Лжедмитрий правление воцарение годунова

Находясь в Кремлёвском Чудовом монастыре, и пришла впервые мысль Григорию выдать себя за царевича Дмитрия.

В феврале 1602 г. когда Григорий покинул столицу, направляясь от монастыря к монастырю к Польско-Литовской границе, страна походила на растревоженный улей насилие было возбуждено, неимущие голодали, и их становилось всё больше на дорогах промышляли разбойничьи шайки. Люди живо обсуждали внутренние и внешние новости. Слухи толкли об интригах именных бояр и о тяжелобольном Борисе Годунове, и о чудесно спасшемся царском отроке.

В конце 1602 г. Григорий добрался до Польши. При дворе Константина Константиновича Острожского на Волыни появился молодой странствующий монах. Князь, известный поборник Православия в Польско-Литовском Содружестве, прославился своим покровительством православных монахов и духовенству.

Григорий долго у Острожского не задержался и перебрался к Хойским. Гавриил Хойский был близкий друг Острожского. И он, и его сын Роман активно участвовали в арианском движении в Польше и основали на Волынеи две арианских школы.

Вскоре после прибытии чернец сбросил монашеское одеяние и поступил в арианскую школу в Гоще. Там он изучал латынь и польский. В то же время являясь членом свиты Хойских, он имел массу возможностей познакомиться с образом жизни молодых людей при дворах польских и западнорусский магнатов, со стрельбой, верховой ездой, и спортом вообще. Интеллектуальная атмосфера и в школе и при дворе Хойских была такова, что бывший монах не мог стать своего рода вольнодумцем.

Хойские состояли в дружеских отношениях с другой украинской влиятельной семьёй, князьями Вишневецкими. Летом 1603 г. молодой человек покинул Хойских и переехал вБрагин (Брагино), где стал членом свиты князя Адама Вишневецкого. При удобном случае новый слуга Вишневецкого открыл хозяину своё происхождение, назвавшим сыном царя Ивана Грозного, царевичем Дмирием.

Князь принял историю за чистую монету. По всей вероятности до него доходили слухи, что якобы царевич Дмитрий жив, доходившие от друзей из Москвы.

Григорий знакомится с сандомирским воеводой Юрием Мнишеком, который с энтузиазмом отнёсся к известию о появлении «царевича». Мнишек вёл расточительную жизнь и постоянно нуждался в деньгах. Его репутация была довольно сомнительная.

При появлении Дмитрия, ему сразу же пришла мысль, что в покровительстве претенденту кроется великолепная возможность заполучить больше власти и денег. Его приманкой для Дмитрия была его младшая дочь, прекрасная Мария, Дмитрий влюбился в неё с первого взгляда. Марина не была сентиментальна, но была честолюбива и перспектива стать царицей привлекла её.

В этих обстоятельствах претендентом заинтересовала римско-католическая церковь. Епископ Бернард Мациежоский (кардинал с 1603 г.) оказал предприятию энергетическую поддержку. Во время Брестской унии Мациежоский являлся одним из активных проводников униатской церкви, теперь был готов испытать новые возможности римско-католической экспансии на Русь.

Папа Климент 8 сначала был настроен скептически, но очевидные выгоды плана, в случае его осуществления, сделал бы папу крёстным отцом движения. Иезуиты вступили в игру.

8 ноября 1603 г. Рангони, нуиций при польском дворе, доложил папе о появлении Дмитрия. Тогда приходский священник Самбора и иезуит Лавийкий посоветовали написать Дмитрию Рангонии и попросить его о помощи делу. В душе Дмитрий не тяготел к католичеству, но прекрасно понимал важность поддержки римско-католической церкви. Кроме того, он знал, что переход на католическую веру будет необходимым предварительным условием женитьбы на Марине Мнишек. Рангони посоветовал Вишневецким и Мнишеку доставить Дмитрия в Краков, чтобы представить его королю Сигизмунду 3. В марте 1603 г. Дмитрий и его покровители прибыли в Краков. Рангони объявил претенденту, что король поддерживает его только в том случае, если он примет католичество и обратится за помощью к папе. 15 марта Сигизмунд 3 дал Дмитрию аудиенцию. Король официально отказался поддерживать претендента, против этого выступили несколько влиятельных польских государственный деятелей. Однако король Дмитрию в содержание в 4000 флоринов в год и разрешил магнатам, жалеющим помочь ему, использовать для этого свои войска и добровольцев. Мнишеку позволили руководить предприятием; по сбору войска и добровольцев, для похода на Москву.

17 апреля (по григорианскому календарю) Дмитрий тайно перешёл в католичество. Неделей позже он написал папе, прося его принять под своё покровительство. После этого Дмитрий официально попросит руки Марины. Предложения приняли, но свадьбу отложили до момента, когда претендент станет царем. Кроме этого, Дмитрию пришлось подписать обязательство: во-первых, выплатить Мнишеку один миллион злотых 100.000 флоринов сразу после возведения на престол и,

Во-вторых, передать Марине в полное её правление Новгород и Псков со всеми территориями. Не удовлетворять этим требованием Мнишек вынудил Дмитрия подписать дополнительный обязательство даровать ему Смоленск и Северскую землю, подразумевая, что половина этой земли будет передана королю.

Совершенно очевидно, что главные действующие лица этой политической игры не верили в то, что Дмитрий это сын Ивана Грозного, и меньше всех-Мнишек. Дмитрий являлся удобным орудием для Сапеги, Вишневецких, Мнишека и самого короля Сигизмунда. В их попытках подчинит себе Московию или, по крайней мере, присоединить западные московские территории к Речи Посполитой. Папа и иезуиты, в свою очередь, желали использовать самозванца для пересадки католичества на русскую почву.

Борис Годунов узнав о появлении самозванца, приказал создать следственную комиссию по выяснении его личности. Комиссия, состоявшая из дьяков Польского приказа, и патриаршей канцелярии установила, что царевичем называется беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Это было официальной версией, однако её достоверность сомнительна. Под именем Отрепьева самозванец вошёл в историю. Правда некоторые современные исследователи, преимущественно западные, утверждают, что царевич мог быть и подлинным либо им стал какой-та знатный польский юноша.

Впоследствии взвесив все обстоятельства, Ключевский утверждал, что Лжедмитрий 1 (только был испечён в польской печи, а замешен в Москве)

Обострение внутриполитической ситуации привело в свою очередь к резкому падению престижа Годунова не только, в народных массах, но и среди феодалов. В этих не простых условиях появился Лжедмитрий 1. В Польше появился самозванец, выдавший себя за давно-давно погибшего царевича Дмитрия. Агенты Дмитрия усиленно распространяли слухи по Руси, версию о его чудесном спасении от рук убийц, посланных Годуновым, и доказывали его права на отчий престол.

Поиск по сайту: