Специфика летописей как исторического источника

Летописный свод – это несколько объединенных общей концепцией летописных произведений.

Не было принято добавлять данные об авторстве.

Летописные списки – это более или менее точные копии протографа, летописные своды в рамках одного списка имеют незначительные расхождения.

Протограф – наиболее древняя часть текста, первоисточник.

Летописные редакции – летописные своды имеющие иную или отличную концептуальную основу. Летописи одной редакции могут иметь много разночтений.

Одним из самых сложных в летописеведении является понятие авторства. Ведь, как уже отмечалось, почти все известные летописи - результат работы нескольких поколений летописцев. Уже поэтому само представление об авторе (или составителе, или редакторе) летописного текста оказывается в значительной степени условным. Каждый из них, прежде чем приступить к описанию событий и процессов, очевидцем или современником которых он был, сначала переписывал один или несколько предшествующих летописных сводов, бывших в его распоряжении. Для автора летописи критерием достоверности его личных впечатлений было их соответствие коллективному опыту общества. Отклонение от такого социального стандарта представлялось, видимо, как несущественное (т. е. как не раскрывающее сущности явления), а потому неистинное. В этом отношении сама форма летописных сводов, по замечанию Д.С. Лихачева, оказывалась идеальным воплощением особого исторического сознания их авторов.

По-иному обстояло дело, когда летописец подходил к созданию оригинального, "авторского" текста о современных ему событиях, участником или очевидцем которых он был либо о которых узнавал от свидетелей. Здесь индивидуальный опыт автора или его информаторов мог вступать в противоречие с общественной памятью. Однако этот явный парадокс исчезал, когда в происходящем удавалось различить черты высшего для христианского сознания исторического опыта. Для летописца Священная история - вневременная и постоянно заново переживаемая в реальных, "сегодняшних" событиях ценность. Событие существенно для летописца постольку, поскольку оно, образно говоря, являлось со-Бытием.

Отсюда следовал и способ описания - через прямое или опосредованное цитирование авторитетных (чаще всего сакральных) текстов. Аналогия с уже известными событиями давала летописцу типологию существенного. Именно поэтому тексты источников, на которые опирался летописец, являлись для него и его современников семантическим фондом, из которого оставалось выбрать готовые клише для восприятия, описания и одновременной оценки происходившего. Судя по всему, индивидуальное творчество затрагивало главным образом форму и в гораздо меньшей степени содержание летописного сообщения.

Работа с летописями начинается с чтения и сличения всех списков данной редакции. При этом фиксируются и объясняются все разночтения. Следует помнить, что разбивка на слова и расстановка знаков препинания в публикациях летописей -результат определенной интерпретации текста исследователем (издателем). На начальной стадии изучения летописей исследователи исходили из того, что встречающиеся в списках разночтения являются следствием искажения исходного текста при неоднократном переписывании. Исходя из этого, например, А.Л. Шлецер ставил задачу воссоздания "очищенного Нестора". Попытка исправить накопившиеся механические ошибки и переосмысления летописного текста, однако, не увенчалась успехом. В результате проделанной работы сам А.Л. Шлецер убедился, что со временем текст не только искажался, но и исправлялся переписчиками и редакторами. Тем не менее был доказан непервоначальный вид, в котором до нас дошла Повесть временных лет. Этим фактически был поставлен вопрос о необходимости реконструкции первоначального вида летописного текста.

Осознание сводного, компилятивного характера всех сохранившихся летописей привело исследователей к выводу о том, что принципиально возможна "расшивка" сохранившихся летописных текстов на тексты предшествующих сводов. Такая задача была поставлена еще в середине XIX в. Н.К. Бестужевым-Рюминым. Однако, столкнувшись с тем, что реальные тексты - "клубок текстов разного цвета и качества", он не смог разработать методику, которая позволяла бы выделить отдельные "нити" и воссоздать первоначальный вид предшествующих текстов. Предложенный метод "расшивки" летописных сводов на тексты, восходившие к разным летописным центрам, не позволил ему выполнить эту задачу. Однако уже на этом этапе изучения летописей стало ясно, что в сравнительно поздних их списках XIV-XVI вв. довольно точно сохранились тексты летописей предшествующих веков. Было установлено, что каждый летописец стремился максимально точно передать текст предыдущего летописного свода, который он использовал в своей работе. Это давало достаточные основания, чтобы продолжить работы по воссозданию текстов летописей, не дошедших до нашего времени.

Определение летописания как особого вида исторических источников вызывает довольно серьезные трудности. Прежде всего это связано со сложным составом летописей. Являясь сводами предшествующих текстов, они могут включать хроникальные записи событий за год (так называемые погодные записи - термин явно неудачный, но широко распространенный), документы (международные договоры, частные и публичные акты), самостоятельные литературные произведения (различные "повести", "слова", агиографические материалы, сказания) или их фрагменты, записи фольклорного материала. В то же время начиная с работ А.А. Шахматова, заложившего основы современного летописеведения, каждый летописный свод принято рассматривать как самостоятельное цельное литературное произведение, имеющее свой замысел, структуру, идейную направленность.

Дополнительные сложности в терминологию летописеведче-ских исследований вносит обыденное употребление слов "летопись" и "летописание". В древней Руси летописанием могли называть, например, новозаветную книгу Деяний апостолов. Видимо, тогда под летописанием понимали описание деяний как таковых, а не обязательно точно датированные записи о происходившем, расположенные в хронологическом порядке. В современных исторических и источниковедческих исследованиях допускается также использование этих терминов для обозначения летописной традиции, сложившейся на определенной территории (галицко-волынское летописание, летописание Москвы, летопись Твери, новгородская летопись, ростовская летопись и т. п.).

Традиционно летописями в широком смысле называют исторические сочинения, изложение в которых ведется строго по годам и сопровождается хронографическими (годовыми), часто календарными, а иногда и хронометрическими (часовыми) датами. По видовым признакам они близки западноевропейским анналам (от лат. annales libri - годовые сводки) и хроникам (от греч. chranihos - относящийся ко времени). В узком смысле слова летописями принято называть реально дошедшие до нас летописные тексты, сохранившиеся в одном или нескольких сходных между собой списках. Иногда небольшие по объему летописи - чаще всего узкоместного или хронологически ограниченного характера - называют летописцами (Рогожский летописец, Летописец начала царств и т.п.). Впрочем, из-за неопределенности понятия "небольшой (или, напротив, большой) объем" их иногда могут называть и летописями. Как правило же, под летописью в исследованиях подразумевается комплекс списков, объединяемых в одну редакцию (скажем, Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись). При этом считается, что в их основе лежит общий предполагаемый источник. Каждый список по-своему передает предшествующий текст, в большей или меньшей степени изменяя его (искажая или, наоборот, исправляя).

Летописание велось на Руси с XI по XVII в. Поздние русские летописи (XVI-XVII вв.) существенно отличаются от летописей предшествующего времени. Поэтому работа с ними имеет свою специфику. В то время летописание как особый жанр исторического повествования угасало. Ему на смену приходили иные виды исторических источников: хронографы, Синопсис и т. п. Период сосуществования этих видов источников характеризуется своеобразным размыванием видовых границ. Летописи все больше приобретают черты хронографического (точнее, граногра-фического) изложения: повествование ведется по "граням" - периодам правления царей и великих князей. В свою очередь, поздние хронографы могут включать в свой состав летописные материалы (иногда целые фрагменты летописей).

Еще в XIX в. было установлено, что практически все сохранившиеся летописные тексты являются компиляциями, сводами предшествующих летописей. Согласно Д.С. Лихачеву, "по отношению к летописи свод более или менее гипотетический памятник, т. е. памятник предполагаемый, лежащий в основе его списков или других предполагаемых же сводов"1. Другими словами, свод - реконструкция текста, легшего в основу всех летописных списков данной редакции. Такой предполагаемый исходный текст называется протографом (от греч. protos первый + grapho пишу). Иногда в основе текста списка летописи лежит несколько протографов. В таком случае принято говорить не о редакции свода, а о редакции летописи (редакции редакции). Историки и литературоведы пришли к обоснованному выводу, что зачастую существующие списки представляют собой не просто своды, а своды предшествующих летописных сводов.

Реконструкции текстов сводов - задача сложная и трудоемкая (примерами могут служить реконструкции Древнейшего свода 1036/39 гг., Начального свода 1096/97 гг., I, II и III редакций Повести временных лет, созданные А.А. Шахматовым; академическое издание реконструкции текста Повести временных лет, подготовленное Д.С. Лихачевым). К ним прибегают для того, чтобы прояснить состав и содержание текста гипотетического свода. В основном такие реконструкции имеют иллюстративное значение. Вместе с тем известен случай научной реконструкции М.Д. Присёлковым Троицкой летописи, список которой погиб во время московского пожара 1812 г. Благодаря этой реконструкции Троицкий список был вновь введен в научный оборот. Реконструкции протографов допустимы, как правило, на заключительной стадии источниковедческого исследования, поскольку позволяют конкретнее представить результаты работы над текстами летописных списков. Однако их не принято использовать в качестве исходного материала. В источниковедческой практике исследователи в основном пользуются реально дошедшими текстами списков летописей. В случае необходимости указываются разночтения того или другого фрагмента текста, встречающиеся в иных списках летописи этой редакции.

При работе с летописными материалами следует помнить о неточности и условности научной терминологии. Это связано, в частности, с "отсутствием четких границ и сложностью истории летописных текстов", с "текучестью" летописных текстов, допускающих "постепенные переходы от текста к тексту без видимых градаций памятников и редакций"2. Следует различать, идет ли в исследовании речь о летописи как об условной редакции или о конкретном списке; не путать реконструкции летописных протографов с дошедшими до нас текстами списков и т. д.

Уточнение летописеведческой терминологии - одна из насущных задач летописного источниковедения. До настоящего времени "в изучении летописания употребление терминов крайне неопределенно. Эта неопределенность пока еще не только не ослабевает, но растет. Предстоит ее внимательное изучение в классических работах по истории летописания (в первую очередь в работах АЛ. Шахматова по позднему летописанию), чтобы на основе этого изучения в известной мере стабилизировать терминологию". При этом "всякое устранение неясности терминологии должно основываться на установлении самой этой неясности. Невозможно условиться об употреблении терминов, не выяснив прежде всего всех оттенков их употребления в прошлом и настоящем".

Поиск по сайту: