АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Дарамулун и посвящение у племени Юин

Читайте также:
  1. Болезнь-посвящение
  2. Какого мы роду-племени – кому это интересно?
  3. Посвящение австралийских магов
  4. Посвящение арауканской шаманки
  5. Посвящение в рыцари. Обряд лишения рыцарского звания.
  6. Посвящение и пожелание старому Выборгу
  7. Посвящение Кухулина
  8. Посвящение на Огненной Земле
  9. Посвящение у бурятов
  10. Посвящение у тунгусов и маньчжуров
  11. Посвящение у тунгусов, бурятов и др.

У других австралийских племен посвяще­ние протекает более драматично. Вот, напри­мер, как развертывается обряд у Юинов и Мур-рингов после разлучения мальчиков с матеря­ми. Мужчины размахивают трещотками и, подняв руку, указывают на небо. Этот жест оз­начает, что Великий Учитель (Бимбан), Высшее Существо, чье имя не дано узнать женщинам и непосвященным, зовется Дарамулун. Настав­ники рассказывают новичкам мифы о Дараму­луне, предупреждая их, чтобы они никогда не упоминали о них при женщинах и детях. Не­которое время спустя общая процессия на­правляется к горе20. По дороге на каждой ос­тановке исполняются магические танцы. Кол­дуны стараются сделать так, чтобы неофиты стали приятны Дарамулуну. Подойдя к горе, хранители и новички устраивают отдельную стоянку, в то время как остальные мужчины готовят в лесу свободный от деревьев участок. Когда он готов, туда приводят новичков. По дороге они должны смотреть только себе под ноги. Когда же им приказывают поднять гла­за, они видят перед собой мужчин в масках, а рядом вырезанную в дереве фигуру Дарамулуна высотой в три человеческих роста. Неко­торое время спустя хранители закрывают мальчикам глаза, главный колдун приближа­ется в танце к каждому новичку, хватает его за голову и с помощью долота и молотка выби­вает ему передний резец. Мальчик не должен сплевывать кровь, иначе рана не закроется.

Новички обычно выдерживают это испыта­ние с поразительным безразличием. Затем их заставляют приблизиться к дереву, на котором находится изображение Дарамулуна, и откры­вают им великую тайну: Дарамулун видит с неба все, что делают люди. Это он заботится о человеке после смерти. Это он основал обряд посвящения и обучил ему предков. Колдуны получают свою власть от Дарамулуна. «Он Ве­ликий Учитель, способный сделать все, что за­хочет, и идти куда ему вздумается, он даровал законы племени отцам, которые передавали их от отца к сыну и делают это до сегодняшнего дня»21. Колдуны предупреждают новичков, что Бог убьет их, если они вздумают воспроизвести его изображение в поселении. Каждый неофит получает пояс мужчины, сделанный из меха опоссума. Потом все возвращаются к небольшо­му стойбищу на лесной опушке, где происхо­дят танцы и пантомимы, имитирующие пове­дение различных животных. Как отмечал Спен­сер и другие, эти танцы и пантомимы имеют глубокий религиозный смысл, так как каждый «актер» представляет Предка, который жил во времена «алчера»22. Осовременивание мифоло­гических событий позволяет вновь посвящен­ным легче ассимилировать религиозное насле­дие племени. Танцы могут продолжаться три часа и на следующий день возобновляются.

Последняя пантомима символизирует смерть и воскресение. Колдуна закапывают в яму и обращаются с мольбой к Дарамулуну. Тогда колдун внезапно встает из могилы, дер­жа во рту «магическое вещество» (джоя), кото­рое он якобы только что получил от Дарамулу­на. В полдень вся группа отправляется купать­ся в водном потоке, смывающем все, связанное с обрядом, чтобы женщины ничего не замети­ли23. Затем посвященным показывают трещот­ки, и все отправляются к основному поселению. Покрытые красной охрой, посвященные теперь мало отличаются от остальных мужчин. Их ждут женщины, причем у каждой матери «че­рез лицо проходит полоса белой глины — знак траура»24. С этих пор новопосвященные живут в лесной чаще и питаются только некоторыми мелкими животными, потому что они должны соблюдать множество пищевых табу. В чаще они остаются шесть-семь месяцев и продолжа­ют находиться под наблюдением своих настав­ников, посещающих их время от времени25.

- В этом длинном и полном динамики обряде посвящения вначале поражает усиление таин­ственности и особенно драматизация обряда, имеющего свой сценарий и содержащего мно­гие принципиальные моменты: танцы колдунов и демонстрация их магических сил, драматичес­кое открытие имени Высшего Существа и мифа о нем, насильственное выбивание у новичков переднего зуба. Очень существенна роль само­го Дарамулуна: Божественное Существо пред­стает и в шуме трещоток, и как вырезанная из дерева фигура. Что касается пантомимы смер­ти и воскресения, то она показывает могущество Дарамулуна, который воскрешает колдуна и дает ему «магические вещества». Ни в одном другом обряде, связанном с возрастом половой зрелости, небесное Высшее Существо не играет столь важной роли. Все испытания, которым подвергается новичок, он претерпевает во имя Дарамулуна, и все откровения касаются его дей­ствий и его силы.

Символика смерти в обряде посвящения

Роль Высшего Существа весьма значительна и в обрядах посвящения у племен Вираджури26. Новичков уводят в лес, их обучают наставники, они присутствуют при танцах колдунов: посыпав себя золой, колдуны, танцуя, демонстрируют свою магическую силу, показывая предметы, ко­торые они якобы извлекают из своих внутренно­стей. Одно из самых зрелищных представлений следующее: главный колдун исчезает и через минуту возвращается облаченный в ветви и ли­ству, которую, по его словам, он собрал у стойби­ща Беаме. В отличие от Юинов, у Вираджури Дарамулун не считается Высшим Существом, он всего лишь сын или служитель Беаме—Высшего Божества. Тем не менее, в обряде выбивания пе­реднего зуба Дарамулуну предоставлена главная роль. По описанию Метгьюза27, новичков закры­вают покрывалами и говорят им, что Дарамулун идет, чтобы их сжечь. В этот момент слышатся звуки трещоток. Внезапно с мальчиков сбрасы­вают покрывала и, показывая пальцем на трещот­ку, кричат: «Вот Дарамулун!» Затем им разреша­ют дотронуться до трещоток, которые потом разбивают и осторожно сжигают. По мифу, из­ложенному Меттьюзом28, Дарамулун говорит сво­ему отцу или господину Беаме, что во время по­священия он убил мальчиков, разрезал их на кус­ки, сжег и затем вернул их к жизни «новыми существами, но без одного зуба». По другой вер­сии, он их проглотил, а через некоторое время изрыгнул живыми.

Быть проглоченными Божественными Суще­ствами или чудовищем — очень важный мотив посвящения, и мы к нему вернемся позднее. Сейчас же добавим, что у других племен Дарамулун также убивает и воскрешает неофитов во время обряда посвящения. Вонжбоны, одно из мелких племен Вираджури, считают, что Дарамулун хва­тает новичка, убивает его, иногда расчленяет на мелкие куски, а потом воскрешает, вырвав у него зуб29. У племени Турбал, когда ночью раздаются звуки трещоток, женщины и дети верят, что в это время колдуны пожирают новичков30. В этом слу­чае колдунов приравнивают к Мифическому Существу, воплощенному в трещотке и являю­щемуся «автором» обряда. Как утверждают Спен­сер и Джиллен, у племен Унматжера и Каитиш, а также у племени Бинбинга с залива Карпентер, женщины и дети убеждены, что шум, произво­димый трещотками, — это голос Духа, который пожирает новичков или убивает их и воскреша­ет31. Задержимся на этой связи между смертью во время посвящения, которую осуществляет Боже­ственное Существо, и шумом трещотки. Позднее мы увидим, что этот шум — символ божествен­ности, распоряжающейся жизнью, сексом, плодо­родием и смертью.

У Вираджури Хауитт заметил очень важную подробность, связанную с пребыванием нович­ков в лесу: мужчины вырезают из коры дерева спираль, которая предназначена представлять дорогу между Небом и Землей. Нам кажется, что речь здесь идет о воплощении мистической связи между человеческим миром и миром небес­ным, божественным. Как рассказывается в мифе, первый человек, созданный Беаме, под­нялся на Небо по тропинке и там беседовал со своим творцом32. Теперь становится понятной роль спирали из древесной коры во время праз­дника посвящения: спираль — символ восхож­дения, она усиливает связь с небесным миром Беаме. Символика небесного восхождения при­сутствует, как мы увидим, и в других типах посвящения в Австралии.

Чтобы завершить описание обряда посвяще­ния у Вираджури, добавим, что когда неофиты возвращаются на основное поселение, матери смотрят на них, как на чужих. Они бьют их вет­ками, и мальчики вновь убегают в чащу, где ос­таются на этот раз почти целый год. Это окон­чательное разлучение с матерью. Под наблюде­нием своих наставников новички подвергаются многочисленным пищевым табу. Кроме того, им запрещается приближаться к поселению, смот­реть на женщин и ложиться спать прежде, чем «Млечный путь не пройдет через небо»33.

Значение испытаний в обряде посвящения

Подчеркнем одну деталь: новички Вирад­жури могут лечь спать только поздно ночью. В этом заключается специфическое испытание- обряда посвящения, которое, впрочем, можно отнести к разряду универсальных и принятых даже в достаточно развитых религиях. Не спать означает не только победить физическую уста­лость, но и доказать силу воли и духа: бодрство­вать — это сознавать, присутствовать в мире, быть ответственным. У племени Юри-Улу но­вичков ночью непрерывно встряхивают, чтобы они не могли уснуть34. У племени Нарриниюе­ри мальчиков среди ночи приводят в лесную чащу и не разрешают им есть и спать в течение трех суток, а пить воду они могут только «че­рез тростинку»35. Конечно, перед нами очень архаичный обычай, его можно обнаружить в обрядах посвящения еще у огнеземельцев36. Мальчиков приучают пить очень мало, и это в сочетании с многочисленными пищевыми табу должно подготовить их к трудностям жизни. Все испытания физической выносливости37, запреты спать, пить, есть в течение трех-четы­рех дней можно обнаружить у племен Ямана на Огненной Земле38 и у племен западной Ка­лифорнии39. По-видимому, они являются час­тью основы очень древней культуры.

Но запреты на пищу несут и сложную ре­лигиозную функцию, которую мы не собира­емся здесь обсуждать. Достаточно наблюдения, что у некоторых племен пищевые запреты воз­никают по мере того, как неофит, благодаря мифам, танцам и пантомимам, узнает религи­озное происхождение каждого пищевого про­дукта. Существует и ритуальный запрет трогать пищу пальцами. Например, у Нгариго в тече­ние всех шести месяцев, что новичок проводит в лесу, хранитель кладет ему пищу в рот40. Из этого можно заключить, что новичок рассмат­ривается как новорожденный, не способный есть самостоятельно. Позже мы увидим, что в некоторых обрядах взросления неофита вос­принимают как младенца, который не умеет пользоваться руками или разговаривать. В дру­гих районах мира запрет пользоваться руками при еде вынуждает мальчиков брать пищу ртом, как это делают животные или, по верова­ниям, души мертвых. Дело в том, что неофи­тов, изолированных в лесной чаще, их сопле­менники действительно считают мертвыми и отождествляют с призраками. Теперь мы хоте­ли бы обратить внимание на амбивалентность символики изоляции в джунглях: она подразу­мевает не только смерть, но и начало новой жизни, поэтому новичок воспринимается как новорожденный.

Состояние новичка в данном случае можно интерпретировать и так: он умер или вернулся в раннее детство. Отсюда запрет говорить. Нет необходимости искать примеры. В Австралии неофиты почти повсюду содержатся в молчании. Им разрешено лишь отвечать на вопросы наставников. У некоторых племен неофиты лежат на земле, то есть они символически «мер­твы», и им также запрещено пользоваться сло­вом, они могут издавать только звуки, имити­рующие крики животных и птиц. Новички — Караджери издают особый звук и затем уточ­няют жестами, что им нужно41. Аналогичным образом объясняются и различные визуальные запреты. Так, кандидаты на посвящение могут смотреть только на свои ноги и поэтому всегда ходят с опущенной головой. Обычно их покры­вают листвой и покрывалом или просто завя­зывают глаза. Темнота — символ Другого Мира, а также смерти и зародышевого состояния. Ка­ково бы ни было значение, придаваемое изо­ляции в лесу, рассматривается ли она как смерть или возвращение в состояние до рожде­ния, очевидно, что новичок более не находит­ся в обычном мире.

Вместе с тем, все запреты: лишение пищи, немота, жизнь в темноте, невозможность видеть ничего, кроме собственных ног, — являются упражнением в аскетизме. Неофита вынужда­ют сосредоточиться, медитировать. Различные физические испытания несут в себе духовный смысл. Неофит готовится к ответственности, налагаемой взрослой жизнью, и одновременно пробуждается к жизни духовной, ибо испытания и ограничения происходят на фоне настав­лений, знакомства с мифами, с танцами и пан­томимами. Физические испытания преследуют духовную цель: ввести ребенка в культуру, сде­лать его «открытым» для восприятия духовных ценностей. Этнологов поражал чрезвычайный интерес новичков к мифам, традициям, риту­альной жизни42. До или после обрезания нович­ки вместе со своими наставниками предприни­мают длительные путешествия, следуя марш­рутами мифических Существ; при этом в течение всего времени они должны избегать встреч с людьми, особенно с женщинами43. В некоторых случаях новичку запрещают разго­варивать при встрече, и он периодически встря­хивает свою трещотку, чтобы предупредить возможного прохожего44. Новичок, считают або­ригены, это Вангарапа, «мальчик, который пря­чется»45.

В австралийских обрядах посвящения сле­дует отметить еще два испытания: 1) метание огненных факелов над головами новичков и 2) подбрасывание их в воздух. Последнее испы­тание характерно для Арунта, здесь оно пред­ставляет первый акт очень долгого, растянуто­го на годы посвящения46. Метание огня, напоминающего о молнии, по-видимому, очи­стительный ритуал, но в нем заложен и сексу­альный смысл. Что касается подбрасывания новичка в воздух, то в нем заключено двойное зна­чение: принесение неофита в дар Небесному Божеству и символ восхождения. В обоих риту­алах речь идет о представлении неофита Не­бесному Божеству, и оба они дополняют друг друга. Эта церемония представляется нам схо­жей с другими обрядами восхождения. Так, во время церемонии Умба новичок должен залезть на молодое дерево, у которого предварительно обломаны ветви. Когда он достигает вершины, все стоящие внизу издают приветственный крик47. У Курнаи перед самым возвращением в селение затевалась так называемая «игра в опос­сума». На дерево около двадцати футов высо­той, очищенное от ветвей и практически пре­вращенное в столб, друг за другом, подобно опоссумам, карабкались наставники мальчи­ков48. Возможно, эта игра была не оригиналь­ной, нечто подобное было замечено и у Вирад­жури49.

У Караджери влезание на дерево составля­ло особый обряд посвящения, называемый «ла-рибуга»: в то время как мужчины запевали свя­щенную песню, посвящаемый влезал на дере­во. Риддингтон рассказывает, что сюжет песни был связан с мифом о дереве, но Караджери забыли его значение50. Впрочем, о значении ритуала можно догадаться: дерево символизи­рует космическую ось, Древо Мира: влезая на него, посвящаемый попадает на Небо. Возмож­но, имеется в виду восхождение, которое час­то предпринимают шаманы во время своих обрядов посвящения. Так, во время «бора дес чепара» происходит следующий обряд: моло­дое дерево зарывается в землю корнями вверх и вокруг него устанавливаются несколько очи­щенных от коры и окрашенных охрой деревь­ев, связанных между собой полосами коры. На перевернутое дерево усаживается шаман, изо рта которого свисает веревка. Он изображает Высшее Существо, Маамбу. Существует веро­вание, что ночью он поднимается на Небо, что­бы увидеть Маамбу и обсудить с ним дела пле­мени. Шаманы показывают посвящаемым кри­сталл кварца, который, как они утверждают, получен ими от Маамба51.

Подъем на небо по дереву и способность летать, полученная от кристалла кварца, — та­ков специфический шаманский сюжет, доволь­но частый в Австралии, но встречающийся и в других странах52. Мы займемся этим сюжетом более подробно, когда обратимся к шаманским посвящениям. Отметим однако, что символи­ка восхождения в том виде, в каком она выра­жена в подбрасывании новичков в воздух и вле­зании на деревья, определяет некоторые авст­ралийские обряды посвящения, связанные с наступлением половой зрелости. Из сказанного можно сделать два вывода: 1) в прошлом Высшие Небесные Существа, по-видимому, иг­рали важную роль в посвящении, так как обря­ды восхождения носят архаический характер и их первоначальное значение почти полностью утрачено; 2) шаманы получают свою магичес­кую власть от Небесных Существ, сами часто изображают их в обрядах, и именно они откры­вают неофитам традиции, установленные Бо­жественными Существами, которые сейчас уда­лились на Небо. Другими словами, символика восхождения; присутствующая в обряде взрос­ления, призвана показать, что в старые време­на существовала более тесная связь между Бо­гами и ритуалом посвящения.

Коллективное посвящение и возрождение

Племена, о которых мы сейчас говорили, из болезненных процедур практикуют в качестве испытания в обряде посвящения только удале­ние переднего зуба. Но в большей части Авст­ралии специфическим племенным обрядом яв­ляется обрезание, за которым со временем мо­жет последовать и новая операция—рассечение (subincision). В Австралии засвидетельствованы и другие операции: татуировка, вырывание волос, надрезание кожи на спине. Поскольку обреза­ние и рассечение несут в себе довольно сложное значение и открывают религиозные ценности, связанные с кровью и сексуальностью, мы обра­тимся к ним в следующей главе. Намеренно, чтобы не усложнять изложение, мы до сих пор особое внимание уделяли символике смерти в обряде посвящения.

Но очевидно, что эта обрядовая смерть в то же время ведет к межплеменному праздни­ку и дает толчок к возрождению коллективной религиозной жизни. Таким образом, обряды посвящения у австралийских племен вписы­ваются в космическую мистерию. Мужчины, уже прошедшие посвящение, и новички поки­дают привычную обстановку общего поселе­ния и начинают новую жизнь в священной вы­городке или в лесной чаще, где воспроизводят изначальные события, мистическую историю племени. Воспроизводство мифов, как мы ви­дели, предполагает возврат ко «Времени снов» — времени, освященном мистическим присут­ствием Божественных Существ и Предков. С нашей точки зрения не так уж важно, что Выс­шие небесные Существа не всегда выходят на первый план в обрядах посвящения, равно как и то, что у некоторых племен их роль переда­на Предкам или другим мистическим фигу­рам, подчас имеющим «демоническую» окрас­ку. Важно то, что эти сверхчеловеческие Су­щества, какова бы ни была их структура, представляют в глазах племени мир трансцен­дентный и сакральный. Имеет значение и то, что коллективные обряды посвящения воспро­изводят мифологическое время, когда эти Бо­жественные Существа были заняты созданием и обустройством Земли. И посвящение произ­водят сами эти Существа, или оно осуществ­ляется в их присутствии.

Поэтому мистическая смерть неофитов не несет в себе отрицательного заряда. Напротив, эта смерть в детстве, вне сексуальности, в неве­дении, в общем состоянии непосвященности — повод для тотального возрождения Космоса и племенной общности. Ибо, повторяя свои твор­ческие деяния, Боги; Герои-просветители, мис­тические Предки вновь появляются и действу­ют на Земле. Мистическая смерть детей и их пробуждение являются частью грандиозного повторения Космогонии, антропогонии и все­го сущего, что характеризовало первоначаль­ную эпоху «Времени снов». Посвящение вкрат­це повторяло священную историю племени, а в конечном счете — священную историю Мира. И это повторение вновь освящало весь Мир. Дети «умирали» в состоянии неведения и воз­рождались в новом мире, который открывался перед ними, благодаря знаниям, полученным при посвящении, как священное творение Сверхъестественных Существ.

Запомним это обстоятельство, которое со­ставляет основной мотив, пронизывающий все аспекты посвящения: испытание смертью и вос­кресение не только коренным образом изменя­ет онтологическое состояние неофита, но и от­крывает ему сакральность человеческого суще­ствования и Мира, великую тайну, общую для всех религий, а именно, что человек, Космос, все формы жизни созданы Богами или Сверх­человеческими Существами. Все это открыва­ют ему «мифы начала». Они учат понимать происхождение вещей и то, что сам он являет­ся созданием Другого, его жизнь — результат того или иного ранее происходившего события, следствие ряда мифологических историй, в общем — «священной истории». Человек при­надлежит «священной истории», которая сооб­щается только посвященным: именно это от­крытие является отправной точкой развития различных религиозных форм.

 

Глава II

ОБРЯДЫ, СВЯЗАННЫЕ С ДОСТИЖЕНИЕМ ПОЛОВОЙ ЗРЕЛОСТИ, И ПЛЕМЕННЫЕ

ПОСВЯЩЕНИЯ В ПЕРВОБЫТНЫХ РЕЛИГИЯХ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Испытания в обряде посвящения: трещотки и обрезание

В Австралии посвящения, связанные с воз­растом половой зрелости, в качестве испытания включают не только удаление переднего зуба, но чаще всего обрезание, за которым через не­которое время следует новая операция — рас­сечение (subincision)1. Некоторые этнологи рас­сматривают обрезание в Австралии как отно­сительно новый культурный феномен2. В. Шмидт и Ф. Шпайзер считают, что этот обы­чай был занесен в Австралию культурной вол­ной, пришедшей из Новой Гвинеи3. Каково бы ни было его происхождение, обрезание пред­ставляет обряд, связанный с достижением воз­раста половой зрелости не только в Австралии, но во всей Океании и Африке, а также у неко­торых племен Северной и Южной Америки4. В качестве обряда посвящения обрезание получило широкое, почти универсальное распрос­транение. Мы не собираемся здесь заниматься всей этой комплексной проблемой, а ограни­чимся некоторыми ее аспектами, в частности, связью между обрядом обрезания и некоторы­ми религиозными реалиями.

Прежде всего следует указать на то, что в Австралии, как, впрочем, и в других названых странах, считается, что обрезание производят не люди, а божественные или «демонические» Существа. Обрезание не является прямым по­вторением акта, установленного Богами или Героями в мифические времена, хотя и пред­полагает их действенное присутствие. У племен Арунта женщины и дети верят, что шум тре­щоток — это голос Великого Духа Тваньирака, который пришел забрать мальчиков. Действи­тельно, в момент обрезания мальчикам дают в руки трещотку (чурингу)5. Это означает, что сам Великий Дух собирается совершить операцию. Арунта представляют себе, что церемония про­исходит следующим образом: Тваньирака, ко­торый пришел забрать подростков, требует, чтобы мальчика поставили перед ним, и гово­рит ему: «Посмотри на звезды!» Когда тот поднимает глаза, Великий Дух отрезает ему го­лову. На следующий день, когда голова уже на­чинает разлагаться, он возвращает ее и воскре­шает мальчика6. У племен Питжанджара во время церемонии из леса появляется неизвестный человек, он обрезает новичков и немедленно исчезает7. У Караджери новичка обрезают, ког­да он сидит с завязанными глазами и заткну­тыми ушами. Сразу же после операции ему показывают трещотку, а затем, когда кровь на ране сворачивается, он видит инструменты из кремня, которыми производилось обрезание8. У племени Киката обрезание делают под звук трещоток, заслышав который, испуганные жен­щины и дети разбегаются9. Женщины племе­ни Анула считают шум трещоток голосом Ве­ликого Духа Гнабайя; который заглатывает мальчиков, а затем выплевывает их посвящен­ными10. Нет необходимости умножать приме­ры11. Во всех случаях обрезание представляется сакральным актом, исполняемым во имя Богов или Сверхчеловеческих Существ, воплотивших­ся в исполнителей или в их ритуальные инстру­менты. Шум трещоток перед или во время об­резания означает присутствие Божественных Существ. Вспомним, что у племен Юин, Кур­наи и других племен Юго-Восточной Австра­лии, где обрезание не практикуется, централь­ным таинством посвящения является знаком­ство с трещоткой как с инструментом и голосом Бога или его сына, или его служителя. Отожде­ствление шума трещотки с голосом Бога — очень древняя религиозная идея: ее находят у племен Калифорнии и у Пигмеев Итури, то есть в зонах, относимых историко-культурной школой к «ранней культуре» (Urkultur)12. Что ка­сается утверждения, что шум трещотки озна­чает Гром, то эта идея особенно распростране­на среди жителей Океании, Африки, обеих Америк, а также в греческой античности, где «ромбос» (бубен) рассматривался как «Гром Заг­рея»13. Возможно, что в теологии и мифологии трещотка — один из самых древних религиоз­ных атрибутов человечества. То, что на юго-во­стоке Австралии трещотки представлены в об­рядах посвящения, осуществляемых под знаком Высших Небесных Существ, является еще од­ним доказательством архаичности этой формы посвящения14.

Мы только что видели, что в австралийских церемониях обрезания трещотки означают присутствие Божества, осуществляющего опе­рацию. И так как обрезание приравнивается к мистической смерти, то все считают, что нео­фит был убит этим Божеством. Впрочем, оче­видно, что Божества, руководящие обрезанием, не принадлежат к классу Высших Небесных Существ юго-восточной Австралии. Они рас­сматриваются скорее как их сыновья или слу­жители, или как мифические Предки племени. Иногда они предстают в виде животных. Мы считаем, что обрезание в австралийском обряде посвящения является частью мифологии более сложной, более драматичной и, очевид­но, менее древней, чем мифология других форм посвящения, в которых отсутствует об­резание. Особенно поражает устрашающий характер Хозяев посвящения, о появлении ко­торых возвещает звук трещотки.

Аналогичным образом протекают обряды за пределами Австралии. Божественные Суще­ства, включающиеся в церемонию посвящения и заявляющие о своем приближении шумом трещоток, большей частью предстают в виде диких животных — львов и леопардов в Афри­ке, ягуаров в Южной Америке, крокодилов и морских чудовищ в Океании. В культурно-ис­торической перспективе связь между животны­ми — Хозяевами посвящения и трещотками можно считать доказательством того, что этот тип посвящения ведет свою родословную от древних обрядов охоты15. Особенно это касает­ся африканских обрядов посвящения. И здесь обрезание приравнено к мистической смерти, а исполнители одеты в шкуры львов и леопар­дов — они воплощают Божественность в ани­малистической форме, которая впервые была принята в мифическое Время совершения ри­туального убийства. Исполнители украшены когтями диких животных, а их ножи снабжены крюками. Они нападают на гениталии посвящаемых, изображая намерение их убить. Об­резание символизирует разрушение детород­ных органов животными, осуществляющими посвящение. Исполнителей иногда называют «львами», а обрезание выражено глаголом «убивать». Но некоторое время спустя нович­ки тоже одевают шкуры леопарда или льва, то есть они ассимилируют божественную суть животных посвящения и, как следствие этого, возрождаются в них16.

Из африканского типа обрезания в обряде посвящения следует запомнить два главных элемента: 1) Хозяева посвящения — божества-животные, что позволяет предположить струк­турную принадлежность ритуала древней охот­ничьей культуре; 2) божества в виде диких животных воплощаются в исполнителей цере­монии, которые, обрезая неофитов, их убива­ют; 3) эта обрядовая смерть отражена в изна­чальном мифе, в котором действует первобыт­ное животное, убивающее людей и затем их воскрешающее. В конце мифа само животное погибает, и это событие, происходившее «в то самое время», ритуально воспроизводится при обрезании новичков; 4) неофит, «убитый» ди­ким животным, воскресает, одев его шкуру, то есть становится одновременно и жертвой, и убийцей. Таким образом, посвящение равно­значно узнаванию этого мифического эпизода, которое происходит благодаря тому, что нео­фит выступает и в виде жертвы и в виде самого животного, которое, в свою очередь, оказалось жертвой неких божественных сил17. Итак, в Африке, как и в Австралии, обрезание произ­водилось Сверхъестественным Существом, воп­лощенным в исполнителе операции, а сам ри­туал являлся воспроизведением древнего мифа. Все факты, касающиеся обрезания, ритуальной функции трещоток и Сверхъестественных Су­ществ, совершающих операцию, указывают на наличие мифически-обрядовой темы, основ­ной смысл которой можно резюмировать сле­дующим образом: а) Мифические Существа, отождествляемые с трещотками или проявля­ющиеся посредством трещоток, убивают, по­едают, заглатывают или сжигают посвящаемых; б) последние воскресают, но уже измененны­ми до состояния «нового человека»; в) Мифи­ческие Существа могут проявляться и в виде животного, в соответствии с анималистической мифологией; г) их судьба, в общем, идентична судьбе неофитов18, потому что, будучи на Зем­ле, они сами погибали и воскресали, давая жизнь новой форме существования. Здесь пе­ред нами мифически-обрядовая тема, значение которой существенно для понимания феноме­на посвящения, с которой мы постоянно будем сталкиваться в процессе нашего исследования.. Страдание, вызванное обрезанием, — опе­рация иногда оказывается чрезвычайно болез­ненной — это изображение обрядовой смерти при посвящении. Но ужас, переживаемый маль­чиками, имеет религиозную природу — он воз­никает из-за страха быть убитым Божественным Существом. Но все то же Божественное Суще­ство воскрешает мальчиков, которые больше не возвращаются к своей детской жизни, но при­общаются к жизни высшего порядка, потому что теперь они открыты для познания, святос­ти и сексуальности. Связь между посвящением и половой зрелостью очевидна — непосвящен­ные приравниваются к детям и молодым де­вушкам, их считают неспособными к познанию, а детей непосвященных родителей часто не принимают в клан19. У африканских народов Магванда и Бапеди руководители посвящения обращаются к новичкам с такими словами: «До сих пор вы были во мраке детства; вы были как женщины и ничего не знали!»20 Очень часто, особенно в Океании и Африке, посвященная молодежь после обрезания пользуется большой сексуальной свободой21. Но речь не идет о сек­суальной свободе в современном ее понимании, то есть неосвященной и безграничной. Как все жизненные функции, сексуальность в до-совре­менном обществе несла в себе элемент сакраль­ности. Она была способом участвовать в главном таинстве жизни и плодородия. Благодаря посвящению новичок допускался к сакрально­му, он теперь знал, что мир, жизнь и плодоро­дие являются священными реалиями, ибо они созданы Божественными Существами. Вот по­чему быть введенным в сексуальную жизнь оз­начало для новичка возможность участия в свя­щенном таинстве Мира и человеческого суще­ствования.

Символика рассечения (subincision )

Как уже было сказано, в Австралии вслед за обрезанием, осуществляемым в обряде посвя­щения, с некоторым интервалом — пять-шесть недель у Арунта, два-три года у Караджери — следует еще одна операция — рассечение по­лового органа (subincision). Эта таинственная операция ставит перед этнологами и психоло­гами немало проблем, которых мы здесь не со­бираемся касаться. Мы поговорим лишь о двух религиозных значениях операции: первое из них связано с идеей бисексуальности, второе— с религиозной идеей крови. И. Винтхойс ука­зывает, что цель операции — символическое придание посвящаемому женского полового органа, цель которого — сделать его похожим на божества, которые, как считает этот автор, были бисексуальными22. Сразу же напомним, что бисексуальность божеств не входила в пласт древней австралийской культуры — древних австралийских Богов вообще называли «Отца­ми». В первобытных религиях бисексуальность неизвестна, сама концепция божественной би­сексуальности представляется относительно новой. В Австралию она, возможно, была при­несена волнами меланезийской и индонезийс­кой культур23. Но есть в гипотезе Винхойса мо­мент, достойный внимания, — это идея боже­ственной тотальности, идея, принятая во многих первобытных религиях. Она предпола­гает сосуществование в одном Божественном Существе всех божественных атрибутов, а зна­чит, не исключает совмещения обоих полов24. Что касается символической трансформа­ции новичка в женщину, то такая символика в Австралии почти не наблюдалась. У. Е. Рот от­мечал, что в Центральном Квинсленде племе­на Питта-Питта и Боу-Биа уподобляли рану, полученную посвящаемым при рассечении полового члена, женскому половому органу и называли неофита, прошедшего эту опера­цию, «тот, у кого есть женский половой орган»25. Изучая культ Кунапипи на севере Австралии, Р. М. Берндт дает похожую интер­претацию: «Символически, неофит обладает после операции мужским и женским половы­ми органами, необходимыми для оплодотво­рения»26. Однако, в этом последнем примере речь несомненно идет о более новой идее, при­шедшей в Австралию из меланезийской куль­туры, так как большинство австралийских пле­мен не знали зависимости полового акта и за­чатия27.

Заметим, что ритуальная трансформация неофита в женщину во время посвящения весьма распространена в различных культу­рах. Так, у Массаев, Нанди, Нуба и других аф­риканских племен неофитов переодевают де­вушками, а у южноафриканского племени Сотхо девушки во время посвящения носят мужскую одежду28. Новички, проходящие об­ряд посвящения в общество Ариори на Таи­ти, одеваются женщинами29. В. Шмидт30 и П. Вирце31 утверждают, что ритуальное превра­щение в женщину практикуется при обряде посвящения в Новой Гвинее, а Хаддон обна­ружил то же в Проливе Торреса32. Когда под­ростки живут в лесу, они обычно ходят наги­ми, что можно интерпретировать как символ асексуальности неофита. Религиозный смысл всех этих обычаев кажется нам следующим: они дают больше шансов получить качества, характерные для нового существа, объединив в нем мужские и женские признаки, и таким образом достичь символической тотальности. В мифическом мышлении прежде, чем стать индивидуальным, необходимо стать тотальным. Двуполость рассматривается как высшее состояние по отношению к каждому полу в отдельности, ибо оно воплощает то­тальность, а следовательно — совершенство. Но в Австралии и в соседних регионах основ­ной целью операции рассечения является получение свежей крови. Кровь — универ­сальный символ силы и оплодотворения. В Австралии, как и в других местах, новичков окрашивают красной охрой — заменителем крови, или опрыскивают свежей кровью. Так, у племени Диейри мужчины вскрывают вены и выпускают кровь на тела неофитов, чтобы одарить их смелостью33. У Караджери, Итши­мунди и других австралийских племен нео­фиту дают пить кровь34. Этот обычай встре­чается также в Новой Гвинее, где ему дают следующее объяснение: вместе с мужской кровью новичок получает силу, потому что та кровь, которой он обладал до сих пор, была исключительно кровью его матери35. В этом последнем примере мы имеем дело с двумя разными, но совместимыми идеями: 1) утроб­ный плод питается материнской кровью, и у ребенка кровь его матери; 2) следовательно, посвящение, которое окончательно отрывает мальчика от матери, должно дать ему мужс­кую кровь. На северо-востоке Новой Гвинеи во время посвящения практикуют надрезание полового органа — операция, заменяющая рассечение; новичкам объясняют, что таким образом у них удаляют кровь их матерей, что­бы они могли стать сильными и красивыми36. У Вангла-Папуа с архипелага Бисмарка мате­ринскую кровь удаляют, прокалывая нос, что заменяет операцию над гениталиями37. Ана­логичный обычай встречается у Куманов Но­вой Гвинеи, где основная операция посвяще­ния состоит в прокалывании носовой перего­родки кандидата. Как объяснял один туземец Джону Ниллсу, «это делают для удаления дурной крови, собравшейся со времени, ког­да он находился в материнском чреве; эта кровь — его женское наследство»38. М. Ф. Эшли-Монтегю предлагает свой вариант объяснения этого феномена. Как считает этот ученый, мужчины заметили, что женщины избавляются от дурной крови при менструа­циях, и они попробовали их имитировать, нанеся рану мужским гениталиям, которая должна была сделать мужской половой орган похожим на женский39. Таким образом, речь идет не об избавлении от материнской кро­ви, а об обновлении крови путем периодичес­кого ее удаления, как это происходит у жен­щин. И операция рассечения позволяет муж­чинам получать определенное количество крови, периодически открывая свои раны, что происходит в особенно важных обстоятель­ствах, в частности, при посвящении40.

Феномен рассечения слишком сложен, что­бы его можно было обсудить на нескольких стра­ницах. Но один факт непосредственно относит­ся к нашей теме: неофита посвящают в тайну крови; ему открывают связи — одновременно мистические и физиологические, привязываю­щие его к матери, и предлагают ему обряд, ко­торый сделает из него мужчину. Поскольку жен­скую кровь новичок получил от матери во вре­мя его утробного питания, на него накладывают множество пищевых запретов. Мистическая связь между пищей, кровью и сексуальностью составляет специфический меланезийский и индонезийский мотив посвящения41, но он встре­чается и в других местах. Следует запомнить главным образом то, что неофит выходит из этих кровавых увечий радикально переродившимся. В религиозном плане все эти операции находят свое объяснение и оправдание, ибо идея возрож­дения — это религиозная идея. Не следует заб­луждаться по поводу некоторых пыток и увечий, получаемых при посвящении. Не стоит забы­вать, что на уровне первобытной культуры, как и на уровне культур более развитых, преувели­чение, странность, чрезмерность обычно исполь­зовались для того, чтобы полнее выявить транс­цендентность Духа..

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.007 сек.)