Коррекционная педагогика может быть только гуманной

Что это значит? Как отличить гуманные педагогические действия от негуманных? Вопрос не такой простой, каким он кажется на первый взгляд. Обычно ответ упрощается: если учитель не наказывает, если родители не бьют, если нет запретов и ограничений — это гуманно. Но всегда ли это так? Тысячи незримых противоположностей присутствуют в каждом акте человеческого поведения. Пока мы не научимся отличать большое зло от мелких неприятностей, большие цели от временных неудобств, стратегию воспитания от тактических шагов, мы не научимся и отличать гуманные педагогические действия от негуманных.

Посмотрим на действия врача. Если он, спасая человеческую жизнь, вынужден причинить пациенту боль, никто не назовет его действия негуманными. Негуманно врач поступит только в одном случае — если откажется помочь больному. Когда родитель, желая уберечь свое чадо от еще больших неприятностей в будущем, наказал его отцовским ремешком за проступок сегодня, мы не находим в его действиях оснований для обвинения в негуманном обращении. Негуманно поступит тот родитель, который махнет рукой на судьбу ребенка, отступится от него, не поможет ему расти правильно, займет безразличную позицию.

Рассмотрим на примере действия двух учителей. Требуется определить, какой из них поступает гуманно. В первом мы без труда узнаем учителя требовательного, подчас даже сурового, но любящего и уважающего детей. Свою воспитательную работу он осуществляет под девизом: никаких поблажек, ребенок должен расти и действовать правильно. Наказывают детей воспитатели для их блага. Наш учитель не останавливается перед запретами, довольно суровыми наказаниями. С мудрой терпеливостью воспринимает детские капризы, шалости и нарушения порядка. Страдает от обид, но даже самого испорченного не оставит без помощи. Поддержать ребенка, вовремя протянуть ему руку помощи, не оставлять в беде, разумно и требовательно направлять развитие — вот основные правила его воспитательной работы. Гуманизм, по его разумению, в том и заключается, чтобы не бросить ребенка наедине с трудностями жизни, поддержать, помочь ему правильно вырасти, создать условия для саморазвития и самореализации. Оправданно все, что идет на пользу растущему человеку.

Второй учитель не наказывает, не журит, но и не помогает детям. Он ровен, спокоен, невозмутим. Он предоставил детям свободу, постарался ни в чем их не ограничивать. Он действует правильно и бесстрастно, как автомат, следуя педагогическим наставлениям. Нельзя причинять боль ребенку, нельзя его наказывать, нельзя ущемлять его «Я». Если ребенок погибнет от жестокостей жизни, то вины учителя в этом не будет. Он поступает правильно и мягко, он гуманист. Прослыть жестоким ретроградом ему не хочется, хотя он и понимает: без серьезных ограничений правильно дети не растут. Плывет по жизни наш педагог, сняв, с себя всякую ответственность за все.

Почему же учителя мягкого, но безразличного, не желающего и не умеющего спасать детей, мы называем гуманным, а педагога, оберегающего их от опасностей жизни, помогающего стать на ноги, но вынужденного применять для коррекции отклоняющегося поведения подчас суровые и непопулярные средства, — негуманным? Если нет настоящей, действенной помощи, то воспитание не может быть названо гуманным. Гуманизм — это помощь, забота, любовь и хорошие результаты. Школа, где действуют мягкие законы, но где незащищенных, оставленных без помощи детей больше, чем благополучных, негуманна по своей сути.

Не будем отождествлять воспитание с сытостью. Накормленный, одетый, но оставленный без руководства ребенок тоже страдает от негуманного отношения, от педагогической отвергнутости. За куском хлеба ведь всегда следуют участие и помощь, они важнее. Хлеба хватает всем, а участия не достает. Именно отношение к детям призвана изменить гуманистическая коррекционная педагогика.

Нам уже известны ее общие принципы, результаты преобразования воспитательной работы на гуманистических началах. Гуманистическое, личностно-ориентированное воспитание создает новые механизмы моральной саморегуляции воспитанников, постепенно вытесняя сложившиеся стереотипы принудительной педагогики. В воспитании, ориентированном на личность, ее жизнь и деятельность, перспективными являются такие формы взаимодействия между воспитателями и воспитанниками, которые активизируют процесс повышения воспитательной инициативы у детей. От состояния «я должен» к состоянию «я хочу» приводит ребенка его личное отношение к тому, что он делает. Чтобы это произошло, нужно отказаться от многих укоренившихся педагогических привычек.

Личностно-ориентированное воспитание — это такая воспитательная система, где ребенок является высшей ценностью и ставится в центре воспитательного процесса. Вокруг его личности концентрируются все остальные приоритеты. Личностно-ориентированное воспитание основано на таких принципах гуманистической педагогики, как самоценность личности, уважение к ней, природосообразность воспитания, добро и ласка как основное средство.

Личностно-ориентированное воспитание — это организация воспитательного процесса на основе глубокого уважения к личности ребенка, учете особенностей его индивидуального развития, отношения к нему как сознательному, полноправному и ответственному участнику воспитательного процесса. Это формирование целостной, свободной, раскрепощенной личности, осознающей свое достоинство и уважающей достоинство и свободу других людей (рис. 5).

Сердцевиной личностно-ориентированного воспитания является свобода. Детей не принуждают выполнять те или иные требования, а различными способами создают такие условия, чтобы ребенок сам пришел к пониманию значения данного требования лично для себя, признал и принял его, захотел выполнить и выполнил. Для достижения результата используются специальные методы, новые методики.

Научные исследования закономерностей развития ребенка свидетельствуют, что лишь сознательно овладевая в целесообразно организованном воспитательном процессе сокровищами культуры, ребенок развивает свои силы, становится полноценной личностью. В этом процессе согласованно взаимодействуют воспитатель и воспитанник, поскольку именно взрослый выступает посредником между культурой и подрастающей личностью. Для большей эффективности воспитательного влияния воспитатель сделает ребенка своим соратником, единомышленником, когда он активно помогает в создании самого себя.

За ребенком признается его уникальность, наполненная различного рода стремлениями, интересами, которые обязательно нужно удовлетворять, иначе развития не произойдет. Многие качества у ребенка заложены на подсознательном уровне. Поэтому и нужно создавать социальное пространство для их проявления. Какая же роль при этом отводится педагогу? Он уже не учитель, а посредник, помощник. Он облегчитель развития. Педагог приспосабливается к развитию, но не вмешиваться в его течение. Он лишь создает благоприятные условия для детского саморазвития.

Требования личностно-ориентированного воспитания должны быть реализованы либо все и сразу, либо от них следует отказаться вовсе. Частичного, неполного гуманизма, отмеренных порций доброты и любви не бывает. Здесь действует правило детского максимализма: либо все, либо ничего.

«Было бы ошибкой считать, что понять — это значит избежать трудностей. Сколько раз воспитатель, сочувствуя, должен подавлять в себе доброе чувство: должен обуздывать детские выходки ради поддержания дисциплины, чужой его духу. Большая научная подготовка, опыт, душевное равновесие подвергается здесь тяжкому испытанию», — писал Я. Корчак.

Воспитателю очень трудно. А если он уже давно работает и привык к авторитарной педагогике, то научиться новым подходам нелегко. Безусловное и бессознательное уважение ребенка формируется долго. Активный тренаж нужно начинать в студенческом возрасте. Вот почему надежда на полную реализацию всех требований гуманистической педагогики возлагается на новую генерацию воспитателей. Чаще всего воспитатели не могут подавить в себе так называемую первую реакцию. Массовые наблюдения показывают, что она может быть какой угодно, только не реакцией понимания. Между тем именно понимание случившегося наиболее важно для установления доверия и оказания помощи. Лишь после того как доверие установлено, можно расспрашивать у воспитанника, что с ним произошло. Грозный окрик учителя «Что там случилось?» ни в коем случае не повлечет за собой откровенный ответ. Ребенок понимает, что вопрос вызван не заботой о нем, а необходимостью воспитателя показать свое присутствие и превосходство. Воспитанник, как и мы, взрослые, часто думает, что вопросы учителя вызваны простым любопытством или даже желанием позлорадствовать, и моментально замыкается в себе.

Система гуманных отношений педагога с детьми распадается на три неразделимые части: понимание, признание и принятие ребенка. Точно такие же компоненты должны быть выделены и в структуре отношений воспитанника с педагогом. И ребенок сталкивается с проблемами понимания, признания и принятия своего воспитателя. Наложенные друг на друга, эти системы образуют очень сложную структуру педагогических отношений.

Понимание — проникновение во внутренний мир ребенка. Оно осуществляется с помощью чувств и логики. Воспитатель — человек настолько умный и прозорливый, что читает ребенка как раскрытую книгу. А важнейшая потребность ребенка — быть правильно прочитанным: понятым, принятым, признанным. Он подсознательно надеется, что его поймут всяким: в любом состоянии, в каждом своем проявлении. Он уверен, что учитель никогда не ошибается. Так оно и должно быть, нельзя разрушать иллюзии. Поэтому позиция педагога, а особенно педагога, работающего с трудными детьми, должна учитывать и быть доминирующей в личностно-ориентированном воспитании.

Понимание детей взрослыми очень затруднено по той простой причине, что мы уже взрослые, а они еще дети. Профессиональная обязанность учителя — самому возвращаться в детство. Тогда ему будет понятно, почему воспитанник ведет себя так, а не иначе, почему он такой, как есть, и почему он не может быть другим. Не удивляются же дети друг другу!

В основе восприятия ребенка требования принципа природосообразности. Это означает, что педагог принимает ребенка таким, каким создала его природа и предшествующее воспитание в семье, дошкольном учреждении. Ребенок, каким бы он ни был, всегда самобытен и интересен. Чувство интереса к нему движет желанием его понять. Если педагог не увидит в своем воспитаннике неповторимого своеобразия, он не сможет его воспитывать. У педагога не найдется «точки опоры» для человеческого контакта со своим учеником.

Целостное восприятие ребенка существенно отличается от порциального, т.е. восприятия «по частям». Именно последнее превалирует сегодня при изучении возрастных и индивидуальных особенностей.

В древности учителя обязаны были совершенствовать свое главное оружие — педагогическое чутье и интуицию. Тогда ошибок было гораздо меньше, чем сегодня. И зарубежные специалисты прибегают к тщательным обследованиям только тогда, когда у ребенка появляются проблемы, и их нельзя обнаружить. Это не значит, что не следует изучать детей. Изучать, повторим еще раз, нужно целостного ребенка, его стержневые структуры, а не второстепенные изменчивые характеристики.

Чтобы процесс понимания учеников сделать результативным, педагогу необходимо развивать следующие профессиональные качества:

—наблюдательность и понимание того, что происходит. В любой момент он должен объяснить, почему это происходит;

—эмпатию, т. е. безусловное сопереживание, понимание чувств, переживаемых учеником, адекватное проявление своих чувств;

-умение постоянно осознавать и правильно реагировать на то, как воспринимают и оценивают его как педагога воспитанники;

—знание типичных ошибок, которые чаще всего допускаются педагогами при оценке внешнего облика и внутреннего мира воспитанников;

—умение практически применять оценочные характеристики для сравнения изменений, наступающих в результате воспитательных действий.

Признание права ребенка быть самим собой — еще один принцип гуманистической коррекционной педагогики. Признание — это примирение педагога с индивидуальностью, ее взглядами, оценками и позицией. Какими бы они ни были, их уважают, считаются с ними. Мы можем не принимать то, что для ребенка является значимым, что для него важно, но самого ребенка воспитатель-гуманист не отвергает. Ненавидим поступки — любим ребенка. Требование признания ребенка основывается на вере в его возможности, в то, что подрастет — осознает, будет и понимать, и вести себя лучше, на вере в то, что зерна воспитания дадут когда-нибудь плоды. Признаём — значит, верим в самосовершенствование. Только такое понимание диалектики и противоречий воспитания делает воспитателя мудрым и терпеливым, а его позицию — сильной и неуязвимой. Только тогда воспитанник естественно проходит через все периоды и трудности взросления, у него не остается никаких последствий и комплексов, сформированных неправильным воспитанием.

Признание личности ребенка с самого начала его сознательной жизни имеет решающее значение. Традиционно мы мало обращаем на это внимания: мал еще, чего с ним считаться. И ошибаемся: такой подход самым отрицательным образом сказывается на взрослении, развитии индивидуальности, самостоятельности ребенка. Потом сокрушаемся: почему он такой инфантильный (невзрослый), непонятливый, несамостоятельный. Забыли, что это прямое следствие воспитания: ведь ребенка лишили возможности развить свою самостоятельность. Конечно, родителям и воспитателям удобнее иметь под рукой тихого, послушного, неконфликтующего ребенка. Для своей выгоды, своего удовольствия они сознательно пресекают любые его попытки заявить о себе. Но что достигается в конечном итоге? Личностно-ориентированное воспитание категорически отрицает подобную позицию родителей и воспитателей. Оно требует от них признания ребенка, уважения его детства, ошибок. Оно призывает верить в благородство его мотивов и поступков.

Для каждого своего воспитанника педагог определяет личную стратегию воспитания. Определившись с системой воспитательных целей, он подбирает такие средства воспитательного воздействия, которые актуализируют присущие ребенку функционально-психологические особенности. Чем выше дифференциация форм воспитательного влияния, тем выше эффективность воспитания. При этом учитывается, что независимо от своих индивидуальных особенностей и возможностей все воспитанники должны знать и выполнять необходимые моральные требования. Конкретные пути каждого воспитанника к достижению воспитательной цели, конкретные механизмы личностного развития будут индивидуально-своеобразными и будут соответствовать исходным индивидуальным особенностям.

Принципиальное положение гуманизации воспитания — принятие ребенка. Принятие — это не просто положительная оценка; это признание того, что ребенок принят со всеми его недостатками, он имеет право быть таким, какой он есть. Если педагог принимает ребенка, то принимает и его особенности, не выделяя и не оценивая их. Он их знает. Он готов справиться с недостатками. Педагог показывает ребенку, что принимает его таким, какой он есть. Конечно, легко и просто принять воспитанника, когда его достоинства превосходят недостатки. Но чаще приходится принимать неблагополучных. «Полюбите нас черненькими, — читаем у Ф. Достоевского, — а беленькими нас всякий полюбит». Если ребенок «не такой», не так действует, думает, ходит, ест, спит, его трудно принять. Взрослые, может, и сами того не понимая, «подравнивают» ребенка под себя. Они не позволяют ему отличаться от других. Известно, что больше шансов на принятие имеют красивые, здоровые, воспитанные дети. Тихим и скромным девочкам отдается особое предпочтение.

Если воспитатель не принимает воспитанника или принимает его формально, как служебную необходимость, то, скорее всего, он относится к нему отрицательно. Обещая помочь, он не достигнет успеха. Искреннее принятие обязательно проявится в сочувствии и теплом отношении. Создается атмосфера для обоюдного открытого выражения чувств. Легкое прикосновение, теплый взгляд, сочувственное молчание поддерживают силы ребенка, повышают веру в себя, помогают пережить трудности или конфликтную ситуацию. Воспитатель будет терпеливым и к путаной речи, и к длинным монологам, и к сильному выражению чувств. Он позволит ребенку выговорится и тем самым облегчит его состояние.

Нынешние школьные отношения характеризуются неполным принятием ребенка. Ученику постоянно ставятся условия: «Я буду тебя уважать, если ты...», «Я буду с тобой дружить, но ты должен...». В результате у ребенка формируются нереалистические взгляды на себя и окружающих людей. В подсознании сидит: он не может быть принят по каким-то причинам. А причины в большинстве самые пустяковые. Но ребенок уже не принимает себя из-за низкого уровня самооценки. Формируется комплекс самонеприятия. Непринятие себя — самое ужасное следствие непринятия другими. Психологи и врачи утверждают, что оно ведет к невротическим состояниям, вселяет неуверенность, рождает чувство безысходности. Непринятый ребенок сегодня — это отвергнутый взрослый завтра. Человек, у которого недостает любви и сочувствия, в постоянной готовности быть всегда виноватым, — это человек агрессивный и жестокий.

В основе принятия ребенка — любовь. Если это христианское чувство неведомо душе воспитателя, то какие бы профессиональные усилия он ни прилагал, принять и полюбить нервного, капризного, трудного ребенка он не сможет. Говорят: педагогическая любовь к детям должна быть умеренной и разумной. Но никто не знает, где она разумная, а где нет. Одно известно: любящий ребенка воспитатель всегда воспитывает лучше, ибо действует он не только умом, но и сердцем. Путь любви к ученику лежит через справедливость. Ничто так тонко не чувствуют дети, как фальшь. И ничто они не воспринимают так естественно и с такой необходимостью, как справедливость. «Он несправедлив ко мне» — самый болезненный укор воспитателю. Невозможно требовать от воспитателя, чтобы он был интеллектуально и нравственно совершенным, но справедливым он должен быть обязательно.

Если требования к ребенку несправедливые, завышенные или заниженные, если его постоянно осуждают, то у него неизбежно вызревает протест. Формируется боязнь сделать что-то не так, неудовлетворенность собой. Все это сковывает активность ребенка, центрирует его внимание на своих ошибках, своих переживаниях, неудачах и оскорблениях. Ребенок хочет, чтобы с ним обходились серьезно и уважительно. Принятие основывается на требовательности и принципиальности. Но это идет на пользу только на фоне положительного отношения, желания помочь.

Полное безусловное принятие помогает ослабить, а потом и совсем снять детскую тревожность. Состояние полного принятия максимально способствует самоутверждение воспитанника, предоставляя ему свободу для саморегуляции. Сожаления достойно, что такое отношение с воспитанниками не может еще безболезненно быть принято всеми педагогами, поскольку в нашем сознании еще крепко сидит представление о необходимости внешнего подкрепления всех действий ученика.

Естественно, что взгляды воспитанника и воспитателя на одни и те же события различны — ведь существует огромная разница в возрасте и опыте. Поэтому воспитатель будет постоянно и терпеливо объяснять, чем вызвано то или иное действие, почему нужно поступать именно так. Тогда воспитанник лучше поймет, что требование не прихоть воспитателя, а жизненная необходимость. Равность позиций предполагает, что и воспитатель, и воспитанник осознают необходимость того или иного поведения. Ребенок лучше понимает сущность предстоящей деятельности, формулирует ее словами, а затем и действует в правильном направлении.

Должен ли воспитатель показать, что он любит и принимает ребенка? Не нужно ли ему опасаться, что дети, грубо говоря, «сядут на голову»? Панибратство, неуважение к старшему как раз и возникают при отсутствии искренней любви и уважения. Значит, где-то затаилась фальшь. Любящий воспитатель, как мать и отец, может даже прибегнуть к дружеской трепке. Это только усилит обоюдную привязанность. Отнеситесь с пониманием к этому замечанию. В авторитарной педагогике подобное деяние уголовно наказуемо. Абсурд — воспитателю оно позволяет быть деспотом, тираном, мучить и изводить ребенка. А потрепать по-дружески за вихри приятеля, выходит, нельзя? Если ребенок уверен, что его любят, то отцовский ремешок, острастка приятеля-воспитателя ему не повредят.

Мы повторили уже известные нам принципы гуманистической педагогики, чтобы подчеркнуть: коррекционная педагогика может быть только гуманной. В ее основе комплексное изучение, понимание, признание, принятие ребенка. Воспитатель понимает, почему ребенок действует так, а не иначе. Он признает право ребенка быть самим собой, поступать, как ему заблагорассудится. Наша задача — научить его действовать правильно, но не путем насилия, принудительного изменения форм поведения, а гуманными методами. Принятие ребенка — это проявление уважения к нему, его мыслям, чувствам, переживаниям, поступкам, к его правам и свободам. Относясь уважительно ко всему тому, что составляет детские ценности, воспитатель показывает воспитаннику, что любит и уважает его. Коррекция воспитания в таких условиях будет успешной.

Почему так трудно идеи гуманистической педагогики пробивают себе дорогу в массовую практику учителей начальной школы? Основных причин две: неполное выполнение требований гуманистической педагогики и укоренившиеся стереотипы (привычки) авторитарного воспитания.

Поиск по сайту: