Непонятое противоречие

Некоторые дети на все фразы, которые им предлагают дополнить, дают явно фантастические ответы:

Мур (6 л.), «Жан уехал, несмотря на то, что он уехал в горы», «Эмиль играет на улице, несмотря на то, чтобы не быть раздавленным автомобилями».

Бер (6 л.): «Я выкупался, несмотря на то, что я [себе] не причинил вреда»: «Этот мальчик дал мне пощечину, несмотря на то, что мне было больно». Последняя фраза, как мы это установили, значит: «И мне от этого было больно».

В этой стадии трудно знать: «несмотря на то» — это «и» или «потому что». Фактически дети отвечают совершенно наобум.

Но у других испытуемых можно ясно распознать, что хотел сказать ребенок. Тогда видно, что термин противоречия иногда значит «и», иногда «потому что», а иногда он употребляется правильно. Ввиду этой пестроты ответов в подобных случаях позволительно, очевидно, заключить, что противоречие еще не понято. Вот примеры:

Лео (8 л.). «Эмиль играет на улице, несмотря на то, что холодно» (правильно), «Еще не наступила ночь, несмотря на то, что еще день» («и» или «потому что»), «У меня большие товарищи, несмотря на то, что они милы» («но»), «Он упал с телеги, несмотря на то, что ему больно» («и»), «Он упал с телеги, все-таки он не причинил себе боли» («но» или «все-таки», взятые в смысле наречия «Он все-таки не причинил себе боли»), «Еще не наступила ночь, все-таки 7 еще день» («и» или «потому что»).

Как видит читатель, слово «все-таки» Лео понимает не единообразно.

Раль (8 л.). «Эмиль играет на улице, все-таки он забавляется» («и»), «Сегодня жарко, хотя идет дождь» (правильно), «Рене уедет в горы, все-таки он едет далеко» («и»), «Я шел еще три часа, все-таки это много» (правильно или здесь имеется соположение), «Я съел еще один хлебец, все-таки это недорого» («и» или «потому что»), «Я дал пощечину Полю, все-таки он плачет» («и»).

Несколько минут спустя мы повторяем те же фразы Ралю, который их дополняет следующим образом:

«Эмиль играет на улице, все-таки хорошая погода» («и»), «Сегодня жарко, все-таки погода хорошая» («и» или «потому что»), «Я съел еще хлебец, все-таки он хорош» («и» или «потому что») и т. д.

Дон (6 л.) «Я шел еще час, все-таки я люблю ходить («потому что»), «Она меня выдрала за уши, все-таки она была злая» («потому что»), «Мне дали трехколесный велосипед, все-таки я их очень люблю» («потому что»).

Кисс (5 л. 6 м.). «Ему дали пирожное, все-таки он вел себя хорошо» («потому что»), «Он разорвал свой передник, все-таки он зацепился за крючок» («потому что»).

Маз (8 л.). «Этот человек упал с телеги, все-таки лошадь поскользнулась» («потому что»), «Сегодня жарко, все-таки идет дождь» (правильно), «Этот господин упал со своего велосипеда, все-таки он нажимал на педали слишком сильно» («потому что»), «Он рассердился на меня, все-таки я не хотел с ним разговаривать» («потому что»).

Такк (9 л.). «Нужно его лечить, все-таки он себе причинил вред» («потому что») Он равным образом употребляет и «несмотря на» в смысле «и», в смысле «но» и в смысле «хотя».

Гюг (9 л.). «Я не промок, хотя у меня был зонтик» («потому что»).

Можно было бы привести сколько угодно подобных примеров для каждого из четырех союзов противоречия, которые мы изучали. В результате не будет слишком смелым утверждать, что в возрасте изучаемых нами детей ясно выраженное противоречие, то есть такое, какое обозначено союзом подчинения, не понимается (что не значит еще, что внутреннее противоречие, обозначаемое союзом сочинения, таким, как «но», или же наречием — в том же смысле, как «все-таки», — тоже не понимается). Конечно, можно критиковать нашу технику. И вправду: одно дело — почувствовать различие между причинной связью, связью соположения и связью противоречия в речи другого (например, когда ребенок слышит, как говорит взрослый), а иное дело — самому уметь пользоваться этими самыми связями настолько, чтобы быть способным закончить фразы, содержащие эти связи. Мы против этого не спорим, но можно также вполне обоснованно считать, что настоящее понимание предполагает хотя бы начало пользования: только тогда, например, арифметические элементарные действия становятся понятными, когда умеешь их применять. Более того, лишь в степени, а не по существу есть разница между пониманием слова и его употреблением. Фактически между этими двумя моментами имеется лишь запоздалое, в несколько месяцев, повторение (dcalage).

Итак, сделав необходимые оговорки относительно разницы языка понимаемого и языка, которым пользуются, можно спросить себя: от каких факторов зависит это непонимание противоречия? В данном случае следует снова привести разницу между противоречиями подразумеваемым и явным.

Выраженное противоречие, иначе говоря, противоречие, обозначаемое союзами подчинения («хотя», «однако», «несмотря на», «все-таки»), понимается, по-видимому, лишь к 11—12 годам и уж не раньше 10 лет. Почему так? Основание этого, как кажется, лежит в логической природе связи противоречия. Ведь эта связь, в противоположность связи причинности и другим связям, обозначаемым словом «потому что», необходимо предполагает сознание общих предложений. Или, по меньшей мере, она требует осознания предложений более общих, чем в случае причинных связей. В самом деле, сравним такие предложения: «Этот кусок дерева держится на поверхности воды, потому что он легкий» и «Этот камешек пошел на дно, хотя он легкий». Первое из двух утверждений нисколько не требует от ребенка осознания закона, что все легкие тела плавают. Оно ведет к такому обобщению, но последнее не подразумевается. Из проделанных нами по этому поводу опытов (см. главу IV) мы убедимся, что: 1) ребенок, который только что утверждал, что данный кусок дерева плавает, потому что он легкий, сейчас же после этого скажет, что другой кусок плавает, потому что он большой, что лодка держится на воде, потому что гребут, а корабль, потому что он тяжел и что в нем сила, и т. д.; 2) но тот же ребенок очень хорошо знает, что небольшой гвоздь или камешек, который немедленно идет ко дну, «легче», чем кусок дерева, о котором он сказал, что тот плавает, потому что он легкий. Короче говоря, в каком бы из этих двух аспектов ни взять предложение «Этот кусок дерева плавает потому, что он легкий», оно не требует сознания какого-нибудь закона: это частное объяснение, данное ребенком наряду с другими частными объяснениями. Исследователь не раз впадает в заблуждение, будто дети оперируют идеями и предложениями более общими, чем мы, взрослые. Рибо[74]и другие показали, что на самом деле это совсем не так: ребенок попросту в силу элементарной экономии мысли применяет при всякой возможности объяснение, которое он нашел в частном случае. Но это не доказывает, что он ищет объяснений или общих законов. Наоборот, опыт нам показал, что значительное число различных и даже противоречивых объяснений могут существовать у одного и того же ребенка (см. главу IV). Предшествующие соображения по поводу «потому что» и «тогда» нам же дали, впрочем, возможность предвидеть, насколько способности к обобщению и дедукции рудиментарны у ребенка.

Возьмем в качестве контрпримера предложение «Этот камешек потонул, хотя он легкий». Подобное утверждение необходимо предполагает осознание исключения, а так как нет исключения без правил, то и осознание закона, более или менее общего: «Все легкие тела держатся на поверхности воды» или «Большинство легких тел плавает» и т. д. Разумеется, не следует преувеличивать необходимость для ребенка иметь в сознании такие общие предложения для того, чтобы пользоваться словом «хотя». Например, предложение «Я не промок, хотя шел дождь» не предполагает способности к более сильному обобщению, чем предложение «Я промок, потому что шел дождь». Однако представляется бесспорным, что привычки мысли, предполагаемые употреблением противоречия, требуют значительно большего умения пользоваться общими предложениями необходимой дедукции, чем те, о которых свидетельствует использование «потому что».

Раз это так, то теперь ясно, почему понимание явно выраженного противоречия возникает приблизительно в 11—12-летнем возрасте. Ведь предшествующие исследования нам показали, а следующая глава снова продемонстрирует, что 11—12 лет — тот возраст, когда ребенок становится способным к формальному мышлению, то есть к необходимой дедукции. А формальная дедукция — это та, которая прибегает к общим суждениям, допускаемым для управления ходом рассуждений. Таким образом, вполне вероятно, что оперирование явно выраженным противоречием не случайно возникает в то же самое время, что и формальная дедукция: и в самом деле, оба эти явления — результат прогресса ребенка, его способности к обобщению.

Что касается противоречия подразумеваемого, то мы увидим, какие доводы можно привести, чтобы объяснить его появление между 6 и 8 годами. Предварительно нам нужно изучить, какие отношения соединяют «хотя» с «но».

Поиск по сайту: