Россия и Сирия: долгая предыстория

В том, что сирийский кризис развивался совсем не так, как ливийский, нет ничего удивительного, если учесть огромные различия между двумя государствами. Ливия — страна, немногочисленное население которой разбросано по оазисам в пустыне, находится в значительной степени на периферии арабского мира,. Сирия, где проживает более 22 млн человек, расположена в самом сердце Ближнего Востока и уже 3 тыс. лет играет важную роль в истории этого региона. Что же касается чисто практических аспектов, то военные силы, которым располагает президент Башар Асад, намного превосходят армию покойного Каддафи. С самого начала всем должно было быть ясно: повторение ливийского сценария в Сирии исключено.

И он действительно не повторяется. К январю 2013 г. в вооруженном противостоянии сирийских повстанцев и правительственных войск временно сложилась патовая ситуация. Восставшие к концу 2012 г. овладели немалой территорией, но пока не в состоянии одолеть режим; при этом обе стороны решительно намерены сражаться до полной победы. Сирийский народ, оказавшийся между молотом и наковальней, истекает кровью: каждый день война уносит немало жизней. Многие сирийцы недовольны режимом Асада, но в стране хватает и тех, кто опасается победы повстанцев. За два года, прошедшие с начала восстания, сирийская армия не развалилась, а торговая прослойка разоренного войной Алеппо и полуосажденной столицы — Дамаска не поднялась против режима.

На отношение Москвы к событиям в Сирии, несомненно, повлияли уроки, усвоенные в Ливии, но кроме этого между двумя странами существуют давние связи. С 1960-х до начала 1990-х годов Москва поддерживала с Дамаском, где в 1970—2000-х годах правил отец Башара Хафез Асад, близкие, почти союзнические отношения. В 1980 г. СССР и Сирия даже подписали договор, предусматривающий взаимные консультации при возникновении угрозы миру, а также военное сотрудничество.

Во второй половине XX в. среди арабских стран, вовлеченных в конфликт с Израилем, который стал одним из крупнейших проявлений советско-американского противостояния в период «холодной войны», Сирия уступала по значению лишь Египту. В результате после Шестидневной войны 1967 г., когда Израиль отбил у Сирии Голанские высоты, Советский Союз четверть века оказывал Дамаску политическую, экономическую, и, что наиболее важно, военную поддержку.

Но, несмотря на сильную зависимость от СССР, Хафез Асад оставался полновластным хозяином в собственном доме и в «ближнем зарубежье» Сирии. В 1976 г. сирийские войска вторглись в Ливан и оставались в этой стране целых тридцать лет. В 1982 г. армия Асада подавила восстание в Хомсе (утверждают, что тогда погибло до 20 тыс. человек). Возможно, Москва порой сетовала на своенравность Асада-старшего, но именно на него СССР считал наиболее надежным делать ставку в регионе.

После того как президент Египта Анвар Садат в 1972 г. «перебежал в американский лагерь», Сирия до 1991 г. была фактически главным союзником СССР на Ближнем Востоке. Практически весь ее арсенал состоял из советских вооружений, более того, в Сирии находилось до 6 тыс. военных советников и техников, а также гражданских специалистов из СССР и членов их семей. Десятки тысяч сирийских студентов учились в советских университетах, институтах и военных академиях, многие из них женились на советских гражданках.

Даже после распада СССР некоторое число военных советников, представлявших теперь Российскую Федерацию, продолжало работать в Сирии. Сирийский порт Тартус, использовавшийся в годы «холодной войны» 5-й Средиземноморской эскадрой кораблей Военно-морского флота (ВМФ) СССР, стал единственной базой снабжения для российских военных кораблей за пределами постсоветского пространства. Москва продолжала поставлять Сирии оружие — хотя ради заключения новых контрактов ей пришлось в 2005 г. списать 10 млрд долл. из тринадцатимиллиардной задолженности Дамаска, накопившейся еще в советские времена.

Однако Дамаск не был «последним союзником России на Ближнем Востоке», как его в последнее время стали называть многие комментаторы. На деле Москва попросту самоустранилась от геополитического соперничества в регионе еще в 1990 г., когда Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе повернулись спиной к другому союзнику СССР — хусейновскому Ираку, вторгшемуся в Кувейт и аннексировавшему его, и не помешали коалиции во главе с США разбить войска Саддама Хусейна в ходе первой Войны в Заливе. Осенью 1991 г., накануне официального «роспуска» СССР, Москва восстановила дипломатические отношения с Израилем и изменила свой подход к палестинскому вопросу.²

С тех пор присутствие России в регионе обусловливалось сочетанием коммерческих интересов, озабоченности относительно поддержки ближневосточными акторами мятежников и террористов на Северном Кавказе, а также новообретенным духовным интересом к Святой земле и вполне земной привлекательностью курортов на средиземноморском побережье, Красном море и в Персидском заливе. Нагляднее всего о метаморфозе, случившейся с присутствием Москвы на Ближнем Востоке, свидетельствуют две цифры. Когда в 1972 г. Анвар Садат переориентировал Египет с Москвы на Вашингтон, он одним росчерком пера отправил на родину не менее 20 тыс. военных советников из СССР. Когда же почти сорок лет спустя в результате революции был свергнут его преемник Хосни Мубарак, на пляжах Хургады, Шарм-эш-Шейха и других египетских курортов «застряли» более 40 тыс. отпускников из России. И, невзирая на революцию, они не прерывали свой отдых.

Поиск по сайту: