Роль христианства в европейской цивилизации

Ф. Роде. Роль христианства в европейской цивилизации // Европейский альманах. История. Традиции. Культура. М., Наука, 1993. С. 90-97.

Значительно более чем географическое понятие, Европа представляет определенную целостность, сформированную греческой рациональностью, римским правом и христианскими традициями.

Первым элементом того, что позже станет европейской цивилизацией, было греческое наследие. Именно в Греции зародилась философская мысль. Древний грек воспринимал реальность, как будто речь шла о прочтении текста, который еще необходимо понять и расшифровать, и он читал эту реальность критически, не доверяя своим первым впечатлениям. Так родилась рациональность, научная мысль, которая с Платоном и Аристотелем достигла своей вершины и плодами которой мы пользуемся до сих пор. В Греции появляется также критический анализ норм человеческого поведения, этики и политики. Когда мы говорим о таких добродетелях и понятиях, как справедливость и мудрость, естественное право и законы, мы и сегодня продолжаем перефразировать то, что в свое время было открыто древними греками.

Этот философский образ мысли наложил отпечаток и на римлян. Но они внесли в него новый элемент, а именно идею об империи, в границах которой царит мир, покоящийся на справедливых законах. Если Греция находится у истоков рациональной мысли, то Рим дал миру право, идею о том, что отношения между людьми должны определяться нормами или правилами, дающими каждому то, что ему причитается, а также идею о том, что эти права могут быть предписаны лишь законной властью. Рим подарил также средиземноморской цивилизации, затем Европе и остальному миру концепцию империи, имеющей юридическую структуру, и концепцию организации международного мира.

Третьим составным элементом европейской цивилизации является христианство. Отметим сразу же, что именно благодаря христианству до нас дошло наследство Греции и Рима. Без него Афины и Рим были бы для нас такими же чужими, какими являются сегодня для большинства цивилизации Древнего Египта и Вавилона.

Христианство обогатило нашу цивилизацию рядом новых элементов, их важность и значение трудно переоценить. Я ограничусь анализом трех из них: монотеизма, понятия о человеческой личности и совершенно новой концепции государственной власти.

МОНОТЕИЗМ, НАУКА И КУЛЬТУРА

Монотеизм, распространенный христианством в римской империи, привел к десакрализации, к отказу от идеи о божественной сущности природы, практически к тому, что в сочетании с греческой рациональностью породило нашу сегодняшнюю техническую цивилизацию. Несмотря на способность мыслить рационально, греки и римляне были глубоко суеверны. И хотя уровень их научной мысли уже позволял им в значительной степени господствовать над природой, они все-таки так и не решились выйти за определенные рамки, ибо в каждой роще, реке или в горах они подозревали присутствие того или иного божества, которое хозяйничало там. В христианской перспективе, напротив, мир, являясь творением единого Бога, открывается для исследования и господства со стороны человека. Именно это секуляризированное видение мира позволило европейскому человеку осуществить научный подход к реальности. И не будет преувеличением сказать, что прогресс современной науки и техники происходит как раз из подобного восприятия действительности и что совсем не случайно оно зародилось именно и только в Европе.

Итак, христианство сделало возможным совершить этот великий шаг на пути к познанию мира и господству над ним.

Мы очень часто слышим противоположное утверждение: человек развивался и двигался вперед лишь по мере своего освобождения от христианства. В известной степени и на определенной стадии развития науки это действительно так. Но мы не должны забывать, что эта наука, преподносимая как победа над религиозной мыслью, имела истоки именно в христианстве. Эта христианская идея освободила человека, сделав так, что он перестал быть узником природы. И это христианство принесло ему внутреннее освобождение по отношению к окружающему миру и дало ему смелость помериться с ним силами. И именно из этих внутренних сил человека, освобожденных христианством, берут начало современные наука и техника.

То же самое мы можем сказать и относительно европейской культуры. В течение веков развивалось и расцветало во всем своем великолепии христианское направление, христианская форма культуры, которая наполнила наш континент бесчисленными памятниками и шедеврами. И плодоносный источник христианского вдохновения отнюдь не иссяк и в нашем, XX в., как свидетельствуют об этом произведения Брукнера, Стравинского, Мессиана, если брать лишь область музыки.

В предшествующие десятилетия некоторые утверждали, что это искусство брало от христианства лишь название, что оно развивалось в теснейшей связи с христианскими мотивами лишь потому, что не было других, но что в действительности оно не было христианским ни по своему содержанию, ни по своему значению и смыслу.

Эти утверждения чаще всего вдохновлялись определенного рода мировосприятием и были одной из форм антирелигиозной пропаганды. В качестве примера мы можем привести тот факт, что «Троица» Рублева порой преподносилась как символ, олицетворение мирской трапезы. Любой беспристрастный анализ этого искусства должен подвести к пониманию и признанию того, что оно уходит корнями в веру, что оно родилось в атмосфере, насквозь проникнутой правдой откровения, что оно было создано теми, чьи сердца и умы были искуплены Христом. Христианское искусство могло родиться только потому, что вековой опыт искупления и особой связи с Господом развили в человеке необыкновенно глубокое осознание сути своего существования, твердость характера и чувственную тонкость, что не могло быть приобретено человеком иными путями.

Что же касается христианских заповедей относительно отречения от самого себя и подавления страстей в себе, то воистину нужно обладать всей узостью мещанского мировосприятия, чтобы не понимать их значения. Это отречение является источником постоянного возвышения человека, который идет от стиснения и принуждения к свободе, от видимого — к красоте невидимой. Иконная живопись никогда не создала бы те шедевры, которыми восторгается весь мир, если бы они прежде не были очищены, искуплены человеческим опытом самоотречения во внутреннем диалоге с Господом, в постоянном созерцании Богочеловека Иисуса Христа.

ЛИЧНОСТЬ, ПРАВА ЧЕЛОВЕКА И ЧУВСТВО К БЛИЖНЕМУ

Другим важнейшим вкладом христианства в нашу цивилизацию является концепция личности. Только религия с ее идеей о Боге, идеей возвышенной и глубоко личной, идеей о Господе, который принимает на себя заботу о каждом человеке, который знает каждого по имени, могла породить концепцию личности. Фундаментальное утверждение библейской антропологии состоит в следующем: человек был создан по образу и подобию Божьему. Каждое человеческое существо является видимым образом невидимого Господа. Над каждым человеческим ликом сияет божественный ореол. И поэтому каждый человек священен, он является носителем абсолютной ценности, силы и никогда не должен быть простым орудием в чьих-либо руках. Каждый человек уникален по сути, он неповторим, наделен абсолютным и неотъемлемым достоинством. Каждый человек должен выполнить свою миссию, сказать свое слово, оставить свой след во время краткого пребывания на земле. Уважать и признавать эту особенность человека, уважать и признавать его право выразиться, принять его слово, каким бы скромным оно ни было, — это означает чтить образ Божий, носителем которого является человек.

Из подобного восприятия человека, из этой концепции личности и происходит сегодняшняя идея о правах человека. Правда и то, что она лишь постепенно утвердилась в умах людей, но эта мысль берет начало в христианской идее о человеке как уникальной и неповторимой личности.

Но христианство утверждает не только абсолютную ценность человека. Оно достаточно ясно и в своем утверждении относительно его долга. Идеал человека, такой, какой он вырисовывается в писаниях Нового Завета, чрезвычайно требователен. Совершенство, к которому должен стремиться христианин, — это сам Господь: «Будьте столь же совершенны, как совершенен и ваш Небесный Отец». В этих словах звучит призыв к безграничному преодолению самого себя, которое может осуществиться на практике лишь через безграничное милосердие.

Устремления греков состояли в лицезрении Бога, в познании его тайн. Именно в этом для жителя Древней Греции и заключалось завершение и исполнение его религиозных чаяний. И в сравнении с ними слова св. Павла звучат совершенно по-новому и неповторимо: «Пусть я возымею дар пророчества и познаю я все тайны и науки, но если не наделен я милосердием, я — ничто».

Христианин, таким образом, не стремится прежде всего к мистическому состоянию и созерцанию Бога, а ищет безграничной любви. Именно через любовь он реализует себя как личность и приближается к совершенству, образом которого является сам Господь.

Ядром, сутью христианского слова стал долг каждого последователя Христа заботиться о другом, заботиться о ближнем. И благодаря именно этому великому принципу христианству удалось создать цивилизацию, т. е. подлинную духовную родину, очаг, где каждый чувствовал себя свободным и защищенным, ибо каждый был для другого ближним. (Было, конечно, совершено и много грехов «в словах, действиях и упущениях». Но где вы найдете действительно реальную и совершенную цивилизацию?) Любовь к ближнему— это центральный элемент христианской культуры. И в этом смысле притча о добром самаритянине является вечным руководством и неисчерпаемым источником вдохновения для христианского действия. Нести добро любому человеку независимо от его цвета кожи, социального положения или принадлежности к той или иной религии — вот абсолютное правило христианина, которое также абсолютно и категорически исключает чувство ненависти. Если христианам случалось ненавидеть и использовать несправедливость как средство борьбы, то последствия оказывались катастрофичными и скандальными для христианства. Это вступало в непримиримое противоречие со словом Христа, который призывает нас возлюбить врагов наших и безгранично прощать их.

По мнению Поля Клоделя, это настойчивое требование, перед которым христианство ставит человека, является одним из секретов успешного развития цивилизации нашего континента: «Quantum potes, tantum aude! Вот великая сила, великая доктрина, великая школа энергии, которая превратила Европу в то, чем она является сегодня, которая сделала так, что мы называем себя европейцами, а не индусами или китайцами. Сила христианства — это прежде всего принцип противоречия. Его требования, кажущиеся безрассудными, являются тем не менее единственными, которые действительно соответствуют нашим силам и разуму. Они ничего не искажают, они — католические, т. е. универсальные, они апеллируют к человеку во всей его совокупности: к его рассудку, воле, чувствам. Они обязывают нас к постоянной мобилизации своих сил против пагубных страстей, против сомнений, а для ведения этой вечной борьбы нам бывает недостаточно наших собственных сил.

Этот принцип противоречия необходим также и искусству. Только он дает возможность творить. Основной конфликт, который христианство пробуждает в нас, — это великая созидательная сила искусства как великая созидательная сила нашей моральной и общественной жизни. Она не дает нам покоя, она не позволяет нам самолюбования и удовлетворения.

Другим преимуществом христианства является то, что оно предлагает нам объект реальный и находящий вне нас, а не какую-либо идею, более или менее произвольную, которую мы можем интерпретировать по своему усмотрению и которая в итоге является лишь отвлеченным идолом. Христианство предлагает нам суть живую, независимую и подобную нам, на которой, мы знаем это, покоится божественность и с которой мы связаны ответственностью, внутренним и каждодневным общением».

Клодель в приведенной цитате приходит к утверждению двух вещей. С одной стороны, говорит он, христианство взывает ко всем жизненным силам человека, мобилизует всю его энергию. Оно несет не мир, а меч, т. е. состояние постоянной войны, борьбы, которая является источником прогресса и созидания. С другой стороны, идеал, предлагаемый христианством, — это не пространная идея, которую можно приспособить к своим вкусам и взглядам, а объективная фигура, историческая личность, т. е. Христос, высшая норма для христианина. Следовать его примеру, жить его словом — это подняться на самую верхнюю ступень человечества.

БОГ И КЕСАРЬ

Третий важный вклад христианства в европейскую цивилизацию относится к вопросу об отношениях между гражданским обществом и государством.

Христианин не связан ни с какой политической системой. Он не отрицает, но и не принимает безрассудно какую-либо из них, зная, что Царство Божье— это реальность будущего и что оно не может быть воплощено в какой-либо социальной системе или в политическом режиме. Он не верит и не отступает перед миражом земного мессианства, как и не отказывается ни от какой-либо формы власти в государстве, за исключением, конечно, если эта власть не становится беззаконной и тоталитарной.

Христианин — это лояльный, но критически мыслящий гражданин, который «дает Кесарю кесарево». Но только в Боге он признает единственный абсолют. Ему он отдает свое сердце и душу. Слова Христа о разделении духовной и светской власти означают осуждение любой попытки абсолютизировать политическую власть. Они несут в себе зародыш дестабилизации любой власти, имеющей тоталитарные поползновения, как это верно отметил Николай Бердяев: «Христианство революционно в своей самой глубокой сути, оно намного более революционно, чем все революционные попытки мира. Этот революционный характер христианства явно прослеживается в противостоянии Царства Божьего всем царствам этого мира, в столкновении вечного и временного, целого с его частями. Обожествление всего того, что является конечным, всего того, что является частичным, всего того, что ограничено временно, есть естественный соблазн. Революционный характер христианства определен эсхатологически, как и все, что революционно, определено эсхатологически. Однако ложная эсхатология революций этого мира дает обычно для будущего, ограниченного во времени, характер вечного будущего».

Когда политическая власть или социальная система претендуют на то, что имеют абсолютный и окончательный характер, христианин занимает, или должен был бы занять в подобной ситуации, критическую позицию. Хотя это было не всегда так. Очень часто в действительности церковь подчинялась диктату светской власти, особенно когда последняя причисляла себя к христианству. Первые христиане занимали более ясную позицию. Они молились за римского императора, но отказывались признавать его божественное происхождение. Именно благодаря этому христиане были пионерами новой цивилизации. Если современное европейское общество является светским, т. е. если оно осуществляет разделение светской и духовной власти, оно обязано этим христианству. Но этот светский характер общества находится всегда в постоянной опасности, так как политическая власть всегда стремится овладеть духовной властью и вернуться, таким образом, к языческой концепции власти.

Конфликты из истории западного средневековья между папой и императором свидетельствуют об утопичности надежд на возвращение к сакральной концепции политической власти. Император на западе хотел властвовать одновременно и как политический, и как религиозный глава. Папы, после того как они одержали победу в борьбе с императором, потребовали для себя «два меча», т. е. духовную и светскую власть. Но никто из них, ни папа, ни император, не вышел победителем в этой борьбе. Тем не менее, оба в известной степени выиграли. Папы потеряли свою светскую власть, государственные деятели — духовную, что было благоприятным как для одних, так и для других. Действительно, с того момента как папство потеряло свои государства и не выступало более в качестве политической державы в международных делах, его моральный и духовный авторитет лишь возрос. Политические лидеры, отказавшись от духовной власти, с большим успехом могли обеспечивать свободу своим гражданам.

Через все эти перипетии церковь яснее стала понимать, в чем должны состоять ее взаимоотношения с государством. Она признает его как автономный институт, желаемый Богом, и необходимый для его собственного существования. Но она решительна в том, что касается защиты своей свободы и своего особого положения внутри самого государства, в том, что она выполняет особую миссию, принадлежащую лишь ей одной.

И тем не менее существует значительное отличие между восточной и западной концепциями взаимоотношений духовной и светской власти. С IV в. Константинопольская церковь подчинилась воле императора и оказывала слабое сопротивление его вмешательству в свои внутренние дела. Это наследие перешло позже Царской России и другим странам православной традиции, где церковь не слишком активно противостояла давлению политической власти.

На Западе церковь с гораздо большим успехом защищала свои права перед государством. Правда и то, что внешние условия значительно помогли ей в этом. В то время как Западная империя рухнула в V в. под ударами варваров, Восточная империя продолжала существовать еще тысячу лет. Так, на Западе папство стало единственным духовным и моральным авторитетом и единственным связующим звеном культуры между государствами, появившимися после нашествия германских и славянских народов. Церковь поэтому смогла поделиться своим опытом с молодыми формирующимися нациями и заставить их принять свою доктрину разделения властей. У византийской церкви не было такого шанса, что частично может объяснить и теперешнее положение православной церкви.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги этим размышлениям, мы вновь можем задать вопрос о роли христианства в европейской цивилизации. Она состояла прежде всего в том, что христианство впитало в себя ценности Древней Греции и Рима и передало их формировавшимся европейским народам. Но вклад христианства состоит и в ряде специфических моментов. Через веру в единого Бога и десакрализацию мира христианство открыло дверь для научного исследования и познания мира и заложило основы технического прогресса. Через свою концепцию человеческой личности, свободной и ответственной, оно дало рождение доктрине прав человека. Через разделение и различие между духовной и светской властью христианство сделало возможным формирование гражданского общества и индивидуальной свободы.

Прибавим к этому тот факт, что христианство способствовало развитию национальных культур по меньшей мере там, где оно оставалось верным своим фундаментальным принципам. Христианство вначале эллинизировалось, затем латинизировалось, затем подверглось германскому и славянскому влияниям; иными словами, оно осуществило синтез — богатый и плодотворный — лучших традиций этих народов. Христианство поэтому было гарантом и опорой национальным культурам.

В Энциклике «Slavorum Apostoli» 1985 г. папа Иоанн Павел II сказал об этом так: «Евангелие не ведет к обеднению или исчезновению того, что люди, народы и нации, все культуры на протяжении истории признавали и претворяли в жизнь как благо, как истину и как красоту. Оно подвигает, скорее, к усвоению и развитию всех этих ценностей, к тому, чтобы жить ими в щедрости и радости, к тому, чтобы довершить их в манящем и таинственном свете откровения».

Вот европейское наследие в его наилучшем виде. Это наследие является христианским именно в том плане, как об этом говорит Иоанн Павел II: «европейская подлинность не может быть понята без христианства. Именно в нем заключаются общие корни, приведшие к зрелости цивилизацию нашего континента, ее культуру, ее динамизм, ее предпринимательский и инициативный дух, ее способность к конструктивному распространению, включая и другие континенты, одним словом, к тому, что составляет ее славу».

Оставаться верными этому наследию, жить его ценностями, постоянно обогащать его и обновлять его — вот в чем состоит долг тех, кто хочет построить единую Европу завтрашнего дня.

Для того, чтобы эффективно организовать складское помещение, отвечающее современным нормам и стандартам, необходимо использовать новейшее оборудование для склада. Ллидирующие позиции в этой сфере занимают разработки компании МЕТЕК, которая также является поставщиком и представителем известнейших мировых фирм.

Поиск по сайту: