Основы теории познания

М.Л.Мялютим '.Р.Жеипатч I. Я.

Н,в,

Лицензия ЛР J* 040050 от Ιβ.Οβ.ββ.

Подписано в печать 14.05.99. Формат βΟχ84^ι/ι«· Бумага офсетная. Гарнитура литературная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 19,63.

Уч.-изд.л. 17,6. Тираж 400 экз. Заказ 179. Издательство СПбГУ. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.

Типография Издательства СПбГУ. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.

духовного производства, но вынуждена платить за них крайне высокую цену. Неудивительно, что нынешние пионеры суверенности считают критерии рациональности, истинности, единства формами защиты существующего порядка и ищут новые пути самореализации. Однако философы авангарда не могут ни выйти за пределы философии, ни разрушить управляемый анонимными силами механизм обмена. Произ­ведения, направленные против сложившегося порядка, пере­вариваются рынком и тем самым не разрушают, а укрепляют его. Отрицание старой культуры становится формой приоб­ретения символического капитала. Для тех художников, которые ставят своей задачей преодоление отношений обмена, осознание этого становится настоящей личной трагедией, выход из которой они часто видят в молчании. Но и это не избавляет от того, что их символический капитал будет переприсваиваться и эксплуатироваться беззастенчивыми дельцами. В этой связи следует задуматься над парадоксаль­ной мыслью, направленной против попыток искусства воз­выситься над отношениями обмена:«Если в искусстве и есть какая-то эмансипаторная сила, то этой силой является только коммерческий художественный рынок*.¹³

Если даже признать вслед за Ницше и современными панками, что наша жизнь является отрицанием, так как связана с отказом, самоограничением и насильственным покорением другого, а поэтому необходимо искать формы утверждения человека, то можно заметить, что и здесь поиски пионеров суверенности не выходят за рамки старой игры в «будни и праздник*. Эксперименты с насилием, сексуальнос­тью, смертью, безумием, поэтизация маргинального образа жизни могут быть оправданы в теоретическом отношении, если способствуют разоблачению пороков, прикинувшихся добродетелями. Можно понять протест против романтически-возвышенного дискурса о^женщине в условиях ее безжалост­ной эксплуатации, можно оправдать безумцев, если общест­венные нормы ненормальны. Дать слово «униженным и оскорбленным» — благородная задача философии. Но, пред-

¹³Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993. С. 331.

лагая исполнение запретных желаний в качестве формы жизни, следует спросить себя, насколько они свободны, аутентичны и подлинны, не интенсифицируются ли они тоже искусственно, не является ли их производство частью стратегии власти, направленной на консервирование общест­венного порядка? Такая постановка вопроса снова приводит к проблемам разума и рациональности, к диалогу с общест­вом, историей и культурой. И то, что наше общество является больным, совсем не значит, что разум ему больше не нужен. Наоборот, рациональность всегда была и останется формой выживания и освобождения людей.

Философские процессы в России и на Западе протекают несколько разнонаправленно. Действительно, там мы наблю­даем господство структурализма, освоившего марксизм, фрей­дизм, экзистенциализм, опирающегося на достижения этно­графии, истории, литературоведения, охватывающего соци­альные, экономические, познавательные и даже повседневные структуры. Ему противостоит опыт анархии и маргинальности как опыт освобождения. У нас, напротив, на фоне анархии и архаики процветают дискурсы о человеческом и духовном, а все более популярными становятся религиозно-антрополо­гические дискурсы. Ясно, что потребность и социальный заказ являются движущей силой. И все-таки философия всегда связана с пророческим даром и способностью видеть на несколько шагов вперед. Именно это, а не создание красивых теорий в духе «русской идеи», часто маскирующих или компенсирующих недостатки реальной жизни, делало философию необходимой для выживания общества. Достичь этого можно только одним путем — разрабатывать более емкую философскую парадигму, в которой нашлось бы место самым разнообразным стратегиям и тактикам мировой и отечественной философии.

Грант РГНФ № 98-03-04401

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение......................................... 3

Глава I. Феномен знания........................... 7

§ 1. Обыденное и научное познание................. —

§ 2. Познание как «отражение» и познание как «кон-

струирование» действительности............... 27

§ 3. Интуитивное и дискурсивное познание.......... 46

Глава П. Логико-психологические основы познания...... 65

§ 1. Психология чувственного восприятия............ -

§ 2. Психология мышления...................... 94

§ 3. Эмпирический опыт и формы его концептуализации 113

Глава III. Познавательное отношение и цель познания.. 138

§ 1. Субъект познания........................... —

§ 2. Объект познания......................... 155

§ 3. Истина как цель познания.................. 171

Глава IV. Главные познавательные «стратегии»....... 192

§ 1. Знание и понимание......................... -

§ 2. Знание: сущность и рациональность........... 215

§ 3. Динамика осмысленного знания.............. 253

Глава V. Познание и жизнь....................... 275

§ 1. Познание и практика (Познание как общение)... 278 § 2. Ценность знания и познание ценности......... 299

§ 3. Рациональное знание и «искусство жизни»...... 312

Учебное издание Основы теории познания

Зав. редакцией М.Л.Малютина

Редактор Д. Р. Есипович

Художественный редактор Е. И. Егорова

Корректоры Е. Н. Тодорова, Н. В, Ермолаева

Лицензия ЛР № 040050 от 15.08.96.

Подписано в печать 14.05.99. Формат 60x84 /₁₆. Бумага офсетная. Гарнитура литературная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 19,53.

Уч.-изд.л. 17,6. Тираж 400 экз. Заказ 179. Издательство СПбГУ. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.

Типография Издательства СПбГУ. 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9.

Поиск по сайту: