ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Феноменологическая социология возникает в 60-70-е гг. нынешнего столетия на базе получившей в начале века распространение феноменологической философии. Основателем последней принято считать немецкого ученого Э. Гуссерля (1859-1938), философско-теоретические положения которого и легли в основание феноменологической социологии. Поэтому анализ феноменологической социологии органически сопряжен с уяснением учения Э. Гуссерля.

Главной задачей, которую предстоит решить ученому-философу, считал Гуссерль, является происхождение человеческого знания. Другими словами, ученый должен прежде всего ответить на вопрос: откуда, каким образом люди приобретают знания о мире. При ответе на этот фундаментальный вопрос, продолжает свои рассуждения Э. Гуссерль, необходимо избавиться от всевозможных искажений, порождаемых предвзятым мнением, существующими научными теориями, историческими наслоениями и культурной трансформацией. В целом совокупность приемов «освобождения знания», выявление его некоего чистого ядра, истины, по Гуссерлю, «естественного отношения» к миру в феноменологической философии называется «феноменологической редукцией», или «эпохе» ("эпоше"), В действительности такой подход означает свойственный субъективно-идеалистической филосо-
[90]
фии взгляд на знание не как отражение реальности, а ее конструирование. Знание, восприятие, опыт, считают Гуссерль и его единомышленники, — не что иное, как субъективно созданная конструкция, в форме которой предстает перед человеком действительность.

Второе важное положение Гуссерля связано с учением о «жизненном мире». Феноменологическая редукция — этот своеобразный ход человеческой мысли в «обратном направлении» от научного знания к «естественным», донаучным, исходным значениям заканчивается человеческими представлениями, для которых характерны интуитивная достоверность, «анонимная» субъективность, целостность, не имеющая, однако, четкого строения, неопределенная по структуре. В совокупности такого рода знания, представления и образуют «жизненный мир». Он органично включается в человеческую практику, в поведение и деятельность людей.

И если первое положение связано в большей мере с гносеологией, то второе — с социальной жизнью. Именно оно становится исходным в феноменологической социологии. Ибо обращение к «жизненному миру» есть не что иное, как обращение к «глубинной» социальной реальности, которая неподвластна научному познанию. В отношении к ней можно говорить только о «понимании».

Понимающая социология, возникновение которой связано с именем австро-американского философа и социолога А. ШЮЦА (Шютца) (1899—1959), развилась из этих положений Гуссерля.

Шюц считал, что проблема «понимания» была поставлена М. Вебером хотя в принципе и правильно, однако нечетко, в общих чертах. К правильному и более конкретному решению поставленной Вебером проблемы более близко подошел Гуссерль, учитель Шюца, и именно в учении о «жизненном мире», постигаемом не столько научными методами, сколько субъективным конструированием, непременными элементами которого, т.е, самого «жизненного мира», является «переживание субъектом действительности».

Свою «понимающую социологию» Шюц противопоставляет «традиционной социологии». Последняя исходит из предположения, что общество — это реальность, доступная рефлексии (познанию). «Традиционная» социология не ставит вопроса: как возможно общество? «Понимающая социология» делает этот ве-
[91]
прос центральным в своем исследовании социальной жизни. Смысл рассуждений Шюца при этом примерно следующий.

Обозначенный Гуссерлем «жизненный мир» есть на самом деле переживаемый субъектом поток явлений. Не все переживаемые субъектом явления имеют для него «значение», не все они осмыслены, отрефлексированы. Осмысляются в гуссерлианской интерпретации, т.е, понимаются, главным образом прошлые явления, вошедшие уже в субъективный опыт, но не настоящие, не актуальные. Кроме того, само «осмысление» («понимание») проходит две ступени: низшую и высшую. На низшем уровне происходит возникновение значимых элементов опыта, на более высоком уровне образуются устойчивые конфигурации значений, основой которых выступают интенциональные акты. Конституирование значений в «понимающей социологии» Шюца является весьма существенным моментом.

Другим существенным моментом выступает учение об интерсубъективности жизненного мира. Суть этого учения состоит в том, что объективность социальной действительности — особого рода, отличная от объективности природы, и именно — рождающаяся в отношении «Я» к другому «Я». Причем само это отношение определено опять-таки сознанием («переживанием») «Я». То есть другое «Я» — не что иное, как «переживание», «осознание» «Я» другого «Я».

Третьим важным моментом «понимающей социологии» Шюца является учение об «интенциональности» понимающего действия. Ученый пишет, в частности: всякое понимание направлено на то, что имеет значение. Такая направленность «понимания», в более широком плане и действий субъекта, и означает интенциональность. Само «понимающее действие» Шюц подразделяет на два вида: один — не имеющий своей целью коммуникацию и другой — совершаемый с целью коммуникации. Примером первого может служить «рубка дерева». Скажем, я наблюдаю за другим субъектом, занятым заготовкой дров. Примером второго является «беседа» между двумя субъектами: «Я» и «другим Я». Истинное понимание смысла действий субъекта, по Шюцу, заключается в осознании субъективных значений действий для этого «другого Я».

Наряду с этим типом понимания, — «истинным пониманием», существуют еще два других типа: понимание как самоинтерпретация и понимание типизирующее. Одно (понимание как самоин-
[92]
терпретация) означает интерпретацию собственных переживаний в терминах собственного контекста значений. Иными словами, субъект переносит как бы собственный опыт на поведение и действия другого субъекта, отождествляет последнего со своим «Я». Другое понимание — осуществляется либо в форме «обыденной типизации», либо в форме «научной типизации». Схема здесь, однако, одна: подведение «понимания» под системы либо принятых в массе, в обыденной жизни, категорий, либо — под системы научных понятий.

Итак, в основе социального действия лежит понимание. Более того, по Шюцу, действие и понимание — одно и то же. Понимание — форма субъективной (человеческой) активности. То же относится и к объяснению. "Жизненный мир" — это мир смыслов, а смыслы создаются людьми. Соответственно, социальный порядок есть не что иное как система смыслов. Люди живут и действуют на основе "естественной установки", что мир каждого есть вместе с тем мир другого (принцип интерсубъективности жизненного мира). На этом принципе и зиждется типизация — создание общих для всех смысловых связей, а также идеализация — подразумеваемые "и-так-далее" и "я-могу-это-снова" (формулы Гуссерля).

Различая социальное действие и поступок (социальное действие есть процесс, в котором нечто осуществляется, а поступок является результатом этого процесса), Шюц описывает темпоральную и смысловую структуру социального действия, основываясь на двух видах субъективной мотивировки. Так, есть два наиболее общих мотива: "для-того-чтобы" и"потому-что". Первый направлен в будущее, второй — в прошлое. Таким образом создается социальная целостность, "непрерывность".

Возвращаясь к центральной идее понимающей социологии об интерсубъективности жизненного мира, мы в связи со сказанным выше должны теперь обратить внимание на то, что Шюц сформулировал два важных условия названной интерсубъективности, которые нашли выражение в понятии "идеализации". Во-первых, по мнению Шюца, имеет место совершенно необходимая "идеализация взаимозаменяемости точек зрения". И, во-вторых, "идеализация совпадения систем релевантностей". В первом случае предполагается, что каждый воспринимает вещи, как и другой. Во втором случае предполагается, что люди судят о вещах на основе одинаковых критериев. Оба случая интегрируются Шюцем в общий "тезис
[93]
о взаимозаменяемости перспектив". Этот тезис и лежит в основе всех социальных действий и понимания.

Этнометодология — школа, возникшая в рамках феноменологической социологии в 70-е гг. текущего столетия в США. Ее основателем принято считать американского ученого Г. ГАРФИНКЕЛЯ (г.р. 1917). Сам термин «этнометодология» введен в научный оборот Гарфинкелем по аналогии с термином «этнонаука», которым обозначаются в культурной антропологии методы и формы примитивного ненаучного познания социальной действительности: магия, шаманство, спиритизм и пр. Этнометодология, по замыслу Гарфинкеля, должна противостоять «этнонауке» как совокупность научных приемов и методов познания общества. При этом Гарфинкель исходит из основного постулата: социальная жизнь необходимо заключает в себе момент рациональности.

В рассуждениях Гарфинкеля центральными понятиями являются «фоновые ожидания» и «рефлексивность». Первое понятие — «фоновые ожидания» — означает представления социального субъекта в форме «правил» действия (поведения, понимания, объяснения и т.д.). По Гарфинкелю, субъекты творят социальную действительность по принятым правилам (стандартам, образцам), однако сами эти правила суть социальные «произведения». Таким образом, социальная действительность создает и воссоздает самое себя, рождается все из тех же субъективных актов. Рефлексивность, второе понятие в учении Гарфинкеля, означает возникновение социальных структур в ходе их субъективной интерпретации.

Особенностью этнометодологического подхода к обществу является отождествление социального взаимодействия с речевой коммуникацией и при этом не со смысловой информацией, а с синтаксической, с «правилами говорениям. Гарфинкель призывает ученых-социологов изучать не то, что сказано, а то, как сказано. Социальное, по Гарфинкелю, становится вообще возможным исключительно благодаря тому, что коммуникация субъектов осуществляется по некоторым правилам, точнее, «правилам говорения». В обычном «разговоре» субъектов при этом имеют место следующие моменты:

1. В разговоре непременно присутствуют элементы взаимного понимания, хотя обсуждаемые проблемы и не упоминаются.

2. Понимание устанавливается не только на основе сказанного, но и на основе невысказанного.
[94]
3. В ряде случаев понимание устанавливается не вследствие строгости употребления понятий и терминов, а всего лишь в результате временной последовательности речи.

4. Понимание достигается очень часто в результате не актуального разъяснения, а заранее известного, т.е, некоей «подлежащей модели» понимания.

5. Понимание основано в известной мере на наличной интерпретации и актуальной схеме выражения мысли.

6. В понимании непременно заключено ожидание соответствующей реакции партнеров, которая, в свою очередь, проясняет смысл речи, позиции субъектов, оценки и т.д.

Для этнометодологии как особого раздела феноменологической социологии характерно сведение социальной коммуникации к организации речевых актов и взаимопониманию субъектов — участников «разговора». Сама же социальная реальность, согласно рассуждениям Гарфинкеля и его единомышленников, «конструируется» в процессе речевой коммуникации.

Обращает на себя внимание при этом разделение семантики речи на «индексные» и «объективные суждения». Первые определяются обстановкой, контекстом, особенностями коммуникантов. Вторые не зависят от конкретного речевого поведения, отличаются достаточной устойчивостью. Посредством «объективных выражений» преодолевается неопределенность и уникальность «индексных выражений». Наука в данном случае и выполняет роль объективации и онтологизации повседневного общения, освобождения коммуникации от «субъективности».

Экзистенциальная социология — достаточно самостоятельное учение, которое можно рассматривать в рамках феноменологической социологии, поскольку социальная реальность объявляется «социально-психологическим феноменом». Основателем этой школы принято считать американского ученого Э. ТИ-РИКЬЯНА (Тириакьяна) (г.р. 1929). Его учение называют также структурной социологией. Ее основным моментом является положение об «экстазисе» (термин немецкого философа М. Хайдеггера), означающем «распростертость» общественного бытия, с одной стороны, в прошлое, с другой стороны, в будущее. И если историки интересуются «прошлым», то социологи изучают «настоящее». Последнее же, по Тирикьяну, есть не что иное, как актуализация прошлого, причем эта актуализация совершается субъектом и, следовательно, находится в прямой зависимости от его, субъекта, осб-
[95]
бенностей (способностей, целей, мотивов и т.д.). Некоторое соответствие «прошлых» структур «настоящим» образует основу «будущего» и — субъективно — основу прогнозирования.

Несоответствие «прошлой», «настоящей» и «будущей» структур вызывает в обществе кризис, являющийся, по мнению Тирикьяна, причиной революций.

Касаясь этой проблемы, Тирикьян развивает учение об «индексе революционного потенциала», состоящем из суммы «эмпирических индикаторов» предстоящего «скачка» в социальном развитии. В числе этих индикаторов возрастание степени урбанизации общества, распространение сексуального промискуитета и исчезновение общественной нетерпимости к этому «злу», увеличение в социальной структуре неинституциализироаанных религиозных элементов. Сам по себе «индекс революционного потенциала» представляет собой шкалу интервалов от 0 («нуля») до 1 («единицы»). Точка 0 представляет собой гипотетическое состояние, «утопию»: «отсутствие социального напряжения», отсутствие противоречия между «моралью и реальностью» и т.д. Точка 1 — кульминация революции, которую Тирикьян представляет как «анархию» и «аномию», разрушение старых социальных структур. Промежуточные точки означают разные моменты и степени «социальной деструкции».

Когнитивная социология — тоже один из вариантов феноменологической социологии, связанный с именем, главным образом, американского социолога А. СИКУРЕЛЯ. Его основная работа «Метод и измерения в социологии» посвящена анализу и описанию социологических методов изучения социальных процессов. Сикурель ставит своей задачей выяснить вопрос не только о природе социального знания, но и о его хранении, активизации, а также организации. Как все другие представители феноменологической социологии, Сикурель исходит при этом из одного основного тезиса, что общество конструируется и конституируется в субъективных процессах социальной коммуникации: познании, речи, передаче информации.

По Сикурелю, существуют три этапа конструирования людьми (субъектами) социальной действительности. Первый этап — это субъективная организация и классификация «эмпирики» (опыта) в простых (элементарных) актах «говорения», второй этап — проявление «теоретических понятий», третий этап сеязан с субъективным анализом разговора или текста.
[96]
Значительное место в учении Сикуреля занимает анализ «процедур интерпретации». Смысл этих процедур заключается в субъективном «толковании» речи (текста). Он подробно рассматривает возможные «субъективные» механизмы дополнения текста, влияние на «разговор» ситуации, опору на прошлый опыт (прошлое знание) и т.д. Способы хранения, передачи, организации знания Сикурель называет «народными моделями». Он считает, что у каждого человека имеется выработанная в веках, унаследованная и приобретенная в процессе воспитания база знаний, участвующая в последующей их организации, «толковании» текста и т.д. «Народная модель», таким образом, является способом существования (экзистенции) социальности.

Наиболее полную разработку центральная в феноменологической социологии концепция конструирования социальной действительности получила в книге П. БЕРГЕРА (г.р. 1929) и Т. ЛУК-МАНА (г.р. 1927) "Социальное конструирование реальности", имеющей подзаголовок "Трактат по социологии знания". Выход в свет этой книги в 1966 году (США), ставшей очень скоро научным бестселлером, можно с полным правом рассматривать как окончательное оформление относительно самостоятельной школы социологии знания (автором самого термина является немецкий философ М. Шелер). В числе своих задач эта школа называет исследование закономерностей социокультурной детерминации знания, его ин-ституциализации, а также форм и методов передачи и хранения социального опыта, анализ типов мышления в различные исторические периоды и др.

Отправляясь от получившего широкую известность выражения Паскаля: "Что истинно по одну сторону Пиренеев, ошибочно — по другую", Бергер и Лукман пытаются разобраться в "смысловом порядке". По мнению названных авторов, "структура социальной реальности конституируется субъективными значениями". Другими словами, ведущую роль в упорядочении мира играет язык: знаки, знаковые системы с присущими им значениями (смыслом). Более того, в процессе обозначения (сигнификации) и происходит "объективация бытия". Для субъектов же знание повседневной жизни организовано в понятиях релевантностей. Основные же релевантные структуры, относящиеся к повседневной жизни, даны уже готовыми в самом социальном запасе знаний. Так, в американском обществе, рассуждают Бергер и Лукман, неуместно изучать движение звезд, чтобы предсказать положение дел на фондо-
[97]
вой бирже, напротив, в других обществах астрология может быть вполне уместной для знания экономики.

Социальная организация, социальный порядок конструируются не только посредством знания, языка, но и посредством и в процессе институциализации. Ее исходными основаниями служат хабитуализация, седиментация, традиция и реификация. Хабитуз (габитуз) — это образ действия, вошедший в привычку. Хабитуализация, соответственно, есть опривычивание. Седиментация буквально означает процесс осаждения, перехода в "осадок", т.е. социальный опыт. Традиция — процесс наследования поколениями социального опыта, она имеет первостепенное значение в сохранении и распределении являющихся необходимым моментом институциализации ролей — типов деятельности и деятелей. С помощью ролей, пишут Бергер и Лукман, институты воплощаются в индивидуальном опыте. Реификация — это овеществление социальной реальности, сопровождающееся превращением созданного человеком мира в мир "нечеловеческий", "дегуманизированный", "мир вещей"

Другим важным средством и механизмом конструирования социальной реальности выступает легитимация, которую Бергер и Лукман, рассматривают как "смысловую объективацию второго порядка". Легитимация, по их мнению, "создает новые значения, служащие для интеграции тех значений, которые уже свойственны различным институциональным процессам". В процессе легитимации институциональный порядок обретает когнитивный и нормативный, т.е. обязательный, императивный, характер. Легитимация имеет уровни — дотеоретический (самоочевидное знание), теоретический, системный с соответствующей компетенцией и специализацией и уровень "символического универсума", когда "целое историческое общество и целая индивидуальная биография рассматриваются как явления, происходящие в рамках этого универсума", т.е. на этом урозне осуществляется, по словам создателей рассматриваемой школы, "исчерпывающая интеграция всех разрозненных институциональных процессов" (примером здесь служит мифологическое конструирование социальной реальности).

Важным моментом учения Бергера и Лукмана для социологии являются развитые ими положения о первичной и вторичной социализации. Первичная социализация хронологически совпадает с детством и по содержанию означает становление "члена общества". Вторичная социализация — последующий процесс вхождения
[98]
уже социализированного индивида в "новые сектора" социального мира (сектор первичной социализации, как правило, — семья). Решающей фазой социализации является формирование в сознании образа "обобщенного другого". Именно в процессе первичной социализации конструируется "первый мир индивида". Ее важнейшими моментами являются идентификация и альтернация. Социализация может быть "успешной" и "неуспешной" (калека, бастард, идиот и т. д.). Различая объективную реальность (общество) и субъективную реальность (индивид, личность), Бергер и Лукман подчеркивают, что ключевым элементом второй служит идентичность, т.е, связь индивида с обществом и осознание этой связи индивидом. В любой социальной системе исторически развиваются процессы, направленные на формирование и поддержание идентичности, которые, в свою очередь, детерминированы социальной структурой. Так, американцев, французов и т. д. отличают свои специфические типы идентичности.

Совершенно особое место в феноменологической социологии занимают работы избранного в свое время президентом Американской социологической ассоциации самобытного и оригинального исследователя и литератора, прозванного "Кафкой нового времени", И. ГОФМАНА (1922 — 1982). Действительно, работы этого ученого отличаются от традиционных исследований в область социологии не только своей парадоксальностью, но и стилем. Например, одна из книг Гофмана называется "Сумасшедший дом" и имеет подзаголовок "Об обращении с нарушенной идентичностью". Р. Дарендорф увидел в Гофмане мастера интерпретации, в связи с чем американского социолога можно рассматривать как создателя школы интерпретативной социологии. Центральными вопросами этой школы служат социальное взаимодействие (интеракция) и социальная идентичность в связи с субъективной интерпретацией, которая представляет ^собой особый вид конструирования социальной реальности. Показательно, что Гофман — в чем и заключается своеобразие его научного творчества — разрабатывает и широко использует метод "смещения перспектив". Социальное действие, интеракция в соответствии с этим методом рассматривается с точки зрения манипулирования смыслом. Вся социальная жизнь приобретает характер спектакля, розыгрыша, драматического действия, а люди, субъекты действия, становятся "актерами". Другим обращающим на себя внимание моментом научного творчества Гофмана является подход к "нормальному" со
[99]
стороны "абсурда", через "абсурд". При этом ученый руководствуется одной мировоззренческой установкой, что мир, в особенности современный, — "угроза индивидуальности". Ученый пытается представить, как в этих социально-исторических условиях индивиды разыгрывают свои социальные роли в достаточно типичных ситуациях: "неудачи" — когда включается и используется механизм "охлаждения" — смягчения притязаний, предотвращающий разрушение идентичности, "тоталитаризма" — когда отсутствуют средства для выражения идентичности (тюремное заключение, помещение в психиатрическую больницу и т. д.) и используются неформальные отношения ("подпольная жизнь"), "нарушения территории", т.е, символического пространства для создания и укрепления идентичности — когда для исправления ситуации включаются механизмы извинений, объяснений и т. д., "на глазах у всех", т.е, в публичных местах — когда включается и используется механизм индивидуальной презентации, надевания маски, разыгрывания определенной роли и т. д.

Гофман талантливо описал многочисленные методы (приемы) утверждения "интеракщионного порядка". Среди них: "создание имиджа" — второго, дополнительного "лица" для "окружающих" с соответствующими "сценой" и "кулисами" в жизни, "стигма" — многообразные технологии поведения стигматизированных индивидов (например, проституток), "ролевая дистанция" — в частности, стремление показать, что индивид способен на большее, чем предписывает роль, "обман" — ложь во имя спасения, ложь для выгоды и пр. "мистификация" — в частности, во имя авторитета, "идеализация" — в частности, поведение, продиктованное определенными ценностями (например, матери, боготворящей своего единственного ребенка), "драматическая постановка" — например, разыгрывание политическим деятелем роли благотворителя, неумеренное использование "латыни" с целью подчеркнуть ученость и т. д.

Припоминая слова Шекспира: "Весь мир — театр", Гофман писал в одной из своих работ, что, конечно, не весь мир является театральной сценой, но трудно найти сферы жизни, для которых утверждение великого английского драматурга не было бы справедливо.

Многие положения феноменологической социологии в последующем вошли в теоретические основания социальной коммуникации.
[100]

Поиск по сайту: