Русского общества к слабоумным

Прошло более века, прежде чем на умственно отсталых детей обратила внимание русская общественность. Это произошло в период русского рево­люционного демократического движения 40—60-х годов XIX века. Это движение, возглавлявшееся А. И. Герценом, В. Г. Белинским, Н. Г. Черны­шевским и Н. А. Добролюбовым, определило новое прогрессивное направле­ние во всех общественных взглядах.

Отличительными чертами этого направления являются гуманизм, демок­ратизм, народность. Участники революционно-демократического движения ратуют за широкое просвещение народа, за воспитание чувств гражданст­венности, уважения к человеку, за всестороннее развитие личности. Они же выступают и за новые методы воспитания, основанные на уважении к ребенку. Ведя борьбу со всем темным, жестоким, бесчеловечным, что было в крепостнической России, революционные демократы не могли обойти, не заметить положение многих тысяч детей, которые вследствие ненормального состояния психики оказались на улице.

В XIX веке уже редко наблюдается то сентиментальное отношение к слабоумным, которое было характерно для Древней Руси. На них стали смотреть как на тяжелую обузу. Невежественные люди потешались над беспомощностью глубоко отсталых лиц, делали их предметом унизительных и жестоких забав.

Внимание прогрессивных деятелей русской общественности к судьбе аномальных детей на первых порах выражалось в стремлении отразить в литературе их тяжелую участь и тем самым пробудить у окружающих веру в то, что и этих детей можно сделать полезными членами общества.

В изданной в 1847 году повести «Доктор Крупов» А. И. Герцен от имени этого доктора рассказывает об односельчанине и ровеснике Крупова мальчике Левке Косом—типичном слабоумном. Левке было недоступно обычное учение. Грамота ему не давалась, хотя его отец и использовал все средства «педагогического» воздействия: по нескольку дней не кормил, беспощадно сек, вырвал половину волос. Но зато Левка обнаружил другие способности: плавал как рыба, лазал по деревьям, хорошо ориентировался в лесу. Он был кротким, добрым по отношению к людям, животным. Но люди относились к нему жестоко. Левка стал избегать людей и бблыыую часть времени проводил в лесу.

Повесть Герцена вызывает сочувствие к Левке и ему подобным несчастным детям.

Вывод из этой повести не столько педагогический, сколько нравственный: окружающие Левку люди не лучше, а хуже его. Надо сказать, что эта повесть сыграла определенную роль в формировании гуманного отношения к ано­мальным детям со стороны общества.

•,.•.., ' •..•....,.. • 215

Много внимания слабоумным, юродивым уделял в своем творчестве русский публицист Иван Григорьевич Прыжов (1827—1885). В своих «Очерках по истории нищенства» и других произведениях он рассказывал о тяжелой участи аномальных детей в России вследствие отсутствия о них общественной заботы.

Впервые в русской педагогической литературе положение отсталых детей в школе осветил Н.А.Добролюбов (1836—1861) в статье «Ученики с медленным пониманием», опубликованной в 1858 году в «Журнале для воспитателей».

В этой статье Добролюбов привлекает внимание учителей к тем учащимся, которые не могут идти в ногу со всем классом. Этих учеников Добролюбов называет малоспособными.

В своей статье Добролюбов писал: «Ни одному разряду учеников не приходится в наших школах так плохо, как тем вялым'тугопонимающим мальчикам, которых учителя часто называют бездарными и бестолковыми. В отношении к ним всего более погрешает современное воспитание. А между тем они-то и заслуживают самого тщательного внимания и попечения со стороны воспитателя».

Добролюбов дает интересное описание психологических особенностей этих детей и с большим знанием дела вскрывает психологическую основу этих особенностей. Основной недостаток этих детей он видит в нарушении аналитико-синтетической деятельности мозга. Учение не возбуждает у них активности, хотя они и следят за преподаванием. Восприятия их очень 'замедленны, представления разрозненны. Они плохо проникают в суть изучаемых явлений. Особенно затрудняют этих детей разного рода обобще­ния (заключения, сравнения, применение правил). Они не способны к рассуждению. Их действия носят механический, стереотипный характер. Эти дети плохо ориентируются в новой обстановке.

Причины состояния этих детей Добролюбов видит главным образом в недостатках воспитания.

Добролюбов обнаруживает у малоспособных детей ряд здоровых начал, которые не позволяют считать их обучение бессмысленным делом. Эти дети, по его мнению, в привычной для них сфере жизни обладают практическим смыслом, упорством, склонностью к порядку.

Интересны и те приемы, которые Добролюбов рекомендует использовать при обучении малоспособных детей. Он признает целесообразным создать для них специальные учреждения. Но поскольку таких учреждений нет, Добролюбов рекомендует учить их в замедленном темпе и по более сокращенной программе.

Он считает, что обучение надо возможно более приблизить к жизни. Добролюбов рекомендует также шире использовать личные наблюдения и опыт учащихся. Он видит необходимость в том, чтобы при изучении учебного

1) Добролюбов Н. А. Избранные педагогические произведения,—М., 1952.— С. 232.

материала чаще использовался прием сравнения. Добролюбов считает необ­ходимым чаще поощрять этих детей и проявлять по отношению к ним чуткость, терпение.

Эта статья Добролюбова может быть отнесена к числу первых в истории отечественной олигофренопедагогики.

Широкое общественное движение за воспитание и обучение умственно отсталых детей в России началось в конце XIX—начале XX века. Тогда же определились и основные формы помощи умственно отсталым детям: созда­ние медико-педагогических учреждений, приютов, вспомогательных классов и школ.

/3

§ •*• Первые практические мероприятия в России по воспитанию и обучению умственно отсталых детей

Первое в России учреждение для умственно отсталых детей было открыто в 1854 году в Риге доктором Фридрихом Пляцом—лечебно-педагогическое заведение для страдающих припадками, малоспособных, слабоумных и идиотов. На первых порах это было небольшое, частное, платное учреждение, обслуживавшее всего несколько человек. После смерти в 1868 году Ф. Пляца это учреждение возглавила его супруга Тереза Пляц. Оно было расширено и преобразовано в пансионат для эпилептиков и слабоумных. Занятия проводились по системе Э. Сегена.

После смерти Терезы Пляц (1901) данное лечебно-педагогическое заве­дение претерпело ряд преобразований и просуществовало до 1941 года—до начала фашистской оккупации Латвии.

Следующие мероприятия, которые имеют отношение к вопросу воспита­ния и обучения умственно отсталых детей в России, были осуществлены военным ведомством.

В России с начала XIX века существовала система военных учебных заведений, которые готовили офицеров и унтер-офицеров: военные училища, кадетские корпуса, юнкерские училища, начальные военные школы.

В 60-х годах прошлого века в системе военных учебных заведений был проведен ряд прогрессивных реформ, направленных на улучшение общеоб­разовательной подготовки учащихся и на приближение военных учебных заведений к гражданским.

Это было продиктовано общей политической обстановкой в России, когда самодержавное правительство было вынуждено под влиянием мощного общественного подъема 60-х годов вводить некоторые реформы в области просвещения. Проведению подобных мероприятий в военных учебных заве­дениях способствовало и то, что начальником Главного управления военных учебных заведений в эти годы (1863—1881) был бывший попечитель Московского учебного округа прогрессивный русский деятель в области просвещения генерал Н. В. Исаков (1821—1891). Н. В. Исаков разделял идеи К. Д. Ушинского.

В 1863 году в результате реформы военные училища были преобразованы в военные академии, а кадетские корпуса—в военные гимназии. Были сохранены начальные военные школы и юнкерские училища.

В ходе занятий было замечено, что некоторые учащиеся военных гимназий не в силах усвоить ее программу из-за малоспособности. Чтобы помочь этим учащимся и сохранить их в военных гимназиях, Главное управление военными учебными заведениями в 1865 году создало при военных гимназиях особые классы—промежуточные, или повторительные,—между III и IV классами гимназии. Цель этих классов состояла в том, чтобы выровнять отстающих, помочь им усвоить программу предыдущего класса и подготовить к обучению в старших классах. Делались попытки комплектовать классы военной гимназии по способностям учащихся. Но и это мероприятие не удовлетворяло, так как часть детей продолжала не успевать и в промежу­точных и в дифференцированных классах. В 1867 году Педагогическая комиссия военных учебных заведений рекомендовала всех малоспособных переводить из военных гимназий в низшие военные учебные заведения—в военные начальные школы, где содержание детей обходилось значительно дешевле, а программа обучения была значительно уже.

С 1868 года эти военные начальные школы были преобразованы в военные прогимназии; их в России было 11. Прогимназии были в Москве, Петербурге, Ярославле, Пскове, Вольске, Иркутске и других городах. По своей программе прогимназии приравнивались к уездным училищам. Воспитанников военных гимназий, подлежащих увольнению из военных гимназий из-за неуспевае­мости или плохого поведения, стали направлять в эти прогимназии. Уча­щихся с плохим поведением направляли преимущественно в Вольскую прогимназию.

Прогимназии ставили своей целью воспитывать, давать общее элементар­ное образование и готовить в юнкерские училища преимущественно сыновей офицеров и чиновников военного ведомства (дворян и почетных граждан).

Чтобы избежать поспешности и ошибок при переводе детей из военных гимназий в прогимназии, Управление учебными заведениями разработало в этом деле строгий порядок. Перевод допускался лишь после того, как по отношению к ученику гимназии были испытаны все педагогические меры.

Для тех детей, которые развивались с задержкой, был установлен продолжительный срок пребывания в гимназии. В первом классе военной гимназии ученик мог находиться повторно три-четыре года, во втором—три года, в четвертом—два года. Только после такого длительного повторного обучения ученика в классах гимназии его могли из нее отчислить. Если родители настаивали на продолжении обучения сына, его переводили в военную прогимназию.

Эти мероприятия, проводившиеся военными учебными заведениями по оказанию помощи отстающим, среди которых, очевидно, были и умственно отсталые дети, следует признать весьма прогрессивными. Они в определенной степени предвосхитили то, что стало осуществляться лишь в конце XIX века

в Маннгеймской системе дифференцированного обучения. Нет сомнения в том, что при таком строгом отборе детей, подлежащих переводу в военные прогимназии, в эти учреждения переходили дети со стойкой отсталостью.

Интересна и постановка учебно-воспитательной работы в военных про­гимназиях. Здесь был установлен четырехлетний срок обучения. Общеобра­зовательная подготовка чередовалась с трудовой. Воспитанников обучали столярному, слесарному делу, садоводству, огородничеству. В процессе обучения широко использовались наглядные средства. Много внимания уделялось физическому воспитанию, которое должно было содействовать развитию организма ребенка, его познавательных возможностей.

В ряде работ (И. А. Сикорский, Д. И. Азбукин и др.) эти военные про­гимназии именуются первыми вспомогательными школами России. С этим никак нельзя согласиться, поскольку военные прогимназии не были специ­ально предназначены для обучения малоспособных. Во всех прогимназиях России в конце 60-х годов училось 2900 детей. В их числе находилось только 440 малоспособных, переведенных из военных гимназий. Это число состав­ляет всего около 15% учащихся прогимназий. Остальные учащиеся посту­пали в прогимназии непосредственно. Поэтому они не могут быть отнесены к аномальным. Малоспособные учились в прогимназиях в общих классах с нормальными детьми и считались тяжелым бременем для этих учебных заведений. Часто вместо малоспособных сюда из гимназии переводили недисциплинированных.

Главное управление военными учебными заведениями было вынуждено признать, что эта система перевода малоспособных наносит прогимназиям больше вреда, чем дает пользы военным гимназиям. Однако оно было вынуждено так поступать по настоянию родителей, чьих сыновей военное ведомство было обязано учить.

Следовательно, военные прогимназии правильнее рассматривать не как вспомогательные школы, а как первую в России попытку прийти на помощь неуспевающим детям и учить их в условиях, соответствующих их познава­тельным возможностям.

Военные прогимназии существовали до 80-х годов. Начавшаяся в 80-х годах после убийства Александра II реакция привела к отмене многих реформ 60-х годов в области просвещения. Военные прогимназии были вновь преобразованы в военные начальные училища и перестали выполнять указанные выше функции по воспитанию малоспособных детей.

В последующее время на протяжении всего XIX века царское правитель­ство ничего не предпринимало для оказания помощи детям с недостатками интеллекта. А то, что делалось для этих детей в дальнейшем, имело отношение только к частной инициативе и благотворительности.

§ 4. Активизация общественного движения за развитие помощи слабоумным

В последней четверти XIX века в энергичную борьбу за призрение, воспитание и обучение слабоумных включились многие врачи, педагоги, общественные деятели. Это было обусловлено успехами отечественной медицины, биологии и педагогики. К этому времени уже сформировалась русская психиатрическая школа. Созданная в 1859 году профессором И. М. Балинским (1827—1902), первая в России психиатрическая клиника при петербургской Военно-медицинской академии вырастила большую груп­пу талантливых психиатров. В качестве руководителя клиники И. М. Ба-линского сменил в 1877 году И. П. Мержеевский (1838—1908), который оставался на этом посту до 1893 года. И. П. Мержеевскому принадлежит заслуга в оформлении материалистического направления в русской психи­атрии. В частности, он развенчал начинавшие утверждаться за рубежом взгляды на идиотию (микроцефалию) как на явление атавизма, как на возврат к низшему типу, к животному предку человека и показал, что корни идиотии лежат в органических (врожденных или приобретенных) наруше­ниях мозга.

И. П. Мержеевский проявлял большой интерес к положению слабоумных в России. Мы уже указывали, что в предисловии к книге английского психиатра В. Айрленда «Идиотизм и тупоумие», изданной в России в 1880 году, И. П. Мержеевский обратил внимание на социальную природу слабо­умия, на обязанности общества по отношению к слабоумным. Там же И. П. Мержеевский раскрыл особенно тяжелую участь слабоумных в России. В этой связи он писал: «Так жалко у нас положение идиотов, к которым общественная совесть относится с полным равнодушием и о которых почти забыла общественная благотворительность. У нас не существует никакой статистики идиотизма, никаких специальных, правильно устроенных для идиотов заведений, а потому и те весьма немногие научные работы, которые появились у нас по некоторым отделам идиотизма, не могли быть произве­дены в более широких размерах, не столько по скудности материала, сколько по отсутствию благоустроенных заведений, необходимых для правильного и разумного наблюдения идиотов и применения к ним выработанной опытом программы воспитания и обучения» '.

Петербургскую школу психиатров с 1894 года возглавил профессор В. М. Бехтерев (1857—1927).

В Москве начало исследованиям в области психиатрии положил психиатр и невропатолог А.Я.Кожевников (1836—1902). В 1887 году здесь была открыта первая Московская психиатрическая клиника, руководителями которой были А. Я. Кожевников и С. С. Корсаков (1854—1900). С 90-х годов Московская школа психиатров стала во главе всей отечественной психиатрии.

I) См.: Айрленд В. Идиотизм и тупоумие.—СПб., 1880.—С. I—П.

С. С. Корсаков внес большой вклад в разработку классификаций душевных заболеваний и в изучение идиотии. Ученики С. С. Корсакова—А. Н. Берн-штейн (1870—1922), В. И. Яковенко (1857—1923), В. П. Сербский (1855— 1917), Н. Н. Баженов (1855—1922), П. П. Кащенко (1858—1920)—стали наиболее активными борцами за развитие общественной помощи слабоумным в России.

В Харькове первые исследования в области душевных болезней и слабо­умия проводил П. И. Ковалевский.

Развитию психиатрии в России и углублению общественного внимания к судьбе слабоумных содействовал принятый в 1867 году указ сената о предоставлении земствам права самостоятельно заниматься организацией медицинской помощи. Это активизировало деятельность русских врачей. Стали открываться психиатрические лечебницы, больницы для душевно­больных, появились первые статистические исследования распространенно­сти душевных болезней и слабоумия.

В 1880 году было организовано Петербургское общество психиатров, которое содействовало объединению усилий психиатров, направленных на расширение сети учреждений для душевнобольных и слабоумных. Вопросы призрения, воспитания и обучения слабоумных обсуждались на ряде русских съездов психиатров. Отечественные психиатры с большим успехом участво­вали в международных съездах, на которых их деятельность получала высокую оценку.

В 1863 году вышла книга И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга», которая произвела переворот во взглядах на понимание природы человече­ского поведения и психических процессов. Стала очевидной причинная зависимость психики от материальных условий жизнедеятельности—детер­минированность психики внешними воздействиями.

Этим было положено начало клиническим, психологическим и педагоги­ческим исследованиям взаимозависимости между патологией поведения, интеллектуальной деятельностью и условиями жизни и воспитания личности.

В педагогике укрепилось заложенное К. Д. Ушинским антропологическое направление. Представители этого направления требовали привести процесс воспитания и обучения в соответствие с общими индивидуальными и~ нозрастными анатомо-физиологическими особенностями ребенка.

Педагоги и врачи ратовали за сближение педагогики и медицины с целью подкрепления всех педагогических явлений естественно-научными основа­ниями.

Активизации общественного движения за развитие помощи слабоумным содействовали не только указанные выше успехи в развитии медицины и педагогики, но и выросшее общественное сознание русской прогрессивной интеллигенции в связи с проникновением в Россию идей марксизма. Именно;ггим можно объяснить, что в России борьба за общественную помощь аномальным всегда рассматривалась как неотъемлемое звено экономических и политических преобразований государства в целом. Мы увидим дальше,

что многие русские врачи и педагоги понимали, что полное осуществление всех мероприятий в отношении аномальных детей в условиях самодержавного строя невозможно.

У русской общественности были серьезные основания для тревоги за положение слабоумных в России. По официальным данным директора медицинского департамента Н. Е. Мамонтова, к концу XIX века в России было 100 тысяч слабоумных в такой степени, при которой они нуждались в общественной помощи. А по подсчетам докторов В. И. Яковенко и Н. В. Иг­натьева, число глубоко отсталых от рождения вместе с детьми с приобре­тенными психозами достигло в России в 1897 году 200 тысяч.

Очутившись за бортом жизни, эта масса аномальных подвергалась тяжелой участи. Не занятая в своем большинстве трудом, она становилась тяжелым бременем для народа и служила резервом антисоциальных элементов общества.

Доктор В. И. Яковенко, изучивший положение слабоумных в Московской губернии в конце XIX века, приводил следующие данные: из общего числа слабоумных подвергаются систематическим побоям, связыванию, приковы­ванию на цепь—6%, нищенствует—21%, ничем не заняты—40%, выпол­няют несложные крестьянские работы—27%, призревается—0%.

Профессор П. И. Ковалевский, описывая тяжелое положение ненормаль­ных детей в России, писал: «А что сделано у нас при более чем стомиллионном населении государства? Если не считать частной школы, которая представ­ляет собою меньше чем каплю в море, то, мы можем сказать,—ничего».

Общественность не могла больше оставаться индифферентной к такому положению. Начиная с 80-х годов все чаще появляются брошюры и статьи в журналах, в которых подвергается критике равнодушие царского прави­тельства к судьбе аномальных детей в России.

Врачи-психиатры вынуждены были отказывать слабоумным в помощи из-за отсутствия в России учреждений для таких лиц. Это побуждало врачей-психиатров участвовать в борьбе за организацию призрения, воспи­тания и обучения слабоумных.

Перед педагогами проблема воспитания умственно отсталых детей воз­никла в связи с той критикой, которой они подвергли существующую школьную систему, подавляющую ребенка, порабощающую его волю, игно­рирующую индивидуальные особенности ребенка и выбрасывающую на улицу массу учащихся, не усваивающих программу массовой школы.

Врачи требовали реформы медицинской помощи, педагоги—реформ шко­лы, предусматривающих создание медико-педагогических и учебных заве­дений для умственно отсталых детей.

1) Ковалевский П. И. Отсталые дети (идиоты, отсталые и преступные дети), их лечение и воспитание.—СПб., 1906.—С. 241.

-""•"""^

§ 5. Деятельность И. В. и Е. X. Маляревских

Большую роль в пропаганде идей сближения педагогики с медициной, основных принципов воспитания и обучения умственно отсталых детей и в разработке организационных форм помощи этим детям сыграла деятель­ность врачей-супругов Ивана Васильевича и Екатерины Хрисанфовны Маляревских.

И. В. Маляревский—врач, педагог, писатель. Он очень рано проявил интерес к педагогической работе. После окончания уездного училища Маляревский стал народным учителем. В школе он столкнулся с трудными для обучения детьми. Здесь же у него зародился интерес к познанию природы патологического развития детей. После окончания гимназии он поступил в Киевский университет, а затем перешел в Медицинскую академию и стал врачом-психиатром.

Личный педагогический опыт и опыт врача-психиатра убедили его в необходимости сблизить педагогику с медициной, без чего педагогика, по его мнению, лишается естественнонаучной основы и перестает быть наукой. Эти идеи И. В. Маляревский впервые высказал в 1881 году в своем докладе в Петербургском обществе психиатров. В дальнейшем Маляревский руко­водствовался ими в своей практической деятельности по воспитанию ано­мальных детей. Они же стали программой созданного им журнала «Медико-педагогический вестник», о котором речь пойдет ниже.

Екатерина Хрисанфовна Маляревская была также врачом и педагогом. Это одна из первых женщин-врачей в России. В русско-турецкую войну она служила фронтовым врачом. Как и Иван Васильевич, Екатерина Хрисанфовна посвятила свою жизнь аномальным детям. В 90-х годах прошлого века Е. X. Маляревская посетила все крупнейшие зарубежные учреждения для аномальных детей. Наиболее рациональной в обучении и воспитании слабоумных она признала систему Сегена. Руководствуясь этой системой, Екатерина Хрисанфовна разработала свои методы обучения грамоте и воспитания слабоумных, которые были изложены в ряде ее работ.

Врачебно-педагогическая деятельность Маляревских в основном протекала в созданном ими в Петербурге в 1882 году учреждении для аномальных детей, именовавшемся «Врачебно-воспитательное заведение доктора И. В. Маляревского». Это учреждение оставило глубокий след в истории отечественной дефектологии как по содержанию своей работы, так и по его организации. Учреждение это было частным, платным. Цели его были так определены в его уставе: «...оказывать врачебно-воспитательное воздействие детям, обнаруживающим предрасположение к нервным и душевным забо­леваниям, а равно нравственно пренебреженным и показывающим отсталость в умственном развитии, дабы они по мере сил своих могли или обратиться к честной, трудолюбивой жизни земледельцев или же продолжать свое дальнейшее образование».

Учреждение Маляревского обслуживало детей с различными формами аномалий—умственно отсталых, психически больных, эпилептиков, с нару­шением поведения и пр.

За время существования этого учреждения несколько раз менялись его задачи и структура. К концу XIX века оно имело в своем составе:

1) врачебное отделение, куда помещались дети, нуждающиеся в медицин­
ском надзоре, в том числе и глубоко отсталые. Обучение здесь проводилось
по методу Сегена, усовершенствованному Е. X. Маляревской;

2) воспитательное отделение для детей с легкими формами умственной
отсталости и детей неуравновешенных;

3) «кабинет» по типу современных медико-педагогических консультаций,
где проводился амбулаторный прием детей, их обследование.

Все усилия медицинского и педагогического персонала были направлены на укрепление организма воспитанника, оздоровление его нервной системы, развитие самостоятельности путем использования медицинских и педагоги­ческих средств, среди которых самое почетное место отводилось физическо­му, в частности сельскохозяйственному, труду.

Занятия с детьми проводились по группам, составленным в зависимости от подготовки учащихся, их умственного развития, степени утомляемости и других особенностей.

Большое место занимали уроки рисования, лепки, музыки, гимнастики, ручного труда.

Лето воспитанники проводили под Петербургом на ферме в деревне Сумской, Ново-Ладожского уезда. Там они занимались садоводством, ого­родничеством, рыболовством.

Постепенно заведение Маляревского расширялось. К 1903 году оно имело 5 двухэтажных домов со служебными постройками, садом, пчельником, огородом и даже квасным заводом, где работали воспитанники. При заведе­нии имелись хорошо оборудованные водолечебница, врачебный кабинет.

Возраст воспитанников—от 4 месяцев до 21 года. Большинство было в возрасте от 10 до 16 лет.

Срок пребывания воспитанников в этом учреждении колебался от не­скольких месяцев до 5 лет. В отдельных случаях воспитанники оставались пожизненно работать на ферме, где родители покупали для них участок земли. Они работали под контролем персонала заведения.

Дети поступали в заведение со всех концов России и даже из других стран. Конечно, оно было доступно только детям состоятельных родителей. Об этом свидетельствует социальный состав воспитанников. Из 712 детей, обслужен­ных заведением за 30 лет его существования, было: детей дворян и чиновников—399, купцов и почетных граждан—138, военных—58, духовен­ства—27, прочих сословий—59.

Опыт, накопленный заведением Маляревского в процессе работы с ано­мальными детьми, а также структура заведения были использованы в дальнейшем при организации других подобных учреждений.

«аи

Филарет Миронович Новик (7-1941) к стр. 10

Ян Амос Коменский

(1592-1670)

к стр. 20

Умственно отсталый художник Готфрид («Кошачий Рафаэль», 1768 - 1814) и его работы

к стр. 21

Филипп Пинель

(1745-1826)

к стр. 22

Жан-Этьен-Доминик Эскироль

(1772-1840)

к стр. 23

Пинель в Сальпетриере (с картины Р. Флери) к стр. 22

Песталоцци

(1764-1827)

к стр. 25

Авейронский дикарь к стр. 25

Жан Итар

(1775-1838) к стр. 25

Якоб Перейра

(1715-1780)

к стр. 26

Гийом Мари Андре Феррю

(1784-1861)

к стр. 27

Дом для "дураков"

Картина XIX в.

к стр. 27

II**"""*

Карл-Георг Хальденванг

(1803-1862)

к стр. 28

Генрих-Матгиас Зенгельман

(1821 - 1899)

к стр. 28

Мы уже отмечали, что И. В. Маляревскому принадлежит исключительная заслуга в пропаганде идей специальной лечебной педагогики. В 1885 году И. В. Маляревский начал издавать журнал «Медико-педагогический вест­ник»—первый в России журнал, посвященный вопросам аномального детства. И. В. Маляревский ставил перед журналом следующие цели: всестороннее изучение детей, выявление условий правильного развития ребенка и причин, порождающих болезненные отклонения в этом развитии.

Основная идея журнала—сближение педагогики и физиологии. Журнал высоко оценивал значение педагогики в общественной жизни; при этом в нем отмечалось, что эта наука перестанет быть таковой, превратится в простое искусство, если она не сблизится с физиологической наукой и медициной. В первом номере «Медико-педагогического вестника» за январь 1885 года в редакционной статье высказано большое беспокойство за будущее педагогики:

«Что же станет с современной педагогикой?

Как обветшалому миру, ей предстоит задохнуться в не свойственной для нее атмосфере, которая воспитывает новую, наступающую и подавляющую ее жизнь—ей предстоит разрушиться! Она уже теперь несет признаки смерти и тления: ее литература бесцветна и бессодержательна.

Справедливо ли это?

Педагогика имеет свое прошлое, имеет свою специальную область. О важности значения ее и говорить нечего: она основа благосостояния каждой страны. Где же источники, могущие оживить ее?..

...Выход педагогики из рамок искусства и постановка ближайших связей с естествознанием представляет самый надежный путь для ее оживления и дальнейшего развития».

И. В. Маляревский выступал не за подмену, педагогики медициной при воспитании и обучении аномального ребенка, а за глубокое изучение человека, природы и сущности аномалии развития и закономерностей воспитания и обучения.

Прогрессивный характер журнал приобрел благодаря участию в нем, кроме И. В. Маляревского, виднейших русских деятелей медицины и педагогики: В. М. Бехтерева, П, Ф. Лесгафта, И. М. Сеченова, П. И. Стоюнина, И. П. Мержеевского и других.

При всей значительности задач, которые ставились журналом, он не получил широкого распространения. Второй номер журнала вышел с большим опозданием. Число подписчиков не превышало 115. Редакция объясняла это тем, что, очевидно, новизна идей журнала еще не дошла до сознания широких общественных кругов. Чтобы журнал продолжал существовать, авторы отказались от гонорара. Однако в начале 1887 года журнал все же пришлось закрыть. Журнал, как и вся деятельность И. В. Маляревского, в дальнейшем получил высокую оценку.

1) Медико-педагогический вестник.—1885.—№ 1.—С. 19.

В течение многих лет после открытия «Врачебно-воспитательного заве­дения доктора И. В. Маляревского» ничего не предпринималось для оказания помощи умственно отсталым детям, хотя в печати все более остро критико­валось равнодушие царского правительства по отношению к этим детям.

§ 6. Второй съезд русских деятелей по техническому и профессиональному образованию

Самым значительным событием в истории воспитания и обучения слабо­умных в России конца XIX века явился Второй съезд русских деятелей по техническому и профессиональному образованию, проходивший в Петер­бурге с 28 декабря 1895 года по 5 января 1896 года (по старому стилю). Работа XII секции этого съезда представляет собой, по существу, первый в России съезд дефектологов. Здесь с особой силой прозвучал голос передовой русской общественности в защиту слабоумных.

Этот съезд был созван для решения вопросов развития в России учебных заведений в целях подготовки квалифицированных рабочих и ремесленников.

По инициативе группы лиц, занимавшихся в Москве обучением слепых (профессора Московского университета М. В. Духовского, руководителя учебно-воспитательного заведения для слепых П. П. Горячего, заведующей отделом по образованию слепых при учебном отделе Политехнического музея А. А. Адлер и др.), было разрешено организовать на этом съезде XII секцию по вопросам обучения слепых. Организацией работы секции руководила Анна Александровна Адлер.

В ходе подготовки к съезду возникла мысль о создании подсекции по вопросам образования глухих, а затем и слабоумных. Инициатива органи­зации этой подсекции принадлежит Марии Петровне Лебедевой.

Мария Петровна Лебедева выросла в революционно настроенной семье. Ее отец Петр Иванович Лебедев был московским мировым судьей. В этой семье находили приют деятели «Народной воли». Здесь часто бывали писатели Н. Н. Златовратский, К. М. Станюкович, В. Г. Короленко и другие. Сестра П. И. Лебедева Татьяна Ивановна была приговорена к смертной казни за революционную деятельность. Казнь была заменена каторгой, где Т. И. Лебедева и умерла.

Служению народу посвятила свою жизнь и Мария Петровна Лебедева. Она нашла важным приложить свои силы к тому, чтобы привлечь внимание общества к слабоумным, участь которых в России была особенно тяжелой. М. П. Лебедева выезжала за границу, знакомилась с учреждениями для слабоумных. Особый интерес вызвало у нее учреждение Бурневиля в Париже и применявшаяся в нем система Э. Сегена. По ее инициативе, как уже отмечалось, на Втором съезде русских деятелей по техническому и профес­сиональному образованию и был поставлен вопрос о призрении слабоумных.

За революционную деятельность М. П. Лебедева была арестована и при­говорена к одиночному заключению в Бутырской тюрьме. Здесь она заболела

острым ревматизмом и эндокардитом. После освобождения из тюрьмы она через несколько лет умерла в возрасте 28 лет. Мария Петровна перевела на русский язык большую часть книги Э. Сегена «Воспитание, гигиена и нравственное лечение идиотов». Но смерть помешала ей выполнить эту работу до конца. Книга Сегена была издана в России в 1903 году после смерти М. П. Лебедевой (предположительно в 1902 году). Эту работу закон­чил сурдопедагог В. А. Енько.

На предложение М. П. Лебедевой о создании подсекции по вопросам слабоумия на Втором съезде русских деятелей по техническому и профес­сиональному образованию с большим энтузиазмом откликнулись врачи-пси­хиатры и невропатологи: А. Я. Кожевников, С. С. Корсаков, Я. А. Боткин, Г. И. Россолимо, В. П. Сербский, В. К. Рот, А. А. Токарский, И. Д. Городец­кий, И. В. Маляревский и другие.

Программа работы подсекции по вопросам образования слабоумных была разработана С. С. Корсаковым и М. П. Лебедевой. Руководителем подсекции был утвержден Г. И. Россолимо. На съезде было проведено два пленарных заседания XII секции и три заседания названной выше подсекции.

Первоначально программа работы подсекции предусматривала обсужде­ние преимущественно проблем профессионального и технического обучения слабоумных. Организационный комитет подсекции предложил обсудить следующие вопросы:

1. Существует ли потребность в специальных учебно-воспитательных
заведениях для профессионального и технического обучения детей, отсталых
в умственном и нравственном развитии?

2. К каким выводам можно прийти на основании отчетов иностранных
заведений такого рода? Какие типы заведений существуют? Их размеры,
количество воспитывающихся в'них детей, результаты деятельности этих
учреждений.

3. Существует ли необходимость выработать новый тип учебно-воспита­
тельных заведений для профессионального и технического образования
отсталых в умственном и нравственном отношении применительно к усло­
виям русской жизни? Положение таких детей в семье и вне ее.

4. Организация учебно-воспитательных заведений для профессионального
и технического обучения детей отсталых в умственном и нравственном
развитии. Размеры этих заведений. Роль ремесла и ручного труда. Роль
педагога и врача в таких заведениях.

5. Значение возраста отсталого ребенка для успешности его воспитания
путем профессионального и технического обучения.

6. Существует ли необходимость специальной подготовки педагогов для
такого рода заведений и какие способы могут быть для этого предложены?

7. Представляется ли выгодным и полезным воспитание умственно отста­
лых в профессиональных и технических школах?

8. Достаточно ли сделано в России в отношении устройства профессио­
нальных и технических воспитательных заведений для отсталых детей?

Какие заведения этого рода существуют в России? Размеры их деятель­ности.

9. В каком взаимном отношении должны находиться учебно-воспитатель­
ные заведения для профессионального и технического обучения малоспособ­
ных детей к приютам для идиотов?

10. Если окажется, что потребность в учреждениях такого рода в России
существует, то какие могут быть предложены меры для ее удовлетворения?

11. Ручной труд как одно из средств в борьбе с детскими ненормальностями.
В процессе работы подсекции программа обсуждаемых вопросов несколько

изменилась. Участники съезда отошли от проблем профессионально-техни­ческого обучения. Основным предметом обсуждения стало положение сла­боумных в России и организация для них общественной помощи. И это естественно, поскольку вопросы профессионального образования слабоумных в то время не были главными. Ведь в России ничего не было сделано для слабоумных. Единственными учреждениями для слабоумных в это время были частная лечебница Терезы Пляц в Риге, основанная в 1854 году, приют Святого Эммануила в Петербурге (1881), «Врачебно-воспитательное заве­дение доктора И. В. Маляревского» в Петербурге (1882) и только что созданный Е. К. Грачевой (1894) приют в Петербурге.

В связи с тем, что вопросы воспитания слабоумных ставились на обсуж­дение в России впервые, некоторые доклады были посвящены описанию того, что делается для слабоумных за границей. М. П. Лебедева рассказала о призрении и воспитании отсталых и идиотов во Франции и Германии (М. П. Лебедева из-за болезни лично не присутствовала на съезде, ее доклады были зачитаны по текстам). Е. X. Маляревская сделала обзор деятельности учреждений для ненормальных детей в Англии, Франции и Германии. По докладу М. П. Лебедевой на этом съезде русская публика впервые ознакомилась с системой воспитания и обучения слабоумных Э. Сегена.

Другая группа докладов была посвящена положению слабоумных в России. Такие доклады были сделаны М. П. Лебедевой, В. И. Яковенко, Ю. И. Глики.

М. П. Лебедева нарисовала мрачную картину жизни слабоумных в России и заключила свою речь страстным призывом о помощи этим несчастным детям:

«Что касается России, то у нас, судя по данным рекрутских наборов, идиотов приблизительно 100 000 чел. Эта огромная цифра поражает ум, но она мало говорит чувству; ее надо иллюстрировать литературными образами, воспоминаниями и т.п., и тогда встанут перед нами картины бесконечного страдания, безвинной муки. Вот, в груде вонючих отрепьев, возят по ярмарке жалкое, отвратительное существо с непомерно большой головой; желающие могут дразнить идиота. Вот, в кружевах и батисте, несчастный, слюнявый ребенок, вечно на руках у нянек, а перед ним мать, недоумевающая, страдающая, со всею страстью отчаяния любящая несчастное существо, перед которым она чувствует себя безмерно виноватой; баловством, ласками желает

она искупить свою вину, но ребенку все хуже и хуже; растет он, но с ним растет и роковой недуг, растет и отчаяние матери перед сыном-идиотом. А вот другая мать, крестьянка, привела к нам лечить дикую девочку с блуждающим взглядом; «ее испортили, припадки у ней, дичает Катюшка, как зверек стала», с тоской говорит мать, гладя русую головку, и слезы покатились по морщинистой щеке, потому, вероятно, что она вспомнила Дуньку бессчастную, что целыми часами стоит на улице, переступая с ноги на ногу, или копается в дорожной пыли, а то неистовствует, рвет на себе платье. Редкий год не бывает у Дуньки ребенка!.. А вот встает фигура городского дурачка Лари; огромный, седой, кудрявый, в одной рубашке, ходит он босой в лютый мороз и стучит деревянными колотушками по своему лбу. Раз подгулявшая дворня посадила его на плиту: несчастный выл, ревел и долго не заходил в дома, где, впрочем, чаще его сажали в передний угол и угощали. Но—довольно... Много дела предстоит в России, много сил, много любви потребует оно от граждан своих; ближайшая задача в этом отноше­нии—введение обязательного обучения. Мы хотели бы верить, что задача эта не замедлит осуществиться. Быстрыми шагами пойдет тогда наше отечество по пути прогресса и ярко осветится перед обществом его долг позаботиться о тех, кто изнемог в борьбе, о всех больных и слабых, которым нет места на пиру жизни».

Эта картина положения слабоумных в России была дополнена не менее выразительными цифрами статистического исследования, проведенного док­тором В. И. Яковенко в Московской губернии по поручению Московской губернской земской управы в 1893 году. По данным В. И. Яковенко, в Московской губернии близ города Москвы обнаружено имбецилов 613, идиотов 301. В. И. Яковенко считает эти цифры очень заниженными, потому что не были зарегистрированы умственно отсталые. Яковенко отмечает, что в уездах, близлежащих к Москве или к промышленным городам, количество слабоумных больше. Многие из слабоумных подвергаются побоям, связыва­нию, приковыванию на цепь. Из 914 обнаруженных идиотов и имбецилов только 282 человека используются на различных работах в крестьянских хозяйствах и на производстве. Остальные не имеют никаких занятий или нищенствуют и представляют тяжелое бремя для общества. Только 6 человек находилось в больницах и приютах.

В докладах прозвучала тревога за судьбу не только тех, кто страдает глубокими формами слабоумия и нуждается в лечебных учреждениях и приютах, но и тех, чье психическое отставание представляет педагогиче­скую проблему. Имеются в виду дети, которых исключают из обычной школы, так как они оказываются не в состоянии справиться с ее программой.

1) Лебедева М. П. Призрение и воспитание детей отсталых и идиотев во Франции и Германии. 2-й съезд русских деятелей по техническому и профессиональному образованию. 1895—1896. Секция XII. Отдел III.—М., 1898.—С. 21—22.

'.'^:;..''".': '• "^{: Л} ' '. 229

В докладе Юлии Ивановны Глики «К вопросу о случаях исключения учащихся из учебных заведений» внимание общественности привлекается к тем детям, которые вследствие аномалий интеллекта или поведения не удерживаются в школах. Докладчица призывала шире популяризировать среди врачей, педагогов и всего населения знания по психопатологии. Она рекомендовала издавать больше литературы, в которой бы освещались вопросы изучения и воспитания аномальных детей.

Одна из замечательных особенностей съезда—то, что его участники не ограничились только критикой состояния помощи слабоумным в России, но и внесли реалистические, перспективные, принципиальные организацион­но-методические предложения относительно того, что надо сделать для исправления положения слабоумных в России.

В своем вступительном слове при открытии подсекции призрения и. обучения психически отсталых детей Г. И. Россолимо обратил внимание на важность и сложность дела обучения и воспитания психически отсталых с точки зрения психологии, физиологии и педагогики—наук, которые, по его мнению, должны быть тесно взаимосвязаны вообще и особенно при воспи­тании и обучении психически отсталых детей.

Г. И. Россолимо поставил перед участниками съезда задачи:

1) выяснить необходимые условия призрения и возможного, хотя бы в
элементарном виде, обучения идиотов, обремененных другими соматически­
ми недугами или свободных от них;

2) выработать врачебно-воспитательные приемы с целью доведения сла­
боумного ребенка до возможно высокого развития его личности и развития
у него работоспособности если не в смысле умственного, то во всяком случае
какого-либо физического труда;

3) выяснить положение детей, которые по причине тех или других
недостатков не оказываются способными следовать в своем развитии
установленным до настоящего времени программам образования с целью
указания мер индивидуальной квалификации их воспитания и образо­
вания.

Таким образом, круг обсуждавшихся на съезде вопросов охватывал все стороны проблемы воспитания и обучения умственно отсталых детей всех степеней отсталости.

В связи с решением научно-практических проблем призрения, воспитания и обучения умственно отсталых детей Г. И. Россолимо просил участников съезда высказаться по ряду принципиальных вопросов:

1. Обязано ли общество заботиться о призрении и воспитании психически
недоразвитых детей?

2. Можно ли считать своевременной эту задачу, когда еще не разрешен
вопрос о всеобщем народном образовании и пока еще не обеспечена судьба
многих тысяч психически больных в России?

3. Необходимо ли для названных больных детей только врачебное попе­
чение или общество обязано позаботиться об их воспитании и обучении?

4. Если для них требуется и то и другое, то какова наилучшая форма организации призрения и обучений их в городе и в деревне?

В докладах и выступлениях участники съезда подтвердили, что забота об умственно отсталых детях—непременный долг общества, что задача эта своевременна, что ненормальные дети нуждаются во врачебной помощи и в педагогическом воздействии.

Участники съезда определили и основные формы этой помощи, типы и структуру учреждений для слабоумных—как школьных, так и дошкольных. При решении этих вопросов съезд учитывал опыт работы зарубежных учреждений для этих детей.

В докладе «Желательная и возможная у нас организация призрения идиотов и эпилептиков» В. К. Рот отметил, как велико то социальное зло, которое проистекает из пренебрежительного отношения в России к судьбе ненормальных детей.

Эти дети являются тяжелым бременем для общества, для семьи и могут служить резервом для антисоциальных элементов. В. К. Рот считал необхо­димым максимально дифференцировать помощь слабоумным применительно к характеру ненормальности. Конечной целью всей заботы о ненормальных детях должна быть подготовка их к труду, чтобы они могли зарабатывать средства для существования.

В. К. Рот заведомо знал, что царское правительство не поддержит эти мероприятия. Поэтому он рекомендовал ориентироваться на земства, на частную инициативу и благотворительность. Он внес предложение создать в России специальное общество, которое бы занималось устройством заве­дений для слабоумных и их патронированием.

Вопросы организации вспомогательных школ и детских садов для умст­венно отсталых детей были основательно представлены в докладах И. Д. Го­родецкого «Вспомогательные школы», «Детские сады». Воспитание и обучение этих детей должно, с его точки зрения, быть основано на следующих принципах:

а) основательное и всестороннее знакомство с ребенком;

б) воспитание и обучение с учетом индивидуальности и своеобразия
каждого ребенка;

в) обучение умственно отсталых без постановки высоких образовательных
задач;

г) медленное прохождение программ.

И. Д. Городецкий подробно проанализировал достоинства и недостатки открытых и закрытых учебных заведений для умственно отсталых детей. Пребывание в условиях закрытых учреждений привело к тому, что дети особенно остро ощутили свою неполноценность, поскольку оказались изо­лированными от общества. Полный отрыв от семьи, пребывание в условиях длительного педагогического воздействия и строгого режима тоже травмирует ребенка. Однако, если семья ребенка неблагополучна, он все же выигрывает от пребывания в условиях закрытого учебного заведения. Наиболее прием-

лемыми Городецкий считал открытые вспомогательные школы с продленным днем. Закрытые учреждения он рекомендовал только для глубоко отсталых детей. Городецкий обращал внимание на необходимость соблюдать большую осторожность при переводе учащихся из обычной школы во вспомогательную.

Вопросам обучения детей с легкими формами умственной отсталости были посвящены и другие доклады: И. П. Скворцова—«О воспитании и обучении ненормальных детей вообще»; И. В. Маляревского—«О детях, требующих вспомогательного обучения и воспитания»; Л. И. Комаровой—«К вопросу о воспитании детей, исключенных из учебных заведений».

Работа подсекции призрения и обучения ненормальных детей закончилась принятием следующего постановления:

«1. Необходимо для малоуспешных детей устройство вспомогательных школ или классов, для младшего же возраста—специальных детских садов, доступных и для бедного класса населения.

2. Для детей, имеющих умственные и нравственные недостатки, в том числе
и для идиотов, слабоумных и эпилептиков, необходимо устройство особых
общественных врачебно-воспитательных заведений, причем желательно, что­
бы возникли подобные учреждения и при психиатрических клиниках.

3. Эти учреждения должны преследовать врачебные и педагогические цели
в интересах здоровья, умственного, психического и нравственного развития
и обучения ремеслам и сельскохозяйственному труду детей, отсталых в
умственном и нравственном отношении.

4. Во главе таких учреждений должен стоять врач-психиатр при ближай­
шем сотрудничестве специалиста-педагога.

5. Желательно образование по возможности во всех городах России
врачебно-педагогических обществ с целью всестороннего изучения вопросов
призрения и воспитания детей, отсталых в умственном и нравственном

• отношении, а также с целью организации дела призрения, лечения и воспитания этой категории детей.

6. Желательно официальное разрешение на собирание статистических
сведений по вопросам о патологических причинах малоуспешности детей во
всех учебных заведениях.

7. Умственные и нравственные недостатки, препятствующие пребыванию
детей в школах, должны определяться педагогическим советом заведения
совместно с врачом, по возможности специалистом».

Таким образом, съезд обсудил все вопросы, относящиеся к проблеме призрения, лечения и обучения умственно отсталых детей, и принял решение, которое стало программой деятельности всей русской обществен­ности по оказанию помощи слабоумным. С трибуны этого съезда русские врачи и педагоги заявили во всеуслышание свои претензии правительству по поводу его безучастия к судьбе аномальных детей.

1) 2-й съезд русских деятелей по техническому и профессиональному образованию. 1896—1899. Секция XII. Отдел IV.—М., 1898.—С. 33.

Деятельность этого съезда заслуживает самой высокой оценки, так как он поставил вопрос о необходимости образования и даже всеобщего обучения умственно отсталых детей. В поле его зрения оказалась и проблема обслуживания таких детей специальными детскими садами.

Съезд обратил внимание и на необходимость проведения научных исследований в области аномального детства. Интересно отметить, что участники съезда не копиро­вали в своих предложениях те мероприятия, которые уже были осуществлены в отношении слабоумных за границей. Русские деятели—участники съезда намечали свои пути общественной помощи слабоумным детям.

Казалось бы, что после такого съезда в отношении царского правительства к слабоумным должен был начаться перелом. Но этого не произошло. Правительство оказалось глухо к. призывам съезда. Только по прошествии более чем 10 лет государство стало делать первые робкие шаги в деле организации вспомогательных классов и школ.

В связи с этим русская врачебно-педагогическая общественность была вынуждена продолжать борьбу за изменение отношения государства к слабоумным детям и в начале XX века.

/v V- § 7- Активизация борьбы за расширение помощи

слабоумным после первой буржуазно-демократической революции 1905 года

Наибольшей активности деятельность русских врачей и педагогов в области воспитания и обучения слабоумных достигла после революции 1905 года. Это был период активизации деятельности земств, городских самоуп­равлений. Возросшее самосознание, политическая активность русского об­щества сказались и в интересующей нас области.

В 1909—1910 годах в Петербурге функционировало небольшое «Общество образования и воспитания ненормальных детей» под председательством профессора Л. В. Блуменау. В состав общества входили М. С. Морозов, Г. Я. Трошин, А. Щеглов, И. В. Маляревский, А. С. Грибоедов и другие. На заседаниях этого общества было заслушано 14 докладов, посвященных вопросам воспитания и обучения аномальных детей.

В Москве в эти же годы был создан педагогический кружок, который имел отделение по воспитанию и образованию отсталых и ненормальных детей.

В это же время открылись первые в России вспомогательные классы и школы. Было издано большое количество переводной литературы по вопросам воспитания и обучения умственно отсталых детей (Ж. Демор, Б. Меннель, Ж. Филипп и П. Бонкур, А. Бинэ и Т. Симон и др.). Многие врачи и педагоги выезжали за границу с целью углубленного изучения постановки воспитания и обучения умственно отсталых.

Появились оригинальные отечественные работы по вопросам воспитания и обучения слабоумных (Е. К. Грачевой, М. П. Постовской, А. С. Грибоедова, О. Б. Фельцмана, В. П. Кащенко и его сотрудников, Г. Я. Трошина и др.).

К наиболее активным борцам начала XX века за всеобщее обучение и воспитание умственно отсталых детей следует отнести Е. К. Грачеву, Г. И. Россолимо, В. П. Кащенко, Г. Я. Трошина, О. Б. Фельцмана, Л. Г. Оршанского, А. С. Грибоедова, А. Ф. Лазурского, А. В. Владимирского, Д. В. Фельдберга, Н. В. Чехова, Н. П. и М. П. Пестовских, А. Н. Граборова, А. Н. Баженову, Ф. Д. Забугина, С. Я. Рабинович, В. А. Селихову и других.

Деятельность этих энтузиастов воспитания и обучения умственно отста­лых детей не ограничивалась только пропагандой своих целей. Некоторыми из них были проведены крупные научные исследования в области детской психологии, психологии аномального детства, теории обучения и воспитания умственно отсталых детей. Другие осуществляли практические мероприятия по организации учреждений для умственно отсталых детей.

Базой научных исследований профессора Г. И. Россолимо в области аномального детства первоначально послужило «Убежище св. Марии» для умственно отсталых детей в Москве. Он создал в 1911 году в Москве Институт детской психологии и невропатологии, имевший при себе поликлинику. Вокруг Г. И. Россолимо объединилась значительная группа врачей и педа­гогов, интересовавшихся вопросами воспитания и обучения умственно отсталых детей (Ф. Д. Забугин, Н. М. Присман, С. Я. Рабинович, В. П. Ка­щенко, О. Б. Фельцман и др.). Г. И. Россолимо много сделал для популяри­зации знаний в области специальной педагогики и психологии. Он читал лекции по педагогической патологии при Московском университете и на курсах учителей вспомогательных школ.

В Петербурге большую исследовательскую и лекционную работу в области ано­мального детства проводили доктора А. Ф. Лазурский, Л. Г. Оршанский, А. В. Вла­димирский, А. С. Грибоедов, Г. Я. Трошин, П. И. Ковалевский и другие.

Среди трудов отечественных специалистов, занимавшихся проблемами слабоумия, самым монументальным не только в России, но и в мировой науке является работа Г. Я. Трошина «Сравнительная психология нормаль­ных и ненормальных детей», увидевшая свет в 1915 году. Г. Я. Трошин на основании огромного экспериментального материала исследовал особенности всех психических процессов умственной и эмоционально-волевой сферы различных категорий слабоумных (идиотов, имбецилов, дебилов) в сравне­нии с нормальными детьми.

Г. Я. Трошин выделил определенные уровни развития каждого процесса, соответствующие возрасту ребенка, степени отсталости и индивидуальным особенностям. Он критически отнесся к психометрии, которая, по его мнению, не дает ничего для науки, для разработки общих закономерностей психического развития детей.

Вопросы воспитания и обучения умственно отсталых детей стали предме­том обсуждения на многочисленных съездах врачей и педагогов.

С 27 декабря 1909 года по 5 января 1910 года проходил Третий съезд отечественных психиатров, ставивший своей целью разработку научно-практических вопросов в области психиатрии и невропатологии. С докладом

»К нопросу о воспитании—обучении дефективных детей» выступил В. П. Ка-МШ1КО. В этом докладе он показал социальную значимость общественной шботы об аномальных детях. Она заключается в предупреждении преступ-жнти и других антисоциальных явлений. Докладчик обратил внимание на необходимость дифференциации помощи умственно отсталым детям путем создания вспомогательных классов и школ, медико-педагогических учреж­дений и приютов.

В докладе «Задачи нервно-психической гигиены современной педагогиче­ской жизни» доктор А. В. Владимирский отмечал, что создание вспомога­тельных классов будет способствовать ликвидации непосильности обучения и перенапряжения учащихся, следствием которых в начале XX века были массовые нервные заболевания детей и даже самоубийства.

По данным докладам съезд принял резолюцию: «Третий съезд отечест­венных психиатров признает своевременной и вполне отвечающей назревшей потребности организацию государством и общественными учреждениями специальных школ и врачебно-педагогических заведений для умственно отсталых и других типов дефективных детей».

С 26 по 31 декабря 1910 года (по старому стилю) по инициативе Петербургского общества экспериментальной педагогики, при участии Мо­сковского общества экспериментальной психологии в Петербурге состоялся Первый Всероссийский съезд по экспериментальной педагогике. Съезд собрал ведущих деятелей в области педагогики, психологии, психиатрии, невропатологии, патопсихологии и новой для того времени отрасли—лечеб­ной педагогики.

Из тридцати докладов, прочитанных на этом съезде, девять было посвящено проблемам изучения, обучения и воспитания умственно отсталых детей.

Г. И. Россолимо, А. М. Шуберт, Н. П. Постовский, В. П. Кащенко сделали сообщения об изучении психически ненормальных детей с помощью методов психометрии (метод Бинэ, метод Сайте де Санктиса), которые в то время начали широко применяться.

Ряд докладов был посвящен организации вспомогательных классов и школ в России. К этому времени были сделаны некоторые шаги в этом направлении. В Москве уже функционировали вспомогательные классы при Третьем Ольгинско-Пятницком женском начальном училище, руководимом М. П. Постовской, и была открыта первая в Москве вспомогательная школа при Первом смоленском женском училище. В докладах врача училища К. П. Шидловского, учительницы Е. И. Баженовой и других был освещен опыт работы первых вспомогательных учреждений Москвы.

Все доклады были проникнуты стремлением убедить общественность и государство в необходимости организации в России помощи ненормальным детям путем расширения сети вспомогательных классов и школ.

1) Труды Третьего съезда отечественных психиатров (27 декабря 1909—5 января 1910).-СПб., 1911.—С. 765.

Доклады, посвященные методам изучения детей, выявлению их способ­ностей и диагностированию ненормальности, вызвали горячие споры и критические замечания. А. Ф. Лазурский выразил сомнение в возможности изучения ребенка одними лишь методами психометрии, без педагогического наблюдения. Доктор Г. Я. Трошин подверг резкой критике доложенные на этом съезде методы Бинэ, Россолимо и Сайте де Санктиса. Г. Я. Трошин признал эти методы односторонними и лишенными перспективы, так как они не имеют теоретической основы.

Дебаты вызвал и вопрос о том, должны ли умственно отсталые дети быть полностью изолированы от нормальных детей путем создания вспомогатель­ных школ. Высказывались мнения, что наиболее целесообразно создавать вспомогательные классы при нормальных школах.

В целом съезд не разрешил ни одного спорного вопроса, не пришел к каким бы то ни было согласованным мнениям по обсуждавшимся вопросам. Роль съезда свелась к тому, что он дал толчок к дальнейшим исследованиям в области психопатологии, экспериментальной педагогики и психологии.

С 4 по 11 сентября 1911 года (по старому стилю) в Москве проходил Первый съезд Русского союза психиатров и невропатологов. Съезд был посвящен памяти С. С. Корсакова.

Это был самый представительный форум русских психиатров и невропа­тологов. Среди организаторов и участников съезда были В. М. Бехтерев, В. К. Рот, П. П. Кащенко, Н. Н. Баженов, В. П. Сербский, П. Б. Ганнуш-кин, А. Н. Бернштейн, В. П. Осипов, Г. И. Россолимо.

На этом съезде обсуждались вопросы статистики душевных заболеваний, призрения душевнобольных, соответствующих законодательств и др. Вместе с тем обсуждались и вопросы общественной помощи слабоумным.

Съезд проходил под неусыпным надзором полиции, которая несколько раз прерывала заседания в связи с тем, что обнаруживала в выступлениях ораторов крамолу. После выступления В. П. Сербского, отметившего равно­душие самодержавия к нуждам народа, съезд был закрыт жандармами. Его работа была продолжена лишь после того, как депутация съезда обещала городским властям не касаться политических вопросов.

Особый интерес на этом съезде представлял доклад Г. Я. Трошина о первых результатах психологического и клинического исследования ненормальных учащихся. Г. Я. Трошин призывал разработать государственное законода­тельство о ненормальных детях и осуществить сбор соответствующих стати­стических материалов.

П. П. Тутышкин предложил создать при правлении Русского союза пси­хиатров и невропатологов постоянную педагогическую комиссию, которая бы занималась вопросами детской психопатологии и школами для аномаль­ных детей.

О. Б. Фельцман посвятил свое выступление вопросам врачебной помощи учащимся вспомогательной школы.

Особых решений по вопросам, относящимся к воспитанию и обучению

слабоумных, съезд не принял. Участники съезда лишь выразили свое сочувствие к поднятым вопросам.

На Первом Всероссийском съезде по вопросам народного образования, проходившем с 13 декабря 1913 года по 3 января 1914 года, было проведено заседание IV секции, на которой состоялось самое глубокое и всестороннее обсуждение вопросов воспитания и обучения умственно отсталых детей.

Этот съезд был созван по инициативе Петербургского общества грамот­ности. С 1901 года это общество возбуждало ходатайство о разрешении съезда, но получало отказы. Министерство внутренних дел дало разрешение на его проведение лишь в 1912 году.

Поиск по сайту: