Назад в Лост-Хэвен

Оставшиеся дни пролетели незаметно. Я с Адрианой посетил ещё несколько деревушек, некоторые были более живописные, но таких масштабных не попадалось. С посещением этих мест у меня сложилось определённое мнение о Сицилии. Это место технически было далеко от цивилизации, дома больше трёх этажей почти не встречались, автомобиль любого качества оставался роскошью, хотя более примитивные технические новшества всё же отвоевали себе место в быту. С точки зрения сознания сицилийцев могло сложиться двоякое впечатление. Первая и самая очевидная мысль, приходившая в голову при виде их быта и общения, говорила о том, что этот народ похож на дикарей, поселённых в современном мире. Суеверность, консерватизм, нежелание принимать новое, это три столпа жизни сицилийцев. Особое место в их жизни занимала церковь. Номинально я тоже считаюсь верующим, но коренной народ здесь был верующими отнюдь не номинально. Все, от простого крестьянина, до знатного дона посещали церковь, причём регулярно. Сложно сказать, на что надеялись те из них, кто, прислуживая мафиозной семье, не раз нарушали закон и отнимали жизни. Но они не задавались этим вопросом. Он свято чтили традиции. Традиции для сицилийцев всё. Это отчасти наложило отпечаток и на Омерту, которую ныне семья исполняет неукоснительно, вне зависимости от ситуации. В общем говоря, на первый взгляд жителей Сицилии можно было принять за несмышлёный примитивный народ, не способный созидать нечто больше того, что уже было создано до них. Но под более пристальным взглядом открывалась другая сторона менталитета этих людей. Чуть пообщавшись с ними в последний день перед отъездом, я отметил, что их на первый взгляд примитивный быт характеризуется отнюдь не глупостью жителей. Вовсе нет, просто это были люди, довольные жизнью. И довольны ей они были не так, как представители городского населения. Что в первую очередь свойственно простому обывателю такого города, как Лост-Хэвен? Карьеризм, эгоизм и мелочная озлобленность. Каждый из них живёт сам по себе, работает для себя, максимум ещё и для жены с детьми, но не более. Все упорно пытаются выдвинуть свою ячейку общества поближе к шику, порой и за счёт других. На Сицилии же всё было иначе. Здесь люди рождались, жили и умирали в одном месте – родной деревне. Сызмальства они знают, чем деревня живёт, кто их кормит и поит, кому надо быть обязанным и как эту обязанность с возрастом отдавать. Посему и к чему-то большему, чем то, что у них есть, такие люди и не стремятся. Радость для них это после трутового дня лечь в оливковой роще и предаться отдыху, как это было в беззаботном детстве. Сложно понять, почему жизнь их текла именно так и почему они делают, что должны, не задавая вопросов и не пытаясь что-то изменить. Скорее всего, потому что они видели всё их мироустройство изнутри. Много ли покупателей в магазине Лост-Хэвена задаются вопросом, как в этот магазин попало только что купленное ими мясо и масло? Вряд ли найдётся хоть один такой. Посему жизненный уклад американцев и сицилийцев так различался. Само общество вносило различия. После осознания мною этого факта воспринимать коренной народ как примитивных и диких я просто не мог. Можно даже сказать, что я проникся к ним определённого рода сочувствием. Не скорбным сочувствием как на похоронах, а просто слиянием чувств и восприятий.

И всё-таки эта жизнь была не для меня. Годами отдыхать в рощах на накопленные средства я не хотел, слишком скучно, а ещё меньше я хотел жить натуральным хозяйством, слишком сложно. Но после знакомства с Адрианой я и не желал возвращаться обратно в Америку, к этим мелочным войнам, грызне за власть и каждодневной угрозе. В жизненном пути я попал на перекрёсток, самое обидное заключалось в том, что оба предложенных пути меня устраивали лишь частично. Так что я просто наслаждался жизнью, пока мог, решив отложить все проблемы на потом. В конце концов, они никуда не уйдут. Такое уж их свойство – оставаться до самого конца, никуда не исчезая бесследно.

К сожалению, для меня, настал день отлёта в Лост-Хэвен. Проснулся я рано, мой вылет был назначен четыре пополудни и я хотел использовать оставшееся время на пике.

Адриана обещала заскочить поближе к полудню, утром она должна опять быть у отца. Я для себя давно решил, что хотя бы в мой последний день надо что-то решить, а не просто плыть по течению. Сегодня я собирался сделать Адриане предложение улететь со мной в Америку. Плевать недовольство отца, плевать на вообще все препятствия, в конце концов, хоть раз в жизни мне должно повезти по-настоящему. А пока у меня было прилично времени всё обдумать. Позавтракав, я отправился на пляж. Как всегда поплавал по разным отмелям, акцентируя внимание на ускорении с места. Я довольно быстро прогрессировал. Теперь плавать на нормальных, для человека, скоростях для меня было нормой, а порой я даже ускорялся так, что догнать меня было непросто. В такие моменты вновь убеждаешься, что успех всегда только в упорстве. Всего две-три недели и даже после огнестрельного ранения можно привести себя в форму. Был бы стимул. После плавательных процедур я отправился гулять по приморскому парку. Теперь я уже понимал, за что он мне так нравится. Была в нём гармония дикой природы и человеческого облагораживания. С одной стороны подстриженная трава и услужливые скамейки, с другой хаотично растущие деревья лишь немного политые кустарники. Здесь было ровно настолько комфортно, насколько требуется при человеческом присутствии и настолько уютно, насколько может быть только в дикой природе. Я устроился на скамейке и расслабился. Так пролетели, быть может полчаса, вскоре пронёсся и час. Я наслаждался последними моментами моего проживания на исторической родине. Со временем мимо начали сновать отдыхающие, все шли на пляж, с пляжа же пока не ушёл никто. Вдалеке показалось три фигуры, выпадающие из общего пейзажа. Три чёрные фигуры. Я перевёл на них взгляд – это были люди в нестандартных для этого места тёмных строгих костюмах. Настоящие итальянские франты – начищенные до зеркального блеска ботинки, зачесанные назад волосы, чистые выглаженные рубашки, а галстуки завязаны сложным красивым узлом. Почему-то мне подумалось, что это хозяин отеля с помощниками. Кто если не он стал бы гулять тут при парадной форме? К большому моему удивлению, эта троица остановилась около моей лавочки, обратив взор на меня. После секундного молчания один из них сказал:

- Мистер Моретти?

- Верно. – ответил я.

- Прошу вас, пройдёмте с нами.

Вот только проблем в мой последний день прибытия не хватало.

- И с кем же я должен пойти?

- С нами.

- Ага, с вами… - я сделал наигранно задумчивое лицо, после чего продолжил – А вы кто?

- Пожалуйста, мистер Моретти, это займёт всего пару минут.

- Хорошо, идите. Я вас догоню.

Внезапно диалог прервал куда более грубый голос другого мужчины из этой компашки:

- Да хочешь, прямо здесь всё решим, фиг с тобой.

Я этими словами он поднял меня с лавки с такой лёгкостью, будто я был невесом. Дальше последовал удал по торсу такой силы, которая окончательно даёт понять намерения собеседника. Драчун заломил мне руки за спину, мешая пошевелиться, второй, пока не произнёсший не слова, начал серию лёгких, словно тренировочных ударов, по рёбрам. Драчун тем временем крикнул третьему:

- Доставай нож, решим всё прямо тут.

- Боже мой, Фредди, тебе никто не говорил, что у тебя нет ни капли эстетизма? – этот, кажется, был самый трусливый из троицы – Здесь же люди!

С самого трусливого я и начал свою контратаку. Подпрыгнув на месте, я ударил его обоими ногами в грудь, руки мои по счастью выскользнули из захвата, второму, потянувшемуся было за ножом, я двинул в челюсть. Самый агрессивный бугай замахнулся было для удара, но я опередил его, схватил голову и перевёл её в захват между рукой и бедром, после чего сделал совершенно неожиданное – в том числе и для себя. Я упал. Упав на спину, я довольно больно ударился, но куда больнее ударился мой оппонент – его голова, зажатая в захвате, под весом моего тела на всей скорости врезалась в бетонный пол. Будь я чуть тяжелее, проломил бы гаду череп, но всё обошлось. Пока все трое было в отключке и вокруг не было зрителей этого спектакля, я обшарил карманы атакующих. Помимо стандартного бумажника и ключей у каждого было по ножу и по наручникам, хотя казалось бы, зачем, а у одного из них было моё фото. Моё фото? Откуда оно у них? Когда я вообще последний раз делал фото?

Всё это не предвещало ничего хорошего. Двоих из трёх я приковал наручниками друг к другу, а так же скрепил третьего с первым. Ключи я благополучно выкинул в море. Посмотрим, как они будут меня преследовать, скованные металлом. Ещё одни наручники я оставил себе, кто знает, как ситуация сложится далее.

Я поспешил в номер. Кто решил меня убить? Ответ очевиден – каким-то невероятным образом меня отыскал Морелло. Вот только как? Откуда ему знать, где я нахожусь? Я точно знал, что это не подстава дона. Тогда оставалось только гадать, как далеко Морелло протянул руки своих связей. Сложившаяся ситуация крайне форсировала события. Оказавшись в своём номере, я начал сразу собирать свои вещи, хотя до отъезда было почти три часа.

Когда чемодан был собран, ко мне в номер постучали. Не шумя, я посмотрел в окно – это была Адриана. Я сразу открыл дверь.

- Привет! – радостно сказал она, проходя в номер – Готовишься к отъезду?

- Да вот, собираюсь. - сказал я отстранённо.

- Ты сегодня серьёзен. – сказала она, восприняв мою мрачность за суровый настрой.

- Конечно серьёзен. – ответил я – Ещё бы не серьёзен. Как тут не быть серьёзным.

К третьему разу я понял, что повторяюсь.

- Слушай, Адриана. – говорил я глядя в окно. - Не хотела бы ты…

Я хотел предложить ей полететь со мной в Америку. Но вовремя остановился. Повернувшись к ней, я уткнулся взглядом в дуло аккуратного дамского пистолета, зажатого у неё в руке. Но, как и многие дилетанты в этом деле, она допустил с виду незаметную ошибку, которая стала фатальной. Она подошла слишком близко. Вскинув руку, я схватил оружие, а потянув его на себя, полностью перехватив инициативу. Взглянув на пистолет, я убедился, что он не на предохранителе.

- Адриана, какого черта?! – спросил я ошарашено.

В ответ она попыталась вырвать оружие, но я с лёгкостью пресек эту попытку, накинул наручник на её руку и прикрепил к батарее.

- Какого хрена тут творится? – спросил я, почему-то понимая, что происходит нечто, что пострашнее, чем просто покушение на меня.

- Можно подумать, ты не понял. – фыркнула она.

- Кажется, я не понял. – сказал я обречённо.

- Ну, значит ты даже глупее, чем мне казалось.

- Почему ты так говоришь, Адриана?

- Почему? Почему?! А как мне тебе ещё говорить? Тебе, глупому гангстеру прямиком из блудливой Америки, искренне верующему, что я влюбилась в тебя с первого взгляда. А ведь ты верил, что это всё по-настоящему, я видела. Ну, так удивлю тебя. Я ведь дочь дона, как и сказала тебе. А отец мой стал доном не за красивые глаза. Он умеет налаживать связи. С донами из-за рубежа в том числе. И один из них сказал, что бандюга из вражьей семьи вскоре будет жить в этом отеле. Мне сказали этого бандюгу найти и удостовериться в его личности, по возможности сфотографировать. Ну, и как, хорошо я справилась?

Я не знал что сказать.

- Ой, вы только посмотрите, кажется, наш бравый киллер мафии впервые получил от жизни урок. Что, привык к разделению на чёрное и белое? И раз я с тобой была мила, то автоматически попадаю в разряд доверенных лиц? Вот тебе разрыв, шаблона, мой друг. Ты на самом деле ни черта не стоишь.

- Как так? – только и смог сказать я – Это всё было обманом?

- Дошло. Конечно обманом. Было бы глупо, если нет. Или как ты думал, почему мы были вместе? По-твоему, меня привлёк твой необузданный нрав, которого у тебя нет? Твоя угловатая манера общаться и неумение вести разговор? Твой унылый характер? Да таких как ты, наивных дурачков, которых кроме как формой тела похвастаться ничем не могут, у меня, дочери дона, тысячи. Ты ничего из себя не представляешь. Для меня даже оскорбление твоя искренняя уверенность в моей приязни, дружок.

Я молча смотрел на неё. Смотрел, как рушатся мечты. Смотрел, как рушится мой идеал. Смотрел, как женщина, ради которой я был готов идти на всё, открывала своё истинное лицо, сбрасывая маску.

- Что молчишь? – сказала она с ухмылкой победителя, несмотря на то, что была в положении проигравшей - Сказать нечего? Не можешь представить, что делать дальше? Ну, так давай. Убей меня. Убей, как убивал десяток людей до этого.

Казалось бы, я и должен её убить. Но не мог. Не потому что это была женщина. Потому что это была именно она. В бессильной злобе я замахнулся, но не смог сделать удар.

- Что, даже не ударишь? Слабак. Купился на моё заигрывание, в котором я особо и не старалась. Ты не то, что убить, ударить меня не можешь. Ты трус Сэм. И тряпка. И сколько бы ты не убил людей до этого и после этого, ты будешь тряпкой. Глупый исполнитель без своего мнения, для которого указка дон и только дон. Не более. Беги, трус. Беги отсюда. Если повезёт, до тебя не успеют добраться. Вот только сможешь ли ты жить, осознавая свою ничтожность...

На этом она замолчала. Я может и хотел её ударить. Я даже хотел её убить. Но не мог. Никак не мог. Что бы не случилось, было поздно. Я любил её. Это был не мой выбор и не моё желание, это была глупая прихоть организма. Но я не мог спорить со своим же мозгом. Я не мог её убить и, пожалуй, это было куда хуже, чем если смог бы.

***

Больше по инерции, чем осознано, я продолжил намеченный план, отправившись в аэропорт. Машинально вызвал такси, уехал по адресу, проделав все мелочные процедуры, отправился в зал ожидания. Во время уборки номеров был вполне реальный шанс, что Адриану найдут и тогда полиция выйдет на меня, хотя мне отчётливо казалось, что чертовка без проблем выберется из оков, был лишь вопрос в том, захочет ли, или решит меня подставить. Троица местных дуболомов-гангстеров при желании тоже могла успеть меня найти до отлёта. Но мне было плевать. Я был готов сдаться правосудию, готов отдать свою судьбу в руки сицилийских бандитов, чёрт возьми, я был даже готов попытаться в одиночку сокрушить всю виллу Морелло. Вот так бывает иногда. Когда всего одна хрупкая девушка обречёт тебя на куда большие страдания, чем вся конкурирующая мафиозная семья. Тем не менее, мысли об этом меня не тешили, как некоторых романтиков, которые с мазохистским удовольствием упиваются страданиями о своей несчастной любви. Если мне удастся выбраться в Лост-Хэвен без перипетий, я бы хотел по уши загрузить себя работой. Только отвлечением я бы мог откинуть до нелепости жалкие мысли. Во время ожидания мимо меня проходил отряд охраны аэропорта. Один из его участников пристально сверлил меня взглядом. С оттенком цинизма я отметил, что это вероятнее всего конец и теперь меня загребут по обвинению в каком-нибудь незаконном удержании человека, да не кого-кого, а самой дочери дона. Тем не менее, отряд вопреки моим мыслям проследовал далее. Уж не знаю, не смогли ли они распознать во мне того, кого искали, а может их цель и вовсе была иной. Но в результате я без помех попал в самолёт, после чего без задержек вылетел в Лост-Хэвен, чьё название теперь приобретало для меня более насущный смысл.

Моё возвращение город встретил градовым ливнем. Как и всегда, погода здесь играла свою игру, не пытаясь ориентироваться на нормы. В ливне угадывались оттенки тропического шторма. Но от тропиков этот дождь кое-чем отличался, и это было единственное, чем он подходил для осени. Этот дождь был долог, чертовски долог, для мимолётной летней бури. Почти до самой посадки я не мог различить сквозь шквал хоть какие-нибудь очертания зданий. А посадка была долгой, ведь сажать самолёт приходилось почти вслепую. В здании аэропорта я впустую потратил почти час, немощно ожидания окончания грозы.

Бесполезно. Дождь лил равномерно и без остановки. Поняв, что ловить тут нечего, я отправился на парковку, на которой, подумать только, меньше недели назад оставил своё авто. Мне казалось, что с тез пор прошло не меньше месяца.

Ехать пришлось не превышая скорости в тридцать-сорок километров в час, быстрее просто не было возможности уловить ситуацию на дороге. А направился я не к себе домой. Направился я в Бар Сальери. Мне хотелось увидеть друзей. Больше всего я хотел видеть Фрэнка. И хотя своё время чуть ли не с иронией отверг его предложение поговорить по душам, теперь я понимал, что разговор по душам мне просто необходим. А кто ещё мог меня так понять, как Фрэнк, который и сам не раз пытался выйти на эту тему...

Когда я приехал в бар, дождь ослабевал и грозился незаметно исчезнуть. Так всегда бывает – какая бы сильная буря не была, исчезает она быстро и легко, словно ничего особого и не было. И бог свидетель, я был бы очень рад, если человеческие переживания имели бы подобные свойства.

Внутри от бара веяло тоской и унынием. Хотя быть может, это было лишь отражение моих переживаний. Я сел за барную стойку и кивнул Луиджи. Тот почему-то не стал с интересом спрашивать о моей поездке, как это обычно бывает. Ну и хорошо. Так даже лучше.

- Виски. – попросил я. Без лишних слов и церемоний.

Луиджи прекрасно всё понял, хотя я не сказал ни слова более. Достал стакан и налил куда больше, чем положено. Выпив, я подавился, крепкий напиток попал не в то горло и ожёг носоглотку. Я прокашлялся и с унылым видом вперился в россыпь бутылок позади стойки, пытаясь не обращать внимания на жгучую боль, при попытках вдохнуть воздух.

- Ещё. – наконец произнёс я, когда прошла добрая четверть часа.

- Ты ведь уже в курсе, Сэм? – спросил бармен, наливая порцию.

В курсе. Я-то в курсе. А вот откуда в курсе ты. Или мы о разных вещах? Кажется, здесь было некое недопонимание.

- В курсе чего? – спросил я наконец.

- Ох… - сказал Луижди – А, ну да. Прости, Сэм, но у тебя такой вид. Я подумал, ты знаешь.

- О чём это ты толкуешь? – спросил я насторожившись.

- Знаешь, пусть тебе дон сам всё расскажет.

Луиджи вышел из-за стойки и отправился к дону, жестом позвав меня за собой. Только войти в комнату мне дали не сразу. Сначала бармен с извиняющимся видом закрыл передо мной дверь, из-за которой сразу послышался приглушенный диалог. Я не знал, о чём там толкуют. Да и не пытался слушать, если честно. Вскоре дверь открылась, Луиджи шмыгнул поскорее назад, а дон в нетипичном для него тёмном одеянии махнул рукой, приглашая присесть.

- Здравствуйте, босс. – сказал я.

- Здравствуй, Сэм. Проходи. Как поездка?

- Очень плохо.

- Плохо? Но, что случилось?

Я не хотел отвечать, хотя и моё отношение к отпуску скрывать не желал. Посему просто перевёл тему:

- Босс, что у вас без меня произошло? Почему у всех такой вид, будто в семье траур?

- Потому что, мой друг, у нас действительно траур. Нашу семью покинул добрый друг.

Добрый друг? В глазах представали страшные картины смерти. Кто-то не справился с заданием? Том? Поли? Это рисковый бизнес, я знаю. Но к смертям простых солдат привыкаешь порой настолько, что смерти настоящих друзей воспринимаются ещё ужаснее.

- Что случилось?.. – только и смог выдавить я.

- Нас безвременно покинул Фрэнк.

Я бессильно упал на стул. Тот выдержал. И выдержал он мой вес не в пример лучше, чем я новость о кончине консильери. Фрэнк был единственным человеком, с которым я хотел поговорить по душам. Вполне возможно, что он сейчас был единственным, кто мог помочь мне разобраться в себе и своих чувствах. И теперь я узнаю, что он сам мёртв? Почему? За что? И конечно главный вопрос: кто? Кто убил бедного советника? Морелло, или сам клан Сальери? Это я мог узнать, только спросив о причинах убийства.

- Кто его убил? – спросил я – Он достался Морелло?

-Нет, Сэм. Всё гораздо сложнее. Его убили мы. Наша семья.

Последняя надежда на может быть не хороший, но хотя бы честный исход растаяла на моих глазах. Семья не убивает своих участников без причин. Если Фрэнк нарушил Омерту… Черт возьми, это значило предательство. Не много ли предательств со мной произошло в последнее время? Кажется, лимит исчерпан уже давно.

- Фрэнк сделал то, что мы простить не могли. – продолжил тем временем дон – Он нарушил Омерту. Он предал всех нас.

- Что же он сделал? – скорбно спросил я.

- Он сдал конторские книги федералам.

- Но… Почему?

- Не могу сказать. Я сам не знаю всего. Но произошло то, что произошло. Нам пришлось его устранить.

- И кто был исполнитель? – спросил я, сам не зная зачем.

- А какая разница? – задал дон резонный вопрос.

Я и сам не знал какая. Что мне это даст? За честное исполнение Омерты нельзя винить человека. За убийство друга, который всех сдал, тем более.

Но я просто не понимал, почему Фрэнку, который всегда был вежлив, участлив и заинтересован не только в работе, но и в счастливой жизни своих коллег, пришло в голову всех подставить?

- Томас Анджело убил его. – всё же ответил дон – Но не вини его. Это просто обязанность. За ней нет ничего личного.

- Я понимаю, босс. – ответил я. Я действительно это понимал. Я не собирался устраивать с Томасом разборки. Не его вина в том, что наш старый друг внезапно решил всех кинуть

- Когда похороны?

- Сегодня. – сказал дон – Через три часа. И, думаю нельзя не отметить, Фрэнка похоронят в закрытом гробу.

- Почему?

- Как сказал Том, случайная пуля в перестрелке с федералами спровоцировала взрыв. Останки Фрэнка были, но о похоронах в открытом гробу речи нет. Это будет больше символическая церемония. Прости за подробности.

- Ничего. Я понимаю.

Не сказав ни слова, я отправился подальше от кабинета. В баре уже находились Поли и Том.

- Эй, Сэм. – сказал Поли с такой ненатуральной радостью, что и сам вряд ли поверил бы. Том благоразумно не пытался скопировать фальшивую радость. Все были слишком подавлены даже для встречи после долгого отсутствия.

- Добрый день, Поли. Том. – я кивнул обоим.

- Э-э, а ты, кажется, уже всё знаешь, не так ли? – задал Поли очевидный вопрос.

- Знаю. Но если честно не хочу обсуждать. А ты, - я дружески похлопал Тома по плечу – не кори себя. Господа. – за сим я откланялся.

Слонялся по городу как шелудивый пёс. Без цели и лишней мысли в голове. Таким образом, добрался до парка на Центральном Острове. Там сел на одинокую скамью и смотрел осенний листопад. В этом парке не было ничего похожего на парк при море на Сицилии. Но ощущение вселенской тишины, почему то, было такое же. Это было пока единственное, что меня успокаивало. Кажется, ради такой вселенской тишины особо тонкие натуры совершают самоубийство. Но суицид, для меня это слишком. Быть может, я был выше и сильнее этого. А может быть, я был таким слабаком, каким меня видела Адриана.

От забвенья я очнулся, только когда часы показывали, что до похорон остался всего час. Без особого удовольствия я встал на ноги и честно отправился домой. Там я открыл гардероб. Как я упоминал, у меня были десятки разных костюмов. А носил я один. И кажется, сегодня был достаточно веский повод сделать иную комбинацию. Я откинул мысли о синей рубашке. И выбрал чёрный траурный фрак. Цвет рубашки и бабочки соответствовал. Теперь я отправился на кладбище.

Похороны Фрэнка были отмечены тут совсем неуместной помпой. Возле ямы, подготовленной для принятия очередной жертвы, стояли столы, уставленные выпивкой. Эти столы частично заняли участники семьи. Помимо них было пару человек в штатском, кажется репортёры и сторонние наблюдатели.

Здесь были все: Винченцо, Ральфи, Луиджи, Том, Поли, конечно, сам дон. Я со всеми коротко поздоровался и расположился по правую руку от Поли.

- А вообще правильно это, - спросил я его шепотом – пить на похоронах?

- Не знаю. – пожал тот плечами. Кажется, он был удивлён не меньше. – Это выбирал сам дон.

- А вот и наши друзья. – степенно сказал дон, вставая из-за стола и смотря в даль.

Я проследил за его взглядом и был шокирован, увидев Морелло и участников его криминальной семьи. – Ну, здравствуй, старый друг.

Эти слова Сальери произнёс, чуть ли не со слезами.

Два кровных врага обменялись объятиями и уселись рядом. Под скорбную музыку, понесли гроб.

- Фрэнк был для всех нас добрым другом. – сказал Морелло – Для нас это будет потеря, о которой все будут сожалеть. Мы все начинаем путь по-разному, и пусть конец един, неотвратимость не может унять скорбь.

- Ты прав. – сказал Сальери, едва не плача – Это то, с чем мы сталкиваемся, быть может, нередко, но смерть остаётся страшной загадкой. Так пусть хоть один из нас…

- Тперь узнает, - подхватил его слова Морелло – что скрывается за завесой вселенской тайны.

С этими словами оба дона разразились слезами. И бог мне судья, но я считал эти слёзы крокодильими.

Остальные за столом молчали, будто всё происходящее было нормой. Я выпил стопку виски, стоящую передо мной, утёрся салфеткой и вышел из-за стола.

- Грёбаный фарс. – сказал я и с этими словами отправился прочь с кладбища. Куда подальше. Куда-нибудь далеко от напыщенности людей, которые продолжают интриги во время последних проводов старого товарища.

Сказал я это достаточно тихо, но по взгляду Сальери понял, что меня он услышал.

Прости, меня, Фрэнк, что не ответил вовремя, когда ты предлагал разговор. Прости, мой друг, что не успел толково поговорить перед твоей кончиной. И прости меня, пожалуйста, что позволил этим напыщенным позёрам превратить твои похороны в цирк.

Перед свадьбой

Время шло, прошёл день, два, незаметно прошла неделя, а вскоре уже и месяц после всех этих событий был позади. Мне было хреново, откровенно хреново. Старые раны из мотеля накладывались на новые из фермы, да и морально мне было н0е лучше, подстава Адрианы перекликалась с предательством и смертью одного из моих лучших друзей. Темная полоса для моей жизни, это было то время, о каком не захочешь вспоминать с ностальгией. После со мной пытался говорить Эннио и спрашивать, почему же я ушёл с похорон. Я не стал отвечать. Потому что критиковать дона никак нельзя, а врать ему я просто не привык. Сальери, тем не менее, всё понимал. Апатия моя вполне могла перерасти в хроническую, сделав из меня циничного флегматика, а быть может и меланхолика, вечно ищущего только повода выпить и забыться, но однажды произошёл инцидент, который стал отправной точкой для возрождения моего интереса к жизни. Это было неделю назад, тогда я сидел в баре, это был даже не Бар Сальери, а захудалое заведение в Хобокене, там меня нашёл Том и сообщил, что хочет поговорить. Он начал разговор абстрактно, просто обсуждая местные новости, а потом перешёл на мою личность. Начал расспросы, почему, мол, я позволяю себе так раскисать. Я отнекивался, а позже признался, что это из-за Фрэнка, что я был поражён тем, как он, человек высоких моральных ориентиров, нас предал. Про случай на Сицилии я не упоминал, это дело качается только меня. Тут Том в свою очередь, сказал, что как исполнителю убийства ему известны некоторые детали смерти Фрэнка. Как оказалось, Фрэнк предал семью не просто так, не ради перманентной выгоды и условных денег. Он делал это, потому что законники взяли его жену и дочь просто-напросто в заложники. И хоть тяжело в это поверить, но служители закона действительно готовы к такому грязному поступку, чтобы разоблачить преступную организацию. По факту получилось, что Фрэнк был вынужден сдать эти чёртовы конторские книги. Эта новость, может, и не обрадовала меня, но сумела успокоить. Но дальше Том сделал ещё одно заявление, которое действительно сумело изменить моё настроение. Он сообщил, что сделал Саре предложение и считает, что мне следует быть шафером на этой свадьбе. Помимо меня шафером будет ещё и Поли, Том не хотел нас разделять и пригласил обоих. Это было едва ли не самое важное событие в жизни друга, я, разумеется, отказать не мог. Жизнь приобретала краски, более того, этот разговор доказал мне, что жизнь продолжается. Через пару дней раздумий я начал приводить себя в порядок. Завязал с выпивкой до свадьбы, начал нормально питаться, делая приоритет на овощи и рыбу, по настоянию доктора возобновил зарядку, пытаясь физическим трудом вытеснить настырные в своей противоречивости размышления. От природы, скрывать не буду, мне достался крепкий организм. Я пережил не одну серьёзную переделку, трижды мне везло на прямые пулевые ранения, но ни одно пока не отправило на внеплановую пенсию. Но у таких травм был компенсаторный характер, стоило мне переставать следить за рационом и уходить в запой с переменным перехватом питания из забегаловок, тело начинало разваливаться, что конечно подкашивало и морально. Таким образом, было легко попасть в замкнутый круг, вроде нынешнего, теряя настроение и боевой дух от капризов организма, я начинал только усугублять его положение выпивкой. Спасибо Тому, в этот раз я смог остановиться. Иногда не хватает поддержки друзей в трудный период жизни. А Том не понаслышке должен был меня понимать, раз уж именно ему поручили убить Фрэнка.

Насколько мне известно, шафером должен быть лишь один человек, но это был не первый раз, когда мы нарушали устои, так что ничего не случится, если эту роль для Тома исполню и я, и Поли. Чуть меньше чем через неделю после нашего разговора в баре Хобокена, наступил день свадьбы. Утром я чувствовал себя лучше, чем когда либо, за последний месяц. Бодрость духа подкреплялась улучшением самочувствия, казалось, что грядущее торжество будет символом начала моей новой жизни.

День ещё только начинался, когда я направился в бар. Ранним утром там было мало посетителей.

За первым от двери столиком сидел Том, хотя обычно он не был ранней пташкой.

Вид у него был, будто он попал на урок. Вышколено выпрямил спину, сложил руки как за партой, взгляд его выражал отрешённость.

- Доброе утро! – сказал я, садясь напротив.

- Доброе утро! – отозвался он невпопад бодро.

- Отдыхаешь?

- Отдыхаю.

- Готов?

- Готов!

- Уверен?

- Уверен.

- Ты ведь просто повторяешь за мной, не так ли?

Том задумался.

- Ну?

Он в ответ отрицательно покачал головой.

- Почему ты стараешься держать до подозрительного непринуждённо? Нервничаешь?

- Нервничаю. – наконец сокрушённо ответил Том.

- Эй, что бы не вызывать подозрений, тебя надо хоть как-нибудь отвечать, а не просто повторять за собеседником.

- Думаешь?

- Думаю. – ответил я с той же манерой – Поешь хоть немного, что в мысли зарываться.

- Да я заказал уже.

- Слушай, а что ты так изводишься вообще? Свадьба разве что-то так изменит? Жизнь же будет как прежде, просто останется номинальный документ.

- Давай так, Сэм, когда у тебя будет своя свадьба чтобы судить, тогда ты мне это повторишь.

В этот момент к нам пришёл Луиджи. Он принёс Тому завтрак – просто яичницу с парой ломтей бекона.

- Эй, Луиджи, - сказал я – принеси ещё Тому немного виски. На полпорции.

Том, на моё удивление, не стал протестовать.

- Думаю, это тебе поможет расслабиться.

- Был бы только рад. – развёл тот руками.

Вскоре бармен принёс и виски. Том выпил, крякнул и скривился.

- Что-то не очень. – наконец сказал он.

- Какие планы перед свадьбой? – спросил я, что бы сменить тему – Время ещё много.

- Да никаких особо. Надо заехать в ателье, выбрать смокинг. И в принципе всё.

- Так ты ещё не выбрал костюм?

- Почему-то думал, что будет лучше, есть найду костюм непосредственно перед свадьбой.

Я усмехнулся. Лично я считал, что это как раз наоборот стоило сделать заранее.

- Слушай, раз у нас полно времени, поехали, прокатимся. – сказал я, когда Том доел.

Тот был не против. Мы сели в его машину.

- Куда направимся? – спросил Том, неспешно отъехав от бара.

-Езжай на большой мост из Чайна-Тауна. Я так понимаю, виски не особо вкатил?

- Да, не особо.

- Ну, вот я знаю другой способ отвлечься от проблем.

Из Чайна-Тауна вёл длинный мост почти на другой конец города. Пожалуй, это была самая протяжённая дорога, идущая без поворотов. И при желании по этой дороге можно было классно разогнаться.

- Что дальше? – спросил Том, когда мы выехали.

- Тормози машину.

- Зачем? – спросил он удивлённо, но просьбу выполнил.

- Сейчас погоняем. Что бы ты немного отвлёкся.

- Но я не хочу гонять.

- Давай, не спорь. Машин ещё мало, пешеходов вовсе нет, тебе ничего не будет.

- Но…

- Никаких но. Ты же не хочешь прийти на свадьбу в таком мрачном состоянии? Ставь на нейтралку и газуй.

Том повиновался. Мотор взревел, работая вхолостую.

- А теперь сразу со второй и вперёд. – скомандовал я.

Прозвучал свист покрышек, разгоняющихся по дороге с такой скоростью, что даже не было сцепления, а потом машина рванула вперёд.

- Давай, - подбодрил я водителя – так и держи.

Но ему можно было и не говорить. Том уже слился с дорогой, машинально подруливая и только набирая скорость. Сноровка таксиста давала о себе знать. Всего через полминуты уже стремительно приближались очертания Госпиталя, находившегося в конце моста. Но Том, кажется, и не собирался тормозить, решившись проехать по дороге, идущей до поворота у конца улицы.

Дорога после выезда с моста делала небольшой уклон и Том повернул на него слишком резко. Машину начало заносить, ответные действия привели к тому, что авто виляло из стороны в сторону.

- Сбрось скорость, пока не поздно.

Том послушался и начал тормозить. И надо сказать вовремя, потому что совсем скоро в приехали к тупику и повороту.

- Однако, опасно. – сказал я.

Том в ответ рассмеялся.

- Чего смешного? – спросил я у него.

- Да ничего. Ты сам хотел тут прокатиться, а теперь сетуешь на опасность.

- Кажется, тебе уже лучше.

- Ну… Может быть.

- Поехали к Поли.

- Опять переться в Маленькую Италию?

- А ты как хотел?

- Поехали лучше к телефонной будке, я ему позвоню.

С будкой проблем не возникло. Мы нашли ближайшую, и Том ушёл сделать звонок.

-Итак, я договорился. – сказал Том вернувшись – Мы встретимся в ателье, он сейчас туда отправится.

Вскоре мы добрались до магазина, Поли стоял на входе. Он тепло поприветствовал нас, и мы прошли внутрь.

На входе нас сразу перехватил швейцар.

- Здравствуйте, господа. Ищите костюм? Какой покрой хотите? Однобортный, двубортный? А цвет? Может в полоску? В клетку? – сразу высыпал он на нас ворох вопросов.

Не удивлюсь, если бы он предложил даже костюм в ромбик.

- Мне нужен фрак. – сказал Том.

- По какому поводу, позвольте узнать?

- Фрак на свадьбу. Но стандартный чёрный костюм жениха я не хочу.

- Конечно, мы с радостью поберём вам что пооригинальнее.

Это было сладкой ложью. На самом деле ничего интереснее чёрных костюмов с белой рубашкой и бабочкой придумать служитель ничего не смог. В итоге пришлось его спровадить, сказав, что выберем одежду сами.

- Том, а может тебе во всём белом заявиться? – спросил Поли, указывая на белоснежный костюм.

- Ага, что бы меня перепутали с невестой. Или с Морелло, чего доброго.

- Белый Тому не к лицу. – согласился я.

Сам я в процесс выбора не вмешивался. Знаю, как порой мешают досужие подсказки.

- Ребят, а ведь бывают полосатые фраки? – спросил Том.

Поли ответа, судя по молчанию, не знал, а вот я ответил, что бывают. Том и решил, что стоит взять костюм в полоску.

- Бабочку чёрную возьмешь? – спросил я.

- Нет, хочу цветную.

- Возьми синюю, вроде моей, не прогадаешь.

- Нет, не мой стиль. – ответил Том.

Я пожал плечами. В конце концов, то, что к лицу одному, совершенно портит облик кого-нибудь другого.

- Тогда возьми зелёную, чтобы как дурь. – попытался шуткануть Поли.

Не тот момент для шуток. В ответ мы благоразумно промолчали.

- Так, кажется, я выбрал комбинацию. – наконец сказал Том – Сейчас переоденусь.

Через пару минут он вышел из примерочной. Полосатый фрак, накрахмаленная белая рубашка и кроваво-красная бабочка. Поли стоял в недоумении, что-то его коробило. Я же откровенно рассмеялся.

- Ты это чего? – спросил Том.

- Томми, посмотри на себя. Ты одел свой стандартный костюм. Только покроя фрака, а вместо галстука бабочка. Даже цвет этой бабочки совпадает.

Том недоверчиво, словно не помнил, во что одет, посмотрел в зеркало и изрёк:

- Вот черт. Точно. Так же как в повседневной одежде. Что-то я совсем плох сегодня.

- С другой стороны, если ему нравится, почему бы и нет. – резонно сказал Поли.

Том всё-таки купил этот костюм. Сразу в нём и пошёл.

- Ну что, франт блин, сколько у нас времени? – спросил я.

- Около получаса.

Мы помпезной вереницей заняли вширь всю площадь улицы. Все при костюмах, статные, любо дорого смотреть.

Внезапно, из-за угла улицы, поигрывая битами, вышла ватага мужиков хулиганского вида. В ответ шагу мы не сбавили. Только Поли спросил:

- Это что ещё за хлыщи?

- А, плевать. – ответил Том за меня – Сегодня наш день.

- Мистер Морелло – внезапно начал один из противолежащей компашки – передаёт вам…

Что он там передаёт мы так и не узнали. Том сразил его точным ударом в нос. Остальные себя ждать не заставили. Мы ввязались в драку. Я перехватил на себя крайнюю левую парочку. Увернувшись от одного, зарядил второму, когда второй промазал, врезал первому и так далее. После обмена ударами я вклинился в центр и в итоге неудачный удар одного из оппонентов пришёлся прямо по лицу второму. Нокаут, чёрт возьми. Да только с адресатом ошибся. Я схватил голову нападающего и с размаху врезал лбом о стену. Тоже нокаут. И адресат тот, что надо. Хотел было я переключиться на следующих, но поздно. Поли свою партию сделал, а Том, смакуя, играючи расправлялся с остатками. Последний его удар застал соперника уже в совсем непонимающем состоянии.

- Морелло, похоже, нас совсем за дураков считает, раз стал присылать шпану. – сказал Том веселым тоном, поправляя бабочку.

- Нам это на руку. – сказал я.

- И то верно. Ну как, костюм не помяли?

- Выглядишь ещё органичнее, чем в примерочной. – ответил Поли.

- Шикарно. Пошли скорей, так и опоздать недолго.

Спорым шагом мы добрались до церкви. Но входить не спешили.

- Ну, Том, поздравляю. Вступаешь в новый этап своей жизни. – сказав это я похлопал его по плечу.

- Знаешь что скажу тебе, Сэм? Ни виски, ни гонка на мосту, ни покупка костюма меня так не взбодрила, как эта крепкая взбучка, которую мы задали шпане.

- Значит тебе стоит сказать Морелло отдельное спасибо. – шутливо сказал Поли – Ну пошли уже.

И мы зашли в зал. Не знаю, как Тому, а мне, почему то было не очень весело, что теперь только насилие может доставить нам радость. А ещё я боялся, как бы не остались на полу церкви кровавые следы с ботинок.

Поиск по сайту: