуре, обозначающей различные виды и формы умственной отсталости, вызвали определенную растерянность у врачей, педагогов и психологов, занимавшихся проблемой умственной отсталости. Все попытки упростить, унифицировать эту номен­клатуру приводили к противоположным результатам, к большему субъек­тивизму и усложнению всех классификационных систем.

Мысль врачей, педагогов и психологов была направлена на поиски выхода из тупика, в котором оказалось учение об умственной отсталости.! Начались поиски объективных критериев для диагностирования умственной отсталости и для ее классификации, поиски методов измерения уровня умственной отста­лости, которые позволили бы выразить этот уровень числовым показателем. Этими поисками занялись врачи-психиатры, антропологи, психологи. По это­му поводу швейцарский психолог Э. Клапаред (1873— 1943) писал: «...только

₃-^«глхмиго~можно~гГрименять числовую категорию, это явление становится предметом истинно научного изучения...»

Почва для разработки этих методов была подготовлена к началу XX века успехами экспериментальной психологии, которая уже имела определенный опыт исследования способностей в плане общей психшюгии^.Имелись методы исследования памяти, внимания, отдельных компонентов мышления. Усилия психологов были направлены на то, чтобы эти методы экспериментальной психологии использовать в плане индивидуальной, дифференциальной пси­хологии. Причем велись поиски таких методов, которые не требовали бы сложной аппаратуры и могли быть использованы широким кругом врачей, педагогов и психологов. Экспериментальный метод утвердился и в педаго­гике, где с его помощью стремились изучить индивидуальные особенности физического и психического состояния и развития ребенка, чтобы содержание и методы обучения привести в соответствие с индивидуальными особенно­стями ребенка. Возникла так называемая новая педагогика, которая в отличие от старой педагогики считала необходимым выводить свои принципы не из «здравого смысла», а из закономерностей развития ребенка. ^ В первую очередь перед новой педагогикой стояла задача определить (крайние уровни развития ума и способностей^ т. е. выявить детей умственно отсталых и одаренных, чтобы тех и других выделить из массы учащихся и создать благоприятные условия для их учения.

Развитие экспериментальных методов в изучении ребенка и поиски объективных, с точки зрения некоторых психологов, критериев состояния умственных способностей привели к изобретению психометрии —системы измерения умственных и других способностей ребенка с помощью метода тестов.\. Психометрия в дальнейшем оказала большое влияние на развитие психологии, на развитие учения об умственной отсталости, на систему общественной и государственной помощи аномальным детям и на всю систему народного образования большинства стран мира.

Тест как прием испытания личности, исследования отдельных более

простых процессов (запоминания, восприятия) был впервые применен

\ американским психологом Кеттэлом в 1890 году. Однако метод тестов не

получил признания, так как стало очевидным, что с его помощью нельзя

изучать личность во всех ее сложных взаимосвязях и проявлениях.

Одним из первых психологов, который возродил, усовершенствовал и ввел в жизнь этот метод, был французский психолог Альфред Бинэ (1857—1911). Он был одним из основателей индивидуальной и практической психологии. А. Бинэ полагал, что ему удастся найти такие пути психологического экспериментирования, которые бы показали своеобразие индивидуума в совокупности его простых и сложных проявлений. К простым проявлениям личности А. Бинэ относил ощущения, память, быстроту реакций; к слож­ным—эмоции, волю, нравственные суждения, эстетические критерии, рели-

1) Клапаред Э. Как определять умственные способности школьников.—Л., 1927.—С. 11.

гиозные переживания и пр. А. Бинэ понимал, что эти сложные проявления личности особенно трудно поддаются экспериментальному изучению, но он все же искал способы выражения этих сложных сторон личности через те компоненты, которые доступны выявлению, испытанию.

Эти поиски привели А. Бинэ к методу тестов. Ему казалось, чти он нашел способ выражения самых сложных психических явлений в самом обычном, общежитейском. Основную ставку Бинэ делает на словесное выражение личности.

Первый вариант тестов был опубликован А. Бинэ в 1896 году. Это были тесты на испытание памяти, представлений, воображения, внимания, вос­приятия, внушаемости, ловкости, мышечного чувства, воли, эстетических и этических чувств. Однако эти тесты вызвали разочарование у самого Бинэ. Он убедился в том, что ему так и не удалось с их помощью достигнуть целостного экспериментального изучения личности, к которому он так стремился. Однако Бинэ не отказался от метода тестов. Вернувшись к этому методу несколько позднее, он стал использовать его в чисто практических целях.

Потребность использовать тестовый метод обследования прежде всего была связана с необходимостью осуществлять отбор детей во вспомогатель­ную школу. Кроме того, потребность в испытании личности возникала в связи с задачами отбора способных специалистов для нужд бурно развивавшегося капиталистического производства и всех других институ­тов буржуазного общества. Общество было заинтересовано в том, чтобы из огромного числа искавших работу людей отобрать лучших рабочих, врачей, педагогов и т. д. В связи с этим психологи получили заказ разработать методы выявления умственной, практической, технической, художественной одаренности, т. е. тех качеств, которыми должны обладать разные специалисты.

Но, как мы уже отмечали, первое практическое применение тестов было связано с отбором учащихся во вспомогательные школы. уВ 1904 году французское правительство поручило специальной комиссии из врачей и психологов, в состав которой вошли психолог Альфред Бинэ и психиатр Томас Симон, дать заключение о том, что представляет собой умственная. отсталость, каковы ее формы и методы диагностирования. Выполняя задание французского правительства, А. Бинэ и Т. Симон разработали свою концеп­цию умственной отсталости.

Бинэ и Симон придерживались традиционной классификации умственно отсталых, т. е. их деления на идиотов, имбецилов и дебилов, но, характеризуя эти группы умственно отсталых, учитывали только один признак—состояние развития коммуникативной функции речи. Эти характеристики выглядели следующим образом: «Идиотом называется всякий ребенок, который неспо­собен посредством речи сообщаться с себе подобными, т. е. который не может словесно выразить свою мысль и понять мысль другого, выраженную словесно, если эта псевдоафазия не объясняется ни расстройством слуха, ни

расстройством органов речи, а должна быть всецело приписана недостаточ­ности умственных способностей».

«Слабоумным (имбециликом) называется всякий ребенок, который неспо­собен письменно сообщаться с себе подобными, т. е. который не может выражать свою мысль письменно и читать написанное или напечатанное, или, точнее, понять то, что читает, если не приобретение или недостаточное приобретение этой формы языка не объясняется никаким расстройством зрения, никаким двигательным параличом руки, а должно быть всецело приписано недостаточности умственных способностей».

«Дебильным называется всякий ребенок, который может при помощи письма и речи сообщаться с себе подобными, но который запаздывает на 2 или 3 года в ходе своих занятий, если это запоздание не должно быть приписано неправильному посещению школы».

Таким образом, Бинэ и Симон устанавливают крайне односторонний критерий для классификации умственно отсталых детей—способность поль­зования речью как средством общения.

В дальнейшем Бинэ и Симон эту же традиционную классификацию слабоумных выражают через уровни умственного развития ребенка, соот­ветствующего развитию нормального ребенка определенного возраста. С их точки зрения, умственное состояние идиота соответствует уровню развития ребенка от 2 и ниже лет, а умственное состояние имбецилика соответствует уровню развития ребенка 2—3 лет. Для дебилика они не устанавливают определенного уровня развития: они лишь констатируют его отставание от своих сверстников и особенно затруднения в абстрагировании.

В работах Бинэ и Симона можно обнаружить явное противоречие. С одной стороны, они во всех случаях характеризуют умственное развитие аномального ребенка через его соотнесение с уровнем развития нормаль­ного ребенка более младшего возраста. С другой стороны, они же подвергают критике подобные взгляды. Бинэ и Симон сами заметили противоречивость своих взглядов на. сущность умственной отсталости. В связи с этим они писали: «При беглом чтении может даже показаться, что мы и сами принимаем эту теорию, потому что мы часто будем употреблять выражения вроде следующих: «Одиннадцатилетний ненор­мальный, который находится на одинаковом уровне с девятилетними детьми». Но не должно заблуждаться относительно того смысла, который мы придаем этим выражениям. Это только удобная форма для определе­ния известной степени школьных познаний ученика».

Бинэ и Симон уверяют, что являются сторонниками другой теории, которая признает, что ненормальный ребенок совершенно не похож на

1) Бинэ А. и Симон Т. Ненормальные дети.—М., 1911.—С. 101.

2) Там же.—С. 102.

3) Там же.—С. 103.

4) Там же.—С. 116.
54

нормального с замедленным или остановившимся на определенном уровне развитием. Ненормальный не ниже нормального по развитию, но совершенно другой. Его развитие идет в другом направлении. В отношении одних способностей он на уровне младшего ребенка; в отношении других—на уровне своих ровесников.

Поиск по сайту: