Ссылка Никона

Единодушие в оценке деятельности патриарха Никона у многих поколебалось после того, как был зачитан составленный греческими патриархами приговор. В нем четко была прописана идея о безоговорочном приоритете светской власти над церковной. Заезжие греки прекрасно понимали, почему царь московский так долго ждал их. И они не подвели Алексея Михайловича.

Против столь явного возвышения светской власти над духовной протестовали некоторые иерархи Русской церкви, причем все они являлись откровенными врагами Никона. Осудив своего противника, предпринявшего попытку возвысить Церковь над государством, они сказали «А». Но когда их «попросили» сказать «Б», они заартачились, не понимая, что весь глубинный смысл хорошо продуманного сценария «великого собора» 1666—1667гг. состоял в разгроме тех, кому грезилась идея «Православной Священной Русской империи». А Никон потому и пал, что историческое течение нашей жизни не давало места его мечтам, и осуществлял он их, будучи патриархом, лишь постольку, поскольку ему это позволяло расположение царя.

Но сам опальный патриарх этого не понимал и не хотел понять. Когда его в монашеском клобуке вывели на улицу, он сел в сани и громко сказал:

— Никон! Никон! Все это тебе сталось за то: не говори правды, не теряй дружбы! Если бы ты устраивал дорогие трапезы да вечерял с ними, то этого бы не случилось!

Народу изречение опального патриарха понравилось, люди стали жалеть Никона. Он был доставлен на патриарший двор. Здесь к нему явился Родион Стрешнев с деньгами и запасом мехов от царя. Никон отказался от подачки. Стрешнев передал ему, что царь просит у него прощения и благословения. Никон изрек: «Будем ждать суда Божия!».

За городом он принял теплую одежду и 20 рублей от небогатой вдовы. Сопровождал его отряд в 200 стрельцов. В Ферапонтовом монастыре ему запретили писать и получать письма.

Царь неоднократно пытался примириться с Никоном. Тот от примирения не отказывался, но и прощения царю не давал, «не разрешал его совершенно», выставляя перед царем условие: когда вернешь, тогда и прощу, и благословлю.

Но куда ж такого матерого политика возвращать? В Москву? На патриаршую кафедру? В 1668г. люди донесли, что к Никону являлись казаки с Дона, и будто бы они хотели вызволить пленника. Естественно, была усилена и без того надежная охрана. 20 стрельцов с тяжелыми дубинами постоянно дежурили у кельи Никона, хватали всех, кто оказывался рядом.

После смерти царицы Марьи Ильиничны царь вспомнил о бывшем друге, послал к нему Стрешнева с деньгами. Никон от денег отказался. Он держался несколько лет, но в 1671г. сдался. Заточение в келье Ферапонтова монастыря надломило волю старика. Не железным он был, хоть и упрямым. Железным был протопоп Аввакум.

В 1671г. Никон написал царю письмо, полное жалости к самому себе... «Сижу в келье затворен четвертый год... цинга напала, ноги пухнут, из зубов кровь идет, глаза болят от чада... ослабь меня хоть немного!» В это же время Алексею Михайловичу донесли о том, что Никон посылал Стеньке Разину человека, но ссыльный наотрез отрицал это. Царь поверил ему, но перевести в Иверский или в Воскресенский монастыри не решился, повелев ослабить режим заточения Никону и часто посылая в Ферапонтов монастырь обильные подарки.

Поиск по сайту: