Изменение ценностного процесса

И что же случается с этим высокоэффективным, хорошо обоснованным подходом к ценностям? Какая последовательность событий приводит к тому, что большинство из нас, становясь взрослыми, меняет его на более косный, сомнительный и неэффективный? Позвольте мне попытаться кратко описать один из основных, но моему мнению, способов того, как это происходит.

Младенец нуждается в любви, жаждет ее и расположен вести себя так, чтобы это желанное переживание повторялось. Но в связи с этим возникают определенные осложнения. Мальчик тянет за волосы свою совсем маленькую сестренку и испытывает удовлетворение, когда слышит ее громкий плач и протесты. Затем он слышит, что он «озорник, плохой мальчик», а далее следует шлепок по рукам. Он лишен любви. По мере того как это повторяется и в связи с многочисленными случаями подобного рода, он постепенно научается следующему: то, что ощущается как хорошее для него, часто является плохим в глазах других людей. Затем делается очередной шаг, когда он усваивает по отношению к самому себе установку, аналогичную той, которой придерживаются значимые для него другие. Теперь, дергая сестренку за волосы, он совершенно серьезно приговаривает: «Плохой, плохой мальчик». Он относит к себе (интроецирует) оценочное суждение другого, постепенно принимая его в качестве своего собственного. По мере этого он утрачивает контакт с собственным ценностным процессом. Чтобы сохранить любовь, он изменяет мудрости своего организма, меняет локус оценивания и старается вести себя согласно ценностям, установленным другими.

Или возьмем пример из более старшего возраста. Мальчик чувствует (возможно, даже и не осознавая этого), что родители любят и поощряют его больше, когда он думает стать врачом, нежели когда он думает стать артистом. Мало-помалу он присваивает ценности, связанные с тем, чтобы стать врачом. Более того, он начинает хотеть им быть. Затем, учась в колледже, он недоумевает, почему он вновь и вновь проваливается по химии (которую абсолютно необходимо знать, чтобы стать медиком), и при этом профконсультант уверяет его, что у него есть все необходимые способности, чтобы успешно сдать экзамен по этому курсу. Только в процессе психологического консультирования он начинает действительно осознавать, до какой степени он утратил контакт со своими органическими реакциями, со своим собственным ценностным процессом. Аналогичное описание применимо и к девушке, которую убедили в том, что быть артисткой лучше, чем быть медиком, тогда как сама она искренне хотела стать врачом.

Приведу пример из опыта моей работы с группой студентов — будущих учителей. Начиная курс, я попросил их: «Пожалуйста, назовите мне две-три ценности, которые вы более всего хотели бы передать тем детям, с которыми будете работать». Они перечислили много ценных целей, но при этом некоторые пункты меня удивили. Некоторые отметили такие моменты, как «говорить правильно», «говорить на хорошем английском языке», «не пользоваться словами типа "чё?" (вместо "что?") и "ага" (вместо "да")». Другие упомянули аккуратность (например: «Делать все согласно инструкции»), а одна из опрошенных высказала следующее пожелание: «Если я велю им написать имя в правом верхнем углу, а дату проставить ниже, то они должны сделать именно так, а не как-то иначе».

Признаюсь, в каком-то смысле я был потрясен. Для некоторых из этих будущих учителей наиболее значимые ценности, которые следует передать ученикам, состояли в том, чтобы не делать грамматических ошибок или же педантично следовать инструкциям учителя. Это меня озадачило. Ведь не думают же они, что все эти формы поведения привносят большее удовлетворение или большую осмысленность в их собственную жизнь. Перечисление таких ценностей может быть объяснено исключительно тем фактом, что эти формы поведения получали внешнее одобрение и таким образом были присвоены в качестве очень важных.

Приведенные примеры показывают, что, пытаясь получить или удержать любовь, одобрение или признание, человек лишается собственного локуса оценивания, который имел в младенчестве, и помещает его в других. Младенец учится базовому недоверию к своему собственному опыту как руководящему принципу поведения. Дети учатся у других множеству знаемых ценностей и принимают их за свои даже тогда, когда те сильно отличаются от их собственного актуального переживания. Поскольку эти ценности не основываются на собственном опыте ребенка, они перестают быть подвижными и изменчивыми и становятся фиксированными и косными. Я убежден, что именно таким образом люди накапливают те внедренные (интроецированные) ценностные образцы (patterns), с которыми впоследствии и живут.

Поиск по сайту: