Общая характеристика законодательно-нормативных материалов 11-17 веков. Русская правда

Появление первых законодательных актов говорит о том, что люди нарушали какиелибо нормы и нужно было закрепить их письменно.

Сложность:

1. Разделение на отдельные статьи.

2. Трудности расшифровки

3. Как этот источник применять на практике. Определение применения законодательного источника.

ОДНОЙ из важнейших политических функций государства является право формулировать новые нормы жизни общества, издавать законы. Система законодательства непосредственно отражает деятельность государственных институтов по осуществлению этой функции. Именно поэтому изучать политическую историю невозможно без документов, зафиксировавших совокупность всех правовых норм, которые действуют в данном государстве и регулируют отдельные сферы социальных отношений. Политико-юридическая система, которая отражается в законодательстве, является наиболее общей формой социального контроля за поведением человека. По словам В. Бергера, она образует "внешний" концентрический круг социального давления на человека. Наиболее же "тесным" и - соответственно - жестким оказывается круг личных связей человека (прежде всего его отношения в семье), которые peгулировались не светскими законодательными памятниками, а нормами канонического права.

С официальным законодательством человек в добуржуазном обществе сталкивался нечасто. Видимо, с этим связана размытость в древности понятия о законодательном памятнике: все ранние законы передаются в окружении текстов, не имеющих собственно юридического характера. Большая же часть повседневных отношений средневекового человека с окружающими регулировалась нормами обычного права, попросту говоря, традицией. Она слабо рефлексировалась и, как правило, не находила отражения в памятниках письменного права, поскольку не нуждалась в санкции (утверждении законодательной властью). Подобная фиксация - в виде исключения - была возможна в основном в тех случаях, когда обычай приходил в противоречие с новыми отношениями, формирующимися в обществе, и нуждался в некоторой корректировке. Нормы обычного права могли рассматриваться в качестве источника письменных правовых норм, которые были призваны регулировать либо отношения между новыми, прежде не существовавшими социальными группами, либо новые отношения, в которые не вступали члены традиционного общества.

Роль традиции - обычного права в древней Руси, судя по всему, была особенно велика, поскольку в силу ряда культурно-исторических причин здесь отсутствовала рецепция римского права, заложившая основы правовых отношений средневековых государств Западной Европы. В какой-то степени роль, эквивалентную римскому праву, на Руси играли правовые нормы, зафиксированные в Библии. К сожалению, история канонического права и его место в социальной жизни древней Руси изучены пока недостаточно. Основное внимание исследователей по ряду причин в дореволюционной и советской России было обращено па социально-политические и социально-экономические отношения, регулировавшиеся преимущественно нормами уголовного и цивильного права. Пробудившийся в последние годы интерес к истории русской повседневности заставляет внимательнее относиться к памятникам канонического и церковного права на Руси.

При изучении законодательных источников следует помнить, что каждая правовая норма и закон в целом формулируют желательные "стандарты" поведения и поступков. Однако из этого следует, что, пока действует данный закон, соблюдение зафиксированных в нем норм не стало общим правилом. В то же время законы несколько запаздывают относительно самих причин, породивших необходимость формулирования новых правил отношений людей между собой, а также между членами данного сообщества и государством. Кроме того, нельзя забывать, что, по крайней мере, до середины XVII в. на Руси ни один закон никогда полностью не выполнялся. Одной из важнейших причин такого положения было отсутствие со стороны государства возможности контролировать выполнение закона не только па местах, по и в столице. Соответствующих структур аппарата власти (как, впрочем, и самого аппарата как такового) просто не было. Все это задает определенную специфику в изучении законодательных источников и использовании информации, полученной из них в историческом построении.

Определенные сложности в изучении ранних законодательных источников вызывает разделение их на отдельные статьи. При этом учитываются киноварные заголовки, инициалы (или пропуски для них), грамматическая структура фраз. От того, насколько точно осуществлено членение текста, во многом зависит верное понимание как отдельных правовых норм, так и общего смысла законодательного источника.

Не менее сложной оказывается проблема определения, как "работали" (и работали ли вообще) та или иная правовая норма и законодательство в целом. Здесь на помощь приходит сравнение правовых норм с данными актового источниковедения и нарративных источников. В тех случаях, когда это возможно, желательно также привлекать для решения этого вопроса записки иностранцев, часто обращавших внимание на особенности судопроизводства в России.

"Русская Правда"

Начальные фазы законотворчества в Древнерусском государстве практически не отразились в дошедшем до нас комплексе письменных источников. Исключением являются ссылки на статьи некоего Закона Русского, которые встречаются в договорах Руси с греками (6415/907 г.: "Олга водивше на роту, и мужи его по Рускому закону кляшася..."; 6420/911 г.: "Аще ли ударит мечем, или бьеть кацем любо сосудомъ, за то ударение или бьспье да вдасть литръ 5 сребра по закону рускому"; 6453/945 г.: "аще украденное обрящеться продаемо, да вдасть и цену его сугубо, и тъ показъненъ будеть по закону гречьскому, и по уставоу и по закону рускому", "аще ли от нея [кубары] возметь кто что, ли человека поработить, или убьеть, да будеть повиненъ закону ру-ску и гречьску", "ци аще ударить мечемъ, или копьемъ, или ка-цемь любо оружьемь русинъ гречина, или грьчинъ русина, да того деля греха заплатить сребра литръ 5 по закону рускому"). На основании сопоставления этих статей с нормами позднейших законодательных памятников (прежде всего с Русской Правдой) М.Б. Свердлов попытался реконструировать этот источник. Подобные реконструкции можно рассматривать пока лишь в качестве рабочих гипотез. Обращает на себя внимание то, что в упомянутых статьях используются греческие единицы веса (литры). Впрочем, это могло быть связано с тем, что договоры с Византией попали в летопись в виде переводов с греческого. В литературе широко распространено мнение, что Закон Русский представлял запись норм обычного права восточных славян. Насколько обоснованна такая точка зрения, сказать трудно. Тем не менее считается, что именно Закон Русский лег в основу первых дошедших до нас памятников письменного права Древней Руси, которые принято обобщенно называть Русской Правдой.

Древнейшим из них является Краткая Правда (20-70-е годы XI в.). Она представляет собой кодекс норм прецедентного права. Всеми этими нормами, видимо, регламентируются отношения в пределах княжеского (позднее также и боярского) хозяйства, вынесенного за пределы официальной столицы государства. Возможно, это определило и название самого памятника "Правда роськая" (от раннего значения слова "русь" - дружинники). Косвенным подтверждением такой догадки может служить то, что в ряде списков Русскую Правду продолжает Закон Судный людей ("людьми" в Древней Руси называли подданных). Именно в княжеско-дружинной среде складывались новые социальные отношения, не регламентируемые традицией: между самими дружинниками, между дружинниками и "служебной организацией", между князем и слугами, князем и свободными крестьянами-общинниками. Все остальное население Киевской Руси в обыденной жизни, скорее всего, продолжало руководствоваться нормами обычного права, нигде не записанными. О них можно судить лишь по косвенным следам, сохранившимся в Русской Правде, Самым ярким из них является, несомненно, обычай кровной мести, об ограничении которого говорится уже в первой статье Краткой Правды.

Краткая Правда сохранилась в двух списках XV в. (в составе Новгородской I летописи младшего извода) и 11 списках XVIII-XIX вв. Ее текст помещен в статье 6521 (1016) г. после сообщения о том, что Ярослав Мудрый дал новгородцам Правду и Устав - за помощь в борьбе против Святополка Окаянного. Текст Русской Правды - явно вставной - в старшем изводе Новгородской I летописи отсутствует.

По структуре и источникам, которые вошли в ее состав, Краткую Правду принято делить на Правду Ярослава (первые 17 статей по разбивке М.Н. Тихомирова; в самих текстах деления на статьи нет) и Правду Ярославичей. Существование Правды Ярослава основывается на формальном признаке (ее текст предшествует записи о съезде Ярославичей, на котором они "уставили Правду руськои земли"). Однако в более поздней Пространной Правде, в которой запись о съезде сыновей Ярослава приводится, скорее всего, в первоначальном виде, речь идет только об отмене кровной мести и замене се денежным штрафом, "а ино все якоже Ярослав судил, такоже и сынове его уставиша". Это дает основания для сомнений о существовании Правды Ярослави-чей. Из состава Правды Ярослава иногда выделяются первые 10 статей, которые, по мнению М.Н. Тихомирова, составляли Древнейшую Правду. Считается, что она была составлена в Новгороде около 1016 г. В 1036 г. на ее основе была создана Правда Ярослава. После его смерти (около 1072 г.) во время съезда в Выш-городе Ярославичи дополнили ее еще рядом статей (до ст. 26). Новую редакцию Правды связывают с городскими восстаниями 1068-1071 гг., поскольку в нее вводятся повышенные денежные штрафы за убийство княжих людей. Остальные статьи Краткой Правды, отчасти повторяющие нормы Древнейшей Правды, принято считать дополнительными, введенными позднее. К более позднему времени относят также Покон вирный, устанавливающий нормы прокорма сборщиков судебных платежей, и Урок мостникам, определяющий расценки за мощение новгородских улиц (оба датируются первой половиной XII в.). Несмотря на, возможно, составной характер, Краткая Правда рассматривается как единый цельный памятник, возникший в результате целенаправленного редактирования ее текста на рубеже XI-XII вв.

Появление первого памятника письменного права, вероятно, было вызвано тем, что именно в княжеском окружении начали формироваться новые, нетрадиционные социальные отношения, не подпадавшие под обычные нормы. Основой "официального", "необычного" законодательства могли выступать как переработанные древние правовые памятники (типа Закона Русского) и традиционные нормы права, так и нормы принципиально новые, заимствованные, скорее всего, из наиболее авторитетного - для князя и его окружения - источника, Священного писания. О том, что именно библейские нормы легли в основу письменного законодательства, можно судить хотя бы по очевидным параллелям статей Русской Правды и ветхозаветных текстов:

1)А иже межу переореть любо перетес, то за обиду 12 гривне

Краткая Правда. Ст. 33 *.

1)Не нарушай межи ближнего твоего, которую положили предки в уделе твоем, доставшемся тебе в земле, которую Господь Бог твой дает тебе во владение.

Bmoрозаконue 19:14.

____________

*Разбивка текстов на статьи дается по М.Н. Тихомирову.

2)Аще оубьють татя на своемъ дворе, любо оу клети, или оу хле ва, то той оубитъ; аще ли до света держать, то вести его на княжь двор; а оже ли оубьють, а люди боудоуть видели свя- кровь, занъ, то платити и немь.

Краткая Правда. Ст. 38

2)Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменится ему; но если взошло надним солнце, то вменится ему

Исход 22: 2-3

3)Аже кто оубисть княжа мужа в разбои, а головника не ищють, то виревную платити, въ чьей же верви голова лежить то 80 гривенъ; паки ли людин, то 40 гривен.

Пространная Правда. Ст. 3.

3)Если в земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе во владение, найден будет убитый, лежащий на поле, и неизвестно, кто убил его, то пусть выйдут старейшины твои и судьи твои и измерят расстояние до горо дов, которые вокруг убитого; и старейшины города того, который будет ближайшим к убитому...

Bтoрозаконue 21:1-4

Как ВИДИМ, нормы Священного писания на древнерусской почве претерпели определенные изменения, что вполне естественно. К сожалению, до сих пор не изучены ни сами эти параллели, ни те трансформации, которые произошли с библейскими правилами в Русской Правде (точнее, в Русских Правдах).

Ко второму-третьему десятилетиям ХП в. обычно относится появление Пространной Правды. М.Н. Тихомиров связывал ее возникновение с новгородским восстанием 1207-1208 гг. и относил к началу ХШ в. Известно более ста списков этого памятника в составе Кормчих книг, Мерил Праведных и юридических сборников особого состава. Самыми ранними являются Синодальный список Кормчей (1282 г.) и Троицкий список Мерила Праведного (вторая половина XIV в.), прочие датируются XV-XVIII вв. Все списки Пространной Правды объединяются в три вида (извода). Синодально-Троицкий вид имел новгородский протограф, возникший ранее последней четверти ХШ в. (по мнению Ю.Г. Алексеева, не позже конца ХШ в.). Пушкинско-Археографический основывался также на новгородском протографе первой половины ХШ в. Карамзинский вид возник в Московской Руси начала XV в. на основе какого-то списка Пушкин-ско-Археографичсского вида, дополненного по спискам Синодально-Троицкого; он представляет интерес в основном для изучения судьбы Русской Правды в XV-XVI вв. Иногда Пушкинско-Археографический и Карамзинский виды выделяют вслед за С.В. Юшковым в самостоятельные редакции Русской Правды.

Пространная Правда имеет самостоятельную основу, расширенную текстами Краткой Правды (в переработанном виде) и Устава Владимира Всеволодовича Мономаха (1113 г.). В то же время М.Н. Тихомиров подчеркивает, что это "единый памятник, основанный на разнообразных материалах, но единовременно возникший"36. По объему Пространная Правда почти в пять раз больше Краткой (почему и имеет такое условное название). По мнению М.Н. Тихомирова, третьим источником Пространной Правды был протограф Сокращенной Правды. Однако эту точку зрения не разделяют большинство исследователей.

Пространная Правда чаще всего рассматривается как памятник новгородского гражданского законодательства, хотя количество списков и распространенность в различных юридических сборниках позволяют относить се к общерусскому законодательству. Степень "официальности" Пространной Правды неизвестна.

Наиболее спорным памятником является Сокращенная Правда, сохранившаяся в двух списках XVII в. Обычно ее датируют концом XV в. В дошедшем виде Сокращенная Правда появилась, вероятно, в Пермской земле, после присоединения ее к Московскому княжеству. Большинство исследователей видят в этом памятнике простое сокращение текста Пространной Правды (что отразилось в его общепринятом названии). М.Н. Тихомиров же считал, что Сокращенная Правда передавала ранний текст, который лег в основу Пространной.

С начала XIV в. Русская Правда, по-видимому, начала терять свое значение как действующий источник права. Смысл многих юридических терминов, использовавшихся в ней, становился неясным переписчикам и редакторам, что вело к искажениям текста. Уже в начале XV в. Русскую Правду перестали включать в юридические сборники, составлявшиеся для практического применения. Это свидетельствует о полной утрате ею - как единого кодекса - правовой силы. Видимо, тогда же она начала включаться в летописные своды. Косвенным подтверждением сказанного является то, что с этого же времени текст Русской Правды перестает развиваться.

Несмотря на традиционную характеристику Русской Правды как единого памятника, на наш взгляд, более корректно рассмотрение Краткой, Пространной и Сокращенной Правд как самостоятельных источников, связанных между собой. Изучение этих древнейших русских юридических памятников независимо от сборников, в составе которых дошли их тексты, вряд ли можно (с источниковедческой точки зрения) считать верным методическим приемом.

Поиск по сайту: