Своеобразие критики крепостничества

В XVIII в. в Западной Европе и в России писатели, связанные с Просвещением, критиковали порождения крепостного права главным образом в идеологической (политической, моральной, религиозной и т. д.) сфере. Они не затрагивали экономические отношения общества. Их интересовало прежде всего отражение классовых противоречий в сознании человека.

В западноевропейской просветительной литературе (и реализм тут не представляет исключения) трудно найти произведение, в котором изображалась бы жизнь крепостного крестьянина, его подневольный труд. В ней также нет непосредственного раскрытия классовых антагонизмов.

В литературе Просвещения широко распространена критика проявлений крепостничества в области морали. Развращенный феодал, не знающий никакого запрета в своих чувствах, - характерная фигура в творчестве Лессинга ("Эмилия Галотти"), Шиллера ("Коварство и любовь") и ряда других просветителей. Развращенность князей тут трактуется как органическое следствие крепостнической системы, при которой каждая прихоть властителя рассматривается как закон.

Просветители выступили против бесправия народа, показали юридическую беззащитность крестьян, ремесленников, которые часто оказывались жертвами феодального произвола. Немецкие писатели (Шиллер, Шубарт) ярко рисуют такую его форму, как продажа князьями своих подданных в солдаты другим государствам.

В просветительской литературе силен протест против церковного мракобесия и религиозного фанатизма. Антицерковные мотивы с большой силой звучат в драматургии Вольтера ("Заира", "Магомет"), в "Монахине" Дидро, представляющей собой острую сатиру на монастыри, в "Натане Мудром" Лессинга, в поэзии Гете. Просветители не оставляли без внимания проявления крепостничества в политической области, подвергали критике деспотизм, поддерживали стремление угнетенных народов к национальной самостоятельности, защищали их право на восстание во имя национальной свободы ("Дон Карлос" и "Вильгельм Телль" Шиллера).

Просветительский реализм весьма критичен и по-своему конкретен. Но его критичность и конкретность простираются до известных пределов. В нем нет, как уже отмечалось, исследования экономических отношений и классовых противоречий феодального общества и абсолютистского государства. Следовательно, здесь нет полноценного идейно-художественного проникновения в истоки возникновения социального зла.

Подобное своеобразие реалистической литературы XVIII в объясняется идеалистическими представлениями просветителей о движущих силах истории. Жизнь еще не была для них объективным, не зависимым от человеческого сознания процессом. Они полагали, что миром правят мнения, что развитие человечества определяется не объективными законами, а субъективной волей государственных законодателей и "просвещенных монархов". Точно так же и всякого рода недостатки в социальном устройстве и государственном правлении рассматривались ими как результат неразумия, непросвещенности людей.

Отсюда мыслители Просвещения делали важные выводы. В самом деле, если общественные пороки вызываются идеологическими причинами, то и избавляться от них следует также путем идейного, нравственного воздействия. Тем самым обосновывалось решающее значение идеологического фактора, в том числе литературы и искусства, в жизни общества и сбрасывалась со счетов роль классовой борьбы. Просветители были убеждены, что будущее зависит от победы разума над предрассудками. Поэтому конфликты в творчестве писателей XVIII в. носят, как правило, идеологический характер и заканчиваются торжеством просветительского принципа.

Поиск по сайту: