Глава 3

Голуби. Чертовы голуби. Сказать, что Калеб не любил голубей, это вообще не сказать ничего. Проклятые твари превращали жизнь несчастного парнишки в кромешный ад. Юноша не знал, зачем именно крылатые негодники начали эту негласную войну, но знал, что случилось это давно. В детстве.

Впервые он попал под обстрел, когда ему было семь лет. Он безмятежно гулял по площади, рассматривая замысловатые столичные фонтаны. Затем случилось это. Плевок в его гордость с высоты птичьего полета. Даже не плевок на самом деле, но лучше говорить, что плевок. Мстить он не стал. Но затаил злобу и был настороже. Сами же перистые твари, похоже, приняли его сдержанность за слабость и с радостью повторили свое преступление. Потом еще. И еще. И еще.

С тех пор и по сей день Калеб начеку. Он буравит небо внимательным взором, готовый отразить любую непредвиденную атаку.

Этим же внимательным взором он следил за небесным пространством над Квазаром. Он уже больше недели гостил в этом городке, но покушения все еще не было. Это было странно. Он чувствовал напряжение в утреннем воздухе. Чувство было паршивым, даже мерзким. Он знал – что-то близится. Что-то ужасное. И в этом замешаны голуби.

Шумный поток вел его узким переулком прямо на Квазарскую площать.

Там было множество голубей. Ощущение заговора не покидало юношу. Он неуверенно вертел головой, надеясь заметить опасность до того как станет слишком поздно.

Когда переулок окончился, Калеб приготовился к худшему. Однако поток людей все также неспешно нес его среди редких торговых палаток. Потоков было множество, и каждый тянулся по-своему. Тут уже следовало следить и за землей – воришек в подобных местах было как вшей за ухом снежного тролля.

Шли люди очень медленно. Спустя семь минут Калеб понял почему. Впереди было большое столпотворение – люди окружили что-то. До юноши доносились обрывки речи, доносящиеся оттуда, но разобрать слова было сложно. Любопытность притупила его внимание и он, забыв о голубях и воришках, направился к толпе.

Подойдя ближе, он смог разобрать слова:

— Конец близится! Конец времен ближе, чем вам может казаться!

Говорил высокий худой мужчина с редкой бородкой, разодетый в яркие цвета. Он стоял на импровизированном помосте и впаривал толпе вселенский заговор.

— Люди!— чувственно завопил мужчина, раскинув руки в стороны и вглядываясь в лица окружающих его зевак.

Калеб радо присоединился к их числу. Юноша любил подобные представления. Он обожал глазеть на бардак. А еще больше – принимать в нем непосредственное участие. Но иногда можно и поглядеть издалека. Какое ни какое, а все же развлечение.

— Время перемен на пороге! Небесный огонь взошел на седьмой круг! Старые пророки востока нарекли Конец Старого Порядка с седьмым пришествием изумрудного небесного пламени! Осталось недолго!

Калеб протиснулся поближе к помосту.

— Когда же Небесный Изумруд явится нам воочию, Сармион и вся Экстрема изменит свой лик навеки. И умоются кровью невинные и подавятся ею виновные, и всюду будет разруха и смерть. И пламя пожрет все. Холодное пламя. Горячее пламя. Они все съедят и нам ничего не оставят. И нас самих не оставят!

Одни недоверчиво косились на мужчину, другие слушали его затаив дыхание. Калеб нашел золотую середину. Правда, недоверчиво он косился лишь на ясное небо, да и затаивать дыхание не стал. Но слушал с интересом, ибо с детства любил различные байки.

— Пророки со всего мира почувствовали возвращение Небесного Пламени! Оно придет скоро и будет это уже в седьмой раз. И многое начнется и многие сгинут, ибо времен прежних конец наступит, и время перемен нагрянет, и тьма воспрянет над всем.

— Что за ересь он несет?— услышал недовольный шепот Калеб. Мужчина, стоявший сбоку от Калеба, раздраженно изучал физиономию представшего перед ними вестника.— Это же бред! Какое пророчество, какой изумруд и пламя? Дурит нам бошки!

Ответ последовал не сразу. Старик стоявший возле недовольного зеваки, тяжело вздохнул и сказал:

— Это не бред. Есть такое пророчество.

Калеб прислушался.

— Ладно тебе, Годрик. Не уж-то ты веришь этому шарлатану. Не было никаких пророков, и огня небесного нет. И вообще, не понимаю, почему мы еще тут стоим?

— Все стоят. И мы стоим,— пояснил пожилой мужчина.

— Я хочу уйти,— недовольно сказал мужчина.

— Иди.

— Нам не избежать Конца!— огласил лжепророк.— Выживут немногие. Но вот что я вам скажу. Пойдите в храм Близнецов! Поставьте свечи! Упадите на колени и молитесь! Молитесь! Молитесь! Купите заговоренный оберег Единокровных. Боги не оставят нас в беде, не оставят в погибели! Те, кто верны и верят! Кто помнят заветы и следуют им! Кто преклоняет колени, и молятся, не будут оставлены! Близнецы позаботятся о нас!

— Так и знал,— буркнул мужчина.— Все ради продажи проклятых амулетов. Я ухожу.

— Отис….— шепотом окликнул старик. Отис не остановился. Старик вздохнул и пошел следом.

Калеб оглянулся на глашатая, однако оставаться больше не желал. Глашатай на помосте бесстыже прославлял Близнецов. Слушать полубезумные тирады обрезанных фанатиков не входило в сегодняшние планы юноши. Может быть, завтра…

Калеб захотел было последовать за стариком и недовольным мужчиной по имени Отис, но они уже исчезли в шумном потоке людей.

Немного раздосадованный Калеб побрел домой. Пора было сваливать из этого сумасшедшего города.

Спустя минут двадцать он уже топал следом за полной мешков телегой неспешно котившейся по неровно уложенной брусчатке вдоль одной из главных улиц Квазара. Потом свернул направо в узкий переулок, перепрыгнул кучу лошадиного дерьма, с легкой тоской проскочил мимо борделя «Леди Маргери». Некоторое время юноше казалось, что кто-то идет вслед за ним. Когда площадь осталась позади, предвкушение беды вернулось к нему, осело липкой жижей на стенках черепной коробки. Отстойное чувство.

Вскоре он вышел из переулка и оказался прямиком перед «Блюющим туристом», корчмой, которая и была его домом последние семь дней. Он подождал пока мимо проедет экипаж и скорым шагом перешел дорогу. Дверь корчмы была уже перед носом. Чувство безопасности волной окатило пальцы ног и рук юноши, губы самонадеянно расплылись в довольной ухмылке. Он почти исчез под козырьком корчмы, когда, всего за долю секунды, на его плечи с отвратительным шлепком прилетело три жидких снаряда.

Где-то над головой раздалось победное «курлы-курлы».

Поиск по сайту: