Субъект и реальность как одно целое

2-4.2006

Ситуация нового года призывает не то что-то завершить, не то что-то начать.

Может быть, какие-то вопросы есть, накопились? Не накопились, понятно.

Тогда сделаем любимый жанр, рондо каприччиозо.

Сначала некоторое отступление. У меня есть постоянное размышление на тему: «А что они приходят?» Привычка гиперответственности постоянно меня возвращает к теме: «А за что они деньги платят?» Это полушутка.

Вчера, беседуя с одним писателем, мы обсуждали такой вопрос, что если человек не имеет внутренней потребности в общении с самим собой, то тогда ему помочь очень сложно, потому что он весь сосредоточен на социальном заказе, который обычно называют спросом, внешний спросом.

На что есть спрос?

Огромное количество времени человек очень часто тратит, чтобы выяснить, на что есть спрос! И он пытается этому спросу соответствовать и строит всякие предположения и гипотезы, что вот на это есть спрос, а на это нет спроса, а вот это нужно внешнему миру, а вот это не нужно. Знакомая тема, да? И он пытается подстроить себя под этот спрос. Это пассивная позиция по отношению к социальному заказу.

Более активная позиция – попробовать идти от предложения: «А что я могу предложить?» Но такая позиция чревата некоторым разочарованием, потому что, наталкиваясь на существующее (в голове) представление о спросе, человек очень часто, тыкнувшись раз-другой, понимает, что нечего ему предложить, и начинает строить всякие объяснения по этому поводу.

Базовая потребность в новой информации, из которой вырастает вся группа идеальных потребностей, то есть потребностей, удовлетворяемых идеальными объектами, начинает трансформироваться в потребность в вооружении, где в качестве идеальных объектов представлены различные технологии успеха, успешности как некоторая гарантия того, что ваше предложение найдёт спрос.

Сегодня с чего я начал? Время от времени с вашей стороны поступает обратная связь на тему: «А нельзя ли что-нибудь поконкретнее, а нельзя ли что-нибудь попрактичнее?» - и т. д. Я вам ничего этого не обещал. Мы занимаемся субъективной философией и субъективной психологией, мы не занимаемся тем, как усовершенствовать удочку, чтобы с её помощью ловить больше рыбы.

Но, поскольку такая обратная связь есть, то, соответственно, и спрос есть. Спрос рождает предложение – вот я, значит, размышляю о том, что же я могу предложить конкретненького, и опять перешёл к любимой теме, что может внутренний человек, и что может внешний человек.

Поскольку потребность в новой информации принципиально ненасыщаема, и никакие запасы информации не спасают ситуацию сенсорной депривации, как показывают эксперименты в этой области. То есть человек постоянно нуждается в притоке разнообразной информации. Он даже этого не осознаёт: как не осознаёт воздуха, которым он дышит, так он «дышит» на уровне информации, пытаясь из этой информации выделить ту, которая способствует его вооружённости для решения не идеальных задач, а решения так называемых прикладных, практических, социальных задач, потому что социальные потребности – потребность, скажем, в социальном признании, потребность в социальной территории, потребность в социальном статусе – доминируют. А раз они доминируют, то они подчиняют себе деятельность по удовлетворению других потребностей. Отсюда, эта деятельность искажается во имя, опять же, социальной успешности.

Это очень важный момент в нашей (так называемой) реальной жизни, как вы любите говорить, т.е. обычной жизни. Важный потому, что если вы это осознаёте, то вы понимаете, за что вы платите. Почему мозги набекрень? Они набекрень, потому что они постоянно склоняются в сторону социальных потребностей. Почему тело кособокое? Да потому, что оно скособочилось в сторону социальных потребностей. И когда такое положение дел сохраняется, и возникают призывы к духовности, то понятно, что за этими призывами маскируется всё то же: потребность расширить социальную территорию, укрупнить социальный статус, расширить круг признания и т. д., и т. п. И это не теоретическая конструкция – это факт, подтверждения которому вы можете найти в огромном количестве материалов: экспериментальных, материалов социальных опросов, да и в себе самом, в своём содержании.

Таким образом, любое употребляемое нами понятие, связанное с целью или задачей нашего же оперативного сознания сразу искажается, потому что переводится в один и тот же контекст, контекст удовлетворения социальных потребностей. Поэтому, когда мы говорим о самореализации, если уж говорить о полноте самореализации, об обнаружении себя внутреннего и т. д., каких-то глобальных, тотальных вещах, мы начинаем называть этим словом деятельность по удовлетворению своих социальных амбиций, реализацию на уровне социальных потребностей территориального императива, то есть борьбу за социальную территорию в различных её проявлениях.

Что же получается? Получается, что, желая достигнуть успешности, мы сами себе обрезаем возможности этого достижения, потому что мы используем весь свой потенциал скособоченно (это уже такое специальное народное слово), то есть мы его используем, подчиняя той перекодировке, которая связана с социальными потребностями. А содержание той части нашего сознания, которая связана с удовлетворением социальных потребностей обусловлено внешним социальным давлением – спросом, заказом, наследованием, давлением актуального «мы», - которое само по себе есть ограничение, ограничение, ограничение, ограничение. В результате мы попадаем в узкий коридор допустимых решений (причём этот коридор мы сами себе выстраиваем в итоге) и пытаемся решать свои жизненные задачи, не выходя из этого коридора. А поскольку противопоставить внешнему обуславливанию, то есть заказу, спросу, наследованию, давлению актуального «мы», у нас нечего, то, естественно, в этом узком коридоре возможных решений, который мы сами для себя установили, мы очень часто попадаем в ситуацию «безнадёга.ru», то есть в ситуацию, когда решения нет, что, естественно, вызывает пессимизм, депрессию, угасание мотивации, отсутствие плюс-подкреплений и т. д., и т. п.

Это психологическое явление (сужение коридора возможных решений) – имеет практическое следствие в подходе к собственной жизни. Если бы каждый из вас был в состоянии увидеть этот механизм в себе, в своём сознании, и найти какой-то способ преодолеть, расширить коридор возможных решений, ваша успешность росла бы с каждым сантиметром расширения этого коридора. Когда вы приходите на какой-нибудь тренинг или консультацию или читаете какую-нибудь литературу о том, как стать успешным, прежде всего, вы должны быть в состоянии оценить, это сужает коридор возможных решений или расширяет.

Если это сужает и без того достаточно узкий коридор возможных решений, то, естественно, всё, что вам остаётся – это бесконечно повторять:

«Это невозможно, потому что… Это невозможно, потому что… Это очень трудно, потому что… Я этого не смогу, потому что… Мне этого не дадут, потому что…» - и т. д., и т. п.

Причём вы будете совершенно уверены, что внешний мир так несправедливо к вам относится, и совершенно не будете видеть внутреннюю часть, что у вас просто в голове, как говорят в народе, то есть в пространстве вашего оперативного сознания очень узкий коридор возможных решений.

Одна из целей нашего семинара состояла и состоит в том, чтобы вы, осваивая новые подходы думания, могли бы, в конце концов, воспользоваться внутренним обуславливанием и за счёт него расширить коридор возможных решений. Вы знаете, это мне напоминает, когда образуется сужение сосудов, холестериновые бляшки, ещё что-нибудь, сейчас есть такой метод: вводят зонд и, проталкивая его сквозь сосуды, расширяют. Ввод извне, вот этот зонд извне может возникнуть, если у вас возникнет осознание механизма, то есть вы станете грамотным пользователем: вместо того, чтобы тратить свои психологические ресурсы на сопротивление, вытеснение, замещение и т. д., вы потратите эти ресурсы на изучение, освоение и грамотную эксплуатацию тех механизмов, ещё раз говорю, которые есть.

Если вы внимательны, вы заметили, что, разговаривая обо всём этом, я постоянно, как и все мы, использую дихотомические критерии: спрос-предложение, внешнее-внутреннее и т. д. Так устроен язык слова, грамматика, синтаксис, семантика. Мы живём, как мы уже говорили, в реальности сделанной, потому что мы живём по принципу «данное, названное, сделанное». То, что удалось назвать – дальше мы уже можем что-то с этим делать, то есть мы живём в плену слова. Наиболее известное высказывание о слове, популярное и красивое: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Есть более изысканное, рационально изысканное выражение: «Слово о слове, обращённое к слову».

Теперь немножко воспользуемся онтопсихологией Менегетти – у него есть замечательное, на мой взгляд, описание процесса нашей жизнедеятельности. Он говорит: «В потоке реальности наша субъективность оформляет себя». Что имеется в виду? Что всеми доступными нам органами восприятия, и тем, что мы называем органами чувств, и всеми остальными органами восприятия, в каждый момент времени мы воспринимаем огромное количество информации. Наше оперативное сознание фиксирует из этой, условно говоря, тысячи единиц информации одну. Таким образом, между нашим реальным бытием и нашим осознаванием этого бытия огромная пропасть.

В бытии мы погружены в реальность тотально, и, собственно говоря, бытие есть контакт нашей субъективности с реальностью и бесконечный процесс, потому что это бесконечная деятельность (бесконечная в смысле актуальной жизни) по овеществлению, объективации и т. д. того потока информации, который идёт как реальность на нас, поэтому бытие есть процесс, некое движение. А вот названное и сделанное не есть процесс, это есть объект, нечто фиксированное и, прежде всего, фиксированное в слове.

Слово (имеется в виду не только слово, скажем, естественного языка, а слово любого языка, то есть знак, который что-то обозначает, символ...) есть вещь, могущая существовать отдельно от обозначаемого. Это понятно, да?

Значит, мы можем оперировать обозначениями, совершенно не имея в виду ничего обозначаемого, и эта возможность нашего сознания даёт нам возможность создавать то, чего в природе не существовало. Так мы сделали цивилизацию, то есть человеческую реальность, по определению внеположенную природе как таковой, как бытию. Будучи сделанной, эта реальность принципиально не может быть тотальной. Мы можем описать её как некую систему, распределив на разные блоки и установив между этими блоками различную связь.

Чтобы синхронизировать работу отдельных элементов системы нам нужно нечто, что бесполезно с точки зрения функции, чья функция – это синхронизация, без которой система как целостность будет всё время испытывать сбои. Таким задающим генератором является в этой человеческой системе тангенциональное время, грубо говоря, часы. Если мы на мгновение представим себе, что исчезли все часы, то мы в качестве задающего генератора будем отброшены в далёкое прошлое и будем синхронизироваться по солнцу, по звёздам. Как мы знаем, первая цивилизация возникла за счёт создания астрономии – это было единственное, что могло синхронизировать деятельность различных очагов, частей, групп человеческой реальности. Потом мы это усовершенствовали, и, в конце концов, у нас задающий генератор – электронные часы минимальных размеров. Это перестало быть неким раритетом, социальным символом, знание о времени, а превратилось… Вон они, на руках висят.

Бытие не фиксировано, потому что оно процессуально, оно не фиксировано, потому что оно виртуально. Возникновение и исчезновение, которое мы называем жизнью и смертью, для реальности – способ её функционирования, и это проницаемо, потому что пространство реальности ни во что не помещено. Всё в пространстве (так мы мыслим, да?), но само пространство ни в чём, хотя существуют изысканные варианты, что это чрево Бога, например, что Бог, пожелав создать Вселенную, сжал себя, раздвинул, и вот там, в этой раздвинутости, образовалась великая пустота, в которой произошел Большой взрыв и появилась Вселенная, наша Вселенная. Но в данном случае, назвав(?), мы сделать не можем, поэтому это называется спекуляция, то есть рациональная адаптация. Незнаемое, неявленное рационально адаптируется; названное и как бы этим все-таки существующее. Опять же в словах. С этой точки зрения, действительно Бог людей – Слово; без слов – ну никак, без часов – ну никак; субъективное время не конвенционально, синхронизироваться по субъективному времени невозможно, ну и так далее, и тому подобное.

Я уже говорил о великолепной работе отца Павла Флоренского. Две правды – правда бытия и правда смысла, правда логоса. Он утверждал, в своих размышлениях он пришел к тому, что эти две правды – необходимая парность, и в то же время они нигде не пересекаются, как две параллельных прямых. Вот такая геометрия Лобачевского. Но потом появилась геометрия Римана, если я не ошибаюсь, где две параллельные все-таки пересекаются в бесконечно удаленной точке.

Человек – единственное существо, соединяющее в себе эти две правды, ибо он обладает логосом, то есть владеет словом, и в то же время, как и всё, погружен в реальность. Факт. Как же его не разрывает? Как же он это совмещает? И совмещает ли? То есть человек – уникальное явление в том смысле, что он содержит в себе самом две правды. Он не всегда их осознает, но очень часто неконтролируемо меняет аргументацию с одной правды на другую – может аргументировать словом, логосом, смыслом, а может аргументировать, вдруг ни с того ни с сего ссылаясь на бытие, на его виртуальность, процессуальность, проницаемость.

Сейчас модно, в том числе если внимательно прочесть труды очень мною уважаемого *, обещать погружение в бытие и приобретение таким путем социальной успешности. Тот самый набекрень(?), о котором я говорил в начале, очень легко прочитывается в самых изысканных словесно-логических комбинациях, которые предлагаются на рынке духовности, естественно – а как же? – «я вам(?) сейчас(?) дам(?) такое слово, важное». И каким образом увидеть, куда скособочено-то?

И если, скажем, с начала 17 века, так называемой эпохи Просвещения, все было скособочено в сторону логоса, и нам обещали, что вот-вот мы бытиё самоё прямо реально ухватим, назовем, сделаем всю ее.., и наконец-то освободимся от стихии бытия, но ничего не получилось… Хотя мечты эти существуют. Существует мечта о том (поскольку с бытием наиболее связана наша телесность во всей ее полноте), что хорошо бы вот телесность поменять на что-то сделанное.

И такие движения уже происходят: вживляют чипы, меняют органы и т.д., делают механические органы, - и все это хорошо. Одна проблема – даже в самых смелых фантазиях я не встречал – ну в очень уж смелых, может быть, – как вот сделать мозг. Вот если б можно было сделать мозг (ну, все тело и мозг), то реальность просто исчезла бы, бытие бы исчезло, осталось бы только названное. Но мозг очень трудная, очень трудная вещь, очень большой сложности, еще во многом непонятая, но вот… будем пробовать.

Будем пробовать, товарищи, – светлое будущее всеобщей сделанности не за горами!

Привыкши, что либо так, либо так, то есть живя в дихотомическом мире и постоянно его оценивая по дихотомической системе (плохо – хорошо, быстро – медленно, ну и т.д.), мы никак не можем усвоить тот факт, что может быть сразу две правды: и то – правда, и то – правда; и ни одна не лучше и не хуже другой; и ни одна ни главнее ни менее главнее. Потому что если мы объявим, что бытие главнее, то тогда логично полным ходом двигаться назад, вспять, к истокам цивилизации, когда ничего сделанного почти не было. Вот это знаменитое «назад к природе»… если его демаскировать, то это что значит? Голышом в лес, срочно отращивать шерсть. Если вперед от природы, то что это значит? Каменные джунгли – это лучшее место, экологически самое выгодное место для такого существа, как человек.

Вот недавно – результат социологического опроса: 60% населения России хотят жить в Москве. И чего их сюда так тянет?.. Ну потому, что это царство логоса, здесь он торжествует, а природы – ну, почти нет, никакой стихии. А социальные возможности … естественно, умножены. Ну действительно так, я по себе это чувствую, я тоже ж сюда перебрался.

Значит, сложность человека состоит в том, что он не может избавиться от двойственности; и какие бы изысканные психотехнологии, с древних и до наших времен, он не применял, только смерть избавляла его от двойственности. Значит, сознательное умертвление природного начала – это логика попытки все свести к логосу; сознательное лишение себя сознательности – это логика, приводящая к дикости, деградации …

Но существует различные артефакты (в том числе и такой потрясающий, как живое тело ушедшего ламы; ткань-то живая, ее исследовали и пробы брали), которые показывают, что логос имеет какую-то тропинку к бытию. И вот существует, конечно, и такая группа мыслителей, и существовала всегда, которая ищет баланс – как же, не ущемляя ни одну из правд – ни правду бытия, ни правду логоса, – прибывать в этом мире? И что будет? Интересно? ** Что будет, если мы найдем этот баланс?

Этот баланс как бы задан – это мы сами, человеки, ибо мы в себе содержим и то и другое. Но только в себе, заметьте. Еще раз повторяю на всякий случай; вы, конечно, сразу все поняли, но я повторяю. Мы содержим, как человеки, в себе эти две правды, но только в себе. Вовне этого нет. Ну, во всяком случае, мы не знаем. Нет, мы пытаемся создать идеальные существа, с помощью логоса опять же, сконструировать на уровне слов некие существа, которые тоже содержат * – одним как-то страшно, да? – которые тоже в себе содержат эти две правды. Но не получается по простой такой причине – опять мешает телесность.

Значит, если такие существа есть, они погружены в реальность; если они погружены в реальность, у них должна быть телесность, которая вот этот поток реальности превращает в некую форму; если у этих существ есть форма, то почему мы их не воспринимаем? Тогда мы создаем идеальную территорию под названием другие пространства и заселяем ее идеальными существами, таким образом, избегаем конкуренции за реальное пространство. Нас и так тут много.

То есть человеческие усилия, человеческие мысли, фантазии, воображения, то есть всё слово о слове, обращенное к слову, в течение уже тысячелетий пытается найти партнера, который находится в таком же сложном положении, но уже решил эту задачу. И вот эти, решившие задачку, нам, конечно, это всё расскажут. Либо расскажут, как избавиться от одной из правд и так стать цельными, либо расскажут, как же это все все-таки сбалансировать.

Поскольку мы с вами договорились, что мы находимся в области рационального, то, конечно, такие способы ответов на этот вопрос нам не подходят. То есть как мы-то здесь, как персонально, и подходят, но мы сейчас – «мы», некий семинар.

Поэтому попробуем подойти к этому по-другому. Попробуем в самом человеке, в его телесности и его разумности, найти нечто, что может позволить существовать одномоментно в обеих правдах. И это нечто есть. Это нечто – такое слово, которое называется целое. Если вы читали «Наедине с миром», там мы с Гришей нашли-таки отточенную формулировку: всё во всём, всё в одном, одно во всём. Вот нечто такое целое. Там в сжатом виде мы всё написали о качестве, об определенности и т.д., но все это замечательно, я даже получил за это значок… Почему Гриша не получил значок, не знаю; ну, в социуме автор должен быть один, *. Но если бы к значку дали денежную премию, я бы с Гришей поделился, конечно, но не дали.

Что мы знаем бесспорно целое, вот так, чтобы априори, как аксиома, – что целое в мире? Ну, пространство… Целая вещь? Или одно? Одно. Потому что целое все-таки состоит из некоторого количества частей, но сущность этих частей – самоё целое, то есть вне целого они не существуют. Тогда можно сказать, что пространство состоит из набора объемов, ограниченных тем или иным способом. Таким образом, из абстрактного пространства, которое ни какое, ни целое ни нецелое, просто одно, мы попадаем в конкретное пространство нашего пребывания в мире, которое мы же сами и расфасовали в различные объемы, ограниченные различными способами.

В данном случае вот объем этого зала ограничен стенами, дверями, окошками, потолком. Объем какого-нибудь, скажем, СКО, то есть системы конденсированного опыта, в нашем сознании ограничен определенным содержанием, ассоциативным или травмирующим, или, наоборот, плюс эмоция там в серединке. И вот когда переходим от одного… а мы ничего не знаем одного – вот так, априори, как данность, кроме того страха(?). Если я ошибаюсь, поправьте меня, пожалуйста. Что-нибудь мы еще знаем, в смысле, воспринимаем априори – одно? Что-нибудь у нас есть, что мы еще не представляем в качестве множества? Простое одно?

- Себя.

ИНК - Ну здрасьте!.. Даже на уровне курса средней школы мы уже знаем, что есть множество: органы, сознание, психика, эмоции, чувства, – ряд можно продолжить.

Субъект-то один.

ИНК - Субъектность, точнее говоря. Да, как бы одна, но это не простое одно, это либо структура, либо целое. А мы говорим сейчас о простом – одно. Вот Бог – был одно, а стал Троицей.

- Это же идеальная вещь.

ИНК - А какая разница? Я и про идеальное спрашиваю – одно? Что мы можем помыслить как одно? Вы думайте, а я пока напишу «пространство». Для того, чтобы что-нибудь одно мысленно перевести в целое, нам нужно представить его как состоящее из некоторого количества частей. Таким образом, идеальное одно – это…

- Ноль.

ИНК - А идеальное целое? Это минимум сколько? Три – да, нет, или. (3 инструмента *) Не зря три считается числом сознания(?) и самый интеллектуальный танец – вальс. «Раз, два, три… Раз, два, три…»

Чем же целое принципиально отличается от системы? Помните, мы цитировали Смирнова, что любое целое может быть представлено в виде системы, структуры, а не всякая система может быть представлена как целое. И это вот есть та самая гипотеза, которая положила основание методу качественных структур, отличается тем, что в качестве фактора целостности выступает ноль или точка. Как говорил Кузанский, точка – объемлющая бесконечность, центр, который везде и одновременно нигде, и т.д.

И, естественно, в человеческом мышлении это отразилось в создании самой известной системы координат – крест; точка пересечения – ноль (благодаря арабам; говорят, они изобрели это слово). Когда еще не было этого слова, индусы называли это Великая пустота, Великое ничто, которое есть основа всего, будучи ничем. Что же нам мешает сделать себяо по принципу целого или хотя бы мыслить по принципу целого? Все та же проблема. Что такое «или»? Не зря умный еврейский народ в своем юморе обыгрывает это «или» в огромном количестве анекдотов. Что такое «или»? Что такое в компьютерном языке «или»?

- Логическая операция.

ИНК - То есть некое действие. Значит, если мы возьмем все пространство, которое одно, и введем в него с помощью логоса центр – ноль, мы получим предельно абстрактное целое, нечто. Дальше мы на нем можем назвать кого угодно, что угодно и т.д., все равно у нас уже с этого момента есть целое, это целое…

Заметьте еще одно важное свойство целого – оно не имеет четко очерченных границ; никакие целое не имеет четко очерченных границ, но имеет вот этот некий узел, некую точку, как говорили древние, некий чакрам, превращающий одно в целое.

Пример я вам приводил, как во время войны на Уральский завод привезли броню для танков, и один лист брони оказался деформирован; выбросить нельзя, исправить – такого пресса нет. Позвали Кузьмича. Он говорит: «Вы мне еще молодого приставьте с кувалдой». Естественно, выбрали самого проверенного и самого грамотного молодого, он ходил за Кузьмичом. Кузьмич ходил вокруг этого листа с маленьким-маленьким молоточком, постукивал, что-то слушал, иногда мелом рисовал крестик. Так длилось три дня. Ну, естественно, три, это же уже полулегенда, хотя авторы утверждают, что это исторический факт. И на третий день он молодому говорит: «Вот по этому крестику кувалдой бабахни»...он бьет по этому месту кувалдой, и лист, как живой, снимает с себя деформацию, становится абсолютно ровным. Кузьмич получает премию в виде наркомовских ста грамм, почетную грамоту к нему, а завод может отчитаться, что вся в порядке броня ***.

Специалисты по нейрохирургии знаю, что в мозгу есть такое место, куда достаточно сделать один укол иглой, и мозг прекращает функционировать. Хотя в других местах можно выбрать достаточное количество вещества, но особых функциональных последствий для организма не будет.

Мы пробовали подойти к организмам с другой стороны, как к системе, искали задающий генератор. Дыхание зависимо от внешних факторов, биохимия зависима от внешних факторов, биоритмы мозга зависимы от внешних факторов. Независимого задающего генератора мы так и не обнаружили. Логично предположить – это же просто размышляем, - что организм целое, а не система, а если он целый, значит, есть эта самая точка.

На мысль об этой точке меня навело чтение в свое время работ Юрия Михайловича Лотмана. Так сложилось, я прочел все выпуски «Семиотики». Когда у меня появилась мысль о нулевой точке, я поехал в Тарту, встретился с Лотманом, и сказал ему, что такая вот у меня мысль. Он спросил, откуда я ее взял. Я ответил, что из его работ. Он обращается к жене и спрашивает: «Я что-нибудь такое говорил?». Вот такое было. Спасибо ему огромное. Для меня было великое счастье общаться с ним. В итоге мы пришли к выводу, что это имеет место быть, то есть так мыслить можно, что это корректно назвать эту точку точкой координатора.

Характеристики этой точки нулевые по отношению к целому. Теперь попробуем помыслить целое, состоящее из двух сложных других целых.

Реальность, про которую мы не знаем, целая ли она и можем ли мы ее помыслить. Пока мы не можем ее помыслить как целое, не введя, скажем, каких-то дополнительных моментов, не поместив в нее некий нулевой центр. Этот нулевой центр, вписывающийся в пространство реальности, это дух. Что такое дух? Ничто. Где он находится? Везде и нигде. И в то же время он делает живое живым, возьмем такую конструкцию мышления. Но мы можем подойти проще, мы можем взять еще более чистый ноль – Я. Что такое Я? Ничто, но это то, что делает каждого из нас, позволяет каждому из нас воспринимать себя как целое, выделенное из такого-то. Но четких границ это целое не имеет, но если мы целое, о центры у нас Я. Что такое Я? Ничего. Я есть, Я нет, Я или. Само по себе слово Я ничего не обозначает, мы им пользуемся для обозначения своей субъектности, но оно само по себе к этому не привязано.

А дальше классический ход – мы помещаем Я в точку координатора реальности и мы уже можем мыслить о реальности как о целом, частью которого являемся, но и она сама, благодаря этой простой мыслительной операции, становится частью нас, ибо сущность части в целом - это и есть самое целое. Значит, из того, что мы называем субъект и реальность, мы можем сделать одно целое, переведя эти два мыслительных объекта в одно Я, заменив сложно составную систему под названием субъект простым утверждением Я.

Тогда мы получаем некое целое, в точке координатора которого по содержанию, по качеству это Я, не имеющее четко очерченной длины, и это уже есть не реальность и не субъект, это есть пространство присутствия, как говорили древние. То есть, если вы совместите на уровне Логоса мысли, слова, нуль как центр реальности, воображаемую, естественно, точку, без содержания, с нулевой точкой субъекта, а она звучит так – Я, нуль, я никто и зовут меня никак, то появляется некое целое, частью которого является реальность и субъект. Вот древние назвали это пространством присутствия, а само переживание этого события просветлением.

Почему? Потому что это целое обладает такими качествами, как процессуальность, виртуальность и проницаемость.

Для того, чтобы это оживить в нашем сознании, чтобы можно было это переживать, а не только мыслить, чтобы можно было сопереживать, чтобы можно было поместить туда интересность в это целое пространство присутствия, условно говоря, мы туда помещаем еще и такой ноль, как дух. И мы получаем пространство божественного присутствия, если пользоваться языком древних В современном языке можно сказать, что это пространство, в котором время разворачивает знания. Или возьмем язык большого целого, с которого мы начали, пространство, имеющее своими частями вечность, бесконечность, и энергию, как возможность воплощенности.

Теперь возьмем очень известное высказывание Христа: «Я есть истина и путь». Или другое известное высказывание суффийского мудреца, которого за это четвертовали. Он вышел на площадь и сказал: «Я - Бог». У него не было мании величия. Они говорили о Я. Возьмем одну из восточных практик: бесконечная медитация с задаванием одного единственного вопроса: кто я? кто я? кто я? кто я? Другая практика: я не это, я не это, я не это. Что остается в остатке? Погибнуть. Таким образом, говоря современным языком, в этой ситуации Я – это метка на потоке реальности. Как угодно можно назвать теперь дополнительными словами, но суть состоит в том, что наш субъект анализа мы можем предельно помыслить как целое, соединенное, которое соединяет мою субъектность и реальность, как таковую, как Я в качестве метки на потоке реальности.

А зачем нам это все?

Если вы еще помните, мы начали с того, как же жить с двумя правдами. Если мы в состоянии так мыслить и так организовать пространство своего сознания, то оно максимально уподобляется потоку реальности, который оформляет наша субъективность, то есть возникает возможность практически реализовать постулат «Познай себя как часть Мира и Мир как часть себя».

И, соответственно, осуществить на основании этого резонанс между субъективной и объективной реальностью, между правдой бытия и правдой смысла. Так размышляя мы можем рационально, без привлечения каких-то сказочностей, обосновать возможность резонансных отношений, то есть возможность перевести Логос в режим процессуальности, виртуальности и проницаемости без потери формы.

Как мы знаем по определению целого, целое не равно сумме частей, его составляющих, то есть в наше распоряжение в случае удачи поступает ресурс целого, то самое неравно. В социально сделанной реальности нет этого ресурса. Потому сделанная социальная реальность потребляет ресурсы индивида и вознаграждает его так или иначе.

Но если мы в состоянии мыслить категориями целого, можно установить действительные, то есть объективизируемые резонансные отношения между нашей субъектностью и реальностью как таковой. Мы начали с вами с того, что наша субъектность получает в каждое мгновение в тысячи раз больше информации, чем обрабатывает наше сознание. Как же оперировать целым, как на основе этого мыслить, применять мышление как способ решения умственных задач, то есть перейти от осознавания к решению задач? Как мыслить нечеткими множествами? Только с опорой на нулевую точку. Как включить объемное мышление, темой которого мы сегодня заканчиваем?

Для этого в нашем сознании существует такое место, которое называется переживание. Вы уже знаете, что переживание это часть деятельности сознательного, эмоции - это реакция на ситуацию, чувства – это производные от системы отношений, а переживания – это деятельность сознания. Так вот, переживания, эта форма деятельности сознания, эта часть нашего сознания дает нам возможность решать задачки, оперируя нечеткими множествами. И у нас может очень сильно развиться интуиция, потому что переживания использует бессознательную или, как сейчас можно называть по-рабочему, базовую память. Она фиксирует каким-то, неизвестным пока образом, все касание нашей субъектности к реальности, весь объем этого касания, не вычленяя из него узкий коридор возможного.

Переживания в состоянии использовать базовую память, то есть то, что является предельно сложным внутренним миром. Ну а куда уж сложнее-то? Это с одной стороны, а с другой стороны, воспринимать поток реальности в режиме On-line, то есть это предельно сложный внешний мир. Порождается то, что называется предельное творческое переживание, а в древних текстах просто просветление: «Нет разума для несобранного, и нет для несобранного творческой мысли. Для не имеющего творческой мысли нет Мира, а для не имеющегося Мира откуда быть счастью?» Это не очень качественный перевод, но все-таки на том фоне, который мы сегодня создали, мы его можем воспринять более глубоко. Бхагават Гита, между прочим, очень старинный источник: «Несобранное – это, значит, нецелое, нет переживания целого, а есть умозрение». Это моя вольная интерпретация: «Для не имеющего разума нет Мира». Это естественно, что нецелое не может помыслить о целом. Для не имеющего Мира нет творческой мысли, нет переживания тотального, а для не имеющего тотального переживания, откуда быть счастью? Есть только желания и, как учил нас Будда. Желания порождают страдания: либо страдания по поводу нереализуемости желаний, либо по поводу того, что желание реализовалось и тут же исчезло.

Резюме.

Объемное мышление - это оперирование нечеткими множествами, представленными в сознании в форме целого, используя ту часть сознания, которая есть переживания. Ибо переживания – единственная часть сознания, могущая работать с большой базовой памятью и могущая соединить информационный материал базовой памяти с нашим контактом с потоком реальности в режиме постоянного соединения (подключения). Вот это и будет объемное мышление. Заманчивая штука.

Теперь по поводу «понял - не понял». В последнее время много умозрительных спекуляций вокруг этого. Что такое понял?

Напоминаю свою позицию по этому поводу. В большинстве случаев, когда человек говорит, что он понял, это значит, он объяснил новое с имеющимся старым, то есть приспособил новое понятие в себе и успокоился: «Я понял».

Существует другая активная позиция. Понял – это значит себя перестроил в соответствии с новым понятием, то есть переструктурировался, в пределе трансформировался. На другом языке - преобразился.

Есть вещи, не предназначенные для понимания, их невозможно приспособить к себе навечно, но себя к ним притянуть, трансформировать возможно. Когда человек говорит, что он не понял, - это шанс на преображение.

Когда человек говорит, что он понял, - шансов уже нет. Пауза между услышал, узнал и понял, освоил, умею пользоваться – вот эта пауза и называется «не понимаю». Действовать, делать усилия в условиях непонимания по-другому называется «стоять лицом к неизвестному», то есть быть в потоке лицом к источнику, не задерживая его собой, то есть они либо тебя обтекает, либо сквозь тебя протекает. На другом языке это означает быть проницаемым для света, и на третьем языке это означает стать потоком.

Как вы понимаете, ни социального закала, ни спроса, ни, тем более, социального давления на таких существ нет: либо это тебе, либо это не нужно никому. Когда человек пытается себя и окружающих замотивировать тем, что это нужно человечеству, просто без этого человек никак не сходит в туалет очередной раз, это, конечно, мотивирующая иллюзия. А эта мотивирующая иллюзия чревата тем, что вместо «Я – Бог» появится «Иисус - Бог», «Ваня – Бог», «Дуня – Бог», «Аллах – Бог» и так далее, то есть мания величия, что к процессуальному, виртуальному и проницаемому имеет прямо противоположное значение: фиксированного, ухваченного, удержанного и так далее.

Итак, некое дополнение к заключению о практике.

Как вы знаете, существует в большинстве, то есть, я не знаю, в большинстве ли, но в тех традициях, которые я воспринимаю как живые, правило двух опять правд: постижения и преображения. Невозможно преображение постижения, невозможно постижение без преображения, то есть постижение есть обоснование практики, практика и ее реализация есть обоснование постижения.

Практика относится к сфере бытия, если это действительно практика, а не тренировка или дрессировка – замечательное действие, кстати: и медведи на велосипедах катаются, и даже на мотоциклах.

Практика есть взаимодействие с пространством потока реальности до предельного результата.

Который, кстати говоря, везде сходится, во всех известных мне источниках проницаемости, то есть вплоть до того момента, когда ты в состоянии, не отбрасывая тенью, пропускать сквозь себя поток реальности. Прежде всего, это связано с наработкой пространственных взаимодействий.

Что такое пространственные взаимодействия?

На разных языках это по-разному называется. Скажем, мне очень нравится то, что предложил Олег Георгиевич Бахтияров – деконцентрация. Распределенное внимание – есть такое понятие, потом, восприятие пространства присутствия, помещение себя в пространстве на уровне телесности. Той самой телесности, которая и оформляет наш контакт, наше соприкосновение с реальностью в некое действие, то есть процессуальность. И так далее...

Один раз я видел то, что меня действительно ошарашило. При мне человек подошел к кирпичной стене, ввел руку вот до этого места в стену и вынул руку. У меня нет никакой объяснительной системы, то есть я могу придумать: облачко, облачко и так далее. Но это меня действительно ошарашило. Я много чего видел объективированного, но то, что ошарашило, я видел два раза. Вот этот случай и случай, когда человек непонятным мне образом переместился в пространстве. Надо мной все смеялись, а я, понимая всю смехотворность своих усилий, все-таки искал хитрость в этом все. Дал себе побыть полным неучем... потому что был ошарашен. Вместе шли в определенную точку, возвращаюсь без него, единственный путь был, а он уже там, причем он был инвалидом, хромал. Тогда я понял, что имел в виду Иисус. Когда его просили что-нибудь продемонстрировать, он отвечал: «Толку-то что, вы боитесь и не уверуете». Мне не было страшно, но у меня был полный ноль в голове, я тогда узнал, что такое ноль. Ну, просто ноль: ни слов, ни чувств, ни мыслей, ни эмоций, ничего. Я смотрел как баран на новые ворота.

Практика несет в себе один из серьезных соблазнов, если она отрывается от постижения, так же как постижение несет в себе соблазн, если оно отрывается от практики. Тут, опять же, встает проблема двух правд. Людям кажется, что постижение вещь необязательная, поскольку все равно непонятная, что достаточно практики и все произойдет. Что-нибудь, конечно, произойдет, но что?

Многие из вас, наверное, знают некоторое количество историй о том, что бывает со спортсменами в большом спорте после окончания спортивной карьеры. Ну, так и здесь: куда исчезают смелый духовные искатели и экспериментаторы после тридцати пяти лет? Тридцать пять лет работая с людьми и стараясь это делать осмысленно, я пришел к выводу, что в основе практики должно лежать несколько простых принципов. Простых - в смысле с возможностью объективизации.

Первый принцип – это пространственность, то есть нужно дать человеку возможность научиться дифференцировать свои пространственные ощущения, то есть создать систему ориентации ниже порога обычного восприятия, вывести в оперативную часть сознания вот эту информацию.

Второй принцип – дать человеку возможность дифференцированно управлять энергетическими ощущениями, управлять и воспринимать.

И все.

Вся моя практика и изучение различных источник, методик, общения с различными инструкторами, тренерами показала мне, что если в методике есть элемент пространственности, она обязательно работает, то есть объективизируется в определенные результаты деятельности. Если такого элемента нет, методика не работает по отношению к заявленным целям. Она дает какие-то результаты, но они никакого отношения к заявленной цели не имеют. Во-вторых, если человек в состоянии дифференцированно воспринимать и управлять энергетическими ощущениями, переживаниями, чувствами, нет, на самом деле ощущениями, то такая методика тоже работает.

Здесь встает вопрос техники безопасности. Техника безопасности заключает в себя один единственный пункт – двигаться по принципу улитки, ничего не пропуская.

Я проиллюстрирую это одним примером. Есть такая документальная съемка – улитка переползающая через лезвие бритвы. Вот это студенистое тело, вместе со своей ножкой переползает через лезвие бритвы и не обрезается при этом.

Опять же, моя тридцатипятилетняя практика наблюдения, изучения и так далее показывает, что если человек пытается превратить эту практику в спорт: выше, дальше, быстрее, особенно быстрее, то это чревато различными психосоматическими отрицательными последствиями. Последнее условие было заявлено в начале – все это должно сопровождаться постижением, то есть освоением языка, соответствующего новому этапу практики.

И самое последнее, не совсем уже рациональное, скорее, эмоционально-чувственное. Пожертвуем точностью ради глубины, перейдем от научного языка к художественному языку. В каждом из нас живет некое существо, чаще всего очень юное, то, что древние называли душой, то, что можно называть сущностью, то, что можно назвать ребенком, ангелом, как угодно. Это существо – та часть нас, которая развивалась в начале исключительно за счет переживания, то есть ее взаимоотношения между внутренним субъективным и внешним объективным с реальностью строились на языке переживаний. В определенный момент времени это существо было заблокировано в процессе социализации для того, что перейти на язык слов как таковых, то есть для того, чтобы просто стать социально адаптированной личностью. Это существо как плод в утробе матери все воспринимает, реагирует, в нашей субъективности этот так и осталось плодом. Древние называли это существо бессмертной душой, понимая, что что-то такое есть – и это живое, оформленное, - но почему-то запертое внутри чаще всего.

Вот этому существу часто бывает очень больно. Каждый из нас носит в своем чреве, в пространстве своей субъективности вот это существо. Оно абсолютно не приспособлено к тому образу жизни, который мы с вами ведем. Оно и делает нас в определенные моменты разочарованными идеалистами. Мы когда слышим, воспринимаем как-то все это вокруг такое безобразие, такое дерьмо. В этом дерьме такая чистота вынуждена пребывать, что невольно через всякие сложные механизмы так называемого бессознательного время от времени возникают такие идеи, мысли, образы о том, как бы это все преодолеть. В силу личных особенностей, индивидуальных особенностей, как угодно это назовите, меня эта тема всегда очень волновала. Я о ней, собственно говоря, особенно никогда и не говорил так откровенно. Она волновала меня потому, что я так устроен, я под призывом всяких этих... я хоть и художественный человек, но когда я мыслю, мне интересней ощутить это воплощенным.

Я думал над тем, как же решить эту проблему, возможно ли это, возможно ли дать этому существу жизнь, как это сделать, каким образом, если мир, в котором мы пребываем, вот эта самая реальность человеческая, сделанная пока что еще очень и очень далеко. Можно ли найти путь к решению этого? Можно. Так с казал я себе тридцать лет спустя. Нужно построить, сделать для этого существа мир во внутренней своей реальности – это и будет священная земля, это и будет святое место вашей единичной субъективности. В этом построенном вами для этого существа мире оно сможет жить и отблагодарить вас, дав вам определенную помощь для действий во внешнем мире, но этот мир надо построить, он не возникнет сам собой. Для этого не достаточно фантазии, умаления и умиления и так далее. Это очень трудная, но и радостная работа.

Строить, конечно, надо, слушая это существо, потому что ему это надо, а не так, как вам кажется. А для этого вам нужно установить с ним контакт, не для того, чтобы жалеть и утешать, а для того, чтобы слышать и строить для него этот мир – мир святого, для вас святого. Поэтому:

«Молчи, скрывайся и таи

Чувства и мечты свои.

Пускай в священной глубине

Встают и захотят оне

Безмолвно, как звезды в ночи.

Любуйся ими и молчи!»

Вот если такое место, такой мир вы сумеете внутри для этого существа построить, то вы будете всегда иметь опору внутреннюю.

Не зря древние говорили: «Храм божий внутри тебя». Святое место не предназначено для того, чтобы его посещали другие, оно принадлежит тебе и этому существу в тебе. Это тоже ты, это твоя сокровенность. Если вы создадите такой мир, эта сокровенность во многом поможет вам пребывать в этом мире, не теряя активности воплощения.

Засим позвольте откланяться, искренне ваш Игорь.

***

Вопросы.

- Я готов. С чего начинать строить?

Игорь. С того, чтобы встретиться, пообщаться, что скажет, слышать надо его и делать так, как ему надо. Свой храм ни с кем не поделишь.

- Чем больше возраст, тем шансов меньше?

Игорь. По поводу возраста я вам скажу, что задающий генератор, в том числе, время, не имеет отношения к реальному, то есть субъективному. Есть замечательный анекдот «Надпись на могильном камне»: родился в 1900 году, умер в 1983 году, жил три года. А может быть, ведь и иначе: родился в 1900 году, умер в 1983 году, жил восемьсот тридцать лет.

- Значит это идет с меньшей скоростью изношенности?

Игорь. Все зависит от интенсивности проживания, то есть насколько резонирует ваш внутренний человек с вами, внешним человеком. Вот этот баланс, как мы говорили, внутреннего и внешнего определяет интенсивность проживания. Это, во-первых, во-вторых, насколько вы засуггестированы(?) * генератором в виде конвенционального времени. Шанс не зависит от этого показателя, это просто означает, что шансы такие-то.

- Как отличить переживания от умозрений?

Игорь. Переживания – это субъективная истина, его не надо отличать, оно не нуждается в этом. Если это переживание, то ты подсекаешь его. Я рассказывал это. Рыбалка – ловят рыбу на тонкую, обычную удочку. На воде рябь, умозрение занято: клюет, не клюет или это волна, или это ветер, клюет, не клюет. А когда клюет, рыбак подсекает рыбу. Научитесь верить себе, это поначалу очень рискованно. Пробуйте. Вы научитесь отличать только рискуя. Кто не рискует, то, известно, не пьет шампанского. Надо ввести в свою жизнь сначала постижение (осознавание), а потом и преображение как момент истины, сокращенно - импульс. Это всегда сложно поначалу. Я помню как я начинал в свое время. Я лично даже на дыбки вставал: «А где гарантии?» Главное для персоны - предсказуемость, гарантия. Нет никакой гарантии. Хочешь - делай, хочешь нет. Не сделал – ушел. Момент истины, поэтому и называется моментом.

Переживания нельзя нести в спорт, оно тотально, оно есть. Это как с любовью: пока ты думаешь «люблю - не люблю», значит, не любишь. Когда любишь, уже не думаешь об этом: люблю или не люблю, а думаешь уже о следующем: любит ли она. А вдруг я люблю, а она не любит?

Это из области адаптивных механизмов психики. Человек самое адаптирующееся существо. Возможности адаптации не сравнимы, поэтому, как вид, человечество вытеснило другие виды. А если оно вытеснило, то начало защищаться от всех других видов живого, потому что возможности адаптации намного превосходят возможности... не специфической какой-нибудь адаптации, есть живые существа - прохладность, стойкость, устойчивость, - а именно комплекс адаптивных возможностей. 35 лет работая с людьми, я потрясаюсь, как человек может изобразить интерес к духовности, какие выдающиеся актерские достижения я наблюдал при этом. Причем, бессознательно.

- Есть какие-то взгляды, которые в данный период принципиально изменились?

ИНК. Принципиально изменилась исходная позиция. Когда я начинал работать, я верил в то, что можно объяснить и человек поймет. Теперь я в это не верю. Потому что я знаю, что адаптивные возможности, о которых я только что говорил… поэтому я верю в терпение. Я, как мне кажется, постиг содержание притчи о сеятеле. Ты сей. Что-нибудь с этим произойдет. Что-то прорастет, что-то птички склюют, что-то сгниет, в пыль втопчется – это неважно. Если ты сеятель, то сей. Если ты жнец, тогда важно только то, что выросло. Но я не жнец, я сеятель. Это такой, полушутливый ответ. А если серьезно, что принципиально изменилось? Да ничего. Потому что у меня все началось с того, что между человеком как событием во Вселенной и жизнью, которую мы все живем, есть на сегодняшний день пока что колоссальная разница. Я в этом только утвердился.

И в какой-то момент я понял, что если я не научусь отделять человека от жизни, которую он живет – вынужден жить, жить надо, - то тогда я ничего так и не пойму толком. Я все равно буду в той или иной степени – более тонко или более грубо – в роли группенфюрера. И пример у меня был хороший: Иисус, который увидел будущих апостолов вот в таких мужиках. Даже в налоговой инспекции! Как он это сделал? - задумался я. Как он мог это увидеть? И понял: он видел человека как потенцию отдельно и человека, живущего жизнью, которая ему дана, отдельно. Он мог это разъединить.

Изменений принципиальных нет. Я как-то более дифференцированно воспринимаю тексты, практики, учения – предложения, которые есть в человеческой культуре и на базаре. По-существу, все, что написано в «Наедине с миром», так и осталось. Я иногда беру, перечитываю: «Елки-палки, сколько лет я одно и тоже говорил?» Значит, не изменилось.

- У вас по одной из книг понятно, что с точки зрения мотивации вы в меньшей степени стали мотивировать.

ИНК - Ничего себе «в меньшей степени»! Я как был влюблен в эту традицию, так и до сих пор влюблен. Единственно, что мое постижение других – я никогда не стоял на позиции, что наша традиция самая традиционная, потому что я за что люблю больше всего? Потому что можно встать и уйти, можно выйти из под закона. Сколько угодно раз. У меня есть знакомые, которые трижды это проделывали. Вот такого я не встречал в других традициях. Нет идеи измены, предательства, вероотступничества. И это сразу дает большое ощущение невынужденности. Я уже не говорю о клятвах на крови и прочей ерунде. Это раз.

Второе, штучность. Тех, кто всерьез соблюдает принципы достижения преображения в рамках пути, они абсолютно непохожи друг на друга. Да, они, как всякий человек, личность, соревнуются между собой, конкурируют, иногда даже пытаются дискредитировать друг друга, но это автомат, это механизмы. Но они все разные. Они сохраняют необщее выражение. И этим тоже не многие традиции могут похвастаться.

- Это не связано в том числе с тем, что идя по определенному пути с какого-то момента возвратиться невозможно?

ИНК - Возвратиться невозможно? Знаете, если родился, то уже возвратиться в матку невозможно. Это факт. Если ты узнал что-то, не знать этого.. уже. Можно забыть. Но это не значит, что ты не знаешь. Ты просто забыл, а в базовой памяти ты уже знаешь. На этом построено очень много методов управления поведением людей, на том, что они забыли и думают, что они не знают.

Единственное, что кардинально изменилось, что последние 6 лет я перешел от прямого призыва к преображению тех, кто хочет, к тому, чтобы сначала стать грамотным пользователем того, что дано. Это, пожалуй, принципиально.

Разные уважаемые люди часто мне говорят: «Вот, у вас такая жесткая иерархия! Бам-бам – не бам-бам, мюриды». Вы сначала почитайте, что такое мюриды, - говорю я. Или что такое жесткие традиции. Воспоминания ламы, как его в детстве отправляли в монастырь и т.д. Мы живем в таком мире, в котором существование жестких путей невозможно, потому что оно чревато сектами. То есть нарушением принципа гуманизма и штучности, что самое главное.

Поэтому самое большое испытание, самое тяжелое испытание в нашей традиции, это испытание добром. Один человек в результате этого испытывает чувство благодарности и не стесняется в своей благодарности. А другой человек пытается сесть тебе на шею и не стесняется. Очень хорошая система. Испытание добром – самое тяжелое, что есть, на самом деле. И это хорошо.

А иерархия квалификации – она легко объективизирует результат деятельности. Она не имеет отношения к внутренним процессам. Прямого отношения. У нас я знаю людей, которых я воспринимаю как внутренне причастных к этой традиции, но при этом социально абсолютно неуспешных. От этого они не становятся менее духовными. Отнюдь. Другой вопрос, что если у них есть претензии какие-то, то возникают, соответственно, претензии к их квалификации. Если ты не можешь этого сделать, не умеешь, не научился или не хочешь учиться делать, то тогда какие претензии к внешнему результату.

Вопрос отношений со своей личностью, той частью себя, которая ориентирована на внешний мир и на социальные достижения, это вопрос, который каждый решает сам. Это не вопрос традиции.

- Скажите, со смертью Мирзабая какая-то часть профессиональной квалификации, наверное, потеряна?

ИНК - Мирзабай принадлежал совершенно к другой традиции. Это традиция почти не воплощена. По разным источникам осталось после ухода Мерзабая четыре или три человека. Живых носителя. Сам Мирзабай всегда говорил, что старые пути закрываются. Я, получив разрешение от своей традиции, учился у Мирзабая. Чем-то научился. Но я никогда и он никогда не смешивали факт моей учебы с фактом принадлежности к традиции. Он с самого начала сказал: «Вот, Игорь у своего бога спрашивает, можно ли у меня учиться?» Так что с его уходом те, кто ищет такого контакта, им стало трудней. Так сложилось, что в течение двух лет ушли Мерзабай, отец Василий, Тукум (это буддийский настоятель), которые мне в эти шесть лет очень помогали. Для меня загадка – причина, почему они мне помогали. Но они все ушли за эти два последних года. Как сказал на прощание Тукум: «Игорь, ты остаешься один». Имеется в виду, в таком качестве.

Последний раз, когда я виделся с Мирзабаем, он мне сказал: «Все, пути закончились». Я говорю: «А труба?!», - детским голом воскликнул я. И он, зная, о чем я говорю, засмеялся. Я понял, что это вот то, что он с радостью мне передал бы. Но это невозможно в рамках того образа жизни, который я веду. Я должен искать свой вариант этого действа. Еще вопросы?

- У вас количество вопросов увеличивается?

ИНК - В пространстве или вслух? Вслух вы сами слышите каждый раз сколько вопросов. А в пространстве… я не думаю, что их количество увеличилось, потому что если говорить на метауровне, на уровне метаязыка и металогики, их не так много, базовых вопросов. И базовых ответов, соответственно. Поэтому когда-то у меня был такой урок в общении с Мирзабаем: я превзошел своего мастера. Он знал четыре вопроса, а я шесть. Символом, как бы. Количество базовых вопросов, на которые ты ищешь ответы. Но это не может быть публично. Это ты ищешь ответы. А для этого ты можешь использовать и другого человека, ситуации и все, что угодно. Но ответы ищешь ты. Или не ищешь – это твое дело.

Хорошо, все, спасибо. Следующая встреча у нас будет как договорились. Тогда мы на следующую встречу попробуем найти ту тему, вокруг которой мы будем двигаться дальше, потому что тему объемного мышления мы как тему размышлений исчерпали. Думайте, предлагайте, используя объемное мышление.

Поиск по сайту: