Первое знакомство с православием

Человек, ищущий посредника, родившийся в России и не имеющий иных устойчивых привязанностей наверняка попадёт в православие. Отметим мимоходом один очень любопытный момент, точно такой же, точно тот же самый человек, но родившийся, например, в Турции, и не имеющий других устойчивых привязанностей наверняка попадёт в ислам. И я предлагаю каждому христианину как-нибудь самостоятельно поразмыслить на тему: «Если бы я родился в Турции, нашёл бы я путь ко Христу?».

Я буду строить изложение материала согласно течению жизни.

Осознав свою смертность, ищущий посредника для спасения человек входит в православный храм

И тут православие оглушает нашего соотечественника инаковостью – как браконьер динамитом. Он видит совершенно иной мир. Эта церковность – позолота, паникадила, ладан; эти иконы, эти песнопения - красота! Не земля – а небо, небо на земле – вот он, точно, искомый посредник. Но позвольте заметить, вся эта «церковность» отнюдь не небесного рода, даже это не есть что-то специфически церковное. Потиры, дискосы и паникадила – это бытовые приборы римской знати начала нашей эры. Иконы – альманах стилей всех времён и народов, например «классическая» православная икона вобрала в себя элементы греческой языческой храмовой росписи. Музыка – родом из итальянской оперы XVI века. Нет, я не говорю что это плохо, это всё хорошо, правда! Я даже готов согласиться, что православие вобрало и сохранило лучшие образцы человеческой культуры – этакий живой музей. Но только вся эта оглушающая инаковость – это та же, наша, земная культура, только собранная из разных времён. А раз земная – значит так же и приедается, как и, например, приедается современная мирская культура. Только, конечно, приедается не сразу. А пока наш богобоязненный соотечественник очухается, пройдёт лет десять - пятнадцать, срок солидный, человек уже привыкнет, «обрастёт» связями, «вольётся», да просто состарится. И уже как бы – хорошо, и думать не о чём не хочется (а вот думать надо всегда). И человек забудет начальный толчок своего поиска – спастись, как же спастись? Забудет напрочь, в православии человек убаюкивается инаковостью и забывает о главном. Это удивительнейшее явление, которое я попытаюсь проанализировать и сделать далеко идущие выводы. Но сейчас я продемонстрирую всем очевидное наличие такого убаюкивания.

Каждый православный человек прекрасно осведомлён, что между ним и Жизнью (Богом) стоит всего лишь одна преграда – его грех. Значит, если человек не забудет о главном, о спасении, о Жизни, то человек должен мучительно думать о том, как же, как же избавиться от греха? Скажем, если у человека болит зуб, очень болит и даже возможны осложнения – и он приходит в лечебницу, главный и первый вопрос у человека будет – как избавиться от этой зубной болезни? Православный знает, что грехи прощаются кающемуся. Значит, вопрос о прощении грехов должен быть самым технологически острым вопросом в Церкви. Итак, задаём православному человеку элементарный вопрос:

«даром ли прощаются кающемуся грехи?».

И вот тут-то всплывает самый главный изъян православия – однозначного ответа не получите. У православия нет чёткого учения о спасении. У меня коллекция православных ответов на этот простой вопрос: от самого глупого («на 2/3 даром»), до самого умного («даром прощаются указатели на грехи» - видимо батюшка был программистом) и до самого неопределённого («условно даром»). Совсем немногие ответят правильно – «даром, ради Христа», и тут же безвозвратно задумаются. И уж совсем-совсем немногие ответят правильно и не задумаются. И спрашивал я не только людей «простых», но и священников, монахов, людей с православным теологическим образованием. Но вопрос не в том, насколько правильны или неправильны те или иные православные ответы, и даже не в том, как дальше поставить «детский мат» в два хода тем православным, которые ответили правильно и не задумались. Вопрос в том, что у православных нет догматизированного учения о спасении. Что эти люди вообще делают в Церкви?

В чём причина такого поразительного явления, что все православные в поисках спасения придя в Церковь, вдруг, как загипнотизированные, все сразу забыли свой главный мотив религиозности – стремление к спасению? Просто фантастика. И на самом деле всё объясняется ещё фантастичнее. Православие предлагает своим чадам учение о спасении вербально, подсознательно и не формулирует его даже для них (т.е. как бы убаюкивает). Почему? Потому что это учение о спасении до такой степени неприглядно, что его нельзя формулировать. Но я посмею это сделать.

Итак, в православии есть некое учение о спасении, принципиально не формулируемое. Но что-то же должно быть задекларировано перед внешним миром хотя бы. Да, существует весьма скудная догматическая витрина православия - катехизис православной церкви², но большинство православных его просто никогда даже в руки не брало, те же, кто знаком с ним (его изучают в семинариях), страшно им недовольны (не видел ни одного довольного). Причём, одни считают, что катехизис слишком «католический», другие – что слишком «протестантский». И никого не волнует, что те или иные его личные воззрения прямо противоречат катехизису – все понимают, что это только витрина. Но даже если взять за основу православный катехизис, то и там нет ясного ответа на наш вопрос о спасении: «даром ли прощаются кающемуся грехи?»

На чём же тогда основывается вероучение православия? На чём формируются православные богословские доктрины? У меня лично это практический вопрос – мне надо чтобы спорить.

Поиск по сайту: