Задание. Выполните морфологический разбор отмеченных имён существительных, прилагательных и числительных по следующим схемам и образцам

Выполните морфологический разбор отмеченных имён существительных, прилагательных и числительных по следующим схемам и образцам.

ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

I. Семантические свойства:

(1) часть речи; категориальное значение;

(2) начальная форма (графически обозначить флексию).

II. Постоянные морфологические свойства:

● лексико-грамматические разряды

(3) собственное или нарицательное; значение и грамматические показатели;

(4) одушевлённое или неодушевлённое; значение и грамматические показатели;

(5) конкретное, отвлечённое, вещественное или собирательное; значение и грамматические показатели;

● грамматические категории

(6) род; характер категории (грамматическая или лексико-грамматическая), показатели рода;

● словоизменение

(7) тип словоизменения, склонение, вариант, особенности склонения;

(8) характеристика парадигмы: полная, неполная.

Непостоянные морфологические свойства:

(9) число; значение формы числа в контексте;

(10) падеж: а) тип употребления: самостоятельное или при определённой части речи (приглагольное, приименное и т. п.); б) предложная или беспредложная форма; в) значе­ние падежной формы;

(11) показатели формы.

III. Синтаксические свойства:

(12) роль в предложении.

Образцы разбора

Ударившись коленями* о груду щебня*, я повалился на бок (Ю. И. Коваль).

(Ударившись) коленями –

I – (1) имя существительное, категориальное значение – предмет;

(2) н. ф. – колен[о];

II – постоянные свойства:

(3) нарицательное (обозначает предмет из ряда однородных; обладает полной парадигмой числа);

(4) неодушевлённое (обозначает неодушевлённый предмет; показатель – омонимичные формы вин. п. мн. ч. и им. п. мн. ч. колен[и]),

(5) конкретное (обозначает конкретный предмет, подвергающийся счету; обладает полной парадигмой числа, сочетается с количественными числительными – два, оба колена);

(6) средний род (грамматическая категория; показатель морфологический – в им. п. ед. ч. окончание [о]);

(7) 1-е субстантивное склонение, твердый вариант;

(8) полная парадигма;

непостоянные свойства:

(9) в форме множественного числа (используется в значении коллективного множества: 'пара колен'),

(10) творительного падежа (форма приглагольная, беспредложная, передает значение образа действия);

(11) показатель числа и падежа – окончание [ями];

III – синтаксические свойства:

(12) входит в состав обособленного обстоятельства.

(Ударившись о груду) щебня –

1) сущ. (предмет), н. ф. – щебень[ø];

2) пост. – нариц. (предм. из ряда однородн.; грам. не выражено), неодуш. (вещество; форма вин. ед. щебень[ø] омонимична им. ед.), веществ. ('измельчённый камень'; singularia tantum); м. р. (ГК; в род. ед. – [а]); субстант. т. – 1 скл., мягк. вар., чередов. о//ø (щебень – щебня); неполн. парадигма – singularia tantum;

непост. – в ед. ч. (обобщ.-собир.: структурированное вещество), род. п. (приимен., присубстантивн.; беспредл.; определительн. – содержания); показатель числа и падежа – [а];

3) определение.

Предложение*, как и слово, обладает законченностью значения и законченностью грамматической формы, но эта законченность значения носит абстрактный характер и именно поэтому и является такой четкой; это законченность элемента, но не завершённость целого* (М. М. Бахтин).

Предложение (обладает законченностью) –

1) сущ. (предмет), н. ф. – предложени[е];

2) пост. – нариц. (предм. из ряда однородн.; полн. пар. числа), неодуш. (неодуш. предм.; ф. вин. мн. предложени[я] омонимична им. мн.), конкретн. (считаемый предм.; полн. пар. ч.); средн. р. (ГК; в им. ед. – [е]); субстант. т. – 1 скл., мягк. вар., на -иj[e]; полн. парад.;

непост. – в ед. ч. (обобщ.-собир.: ‘предложение как единица языка’), им. п. (самостоятельн.; субъектн.); показатель числа и падежа – [е];

3) подлежащее.

(Но не завершённость) целого –

1) сущ. (предмет), н.ф. – цел[ое];

2) пост. – нариц. (предм. из ряда однородн.; грам. не выраж.), неодуш. (отвлеч. понятие; грам. не выраж.), абстрактн. (отвлеч. понятие; sing. tant.); ср. р. (ГК; в им. ед. – [ое]); адъект. т. – 1 скл., тверд. вар.; неполн. парад. – sing. tant.;

непост. – в ед. ч. (асемантичная форма, количествен. семантики не передает), род. п. (приимен., присубстантивн.; беспредл.; определительн. – носитель признака); показатель числа и падежа – [ого];

3) определение.

ИМЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ

I. Семантические свойства:

(1) часть речи; категориальное значение;

(2) начальная форма (графически обозначить флексию).

II. Постоянные морфологические свойства:

● лексико-грамматические разряды

(3) качественное или относительное (в том числе – собственно относительное, притяжательное или порядковое); значение и – у качественных – показатели качественности (перечислить основные признаки: наличие краткой формы, степеней сравнения, синонимов, антонимов; если признаки отсутствуют – назвать причину);

● словоизменение

(4) тип словоизменения, склонение, вариант, особенности склонения;

(5) характеристика парадигмы: полная, неполная (у качественных).

Непостоянные морфологические свойства:

(6) у качественных – степень сравнения; способ образования, тип употребления, значение формы в контексте;

(7) у качественных – краткая или полная форма;

(8) число;

(9) в единственном числе – род;

(10) падеж;

(11) показатели формы.

III. Синтаксические свойства:

(12) роль в предложении.

Образцы разбора

Чёрный бархатный* шмель, золотое оплечье,

Заунывно гудящий певучей струной,

Ты зачем залетаешь в жильё человечье*

И как будто тоскуешь со мной? (И. А. Бунин)

Бархатный (шмель) –

I – (1) имя прилагательное, категориальное значение – признак предмета;

(2) н. ф. – бархатн[ый];

II – постоянные свойства:

(3) качественное (обозначает зрительно воспринимаемый признак: 'похожий на бархат'; показатели качественности отсутствуют, т. к. это метафорическое употребление относительного);

(4) 1-е адъективное склонение, твердый вариант;

(5) отсутствуют краткие формы и формы степеней сравнения (относительное использовано в значении качественного);

непостоянные свойства:

(7) в полной форме;

(8) единственное число;

(9) мужской род;

(10) именительный падеж;

(11) показатель числа, рода и падежа – окончание [ый];

III – синтаксические свойства:

(12) определение.

(Залетаешь в жильё) человечье –

1) прил. (признак предмета), н. ф. – человечий[ø];

2) пост. – относит., притяжат. (принадлежность лицу); адъект. т. – 2 скл. (смешанное скл. прит. прил.);

непост. - в ед. ч., ср. р., вин. п.; показатель числа, рода и падежа – [е];

3) определение.

Нет мудрее и прекрасней* средства от тревог,

Чем ночная песня шин (Ю. Визбор).

(Нет) прекрасней (средства) –

1) прил. (признак предмета), н.ф. – прекрасн[ый];

2) пост. – качеств. (свойство, внутренне присущее предмету, его оценка; кр. ф. – прекрасен, сравн. ст. – прекраснее, синоним – отличный, антоним – плохой); адъект. т. – 1 скл., тверд. вар., черед. е//ø (прекрасный – прекрасен); полн. парадигма;

непост. – в форме компаратива – синтетич. сравн. степ. (в знач. превосх. – суперлятив), образ. с пом. суф. -ей; форма неизменяемая;

3) сказуемое.

ИМЯ ЧИСЛИТЕЛЬНОЕ

I. Семантические свойства:

(1) часть речи; категориальное значение;

(2) начальная форма (графически обозначить флексию).

II. Постоянные морфологические свойства:

● лексико-грамматические разряды

(3) собственно количественное (обозначает целое число), собирательное или дробное; значение и показатели;

(4) у собственно количественных – группа по структуре: простое, сложное или составное;

● грамматические категории

(5) род (у числительных тысяча, миллион и под.);

● словоизменение

(6) тип словоизменения, склонение, вариант, особенности склонения (у сложных и составных – для каждой части).

Непостоянные морфологические свойства:

(7) число (у числительного один);

(8) род (у числительных один, оба и под.);

(9) падеж;

(10) показатели формы.

III. Синтаксические свойства:

(11) тип употребления: одиночное или в составе синтаксически неразложимого сочетания с существительным;

(12) роль в предложении.

Образцы разбора

Говорят, что в Байкал впадает более трёхсот* речек и рек.

(Более) трёхсот (речек и рек) –

I – (1) имя числительное, категориальное значение – количество предметов;

(2) н. ф. – тр[и]ст[а];

II – постоянные свойства:

(3) собственно количественное (обозначает количество предметов);

(4) сложное;

(6) склоняются обе части: три- по адъективному типу, -ста по субстантивному (множественное число);

непостоянные свойства:

(9) в родительном падеже;

(10) показатель падежа – окончания [ёх] и [ø];

III – синтаксические свойства:

(11) употреблено в синтаксически неразложимом сочетании с именем существительным (более трёхсот речек и рек);

(12) подлежащее.

Было у козы семеро* козлят.

Семеро (козлят) –

1) числ. (количество предметов), н. ф. – семер[о];

2) пост. – собир. (совокупность детенышей; суффикс -ер-); адъективн. т.;

непост. – в им. п.; показатель падежа – [о];

3) употр. в синтаксически цельном словосочетании; подлежащее.

В ответе получилось пять целых девяносто две сотых*.

(Получилось) пять целых девяносто две сотых –

1) числ. (число), н. ф. – пять[ø] цел[ых] девяност[о] дв[е] сот[ых];

2) пост. – дробн. (дробное число); сост. их 5-ти ч.: пять – числ., 3-е субст. скл.; целых – сущ., 1-е адъект. скл.; девяносто – числ., особое скл. с омонимичн. формами; две – числ., адъект. скл.; сотых – сущ., 1-е адъект. скл.;

непост. – в им. п.; показатели падежа – окончания;

3) одиночн. употр.; подлежащее.

Вариант 1

В тысяча девятьсот тридцатом году Верочка Бутова кончила школу. Ей было восемнадцать* лет, и она была счастлива.

Ранним утром, только что искупавшись, раскинув по плечам мокрые, солёные волосы, она шла по берегу моря. Розовенькое ситцевое, впервые надетое платьице дулось на свежем ветру; спереди оно прижималось к коленям и бедрам, сзади – струилось и хлопало, провожая хозяйку множеством легких аплодисментов*. Над головой Верочка размахивала стареньким красным купальником; восхитительно яркий, пока не просох, он взвивался, опадал и вспыхивал флагом. Невысокие волны одна за другой взбегали на берег, круглились, рушились и отступали, оставляя за собой мелкий шёпот исчезающей пены. В песке свежо сверкали разноцветные, волной умытые камни. Море тоже было разноцветно: вблизи отливало жёлтым, дальше – зеленым, бутылочным, а ещё дальше уже не отливало, а стояло сплошным монолитом* пламенной синевы. Вдалеке, на невидимой нити между небом и морем, белой жемчужинкой завис небольшой пароход, идущий и неподвижный, – светлая точка настоящего* между прошлым и будущим. Белые чайки с черноокаймленными, будто в тушь обмакнутыми крыльями носились над морем, время от времени молниеносно снижаясь и припадая к воде. В их клювах угадывалась цепко схваченная серебряная* добыча. Вольная жадность чаек, их ширококрылая свобода была заразительна; Верочка шла широкими шагами по скрипящему, шевелящемуся живому песку*, размахивала флагом, и ей хотелось всего.

Впереди, за мысом, четко врезанным в голубизну*, уходила вдаль узкая полоска пляжа, бедная песком, утесненная корявыми скалами. Берег в этот ранний час был пустынен*, и только далеко вдали шла, перебирая ногами, то ли сюда, то ли отсюда, одинокая фигура человека в темном (И. Грекова. Хозяйка гостиницы).

Вариант 2

Верочка выходит из хаты, и светлая жара* кладет ей на голову горячую руку. Стрекочут кузнечики, воздух полон их знойным звоном. Земля под ногами пыльна, горяча; цепочкой печатаются на ней детские босенькие* следы. Вокруг огорода – плетень: разновысокие колья плотно перевиты прутьями; кора кое-где отстала и висит на лычках, обнажая голое гладкое дерево. Красная букашка с чёрным узором ползет по колу вверх, устремляясь туда за каким-то никому не ведомым букашечьим* делом. На самых рослых кольях сушатся кверху дном смуглые глечики в неровной поливе, солнцем* сияет пузатая бутыль слоистого водяного стекла. Зеленеют пахучие укропные зонтики; высокий подсолнух выше плетня поднимает тяжелую свою жёлтую голову. Внизу, у его твердой гранёной ноги, жмутся к земле* замысловато изрезанные пыльно-зеленые арбузные листья. А вот и сам арбуз, он величествен, полон тяжёлой круглотой, одна сторона – тёмно-зеленая – жарко нагрета солнцем, другая, нижняя, бледна и прохладна; Верочка всегда норовит потрогать арбуз, чтобы ещё раз убедиться, какие у него разные щеки. У плетня крутится штопором, цепляясь за прутья усами*, хитрый вьюнок по имени «кручёный паныч»; его крупные нежные сине-лиловые колокольчики, яркие внутри, бледные снаружи, направляют широко разинутые раструбы во все стороны, приглашая пчел. Цветок паныча живёт один* день – утром разворачивается, а к вечеру уже никнет лиловой тряпочкой. Сорвёшь его – сразу завянет, ставь его в воду или не ставь. Верочка тянет к себе, не срывая со стебля*, самый большой колокольчик и окунает в него нос по самые щеки. Цветок слабо и сладенько пахнет; когда его нюхаешь, он словно бы всхлипывает и тонко-тонко приникает к ноздрям (И. Грекова. Хозяйка гостиницы).

Вариант 3

Вскоре после конца войны полковник Ларичев* демобилизовался, вышел на пенсию и, как многие отставники, решил строиться. После долгих хлопот дали ему участок земли на окраине того самого южного* города, где родилась и росла Вера Платоновна, где и теперь ещё жила ее мать. <…> Участок, выделенный под строительство* дома отставному полковнику Ларичеву, был огромный, неправильной формы урезанный четырехугольник – пустырь пустырём: ни деревца на нем, ни кустика, одна полынь, бурьян и битый кирпич*. Вера, глянув на участок, даже пала духом (это она-то!) – так было всё здесь неуютно, неприкаянно*. Холодное море сурово синело вдали (была поздняя осень), ветер гнал через участок клубки перекати-поля*, – казалось, эти клубки, сцепившись, ссорятся. Ни шалаша, ни будочки – спрятаться от ветра. Но она знала: раз Шунечка затеял строиться, не отступит. Денег* на строительство не было. Ларичев раздобыл долгосрочный кредит, получил разрешение разобрать на кирпич пару разрушенных зданий – не так далеко от участка, но и не так близко (И. Грекова. Хозяйка гостиницы).

Случилось это пятью* годами раньше.

Вариант 4

Гостиница «Салют», куда Вера Платоновна поступила работать, была не перворазрядная*, но и неплохая. Здание новое, похожее на соты*, с балконами-лоджиями, однообразно покрывающими фасад. <…> Вера работала на третьем этаже. Столик с телефоном, над ним – доска с крючьями, на которые вешались ключи от номеров. При каждом ключе болталась пузатая деревянная* груша, специально придуманная, чтобы не клали ключей в карман, не уносили с собой. Впрочем, кое-кто ухитрялся уносить и с грушей.

Вера Платоновна – светлая, завитая, надушенная – сидела у телефона, отвечала на звонки, записывала приезжающих* в книгу, вручала ключи, принимала их, вешала на доску. Казалось бы, немудрёные обязанности, но поначалу работать было нелегко. День – двенадцать часов подряд, сутки отдыха; потом ночь – двенадцать часов подряд, тут уже двое* суток отдыха, и опять – день… С непривычки ей было трудно, особенно ночью. Днём ещё туда-сюда: за разговорами, личными и телефонными, за хлопотами* мелькающей гостиничной жизни время* шло быстро, почти незаметно. Сменялись у столика люди* – приходили с просьбами, претензиями, требованиями*, а то и просто поболтать, пошутить (И. Грекова. Хозяйка гостиницы).

Вариант 5

В тот раз после контрольной* Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три* мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши*, промочил ноги, простудился и слёг в постель. А время стояло горячее*: весна, зачёты, экзамены... Тетради нужны были нам каждый день*... И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашел квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и... остолбенел от неожиданности.

Вместо скромного отставного аптекаря за столом, углубившись в чтение какой-то древней книги, сидел грозный капитан в полной парадной* форме, с золотыми нашивками* на рукавах. Он свирепо грыз огромную прокуренную трубку, о пенсне* и помину не было, а седые, растрёпанные волосы клочьями торчали во все стороны. Даже нос, хотя он и действительно покраснел, стал у Врунгеля как-то солиднее и всеми своими движениями выражал решительность и отвагу (А. С. Некрасов. Приключения капитана Врунгеля).

Вариант 6

Гарусов был ленинградец, сирота и воспитывался в детском доме. Отца своего он совсем не знал, а мать пропала во время блокады: ушла за хлебом*, да так и не вернулась. Было ему тогда лет шесть* или семь, сколько именно, он толком не знал, не до того было: голод. Довоенное время он помнил урывками. Как будто бы жили они с матерью* хорошо. Мать работала дворником в большом, красивом доме. Лучше всего в доме была парадная лестница – лепные потолки, узорчатые перила, а главное, огнистые* разноцветные окна сплошь в красных цветах* и зеленых листьях. Гарусов запомнил цветное стекло, не гладкое, а пупырчатое, как лягушачья* спинка, и свой маленький черный ноготь, прижатый к стеклу* для ощупывания*, с приятным треском перескакивающий с одного бугорка на другой (И. Грекова. Маленький Гарусов).

Вариант 7

Когда Энэн говорил, он так отвлекался от всего окружающего, что чужой речи* уже не слышал. <…> «Поглядите на цветущую липу, – говорил Энэн, усердно работая лицом. – Вас никогда не поражало, что все эти цветы, в сущности, обречены? В лучшем случае одно семечко из тысячи даст росток, один росток из сотни* разовьётся в дерево… <…> Правильность* языка, его здоровье… создаётся коллективными* усилиями людей, которым не всё равно. Страсти, бушующие вокруг языка, – здоровые страсти. Губит язык безразличие. Каждый из спорящих в отдельности может быть и не прав. Творческая сила – в самих спорах*. Может быть, одно из тысячи* слов, как семечко липы, даст росток… Достоевский* гордился тем, что ввёл в русский язык новый глагол "стушеваться". Кажется, он ошибся – это слово употреблялось и до него. Но уже несомненно Карамзин выдумал слово "промышленность" – самое живое* сегодняшнее слово…» (И. Грекова. Кафедра).

Вариант 8

От дома до института минут десять* ходьбы неспешным шагом. Мимо больницы, где умерла Нина. Здание больницы старинное, темно-жёлтое, с колоннадой*. Колонны высоки, массивны*, слегка утолщены к середине, как бы пузаты, именно эта пузатость странным образом придает им изящество. … Вокруг больницы старый сад, обнесённый чугунной оградой. Каждый столбик, каждый завиток этой ограды за долгие годы выучен наизусть.

Всякий раз, проходя мимо больничного сада, Энэн вглядывался в него и приобщался к его благородной растительной жизни*. Ограниченная, утеснённая городом, это всё же была Природа. Начиная с земли: в саду она была жирная, черная, богатая перегноем* от множества листопадов. Эти листопады он наблюдал из года в год с неистощимым* интересом: ни один не был похож на другой. Менялись цвета, осанка деревьев, и листья* летели по-разному: в ветер косо, стремительно, а в тихую погоду* кружась и планируя (И. Грекова. Кафедра).

Вариант 9

В тот раз после контрольной Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три* мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши, промочил ноги*, простудился и слёг в постель. А время стояло горячее: весна, зачёты, экзамены... Тетради нужны были нам каждый день... И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашёл квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками* и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды* нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и... остолбенел от неожиданности.

Вместо скромного отставного аптекаря за столом, углубившись в чтение какой-то древней книги, сидел грозный капитан в полной парадной форме, с золотыми нашивками на рукавах. Он свирепо грыз огромную прокуренную трубку, о пенсне и помину не было, а седые, растрёпанные волосы* клочьями торчали во все стороны. Даже нос, хотя он и действительно покраснел, стал у Врунгеля как-то солиднее и всеми своими движениями выражал решительность и отвагу.

На столе перед Врунгелем в специальной стоечке стояла модель яхты с высокими мачтами, с белоснежными* парусами, украшенная разноцветными флагами. Рядом лежал секстант. Небрежно брошенный сверток карт наполовину закрывал сушёный акулий* плавник. На полу вместо ковра распласталась моржовая шкура с головой и с клыками, в углу валялся адмиралтейский якорь с двумя смычками ржавой цепи, на стене висел кривой меч, а рядом с ним – зверобойный гарпун. Было ещё что-то, но я не успел рассмотреть.

Дверь скрипнула. Врунгель поднял голову, заложил книжку небольшим кинжалом, поднялся и, шатаясь как в шторм*, шагнул мне навстречу (А. С. Некрасов. Приключения капитана Врунгеля).

Вариант 10

Яхта, правда, требовала небольшого ремонта*, но под личным моим наблюдением её в два счета привели в порядок: покрасили, поставили новые паруса, мачты, сменили обшивку, укоротили киль на два фута, надставили борта... Словом, пришлось повозиться. Но зато вышла не яхта – игрушечка! Сорок футов по палубе. Как говорится: «Скорлупка во власти моря». Я не люблю преждевременных разговоров*. Судно поставил у бережка, закрыл брезентом*, а сам пока занялся подготовкой к походу*.

Успех подобного предприятия, как вы знаете, во многом зависит от личного состава экспедиции. Поэтому я особенно тщательно выбирал своего спутника – единственного помощника и товарища в этом долгом и трудном пути. И, должен признаться, мне повезло: мой старший помощник Лом оказался человеком изумительных душевных* качеств. Вот, судите сами: рост семь футов шесть дюймов, голос – как у парохода, необыкновенная физическая сила, выносливость. При всём том отличное знание дела, поразительная скромность – словом, всё, что требуется первоклассному* моряку. Но был и недостаток у Лома. Единственный, но серьезный: полное незнание иностранных языков. Это, конечно, важный порок, но это не остановило меня. Я взвесил положение, подумал, прикинул и приказал Лому в срочном порядке овладеть английской разговорной речью. И, знаете, Лом овладел. Не без трудностей*, но овладел за три* недели (А. С. Некрасов. Приключения капитана Врунгеля).

Поиск по сайту: