Материал к семинару. 1. Искусство – особая, во многом загадочная область человеческой деятельности, область культуры, до конца еще не объясненная наукой

1. Искусство – особая, во многом загадочная область человеческой деятельности, область культуры, до конца еще не объясненная наукой. Искусство сопровождает человека едва ли не с момента его выделения из животного мира, нет такого погребения, каким бы древним оно ни было, где не было бы предметов искусства; нет такого самого примитивного и отсталого (с точки зрения европейца, например) племени, живущего где-нибудь в сельве Амазонки, у которого бы не было песен, плясок, украшений и т.д.

Специфика искусства – в эстетическом переживании, т.е. в особом волнении, наслаждении красотой, мастерством, любовании творчеством, совместном (с другими людьми) чувствовании, что зачастую усиливает эффект воздействия произведения (так, кинокомедия в кинозале гораздо смешнее, чем просмотренная в одиночестве). Недаром известный психолог Л. Выготский называл искусство «общественной техникой чувства». Радоваться, сострадать, ужасаться, любить, ненавидеть человек будет ярче, глубже, осознаннее, если он пережил подобное чувство, воспринимая произведение искусства, то есть чтобы эмоция стала осознанным чувством, она должна быть вами осмыслена, чувствовать тоже надо учиться! Например, пьеса В. Шекспира «Ромео и Джульетта», спектакль по ней, фильм, балет, опера могут (каждый жанр – своими средствами) многое рассказать юноше или девушке о любви, ее радостях и горе, о том возвышенном, нежном и непобедимом чувстве, которое может прийти к ним, а может и пройти мимо, если они не сумеют его понять, ведь любви, как самому сложному и всеобъемлющему чувству, надо тоже учиться, причем всю жизнь. Но человек не может прожить тысячу жизней и перечувствовать все ситуации в своей единственной жизни. Кто лучше может научить человека как чувствовать, какие чувства благородны, достойны человека, что красиво, а что безобразно, уродливо в жизни, в поведении, кроме искусства?

Искусство воздействует одновременно на чувство, мысль и воображение, заставляя переживать увиденное (услышанное, прочитанное), «менять нашу точку зрения на предмет» (Г. Гегель), сравнивать свои представления с эстетическим идеалом, порой испытывать душевное потрясение и духовное обновление (искусство, по мнению писателя К. Паустовского, только тогда искусство, когда оно «прикасается к сердцу»). Но столь сильное воздействие искусства на человека не было бы возможно, если бы творцы музыки, живописи, стихов сознательно или неосознанно не применяли бы специальные средства воздействия на психику («душу», «сердце» – в народном понимании), заставляя зрителя (слушателя и т.д.) прежде всего создать в воображении целостное представление, впечатление, т. е. образ. Через образ автор доносит до воспринимающего свой замысел, свои чувства и внутренний мир, взгляды на жизнь. Образ бывает создан с разной степенью мастерства: от наивного примитива, в котором то, что волновало художника, творца, выражено страстно, но неумело, до появления произведений потрясающей силы, в которых осознанно применяются символы, условные приемы и тонко рассчитанные средства воздействия на чувства и разум – то, что называется «языком искусства» (кстати, недаром во всех европейских языках слово «искусство» одновременно означает и высшую степень умелости, мастерства, «искусный» – совершенный).

Язык искусства во многом условен. Наряду с закономерностями, свойственными искусству вообще (главная из них – донесение мыслей и чувств через словесный, зрительный или звуковой образ), отличающими искусство от науки, язык искусства еще и особенный для каждого вида и жанра. В музыке выразительные средства – звуки, их высота и протяженность, ритм; в изобразительном искусстве – цвет, линия, материал, форма; в садово-парковом искусстве – сочетание естественного пейзажа с постройками и посадками, сделанными человеком, да еще с учетом климата и времен года, роста и цветения растений...

Язык искусства имеет свои особенности в разное историческое время (например, древняя русская вышивка с ее языческой символикой современному человеку без объяснения специалиста непонятна), свою специфику и в разных культурах. Европейская опера не то же самое, что опера китайская. Человек, прекрасно понимающий условности спектакля «Евгений Онегин», где крашеная марля изображает сад в поместье Лариных, а полная немолодая женщина играет семнадцатилетнюю Татьяну, встанет в тупик перед условностью пекинского спектакля «Сон в красном тереме», где все роли исполняют мужчины, декораций нет вовсе, хлыстик в руках означает поездку на лошади, движение веера – ураган, а герой, сменивший цвет грима с красного на белый, из честного человека стал обманщиком... Китайцы же переживают события понятного им спектакля не менее эмоционально, чем европейцы – своего. Вопрос: получат ли наслаждение китайцы в Большом театре, а европейцы – в Пекинском оперном, созерцая произведение, наполненное непонятными образами и символами, слушая музыку непривычного лада? Может быть, только удовлетворят любопытство и интерес к экзотике?

Условно само выражение «язык искусства». Чаще всего так называют совокупность исторически сложившихся (особых в каждом виде искусства) материальных изобразительно-выразительных и технических средств и приемов создания художественного образа – по аналогии с языком словесным, где некоторое количество условных значков-букв и знаков препинания позволяет передать на письме все богатства и оттенки чувств и мыслей пишущего. Говоря о «языке искусства», как бы предполагают, что язык этот как средство общения имеет определенный набор «букв» и «слов» и потому доступен многим. Но ведь писать и читать даже на родном языке мы учимся специально, не зная азбуки, даже сказку про репку не прочтешь, не то что «Войну и мир»! Не уметь читать и писать взрослому человеку обычно бывает стыдно, но как часто бывает не стыдно сказать: «Мне не нравится это произведение искусства (стихи, картина, музыка), потому что это мне не понятно!» А ведь так же, как в словесном языке, мы, обучаясь, расширяем свой словарь, даже изучаем другие языки, обогащая тем свои познания о мире. Также можно изучить и условности, и символику искусства, его знаковую систему, став от этого еще богаче духовно, глубже.

Есть две степени восприятия произведений искусства: когда оно вас волнует, но вы не понимаете, почему, и когда вы, зная условный язык этого вида искусства, можете оценить степень мастерства автора или исполнителя и получить двойное наслаждение, например, от самой музыки
П. Чайковского и великолепной игры пианиста. Вторая степень восприятия гораздо больше волнует, обогащает и просвещает, чем первая.

Цель семинара «Язык искусства» – попытаться разобраться в своем восприятии, проанализировать свои впечатления об увиденном (услышанном, прочитанном). Не нужно стесняться высказывать свое мнение, т.к. в восприятии искусства нет единообразия, всегда есть индивидуальные оттенки восприятия, личный вкус. Л. Толстому, например, нравились стихи А. Фета и не нравились пьесы Шекспира, но, наверное, не потому, что он не любил драматургию как жанр (он и сам писал пьесы), и не потому, что он не понимал, как это сделано. Скорее всего, для него Фет был мастер другого жанра, а Шекспир – соперник. Кто-то из вас, возможно, сам пишет стихи, кто-то рисует и понимает язык и возможности рисунка... Это помогает понять другого творца, полюбить или отвергнуть его творения. Единственное условие – не отвергать, не попытавшись разобраться. Давайте следовать совету поэта Александра Гитовича, написавшему в стихотворении «Пикассо»:

И я гляжу, как мальчик, вновь и вновь

На этих красок и раздумий пятна –

И половина их мне не понятна,

Как не понятна старая любовь.

...Нет, я не варвар! Я не посягну

На то, что мне пока еще не ясно, –

И если половина мне прекрасна,

Пусть буду я и у второй в плену.

Подлинное искусство чрезвычайно таинственно. Художники используют специальный язык, который трудно понимается без предварительного изучения, но особенно тщательно это скрывают. Не случайно мало знакомые с искусством люди убеждены, что искусство должно быть сразу понятно любому человеку. Человек, не знающий языка живописи, музыки, поэзии, архитектуры и другого, не способен понять произведения искусства точно так же, как человек, не знающий японского языка, не способен говорить по-японски. Применение специального языка прежде всего отличает подлинное искусство от так называемой массовой культуры, использующей язык, понятный большинству людей, без подготовки. Правда, настоящее искусство может маскироваться под массовую культуру – тогда художнику легче достичь успеха при жизни, но последующие поколения будут ценить его за действительный вклад в развитие искусства, зачастую не понимаемый современниками.

2. Тропы (греч. Tropos – оборот, поворот) – слова и обороты речи, употребляемые в художественных текстах в переносном, иносказательном смысле.

Окончание табл.

Поиск по сайту: